«Пусть привыкает!»
К чему привыкать, зачем эти изыски бедной девушке, Лиза пока не знала.
Услышав скрип отворенной двери, девушка зашевелилась и замерла, вглядываясь в Лизу.
— Тебе стало лучше? — спросила та, прошла к кровати и пощупала лоб больной. — Замечательно. Я боялась, у тебя поднимется температура после лежания в снегу.
— Кто вы? — почему-то шепотом спросила девушка — настороженность стыла в ее взгляде.
— Зови меня пани Ванда, — отозвалась Лиза. — Не бойся, ты у меня дома, тебя здесь никто не обидит.
— Никто? — как ребенок переспросила девушка. — Они будут искать меня и найдут.
— Кто — они?
— Австрийцы. Солдаты. Моя хозяйка продала им меня. Они так и говорили: ты наша собственность.
Они придут за мной!
В голосе девушки послышалась истерика.
— Они не знают, что ты здесь, — успокоила Лиза. — И перестань задавать глупые вопросы. Посмотри лучше, какое платье я тебе принесла.
— Мне? — Глаза девушки загорелись, она безо всякого усилия поднялась и села на кровати.
Посидела, с удивлением прислушалась к себе.
«Наверное, она расстроится, что я обрезала ей волосы», — подумала Лиза и решила упредить возможное разочарование Аниты.
— Ты не будешь переживать, если я скажу тебе не очень хорошую новость? — осторожно начала она.
В глазах девушки опять метнулся испуг.
— Видишь ли, я обрезала твои волосы. Они были в таком состоянии — я просто не смогла их расчесать.
— Волосы? — просияла Анита. — Это ничего, волосы отрастут. У меня они быстро растут! Мне можно встать?
— А у тебя не кружится голова? Ничего не болит?
— Ничего не болит, дай бог здоровья пани!
Лиза понимала нетерпение девушки: ей хотелось осмотреться, узнать, куда она попала.
Княгиня помогла своему найденышу одеться — видно, той было это непривычно, но оказалось необходимым, потому что девушка чувствовала еще некоторую слабость. Главным образом, как подумала Лиза, от голода. Потому она быстренько показала ей, как чем пользоваться в целях личной гигиены, и поспешила на кухню.
Печка уже топилась, и Лиза почувствовала некий укол совести: в конце концов, Василиса не простая прислуга, а на нее и в самом деле свалились обязанности, которые экономке прежде выполнять не доводилось.
Но вот и она сама появилась в дверях с ведром, полным молока, и проговорила весело:
— Весна на дворе, Елизавета Николаевна, самая настоящая весна! Снег тает как на огне…
— Если помните, Василиса Матвеевна, то я теперь пани Ванда.
— Ага, наша малышка пришла в себя?
— Пришла и, по-моему, голодна, спасу нет!
— Ну, это мы быстро исправим… — Лицо Василисы стало сосредоточенным. — Такое дело, вельможная пани: весна на пороге — это, конечно, хорошо, а только дороги к нам размыло — ни проехать, ни пройти!
— Хотите сказать, у нас туго со съестными припасами?
— С ними-то как раз у нас преотлично. Князь Станислав, дай бог ему здоровья, сделал запасы, кажется, не на один год. Жаль только, продукты питания столько времени не хранятся… Главное, не только мы не сможем куда-то поехать, но и к нам никто не доберется…
— Хотите сказать, Станислав не сможет прислать ко мне сына?
Лиза побледнела. Ее сердце кольнуло недоброе предчувствие. Так вот откуда появилась в ее душе тревога!
Василиса, сочувственно глядевшая на нее, шагнула к твоей госпоже и подруге и обняла ее.
— Пани Ванда, пани Ванда, ничего страшного не случилось. Солнце высушит наши дороги за три дня, и вы увидите своего сыночка.
— А если начнется дождь?
— Не будем думать о плохом!
— Пани Ванда, — раздался у двери девичий голосок, — покажите, что я должна в вашем доме делать?
Здоровья вам, шановная пани!
Она поклонилась Василисе. Женщины посмотрели на нее и отчего-то засмеялись.
— Ишь ты, шустрая какая! Корову доить умеешь?
Что поделаешь, у каждого свои интересы! И она с превеликим удовольствием услышала ответ:
— Умею, шановная пани!
— Ангел мой! Спасительница! — Василиса бросилась к девчонке и расцеловала ее. — Веришь ли, я и недели не подоила, а уже рук не чувствую.
— В нашем деле привычка нужна, — солидно ответила Анита.
— Может, сначала мы эту спасительницу покормим? — лукаво поинтересовалась Лиза.
— Конечно, покормим, — развеселилась Василиса, — до отвала накормим. Раз у меня такая помощница объявилась. Для начала парного молочка с пирогом. А потом я разогрею что-нибудь посерьезнее.
Пойдет?
— Пойдет! — кивнула Анита, судорожно сглатывая слюну. — А как мне вас называть?
— Зови пани Васа.
Они все трое сели за небольшой стол на кухне и стали пить молоко. Причем старшие женщины больше посматривали, с какой быстротой исчезают с блюда куски пирога. Анита заметила их изучающие взгляды и отдернула руку.
