Рядом сидела только Реба. Энергично расчесывая свои темно-рыжие волосы, она с любопытством спрашивала:
– Кто такой Келлз? Ты что-то бормотала о нем всю ночь. Проснувшаяся миссис Уэдлоу, вздрогнув, села на койке:
– Должно быть, наша девочка видела кошмар. Я слышала лишь об одном Келлзе – знаменитом пирате.
– Вообще-то говоря, если он и пират, то не совсем обычный, – рассеянно обронила Каролина. – Если он и грабит, то только испанские колонии и суда.
– Разница существенная, – заметила Реба, не желая вдаваться в такие тонкости. – Морской разбойник и есть морской разбойник.
– Да, существенная. – Каролина уловила иронию в тоне подруги. Прервав рассуждения миссис Уэдлоу, Каролина объяснила, что обычные пираты в Карибском море нападают на всех без разбора, тогда как некоторые грабят лишь испанские суда. Они скорее не пиратствуют, а каперствуют.
– Откуда ты все это знаешь? – удивилась Реба. Каролина могла бы сказать ей, что слышала это от Рэя во время святок, которые они провели в Эссексе, но сдержалась.
– Все в Виргинии знают это различие. – Она пожала плечами. Это было не совсем правдой, но достаточно убедительной отговоркой.
– Надеюсь, – миссис Уэдлоу с трудом застегнула корсет, – что нам улыбнется удача и капитан Доулиш благополучно достигнет порта, ибо я слышала, что у Азор часто бывают штормы и встречается много пиратских судов. – От страха ее поблекшие голубые глаза расширились.
Каролина вздохнула. В этот момент, охваченная воспоминаниями и приснившимся, она отдала бы все на свете, лишь бы увидеть одно длинное серое пиратское судно – «Морского волка». «Но это только мечта, – сказала она себе. – Мечта, которая никогда не сбудется».
Каролина взглянула на Ребу.
– Зачем ты так старательно причесываешься? Ветер на палубе все равно растреплет твои волосы.
– Хочу хорошо выглядеть, а для этого всегда есть веская причина. Ведь не знаешь наперед, что произойдет и кто тебе встретится.
Каролина пожала плечами. Они уже видели всех пассажиров, и Реба не сочла ни одного из них достойным внимания. А что может «произойти»? Лучшее, что их ждет, – хорошая погода, худшее – встреча с испанским галионом или буря. Каролина, однако, надеялась, что плавание пройдет спокойно.
То же самое говорила и миссис Уэдлоу, обретя наконец присутствие духа.
– И какого черта я позволила втянуть себя в этот разговор, – заметила Реба, когда они вышли на палубу и встали у поручней левого борта. Ветер сильно вздувал паруса, и корабль заметно накренился. Реба не без труда передвигалась по палубе, но Каролина, привыкшая к качке, ощущала себя единым целым с кораблем. Хлопанье парусов и шипение рассекаемых волн были для нее привычными звуками.
– Скоро ты будешь легко расхаживать по палубе, – сказала она Ребе. – И запомни, плавание будет длиться не вечно. Мы доплывем до Бермуд, а оттуда махнем… – У нее едва не сорвалось «домой». Но ведь Филадельфия – не их дом. Их дом – Тайдуотер. Но нет, и это не их дом. Дом – это широко раскрытые объятия мужчины. Дом – пиратское судно, белый под красной черепицей дом над заливом Кайона или большой дом в Эссексе, которого она так и не видела. Дом – везде, где Рэй, где бы он ни находился.
Но теперь Каролина знала, что никогда не вернется домой. Не вернется в объятия этих горячих мускулистых рук. Она никогда уже не простит его. Гордость не позволит ей сделать это. Да и нет никакой надежды, что Рэй когда-либо попросит прощения. Она навсегда изгнана из райской обители.
Дни на борту тянулись долго и однообразно. Когда они миновали Дувр, Ребу, до сих пор не упоминавшую о своем маркизе, словно прорвало.
– Не помню, когда я впервые поняла, что люблю Робина, – призналась она Каролине, когда они прогуливались по палубе, прислушиваясь к хлопанью парусов. Придерживая разлетающиеся юбки, девушки старались не замечать восхищенных улыбок матросов, украдкой бросавших на них взгляды.
– Когда мы были в Эссексе, я не предполагала, что ты любишь его, – заметила Каролина.
–А я и не любила его тогда. – Реба вздохнула. – Он очень красив, а мне безумно хотелось стать маркизой. – Она покраснела. – Я мечтала, чтобы все смотрели на меня с особым почтением, прикидывалась более опытной, чем была на самом деле.
Каролина уже давно это заподозрила. Она кивнула двум торговцам, проходившим мимо и поглощенным беседой о своих делах. В солнечных лучах ярко сверкали железные застежки на их башмаках.
– Так, значит, кроме маркиза, у тебя никого не было? Реба кивнула. «Грустное выражение не идет этому милому личику», – подумала Каролина.
– Если бы ты только видела его таким, каким видела я, Каролина! Высокий, стройный, с гордой осанкой – настоящий мужчина! Взгляд Робина словно раздевает тебя, снимает все, даже нижнюю сорочку.
