Нужно было выяснить, что представляет собой этот таинственный незнакомец, и если он действительно окажется большевистским агентом, придется немедленно покинуть Бельдит и искать другого укромного уголка.
Посвистов и Марго, вернувшись с прогулки, застали Дегро погруженным в мрачное раздумье.
— Что с вами? — воскликнула Марго.
Оба они прозябли, но веселые и жизнерадостные стояли перед ним — олицетворение здоровья и счастья. От них крепко пахло морем и свежестью.
Дегро рассказал о таинственном исследователе побережья и с удовольствием увидел, как тревога омрачила лица его гостей.
— Это от них! — убежденно сказала Марго. — Нам опасно оставаться здесь. Как думаете, Базиль?
Посвистов пожал плечами.
— Бежать, не справившись об опасности, глупо. По-моему, нужно выследить этого молодца и выяснить, откуда дует ветер.
Дегро кивнул головой.
— Верно, это наша ближайшая задача. Несколько дней мы можем считать себя в безопасности, а чтобы не быть объектом наблюдений, нам придется жить с некоторой осторожностью и поменьше бродить на людях. Кто бы ни был этот человек, мы должны проследить его, даже если бы пришлось гнаться за ним на автомобиле на край света. В первый же день, как он явится, мы будем наготове. Согласны, полковник?
— О, конечно… А пока не мешало бы перекусить чего-нибудь. Здесь воздух замечательно способствует развитию аппетита.
XXII. 26-го января 1930 г.
В девять часов утра, в воскресенье, 26-го января, по глухой улице Сен-Клод в Сен-Жерменском предместье шел полицейский. Встреть этого человека Посвистов, он был бы немало поражен: полицейский являлся точной копией его самого в той же роли.
Полицейский почти прошел всю улицу, как из ворот маленького невзрачного дома выбежал взволнованный человек. Увидав полицейского, человек кинулся к нему.
— Ради Бога, господин полицейский! В этом доме убивают человека! Скорее, скорее!
У полицейского, по-видимому, не было никакого желания вмешиваться в чужие дела. Он выдернул свой рукав из рук взволнованного человека и сказал:
— У меня нет времени… Проваливайте!
Но тут из ворот выбежала растрепанная женщина и с диким воплем кинулась к представителю власти.
— На помощь! Моего сына убивают! Убьют! Скорее на помощь!
Полицейский казался озадаченным. Уйти, не создав неприятностей, не было возможности. Бросив замысловатое проклятье, он пошел в ворота за женщиной.
Поднялись по полутемной грязной лестнице. Женщина вбежала в отворенную дверь какой-то квартиры; за ней вошел полицейский. Шествие замыкал потрепанный субъект.
— Ну, что тут у вас, — начал было недовольным тоном полицейский и остолбенел: потрепанный субъект направил на него револьвер и сказал властным тоном:
— Руки вверх, товарищ Ванкин! Хватит с вас маскарада!
— Брадлей! — хрипло вырвалось из груди Ванкина. — О, черт!
Все последовавшее затем развернулось с молниеносной быстротой.
С полицейского была снята форма. Трое каких-то людей возились с ним, а четвертый надевал на себя все снятое с полицейского. Ванкин остался в одном белье, крепко связанный по рукам и ногам. Над ним склонился человек в полицейской форме, и Ванкин подумал, что видит в зеркале свою загримированную физиономию.
— Так будет хорошо, — точно одобряя себя, признался человек в форме. — Я ухожу, господа.
И из ворот невзрачного дома на улицу вышел полицейский. Какой-то любопытный, остановившийся у ворот, мог бы поклясться, что это тот же самый полицейский, который четверть часа тому назад вошел в дом.
— Что случилось! — спросил любопытный.
— Человек хватил лишнего. Теперь его связали, — ответил полицейский и ушел своей дорогой.

…Около десяти часов утра на улице Удино против госпиталя де Дье остановился полицейский, хорошо знакомый местному населению.
Почти в то же самое время большой темно-красный автомобиль подъехал к месту слияния улиц Удино и Русселе и остановился. В автомобиле сидели два человека — Гельфанд и Лурье.
Маленький обезьяноподобный чекист выглянул из-за занавеса на улицу.
— Все в порядке. Товарищ Ванкин на своем посту. Генерал пойдет по той стороне, мимо него. Первый раз в жизни товарищу Ванкину придется играть роль телохранителя белого генерала.
Лурье окинул взглядом пустынную улицу.
— Странно, что не заметно шпионов Брадлея, — пробурчал он. — А что, если генерал откажется в последнюю минуту? У меня есть основания… Кстати, куда пропал Баталин? И от Марка никаких известий? Уладив дело с генералом, придется, пожалуй, прокатиться в Вилье. Что там такое, смотрите!
