Да, да, разумеется. Почему она не подумала об этом?
Да потому, что она переживала самый страшный в ее жизни кошмар, запертая в замкнутом пространстве, в полной темноте. Паника заглушала здравый смысл.
Дафна была растеряна и, судорожно ухватившись за его большую сильную руку, слепо следовала за ним. Они медленно, но беспрепятственно продвигались сначала по довольно высокому горизонтальному коридору, затем по более узкому и наклонному. Здесь ей пришлось отпустить его руку и ощупью двигаться за ним.
Убеждая себя не быть ребенком, Дафна старалась держаться как можно ближе к Руперту, слушая его шаги и скользя пальцами по стенам коридора. Казалось, прошло очень много времени, хотя она знала, что они не могли продвинуться на большое расстояние, прежде чем он протянул назад руку и дотронулся до ее тюрбана.
— Думаю, мы у колодца, — тихо сказал он. — Здесь по крайней мере вы можете выпрямиться. Но постойте минуту, пока я поищу лестницу.
Последовало долгое ожидание. Дафна услышала шорох, затем знакомое ворчание, но слишком тихое, чтобы она могла его понять. Затем Руперт сказал чуть громче:
— Лучше я понесу вас, если позволите.
— Мерзавцы сломали лестницу? — спросила она.
— Нет. Черт, где же вы? — Голос звучал холодно и раздраженно. Одна большая рука нашла ее плечо, другая бедро. — Где ваша талия, черт побери?
Она отступила.
— Я и без вашей помощи могу взобраться по лестнице, — заявила она. — Я же спускалась, не так ли?
— Как пожелаете, мадам, только не наступите на трупы.
— Трупы? — переспросила она.
— Они умерли не так давно — упали или их сбросили на кучу камней около лестницы.
— Боже мой!..
— Не падайте в обморок, — предупредил он. — Я попытался оттолкнуть их в сторону, но там мало места. Если я сумею поднять вас на третью ступеньку, вы их не заденете.
Дафна сдерживалась из последних сил. Если бы она дала себе волю, ее бы уже била безудержная дрожь.
— Ладно, — сказала она и нашла его крепкое плечо. Только тонкое полотно рубашки отделяло ее руку от его кожи. Целая буря чувств, пробудившихся в ней, вызвала острые, возбуждающие воспоминания о ее юности и не совсем забытых желаниях.
Дафна поспешно прогнала их и выпустила его плечо, взяв его руку, она положила ее себе на талию.
— Я здесь, — сказала Дафна, тяжело дыша. И тут же оказалась в его объятиях.
— Что это, черт побери? — спросил Руперт.
— Моя талия.
— Я спрашиваю о поясе, который вы накрутили на себя. Что у вас в нем, камни? — Руперт похлопал ее по левому бедру.
— Это называется «хезам».
— Да, но что это такое?
— Шарф, который носят на талии. В нем удобно прятать вещи вроде моих кинжалов.
— Вы по крайней мере знаете, как ими пользоваться?
— Я знаю, что его надо держать за рукоятку и вонзать острым концом, — раздраженным шепотом ответила она. — Нужно что-то еще?
— Лучше направлять его острым концом вверх, а не вниз. Так удобнее и легче попасть в цель.
— О, я постараюсь запомнить!
— Хорошо. — Руперт крепко обхватил ее талию, приподнял и водрузил на перекладину. Дафна крепко ухватилась за боковины лестницы.
— Не двигайтесь, — сказал он, понизив голос. — Мы не знаем, что там наверху.
— Я ничего не слышу, — ответила она.
— Все равно лучше мне подняться первым, я протиснусь рядом с вами.
— А лестница выдержит двоих?
— Это мы скоро узнаем.
Дафна почувствовала его руку на своей талии. Она отодвинулась в сторону, чтобы пропустить его, но отодвигаться было практически некуда. Через мгновение его мощный торс прижался к ее спине, а длинная мускулистая нога к ее бедру. У Дафны перехватило дыхание. От этого прикосновения жар опалил ее, и даже тотчас же пробудившийся стыд не мог охладить его.
Она заставила себя думать только о том, как побыстрее выбраться из этого отвратительного места. Руперт подтянулся и вылез, Дафна, тяжело дыша, прислушивалась к его осторожным шагам возле колодца. Она подумала о телах, лежавших неподалеку, а затем о других неизвестных личностях, поджидавших его. Паника охватила Дафну, и вместе с ней глубокая печаль. Наконец она услышала, что Карсингтон возвращается.
— Сейчас все чисто, — сказал Руперт.
Дафна буквально взлетела по лестнице. На верхней перекладине она остановилась и нащупала пол коридора.
— Держитесь, — сказал Руперт. — Я поддержу вас. — Он провел рукой по ее плечу, груди и подхватил под мышки. Если он отпустит ее, с ужасом подумала Дафна, она упадет прямо на дно, на лежащие там трупы. Но Карсингтон крепко держал ее, и через минуту она уже вылезала на край ямы.
— Спокойно, — сказал он, не выпуская.
