– О, Берта! Мы получим новые костюмы и декорации. Разве это не чудесно?
– Это правда?
Другие женщины из труппы, живущие в комнате, вскочили со своих раскладушек и наперебой стали обсуждать услышанное.
– Порция, как тебе это удалось?
– Остановитесь. Я не намерена позволить мистеру Логану решать за нас наши дела, – резко сказала Порция. – Даниэль Логан не владеет труппой, что бы он ни думал. И он не будет ничем снабжать нас!
Она сорвала с головы парик и швырнула ненавистную вещь в открытый чемодан, стоящий в ногах ее кровати. Она содрала с себя темно-бордовый сюртук и швырнула его на кровать. Она не понимала, почему ей так трудно принять помощь Даниэля. Он предложил ее чистосердечно. Труппа действительно нуждалась в новых костюмах, а постановки нуждались в новых декорациях. Ее беспокоила не помощь, ее беспокоил этот опасный мужчина.
– Но, Порция, – спросила Фаина в тревоге, – почему ты отвергаешь такое великодушное предложение? Ты подумала о том, что это означает для труппы? Лоусон Пейн даже грозил увольнением.
– Она права, Порция, – согласилась Берта. – Лоусон не имеет отдыха. Он наш единственный ведущий актер. Капитан слишком стар, а Порция слишком молода. Этот курорт и новые декорации и костюмы весьма кстати. Кроме того, – продолжала Берта, – капитан не сможет договориться с мистером Логаном, если не будет с ним в хороших отношениях.
Порция всмотрелась в огорченные лица. Фаина была права. Она должна делать то, что лучше для труппы, а не то, что ей хотелось для себя. Что ей хотелось для себя – это забыть, что она когда-то смотрела в такие притягательные глаза Даниэля Логана, забыть прикосновения этого человека, забыть эту насмешливую полуулыбку, из-за которой ей хотелось отступить и влепить ему пощечину. Больше всего ей хотелось вернуться в свой привычный и надежный мир, где она была занята тем, что ей предопределено.
Долго еще после того, как все улеглись, Порция стояла у окна, глядя на пустой парк и залитый луной двор. Вдали она могла видеть отель «Свитуотер», возвышающийся в лунном освещении, как драгоценная корона. Он высвечивался ярко, как днем, и тишина была сверхъестественной и неправдоподобной.
В конце концов она осознала, что у неё нет иного выбора, как продолжать дело вместе с Даниелем. Он явно проверял, хочет она этого или нет. Порция почувствовала внутри холодок страха. Что с ними будет? Папа уже не станет моложе и здоровее. Сейчас он мог и умереть…
А что Фаина? Фаина хотела выйти замуж за настоящего джентльмена и стать леди. Порция не допускала мысли, что английский лорд вроде Эдварда Делекорта может всерьез заинтересоваться ее сестрой. Но будет ли справедливым вмешиваться в судьбы Фаины и в ее мечты о настоящем счастье?
Их костюмы потрепаны, а реквизит поломан и чинен-перечинен. В темноте маленьких театров, где они играли в восточных штатах, это не имело большого значения. В девяти случаях из десяти их зрители понятия не имели, что может быть как-то иначе. Спасут ли труппу все эти новшества? Порция не была уверена, но она знала, что это единственный шанс сохранить их актерскую семью.
Может быть, нужно сознаться Даниэлю в обмане. Правда даст Фаине свободу следовать зову своего сердца. Но еще ведь нужно подумать о здоровье отца. У нее кое-что вырисовывалось. У нее всегда были какие-то решения. Но сможет ли она забыть поцелуй в вагоне Даниэля, поцелуй, который он предназначил Фаине – не ей…
– У тебя был приятный вечер?
Ян Гант смотрел, как Даниэль привычным жестом бросает шляпу на крючок на латунной вешалке.
– Могу лишь сказать, что было интересно, Ян. Ты видел ее за обедом?
– Я видел ее. Она очень хороша, старина.
– Она больше, чем хороша. Она, может быть, самая занимательная женщина из всех, которых я встречал.
– Должен сказать, Дан, я удивлен, что ты отыскал такое сокровище в захудалом передвижном театре. Платье подошло безупречно.
Даниэль размотал шарф, снял куртку и бросил все это на стул.
– О, я не имею в виду Фаину, хотя она прелестна. Это ее сестра-двойняшка Порция, я говорю о ней. Они сестры-близнецы, эти девушки. Порция тоже актриса. По каким-то соображениям она изображает из себя мужчину.
– Их двое? Сестры-близнецы? А почему одна из них изображает мужчину? Я не понимаю, Дан.
– Я тоже, Ян. У меня были женщины от доков Сан-Франциско до серебряных рудников Невады, но эта заинтриговала меня больше всех. У меня не было подобного развлечения с юных лет, проведенных в Вирджиния-Сити.
Ян аккуратно расправил куртку Даниэля и повесил ее в богато отделанный гардероб у двери, так как знал беззаботность своего старого друга. Действительно, за последние несколько лет Даниэль ни разу не был таким оживленным.