— Ешь, не стесняйся, — поощрительно кивнула Василиса.
Но девчонка уже пришла в себя и решила, что и так достаточно сыта. Боялась насторожить добрых пани — вдруг решат, что она страшная обжора? Они же не могут знать, что у Аниты дня три во рту не было ни крошки!
Василиса незаметно подлила ей молока.
— Я еще умею сбивать масло, делать сыр и творог! — похвасталась девушка.
— Глядите-ка, ваше сия… пани Ванда, какое сокровище нам досталось. А мы уже печалились, где найти в дом работницу. В нашей-то глуши поблизости нет ни других домов, ни вообще каких-то селений…
— Нету других людей? — обрадовалась Анита. — И никаких мужчин?
При одном этом слове она привычно сжалась и зверьком огляделась вокруг.
— Есть мужчина, — ответила Василиса и поспешно добавила:
— Всего один. Мой муж. Он садовник.
— Садовник. Муж, — точно зачарованная, повторила Анита и с облегчением вздохнула.
— Что же это ты так мужчин боишься? — удивилась Василиса и осеклась от незаметного толчка Лизы.
А та проговорила:
— Когда-нибудь Анита расскажет нам о страшных, грубых мужчинах, которые мучили ее и считали своей собственностью. Ведь ее хозяйка продала им девушку.
— Продала? Бедная детка! — Василиса ласково погладила ее по стриженым волосам и, предупреждая слезы, которые уже готовы были пролиться из глаз Аниты, заговорила о другом:
— Надо нам, пани Ванда, себе птицу какую завести. Может, кур да пару гусачек…
— И индюков надо! — решительно присоединилась Анита. — А на Рождество я могу такое приготовить!
Они обсуждали этот серьезный вопрос, а наевшаяся Анита сидела откинувшись на стуле и со счастливой улыбкой посматривала на обеих женщин.
— Пани Васа, — опомнилась Лиза, — а Игнаца мы наверняка не кормили.
— Не кормили. А он и не вспомнит. Вот сейчас пойдем отнесем ему молока с пирогом, а заодно познакомим Аниту с нашим мужчиной…
— Нет, — отшатнулась Анита, — я не хочу знакомиться!
— Надо, — строго сказала Василиса. — Ты не волчонок, всю жизнь в лесу жить не будешь, да и привыкать тебе надо к тому, что среди мужчин встречаются не только насильники.
23
Через неделю дорога от дома на Змеиной пустоши просохла настолько, что Василиса смогла поехать в город, с тем чтобы по пути заехать в замок, узнать, когда князь Станислав пришлет к Лизе сына с кормилицей.
Ей пришлось составить целый список нужных вещей, включая рассаду, которую она собиралась купить у пана Ежи Янковича — ни в коем случае не брать бесплатно! — так наказывал ей муж. Просьбу высказала даже Анита, которая попросила купить ей соломенную шляпку, потому что она возле дома, на самом солнечном участке посадила небольшой огородик и у нее от солнца появились веснушки, от которых, по выражению девушки, она становится страшной как смертный грех.
Лиза поначалу твердила, что главное для нее увидеть сына, но потом вспомнила, что у нее закончился крем для лица, и чтобы Василиса купила парочку корзинок, ходить за грибами и ягодами, и что у нее тоже нет соломенной шляпки… Тут Анита заметила, что ей, конечно, нужна не такая, как для пани, а совсем простенькая, какие покупают себе крестьянские девки…
За неделю, что Анита провела у Лизы в доме, девушка изменилась на глазах. Она необыкновенно похорошела… Впрочем, она и раньше, очевидно, была прехорошенькой, отчего австрийские солдаты и купили ее у хозяйки… А главное, из глаз девушки исчезло выражение загнанного зверька.
Обе женщины потихоньку баловали ее, потому что девушка оказалась на удивление ласковой и благодарной, она, казалось, расцветала от каждого доброго слова. И по первому намеку бросалась выполнять любое распоряжение своих добрых хозяек. Она панически боялась, что ее недавно обретенный рай на земле в какой-то момент кончится.
Игнаца она признала не сразу, но в конце концов поняла, что он вовсе не собирается приставать к ней и вообще он видел в ней только девочку, которая управлялась по хозяйству и ходила в оранжерею не иначе как за спиной княгини.
Василису из города все ждали с нетерпением: Лиза даже надеялась, что Станислав снизойдет и прямо с нею пришлет сына, по которому она тосковала;
Анита, хоть и заказала себе всего лишь соломенную шляпку, подслушала разговор обеих женщин о том, что девчонке пора купить что-нибудь поприличнее;
Игнац убедился, что здешний торф оказался превосходным удобрением для цветов, и решил попробовать посадить кое-что из тропических растений, которыми увлекался Ежи Янкович…
Но их посланницы все не было, хотя каждые несколько минут кто-то из оставшихся устремлял жадный взгляд в сторону леса, через который вела дорога.
— Заболталась она с кем-то, что ли? — с досадой вымолвила Лиза, не упоминая имени; все и так знали, о ком речь.