Дафна пыталась успокоиться, но руки у нее дрожали, и она задыхалась.
— Не вздумайте упасть в обморок.
— Я никогда не падаю. — Четыре слова дались ей с невероятным трудом.
— Кажется, путь свободен до подъемной двери, — сказал он. — За ней первый коридор. Сомневаюсь, что кто-нибудь прячется так близко от входа.
Дафна заставила себя сосредоточиться.
— Двадцать два фута и семь дюймов до подъемной двери, — сообщила она. — Сам проем занимает шесть футов одиннадцать дюймов. — И пока ее трезвый ум высчитывал оставшееся расстояние, другая, более темная часть ее существа была поглощена ощущениями: величиной и силой его рук, поддерживающих ее… его близостью в этом Крохотном пространстве… терпким запахом мужчины со слабой примесью табака и мыла.
Тонкая влажная рубашка под ее жакетом прилипала к к оже. Дафна испытывала жар и смущение, и ей отчаянно хотелось оказаться в каком-нибудь другом месте, в чистоте и безопасности и чтобы брат был рядом.
И еще ею владело темное желание, желание, о котором она предпочла бы не слишком задумываться. Оба желания переплетались, и Дафна понимала только, что измучена, растеряна и ужасно несчастна. Она наклонила голову и прильнула к человеку, который не был ни ее братом, ни даже верным другом брата, так, что ее тюрбан коснулся его груди.
Руперт обхватил ее за плечи.
— Насчет обмороков я уже понял, — сказал он. — Так что никаких слез.
Дафна мгновенно подняла голову.
— Я не плакала.
— О, так вы находите меня неотразимым? Простите. — Руперт попытался снова притянуть ее к себе.
Дафна сняла его руки со своих плеч и отступила в сторону.
— Вы невозможный человек, — сказала она.
— Если вы не падали в обморок, не плакали, не заигрывали со мной, то что же вы делали?
— Умирала от отчаяния, — откровенно ответила она. — Но это была минутная слабость. Я полностью пришла в себя. Мы пойдем дальше, или мне достать кинжал?
— Лучше пока оставьте его там, где он есть. Иначе вы случайно можете смертельно ранить меня.
— Если я нанесу вам смертельный удар, — сказала Дафна, — то он не будет случайным.
На пути к выходу ни миссис Пембрук, ни кто-либо другой не попытались убить или искалечить его. Они вышли на солнечный свет невредимыми.
За этим последовала цепь событий, нисколько не удививших его. Большая толпа окружила их, и, невзирая на бурные, произнесенные, кажется, на пяти языках Ј протесты миссис Пембрук , их арестовали.
Гази, стоявшему в толпе зевак, казалось забавным, что в пирамиде Хефрена, в которой тысячелетиями не бывало покойников, теперь находилось два трупа.
Полиция обнаружила двух гидов с перерезанным горлом, лежавших на груде камней около лестницы. Это было все, что они обнаружили. Они не смогли выяснить, кто кричал. Находившиеся поблизости проводники ничего не видели и не слышали.
Это произошло оттого, что все собрались в одном месте и с интересом слушали захватывающий рассказ каирца о злом джинне, обосновавшемся на крыше его соседа и делавшем разные гадости прохожим. Приезжим из Каира был один из людей Гази.
Другого своего человека Гази послал в местный полицейский участок с рассказом о том, как сумасшедший англичанин, уже пытавшийся на днях убить солдата, собирается совершить злодеяние у пирамиды Хефрена. Сообщника Гази щедро снабдили деньгами, чтобы побудить полицию действовать быстро.
Гази пришлось импровизировать на ходу, потому что Дела пошли не так, как было задумано.
Перед рассветом двое из банды Гази спрятались в пирамиде Хефрена. Они поджидали англичанина, чтобы подстроить несчастный случай. Никто не ожидал появления женщины.
К счастью, Гази послал в пирамиду неглупых людей. Они знали, что англичанка очень нужна лорду Ноксли, которого они знали под именем Золотого Дьявола. Они понимали, что не должны вредить ей. Они также сознавали в отличие от глупых людей, что неразумно нападать на англичанина в ее присутствии. Она бы подняла шум, дошло бы до английского консула… Мухаммед Али мог огорчиться. Людские головы легко расставались со своими шеями, когда паша был недоволен. Иногда казнь предваряли пытками, иногда от скуки вспарывали животы.
Вследствие этого люди Гази по-новому оценили обстановку и вместо англичанина убили двух гидов. Никто не поднимет шума из-за пары египетских простолюдинов. Но слух об этом быстро распространится, и другие египтяне сочтут, что безопаснее держаться подальше от английской леди и ее дел.
Этого, решил Гази, более чем достаточно. Ей не к кому будет обратиться, кроме его хозяина. А тем временем Гази уберет с дороги человека по имени Карсингтон.
А в это время в Булаке, каирском порту, слуга Майлса Ахмед нанимался на работу на одно из лучших судов Нила. Известный не хуже, чем барк паши, «Мемнон» принадлежал иностранцу, который довольно долго жил в Египте.