– Ты знаешь, Даниэль, я не могу вспомнить, чтобы ты когда-нибудь был таким веселым. Может быть, всему виной озеро Наслаждений?.. Может, тебе лучше пожить здесь. Я не понимаю, зачем ты остался работать у Пинкертонов, когда ты можешь позволить себе приехать сюда как настоящий гость.
Даниель задумался над словами Яна. Он прав. За последние годы он довольно высоко поднялся по лестнице успеха, приобрел положение, стал настоящим джентльменом. Но все это была игра. Он оставался Даниэлем Логаном, сыном безработного горняка и матери, у которой никогда не было своего угла.
– Подожди, – ответил он Яну. – Желание разоблачить шайку воров захватило меня гораздо сильнее, чем все эти люди, которых я встречал, или места, в которых бывал. Это деловая поездка может оказаться более выигрышной, чем моя самая удачная игра, и более интересной, чем все местные достопримечательности. Ладно, пошли спать, Ян. Я назначил свидание леди у себя в комнате утром.
– О, ты хочешь, чтобы я исчез?
– Напротив. Я хочу, чтобы ты увидел ее близко. Скажешь мне свое мнение. Будь где-нибудь поблизости, я не хочу испугать ее до смерти.
– Что-то я сомневаюсь, что такую девушку легко испугать.
– О, я тоже, но именно это делает события такими интересными. Думаю, я позволю ей побыть Филиппом еще какое-то время. Не закажешь ли ты завтрак на двоих здесь, на балконе, на десять часов.
– Завтрак? Слушаюсь, сэр. Чего изволите?
– Я думаю, ей понравится земляника, Ян. Закажи землянику, сливки, яйца всмятку с беконом и хлеб. И кофе, или ты думаешь, она предпочитает чай? Черт, давай и то и другое.
Ян неодобрительно покачал головой. Такое явное стремление к порабощению показывало, что у Даниеля в голове. Ян не сказал бы, что доволен! таким поворотом событий. Он был с Даниэлем десять лет, и хотя Даниэль оказывал помощь нуждающимся от Вирджиния-Сити до Нью-Йорка, он никогда не видел прежде, чтобы тот терял из виду реальность. Он никогда не спрашивал у Яна даже отчета. Теперь казалось, что все свое внимание он сконцентрировал на этих актрисах, и это не нравилось ему. Конечно, если только Логан подозревает, что актерская труппа как-то связана с грабежом, который они расследовали. Может быть…
Ян позвонил по новой системе коммуникации отеля.
После нескольких гудков металлический голос ответил:
– Это ресторан отеля. Чем могу служить?
Ян заказал завтрак, настояв на том, что если даже потребуется специальная поездка за город, земляника обязательно должна быть на столе.
– Мне не нравится, что ты вмешиваешь сюда женщину, Даниэль, – сказал Ян, вернувшись от телефона. Это рискованно. Вдруг она что-нибудь узнает и выдаст нас?
– Как выдаст, Ян? Она же ничего не знает. Что она может сделать?
– Тебе не приходило в голову, друг мой, что нас кто-нибудь может использовать в своих целях? Что может быть лучшим укрытием для вора, чем актерская труппа, которая разъезжает по стране? Этот старый алкоголик ввязался в карточную игру с тобой, проиграл труппу на пари, а теперь еще легально находится под защитой самого богатого человека на курорте.
Даниэль улыбнулся:
– О, я уже думал об этом. Наш старый капитан Макинтош вполне способен быть предводителем шайки воров. Если это так, то он прекрасно играет на руку. Где лучше наблюдать за петухом, как находясь в курятнике?
– Курятник, может быть, но я думаю, как бы твое шефство над курочками не закончилось женитьбой на одной из них.
– Что ты, Ян, разве из меня может получиться хороший муж?
– Я думаю, что из тебя выйдет очень хороший муж и отец, Даниэль Логан, если ты, конечно, найдешь подходящую женщину.
Даниэль задумчиво погладил усы:
– Я пошлю телеграмму Уильяму Пинкертону и задержу его в Саратоге. Я хочу узнать, не находилась ли шекспировская актерская труппа Макинтоша поблизости, когда произошла кража.
– Хорошая мысль, – согласился Ян и, пожелав спокойной ночи, оставил Даниэля одного обдумывать ее дальше? Ян был хорошим другом, и его мнение Даниэль высоко ценил.
Первый раз Даниэль увидел Яна в пивной золотых приисков недалеко от Вирджиния-Сити. Ян служил барменом в дешевом маленьком палаточном баре, удрученный своим невезением и сокрушающийся, что покинул Калифорнию ради золотых приисков Невады. Над ним нависла опасность быть повешенным пьяными мерзавцами-рудокопами, обвинившими его в том, что он разбавляет питье. Даниэль выручил Яна из лап разъяренных рудокопов, дал ему работу в Лоудстоуне, и с тех пор они были неразлучны.