Оба с изумлением увидели темно-зеленый лимузин, спешивший со стороны улицы Севр и остановившийся против стены, отделявшей сад госпиталя Сен-Жан де Дье. Полицейский подошел к автомобилю. Было видно, что он говорит с кем-то сидящим внутри. Оба чекиста наблюдали за этой картиной. Гельфанд заметил успокаивающе:
— Свои. Иначе товарищ Ванкин не остался бы так спокойно стоять на своем посту.
Лурье хмурился.
— Не нравится мне это, — пробурчал он. — Кто же это внес новую деталь в дело? Аренс, что ли? Это он все говорил о подкреплении…
В эту минуту на пустынном тротуаре показалась фигура человека в пальто и мягкой фетровой шляпе. Даже на расстоянии в ней нетрудно было узнать генерала Кутепова.
— Генерал, — шепнул Гельфанд.
Оба чекиста замерли в ожидании.
Генерал поравнялся с темно-зеленым автомобилем. И тут произошло нечто неожиданное.
Полицейский остановил генерала. Из автомобиля выскочило двое каких-то мужчин. Один из них предъявил генералу бумагу. Генерал развел руками, что-то сказал, но двое неизвестных взяли его под руку и не то подсадили, не то втолкнули в автомобиль.
— Что это значит? — воскликнул Гельфанд, бледнея от догадки, пришедшей в голову.
— Это — Брадлей! Вот что это значит! — в бешенстве проревел Лурье. — Шофер, туда, к зеленому автомобилю! Живо!
Но прежде, чем машина тронулась, зеленый автомобиль двинулся с места. Полицейский вскочил в него на ходу последним и захлопнул за собой дверцу.
— Проклятье! Следом за ним! Скорее! — кричал Лурье.
Темно-красная машина помчалась вслед за зеленым автомобилем, сразу развившим громадную скорость. В незанавешенное заднее окно автомобиля виден был полицейский в форме и три человека, точно боровшихся друг с другом.

В это утро генерал был крайне задумчив и рассеян. Вставал он обыкновенно рано и все утро проводил в своем кабинете. И в этот день он долго разбирался в старых бумагах, заполнивших ящики стола. Часть их он сгруппировал по папкам, часть уничтожил — рваной бумагой была наполнена почти до краев корзина для бумаг.
— Я пойду на панихиду по генералу Каульбарсу, — сказал он жене, вышедшей проводить его в переднюю.
— Как же ты без автомобиля? Вчера ты распорядился не подавать машины. Ты не собирался выходить.
— Я забыл о сегодняшней панихиде.
Привычным движением генерал ощупал карманы — все ли на месте.
Рука его нащупала толстую записную книжку. Генерал, точно спохватившись, что забыл что-то, вернулся в кабинет.
Здесь он вынул из кармана записную книжку и положил на стол.
— С собой этого таскать не надо, когда идешь в гости к тем господам, — произнес он, улыбаясь, и вышел.
Генерал Кутепов в глубокой задумчивости шел по улице Русселе, направляясь к улице Севр. Прохожие с изумлением смотрели на статного бородатого господина, погруженного в думы до такой степени, что шел он, никого и ничего не видя.
Дойдя до перекрестка улиц Русселе и Севр, генерал свернул направо, к бульвару Монпарнас. Дойдя до шумного, полного движения перекрестка Монпарнас-Севр-Инвалид, генерал остановился возле трамвайной остановки.
Проезжавший мимо шофер такси — русский офицер, поклонился генералу, но генерал не заметил ни шофера, ни поклона: он точно разрешал в мозгу какую-то сложную задачу.
Направо — путь в церковь галлиполийцев, где должна состояться панихида. Обратно — путь к тем, встретиться с которыми генерал обещал в половине одиннадцатого. Его должен был поджидать темно-красный автомобиль и затем важное и решительное совещание.
Генерал колебался несколько минут. Потом резким энергичным движением повернулся и пошел по улице Удино.
Дойдя до тихой улочки, он увидел вдали темно-красный автомобиль. Ближе, против госпиталя де Дье, стояла другая машина, возле которой виднелась фигура полицейского.
Генерал поравнялся с полицейским.
— Постойте, мосье… Вы, наверное, генерал Кутепов? — заговорил полицейский, прикладывая к кепи руку.
— Да.
— Вас поджидают здесь инспектора охраны.
Из автомобиля вышло два человека в штатском.
— Не будете ли вы любезны, генерал, поехать с нами? Вчера был арестован господин, назвавшийся русским офицером. Он сослался на вас, и если вы можете удостоверить личность этого человека, то его можно будет освободить от ареста. Будьте любезны сесть в автомобиль…
Генерал плохо изъяснялся по-французски. Ему показали какую-то бумагу с казенным бланком и печатями. Он хотел было возразить, сослаться на отсутствие времени… Господа в штатском не дали ему опомниться — взяли под руки и посадили в автомобиль.
— Мы отнимем у вас всего несколько минут времени, — сказал один из них, со странным стальным блеском в глазах.
Генерал пристально взглянул на него. Ему почудился враждебный огонек в глазах незнакомца.