Капитан пристально изучал синяки на лице Ахмеда.
— Боксер? — поинтересовался он.
— Вышла неприятность с солдатами, — сказал Ахмед. Это была почти правда, хотя и не в стычке с солдатами он заработал свои синяки. Куда больше досталось высокому англичанину, который так храбро заступился за него. Англичанин был очень добр к Ахмеду, и хотелось как-то отплатить ему. Но пока все, что он сделал, это сбежал. Вчера, когда пришли люди, притворявшиеся полицейскими, Ахмед узнал голос одного из нападавших. Ахмед запомнил его, когда они рылись в вещах хозяина в поисках папируса. Похитители рассвирепели, когда не смогли найти его. Они избили Ахмеда, потому что тот не сказал им, где папирус, и бросили, посчитав мертвым. Скажи он им, они поступили бы точно так же. Им надо было убить его. Он оказался единственным свидетелем похищения. Как только бандиты обнаружат, что он не умер, они бросятся искать его, и любой, кто попытается защитить его, станет их жертвой.
Он должен уехать из Каира. Но у него не было денег, и Ахмед не осмелился просить помощи у своей семьи или друзей. Поэтому он добрался до Булака, где собирался поискать работу на судне, которое как можно быстрее увезло бы его из Каира.
«Мемнон» как будто подходил для его целей.
— Нам нужны люди, умеющие драться, — сказал капитан. — Какие-то бандиты взяли в заложники англичанина, мы отправляемся на его поиски. Мой хозяин, владелец этого судна, приказал нам приготовиться к отплытию завтра на заре. Это опасное дело, и нужны люди смелые и ловкие.
Сердце Ахмеда радостно забилось. В душе он поблагодарил Создателя за то, что ему предоставляется случай помочь своему хозяину. Он сообщил капитану, что говорит по-английски и немного по-французски и что и раньше обслуживал английских путешественников и знает их обычаи. Он умеет брить, одевать, готовить для них пищу и обшивать их.
— К сожалению, у меня нет рекомендательных писем, — сказал Ахмед. — Солдаты уничтожили все мои вещи.
Капитан улыбнулся:
— Письмо любой может подделать. Мой хозяин судит по делам. Работай старательно, и тебе будет хорошо. Сделаешь плохо, и тебе будет плохо.
Таким образом, не подозревая об этом, Ахмед поступил на службу к Золотому Дьяволу.
Полицейские доставили Руперта и миссис Пембрук в полицейский участок в Каире, и лишь на следующий день После полудня мистер Бичи сумел добиться их освобождения. К этому времени миссис Пембрук была в такой ярости, что, когда они покидали участок, Руперту пришлось крепко держать ее за плечо, чтобы она не растерзала кого-нибудь из полицейских.
В участке Руперта немедленно разоружили, но ее даже не обыскали. Быстро разобравшись, что его так называемый мальтийский переводчик «она», а не «он», представители закона по глупости решили, что Дафна опасности не представляла. Они держали ее отдельно от ее предполагаемого сообщника скорее ради приличий, а не потому, что боялись, что двое «подозреваемых» о чем-то договорятся.
Надеясь, что полиция осталась в неведении, Руперт поспешно вывел миссис Пембрук на улицу и свистнул, подзывая местное средство передвижения. Два погонщика с ослами подбежали к ним. Руперт поднял ее, посадил на осла и тотчас же вскочил на другого. Она сердито сверкнула глазами, но дала указания погонщикам, и они двинулись по запруженной людьми улице. Впереди бежали погонщики, за ними трусили ослы с седоками.
Ее слуги, которые, как это ни удивительно, не сбежали, когда у пирамиды появились полицейские и арестовали их хозяйку, а вернулись в Каир. Когда Дафна появилась в доме, все пришло в движение. Не прошло и четверти часа после ее прибытия, как были принесены свежий кофе и огромный поднос с совершенно не английской едой. Хозяйка взглянула на него, затем сорвала с головы тюрбан и швырнула его на пол.
— Как я позволила так себя одурачить! — воскликнула Дафна. — Если бы я послушала лорда Ноксли, этого бы никогда не произошло. Но нет! Мне надо было отправиться в Гизу с известным возмутителем спокойствия. Если бы меня заранее просветили, сколько раз вы сидели под арестом, я бы оставила вас гнить в каирской тюрьме! Я могла бы уже найти Майлса, вместо того чтобы потерять понапрасну целый день!
Ее волосы рассыпались по плечам. Они были густые, волнистые и в лучах света мерцали как красные драгоценные камни. Руперт сел на диван и принялся рассматривать то, что лежало на маленьких блюдах.
— Мерзавец Нокс хотел, чтобы вы тихо сидели дома, пока он будет слоняться по Каиру и расспрашивать своих друзей. Кажется, этот метод вам совершенно не нравился!
— Дело не в этом! Дело в том… — Дафна замолчала и обвела взглядом комнату, с полки на нее безмолвно смотрели деревянные египтяне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40