— Заболталась, — эхом отозвалась Анита.
Смеркалось. Уже и Игнац пришел из своей оранжереи и сидел в гостиной, в который раз перелистывая иллюстрированную энциклопедию цветов.
— Не случилось ли чего? — пробормотал он, а Лизе и Аните отчего-то сделалось зябко.
— Пойду в печку дров подброшу, — сказала Анита и ушла в кухню.
И почти тут же услышали они скрип колес их рабочей повозки.
— Колеса смазать надо, — вроде самому себе заметил Игнац, и в голосе его прозвучала радость.
Не сговариваясь, все трое выбежали на крыльцо.
Василиса медленно, словно на ее плечах лежал тяжелый груз, сошла с повозки и побрела к крыльцу.
— Игнац, я привезла тебе рассаду. Анита, вытаскивай свертки в кухню, потом разберем… А мы с пани Вандой должны поговорить наедине…
Она прошла мимо Лизы не поднимая глаз, но и не останавливаясь, так что той ничего не оставалось, как последовать за вестником, как она догадалась, недобрых новостей.
Василиса лишь зашла на кухню и, откинув с головы теплый платок, жадно выпила кружку молока. Лиза молча постояла у дверного косяка и опять пошла следом за своей подругой по изгнанию туда, где они обе уже привыкли уединяться, — в библиотеку.
— Плохи дела, Елизавета Николаевна, мужайтесь!
Признаться, я всю дорогу думала, как помягче вам о случившемся рассказать? Так ничего и не придумала.
Нет в моем запасе нужных слов. Люди считали, что князь Поплавский остался вдовцом, а на самом деле вы стали вдовой.
— Я знала, я чувствовала… — прошептала Лиза. — Его убили кинжалом?
— Да. Кто — неизвестно. Официальные власти считают, что его убили грабители. Хотели обчистить карманы, но их кто-то спугнул…
— На пороге дома его новой пассии?
— Можно подумать, вы там присутствовали. Именно у ее дома. Станислава уже успели похоронить. Если бы не оттепель, мы бы узнали обо всем раньше.
— Что толку, я все равно не смогла бы присутствовать на похоронах, — с горечью произнесла Лиза. — Никогда не думала, что моя выдумка насчет мнимой смерти обернется такой стороной…
— Она вообще обернулась крахом! — вырвалось у Василисы. — Я ведь вам еще не все сказала…
— Что-то случилось с сыном? — В голосе Лизы послышалось рыдание. — Говорите, Васа, не тяните, что может быть хуже?
— Дело в том, — начала медленно и устало рассказывать Василиса, — что, поскольку вы официально умерли, наследником становится ваш сын, а раз он еще малолетний, то нужно было срочно найти опекуна… К счастью, точнее, к несчастью в Кракове как раз гостила двоюродная сестра Станислава по отцу. Она ненадолго приехала из Англии, и тут случилась беда со Станиславом. Кузина быстренько все оформила, оставила управляющим в замке своего человека…
— А как же Юзеф?
Лизу нисколько не интересовала судьба бывшего управляющего, но она инстинктивно пыталась отдалить ту страшную весть, которую Василиса никак не могла ей сказать.
— Не знаю, — пожала плечами рассказчица, — наверное, его преемник какую-нибудь работу ему подыщет… Кузина Поплавских — кстати, у нее та же фамилия — забрала ребенка и уехала во Францию…
— Во Францию?! — закричала Лиза и упала в обморок.
Пришла она в себя от того, что Василиса поднесла к ее лицу нюхательную соль.
— Известно, где во Франции она живет?
— Неизвестно. Кузина живет в Англии, а во Францию она поехала в гости. Говорят вроде, она собиралась навестить кого-то из родственников в Испании… Точно никто не знает, даже управляющий. Он вообще мог ничего мне не рассказывать, но, поскольку я — крестница бабушки Данилы, а значит, человек не посторонний, Марек — так зовут управляющего — очень хорошо меня принял…
— Господи, я потеряла сына! За что ты меня так караешь?
Горе Лизы было безмерно. Она даже думала, что пока не в силах осознать, насколько оно огромно.
Словно в момент она оглохла и ослепла, потому что для нее затихли звуки и погасли краски. Остался один вопрос: «Что же мне делать?»
— Прежде всего — взять себя в руки! — жестко заговорила Василиса. — Вашего сына мы найдем. Рано или поздно Беата Поплавская вернется в свое поместье в Англии, адрес его я у Марека вызнала.
— Правда?! — Охвативший Лизу ужас от мысли, что она больше никогда не увидит своего сына, отступил, так что она обрела возможность трезво мыслить. — А Марек хотя бы приблизительно знает, когда эта Беата вернется?
— Знает. Примерно через полгода.
— Да что же это такое! — заплакала Лиза, но уже не слезами истерики и отчаяния, а горя, которое было небезнадежным. — С тех пор как в нашем доме в Петербурге появился Станислав Поплавский, я не знала ни радости, ни любви, а теперь лишилась даже возможности быть рядом с собственным сыном!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37