Каролина тоже знала такие глаза. Она вздохнула.
– Я верила каждому его слову. И знаешь, мне казалось, будто это я соблазнила его, а не наоборот. Только после того как он покинул меня во второй раз, я осознала наконец, что случилось.
– Не понимаю, почему он не женился на тебе после смерти жены, – задумчиво проговорила Каролина. – По-моему, Робин отчаянно нуждался в деньгах. – Она прикусила язык, не желая высказывать предположения, что маркиза интересовало приданое Ребы.
Но ее подруга, поглощенная своими мыслями, ничего не заметила.
– Думаю, мне удалось бы завлечь его, будь у меня время. Но я скрывала от матери, как живу, и Робин, вероятно, счел, что, женившись на мне, вряд ли получит хорошее приданое. А я была так счастлива с ним, что боялась рисковать, боялась потерять его.
«Так оно, вероятно, и произошло бы, – мрачно подумала Каролина, – если бы ты потребовала чего-нибудь большего, чем венчание на Флит-стрит. Но тебе не оставалось ничего другого».
– Видела бы ты, Каролина, как мы были счастливы! – мечтательно воскликнула Реба. – Робин нашел небольшой дом в переулке Висящей шпаги, и мы почти никогда не покидали его. – Она затрепетала, вспоминая о тех сладостных днях.
– Но это же рядом с Флит-стрит, около кармелитов. А я-то думала, что он снял тебе дом на Лондонском мосту.
– Я солгала, – весело призналась Реба, но, заметив удивление подруги, добавила: – Пойми, Каролина, ты вернулись в Лондон красивая, в дорогих новых нарядах, а я жила у Дженни Честертон, чувствуя себя на самом дне. Мне было стыдно вымолвить, что Робин поселил меня в двухкомнатном домишке в переулке Висящей шпаги. Я предпочла сказать, будто живу в высоком доме на Лондонском мосту.
– Понимаю. – А ведь Каролина воображала, что Реба разъезжает по городу в карете, запряженной шестеркой. – Но почему он никуда тебя не вывозил? – Она слышала, что Робин Тирелл, маркиз Солтенхэм, обожал ночные лондонские развлечения.
– Он объяснял это тем, что я новобрачная.
«Невеста с Флит-стрит», – насмешливо подумала Каролина.
– И конечно, деньги у него быстро таяли. Но… – Реба нерешительно закончила: – Полагаю, он не хотел, чтобы нас видели вместе. Ведь мой отец мог прискакать в Лондон и силой заставить его обвенчаться со мной в церкви, без всякого приданого.
– Если это так, почему же ты не связалась с отцом?
– Однажды ночью, когда Робин спал, я написала ему. Но не успела отправить письмо, вспыхнул пожар, и мы выбежали на улицу. Я так и не нашла этого письма, возможно, оно сгорело. Пострадали лишь комнаты на нашем этаже. На следующий день мы переселились в другое. А еще через день, – ее лицо омрачилось, – он оставил меня.
Ничего другого от такого вертопраха, как Робин Тирелл, Каролина не ожидала. Он охотно проводил время с Ребой, однако это не помешало ему погубить ее молодую жизнь, не испытывая никаких угрызений совести.
– Прости, – тихо сказала она. – Мне очень жаль.
– Мне тоже. – Реба снова замкнулась. – Да, я надеялась стать маркизой. – Ее невеселый смех прервался всхлипываниями, и она достала платок. – Есть еще кое-что, Кэрол. Я уверена, что Робин нашел себе другую женщину. Дважды, когда он приходил домой, от него пахло какими-то необычными духами.
Каролина бросила быстрый взгляд на подругу и тут же начала следить за белокрылой чайкой, выписывающей круги на фоне голубого неба.
– Думаешь, мы, женщины, всегда ведем себя глупо? – спросила она.
– В отношении мужчин – да!
– Я не понимаю мужчин, которые покидают нас, не сказав ни слова. – В голосе Каролины прозвучала боль.
– А я понимаю, – с горечью отозвалась Реба. – Им кажется, будто они нашли что-то получше. По крайней мере поновее, что для них, видимо, одно и то же.
Неужели дело именно в этом? Едва ли. Рэй ни жестом, ни словом не выказал, что разлюбил ее. Правда, уделял много времени кораблю и экипажу да еще отсутствовал долгими вечерами. Может, проводил их с герцогиней Лоркой? Эта мысль обожгла ее.
– Нам придется строить жизнь заново, Реба, – устало проговорила она.
– Да, – печально согласилась подруга. – Но я отдала бы все на свете, чтобы вернуть прошлое.
Каролина промолчала, ибо Реба выразила то, что чувствовали они обе.
– Сначала я думала, что ни за что не приняла бы Робина, если бы он вернулся, – вздохнула Реба. – Но теперь думаю иначе. Сколько бы женщин у него ни было, я все равно приму его.
– А я вот нет, – гордо заявила Каролина, отчаянно желая, однако, чтобы Рэй вернулся. Так же отчаянно, как Реба мечтала о возвращении Робина.