Вдруг мозг генерала осенила догадка: почему именно здесь, на улице Удино, по которой он никогда не ходил, его поджидали полицейские для срочного дела? Он снова посмотрел в лица своих конвоиров и решительно сказал:
— Я не поеду с вами. Остановите машину.
Незнакомцы переглянулись. Полицейский, сидевший напротив, улыбнулся.
— Теперь поздно, генерал, — сказал насмешливо человек со стальными глазами. — Вы арестованы по приказу ВКБЕ.
И он, и его товарищ, сидевший по правую руку генерала, одновременно накинулись на него.
Короткая отчаянная борьба. Генералу природа не отказала в физической силе, но и негодяи, напавшие на него, оказались не слабыми. Несколько секунд три человека извивались в автомобиле в отчаянной борьбе.
Полицейский с невозмутимым спокойствием наблюдал картину борьбы.
— Все готово, — отделился наконец от общего сплетения тел Брадлей.
Выпрямился и его спутник.
Только генерал лежал неподвижно на полу автомобиля. Голова его была закинута на сидение, а рот и нос прикрывала хлороформная маска.
— Теперь последняя предосторожность, — сказал Брадлей, вынимая наручники из кармана…
Автомобиль мчался по улицам Парижа с головокружительной быстротой… За ним долго следовала по пятам темно-красная машина, в которой бесновались обманутые чекисты.
Но на одном перекрестке палочка полицейского задержала движение. Зеленый автомобиль успел проскользнуть, а темно-красный вынужден был остановиться.
Чекисты потеряли след автомобиля Брадлея.
XXIII. Пленник англичанин
— Отсюда мы рассмотрим его как следует и увидим, чем он занимается.
Дегро вызвал Посвистова на маленькую вышку, устроенную на крыше дома. Она представляла собой крохотную комнатку со стенами, застекленными разноцветными стеклами. Отсюда можно было видеть побережье и всю песчаную отмель, отгороженную от остального берега грядами скал и мысом Трех Святых.
На узкой песчаной полосе виднелась фигура незнакомца, нарушившего покой Дегро. Он стоял лицом к морю и размахивал руками.
— Сумасшедший, что ли? — изумился Посвистов. — Чего ради он машет морю?
Дегро наблюдал за странным незнакомцем в бинокль.
— Менее всего он сумасшедший, — пробурчал он. — Вы смыслите что-нибудь в сигнализации флажками?
— Еще бы.
— Так возьмите бинокль.
И Дегро передал Посвистову бинокль.
В бинокль полковник увидел картину, сразу же заинтриговавшую его. Незнакомец подавал сигналы флажками кому-то находившемуся в море. Этот «кто-то» тоже попал в поле зрения, и Посвистов почти застыл от изумления. Он думал найти какое-нибудь подозрительное суденышко контрабандистов, но это оказалось военное судно — небольшой миноносец, низко сидящий в воде. На миноносце не было флага.
— Черт возьми! — вырвалось у Посвистова. — Все это чересчур таинственно. Нельзя же предположить в наше время существования в европейских водах пиратских судов, снаряженных по всем требованиям современной военной техники.
— Положим, — возразил Дегро, — такие пиратские суда существуют, хотя и признанные всем светом. Флот СССР? Разве это не легализованные бандиты? Но все это — болтовня. Что он сообщает судну — вот в чем дело.
— Он в третий раз повторяет один и тот же сигнал: «28-23». Что значат эти цифры — не знаю. По-видимому, сообщение поняли на судне: оно уходит от берега.
Едва судно начало удаляться, как незнакомец спрятал сигнальные флажки и направился к автомобилю, дожидавшемуся его. Посвистов прекрасно разглядел его лицо — оно было незнакомым ему и не могло принадлежать французу: в нем выражены были черты северных народов — удлиненные скулы и резко очерченный подбородок.
Когда автомобиль незнакомца зашумел по дороге, Дегро и Посвистов спустились вниз.
— Ну, что вы думаете об этом? — спросил Дегро.
— Не знаю, что и думать. Будь в море какое-нибудь самое обыкновенное суденышко, я решил бы, что дело касается контрабанды.
Дегро кивнул головой.
— Нда… Что может значить «28-23»? Не номер же телефона?
— Черт его знает, что… Постойте, — вдруг осененный догадкой, воскликнул Посвистов. — Сегодня у нас двадцать седьмое января?
— Ну и что из этого? — буркнул Дегро.
— Тогда двадцать восемь может обозначать дату завтрашнего дня, а двадцать три — час. Что-то должно случиться в одиннадцать часов ночи завтра.
— Вы полагаете? — задумчиво спросил Дегро. — Но касается ли это нас?
— Выясним завтра, почтеннейший, а пока я не вижу причин для особого беспокойства.
В гостиной их поджидала Марго. Она чувствовала себя не совсем здоровой и полулежала на кресле перед камином, кутаясь в теплую шаль.
Рассказ о таинственной сигнализации напомнил ей о Баталине и Марке, оставленных в подземелье фермы Вилье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17