Когда Даниель купил отель «Корона» в Нью-Йорке, Ян стал его генеральным управляющим. Три года назад отель был ограблен. Даниэль настоял на том, чтобы они вместе приняли участие в группе Пинкертона, расследовавшей дело. Ян передал руководство отелем своему заместителю и без всяких вопросов последовал за Даниэлем.
Даниэлю понравилось заниматься поисками преступников, которые грабят богачей, и он неплохо преуспел в этом. Продолжая выполнять специальные задания Агентства Пинкертона, они путешествовали – Даниэль как владелец серебряных рудников и отеля из Невады, а Ян – как его деловой компаньон.
Хотя Даниэль настаивал, что они просто друзья, Ян продолжал трактовать их взаимоотношения больше как служебные. Путешествуя и живя соответственно своему богатству, они прекрасно находили общий язык. Их успех в расследованиях определялся тем, что они никогда не выдавали себя за людей Пинкертона.
Высокий, худощавый, с рыжевато-шатеновыми волосами, удивительно элегантный Ян появлялся в обществе, не обращая внимания на восхищенные взгляды женской половины. Даниэль подозревал, что Ян очень замкнутый человек, вообще никогда не сходился близко с женщинами. Казалось, что он не подозревает о своей хладнокровной аристократической манере поведения и красивой наружности.
Ян, кстати, не одобрял плана Даниэля появиться на курорте под видом поиска невесты. Ян не знал только, что Даниэль шутил лишь отчасти. Идея обзавестись семьей начинала приобретать для него определенную привлекательность.
До сих пор Ян оказывался прав. Поиск невесты шел довольно вяло и становился все более докучным занятием, когда каждая новая кандидатка навязчиво начинала демонстрировать перед Даниэлем свои достоинства. Теперь в картину вписалась Порция. Хотя она была явно не подходящей кандидатурой на роль жены Даниэля, она была, говоря по правде, очень привлекательной своей неосознанной женской силой.
Конечно, Даниэль не мог допустить, чтобы увлечение молодой женщиной из передвижной Шекспировской труппы помешало цели его приезда. Даниэль сам не мог бы сказать, в какой степени этот интерес бы профессиональным и в какой – личным. Пока Порция Макинтош казалась ему единственной настоящей женщиной из всех, которых он встречал. Те чопорные леди, которых Даниэль встречал в «Свитуотере», может быть, упали бы в обморок, предложи он им переспать с ним до брака. Думал ли он серьезно о женитьбе или только о детях, которые, может быть, были у него от какой-нибудь буфетчицы в результате случайной связи.
Даниэль вздохнул. Порция была храбрая, и ему это нравилось. Теперь, когда он знал, что Порция и Фаина – сестры-близнецы, ему больше чем когда-либо хотелось узнать женщину, которая оделась в мужской наряд и называла себя Филиппом.
Даниель улыбнулся. Порция придет к нему с докладом завтра утром. Ясно, что им никто не помешает, пока он не узнает все, что нужно о шекспировской труппе Макинтоша.
Даниэль Логан отправился спать, предвкушая встречу с Порцией на следующее утро. Он громко хихикнул, вспомнив, как решительно она стаскивала Фаину с танцевальной площадки павильона. О да, Порция Макинтош решительная девушка. И таким же был он. Рано или поздно он узнает ее как женщину; он однажды поцеловал ее, и она непременно вернет ему поцелуй.
6
Порция ходила взад-вперед перед спальней Даниэля Логана, похлопывая по бедру сложенным вчетверо листом бумаги и ругаясь про себя. Она знала, что еще рано, но уж лучше поскорее постучать в эту дверь, сделать доклад и уйти. Она выпятила подбородок из-под ремешка на шоферской кепке и постучала.
– Входи! – крикнул Даниэль Логан. – Ну как, на кухне ресторана нашли землянику, которую ты заказал, Ян?
Длилось довольно долгое молчание, пока дверь открывалась и закрывалась. Даниэль Логан в одних панталонах достал бритвенный прибор, покрыл лицо толстым слоем белой мыльной пены и начал бриться.
Тишина.
– Ох! Я, кажется, оброс на палец в это утро, Ян.
Даниэль услышал за спиной чье-то затрудненное дыхание, взглянул в зеркало и поймал отражение хрупкой фигурки, стоящей у края японской ширмы, отделявшей ванну и умывальник от остальной части спальни. Перед ним стояла Порция. Она пришла раньше обычного. Снова одетая в мальчишескую одежду, она стояла, широко раскрыв глаза.
Первым побуждением Даниэля было выпроводить ее и схватить красный бархатный халат, лежащий на кровати сзади него. Но он не сделал этого. Переодевание было ее идеей. Пусть и выпутывается сама. С упрямством, которого он не мог бы объяснить, он продолжал бриться.
В одних нижних панталонах с голыми ногами и волосатой грудью Даниэль, не спеша, счистил мыло с острой бритвы полотенцем, болтавшемся на его шее. Она не отвернулась. Его восхищение ею увеличилось, когда он увидел упрямство в поднятом подбородке и решимость не поддаваться смущению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42