И вдруг Каролину охватила жгучая жажда мести. Она должна отомстить прекрасной смуглой герцогине Лорке. Отомстить той, которая украла ее возлюбленного.
– Я никогда не приму Рэя.
Она все еще размышляла обо всем этом, когда судно миновало Па-де-Кале и вошло в неспокойные воды Ла-Манша. Слева находилась Франция, справа – южная оконечность Англии. Прошли Гастингс, где под натиском норманнов некогда определилась судьба Англии. Судно проследовало мимо Дан-генесса, Бичи-Хед, графства Кент, Суссекса, Нового леса Гэмпшира, где располагались охотничьи угодья западно-саксойских королей. Здесь погибли два сына Вильгельма Завоевателя, а всего четыре года назад был схвачен своенравный молодой герцог Монмут, потерпевший сокрушительное поражение в битве при Седжмуре. Но все это не имело никакого значения для Каролины. Ярко освещенные пляжи, зеленые леса и высокие скалистые утесы были свидетелями далекого прошлого, но девушка видела только смуглое лицо и так недавно улыбавшиеся ей серые глаза. К тому времени, когда они достигли Торки с его разбитыми на террасах садами, сплошь покрытыми цветами, а затем миновали Плимутский залив, где во времена Тюдоров английский флот готовился к битве с могучей испанской армадой, Каролине казалось, что она постарела на добрый десяток лет.
Прикрыв ладонью глаза, Реба смотрела на сияющие воды залива и на приближающийся порт.
– Сколько кораблей!.. Интересно, есть ли среди них суда, принадлежащие моему отцу?
В ее голосе уже слышалась тоска по родному дому, и Каролина начала вместе с подругой разглядывать лес мачт в гавани.
Каролина была бы сильно потрясена, узнав, что прекрасная герцогиня Лорка, преследующая ее, словно наваждение, нахмурившись, сидит на палубе одного из этих далеких кораблей, поскольку Рэй отправился в город, посмотреть, как там его люди…
Между тем их плавание продолжалось. Плимут скоро исчез из виду, графство Девон сменилось Корнуоллом, они обогнули Хвост Ящерицы, Лендс-Энд, зазубренные утесы островов Силли. Перед ними открылись бескрайние просторы Атлантики.
Молодых людей на борту не было, девушки изнывали от скуки и безделья, плавание казалось им бесконечным. Небо то сияло голубизной, то серело, а корабль оставлял за собой пенящийся след, повинуясь сменяющимся ветрам. Дни проходили с удручающей монотонностью. Пассажирам до смерти надоели корабельные сухари, заплесневелый сыр, однообразная еда, и они стали сварливыми и раздражительными. Даже невозмутимая, хотя и чересчур болтливая миссис Уэдлоу проявляла явные признаки недовольства. Когда, однажды утром гребень запутался в ее седых волосах, она, бросив заколки на пол, растоптала их.
Однажды в сумерки, когда повеяло сыростью и на океан спустился туман, Каролина и Реба все еще стояли на палубе, не желая идти в душную каюту. К ним присоединился один из торговцев, мистер Сауэрс. Он неоднократно пересекал Атлантику и с удовольствием рассказывал о своих путешествиях.
– Мы приближаемся к Азорским островам. – Ему было приятно блеснуть своими познаниями. – Азоры – Острова ястребов. – Желая произвести впечатление на хорошеньких девушек, он продолжил: – Девять лет назад, когда я пересекал океан, большой вулкан на Азорах извергал тучи черного дыма, застилавшие все небо. До сих пор слышу этот ужасный грохот.
Вздрогнув, Реба встревоженно посмотрела на гряду туч, тянувшуюся в том направлении, куда указывал мистер Сауэрс.
– Взгляните-ка! – вдруг вскричала она. – Из тумана появился корабль и направляется к нам. Думаете, это английское судно?
Все трое они молча наблюдали за приближением едва различимого в сумерках корабля. «Он напоминает «Морского волка», – грустно подумала Каролина, и ее– сердце болезненно сжалось.
– Я что-то не вижу флага, – подавшись вперед, заметил Сауэрс. – Может, капитану удастся разглядеть его в подзорную трубу…
Со стороны приближающегося судна что-то грохнуло. Прямо перед «Верной Мэри» в воду шлепнулось ядро. Это было требование остановиться.
Глава 24
В следующий миг на только что тихой и мирной палубе закипела кипучая деятельность.
– Неужели это испанский корабль? – вскричала Реба.
– Нет, это не галион, – пробасил мистер Сауэрс. – Скорее всего судно пиратское. – От волнения его кадык заходил ходуном. – Где капитан? Что он говорит?
Словно в ответ на его вопрос, прибежал капитан Доулиш, отдавая на ходу приказания. Его обычно багровое лицо побледнело. Перед девушками он остановился и крикнул:
– Разве вы не видите, эти дьяволы подняли черный флаг, а у нас нет пушек, чтобы сразиться с ними!
Вглядываясь в приближающийся корабль, Реба и мистер Сауэрс оттирали Каролину, и ей не удалось рассмотреть его. Но когда капитан упомянул о черном флаге, сердце ее встрепенулось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49