Почему она должна причинять ему такую боль? Она сделала глупость, сказав ему, что все еще любит Брента. Разве у нее нет ни чувств, ни жалости к Джеффри? Зачем нужно было ранить его? Почему она приносит только боль обоим своим мужьям, обоим прекрасным людям, одинаково сильно любящим ее? Что за надежда позволяет ей думать, что еще существует возможность… и в один прекрасный день они с Брентом встретятся, чтоб уже никогда не расставаться?
Терзаемая многочисленными безответными вопросами, Тэйлор закусила губу. Она знала, что следует сделать, но она теперь слишком слаба, чтобы принять окончательное решение. Эта бессонная для нее ночь заканчивалась под монотонное тиканье часов… А какое здесь может быть решение, думала Тэйлор… Она замужем за Джеффри. Она и должна остаться замужем за Джеффри. Никогда она и Брент не соединятся снова. Он решил, что она вышла за Джеффри по любви, да и не имеет значения, по какой причине состоялся этот брак, важно, что она замужем за порядочным человеком. Но Джеффри уехал, не зная, что она уже решила оставить все, как есть.
Она встала, выпрямилась. Постой! А может быть, он еще не уехал? Может быть, он еще на станции? Она поспешила по лестнице в свою комнату за шалью. Бросив взгляд в зеркало на свои волосы, она натянула на них шляпку, ничуть не заботясь об упрямых локонах. Одежда ее была помятой, оттого что Тэйлор спала в ней, но с этим она ничего уже не успевала. Нужно торопиться. Ей еще раз пришлось нарушить крепкий сон Джоша. Теперь ему предстояло спешно подготовить кабриолет. Тэйлор не обращала внимания на недовольное пофыркивание стянутого ремнями Аполло и как только коляска подкатила, тут же прыгнула на сиденье.
Улицы в этот предрассветный час были пустынными и тихими. Проезжая мимо булочной, Тэйлор уловила теплый аромат свежевыпеченного хлеба и почувствовала, что очень голодна. Она доехала до железнодорожной станции без каких-либо приключений, но вскоре столкнулась с другой проблемой: как она, интересно, собирается найти Джеффри, даже если он здесь? Но она позволила себе усомниться лишь на мгновение. Сделав из вожжей петлю и привязав Аполло, она бросилась на поиски. На вокзале оказалось темнее, чем она могла думать. Как гражданские, так и военные провожающие и отъезжающие толпились на тротуарах, в зале и во всех других местах ожидания. Отчаявшись, Тэйлор остановила солдата и спросила, не знает ли он майора Джеффри Стоуна и где тот мог бы быть.
— Из какой он дивизии, мисс?
— Дивизия? Я… Кажется, я забыла. Я не уверена. Ох, я не могу вспомнить, — бормотала она сконфуженно. — Но он служит в Теннесси.
Сержант хмыкнул:
— Как и каждый из нас. Извините, мисс…
Он отошел от нее, осуждающе качая головой. Но она, не стесняясь уже, продолжала искать, останавливая чуть ли не каждого, кто был в военной форме, задавая один и тот же вопрос и… получая один и тот же ответ. Никто не мог ей помочь. Вдруг, осознавая, что она дошла уже до крика и вот-вот заплачет, Тэйлор упала на скамейку не в силах удержать слезы отчаяния.
— Извините меня, мисс, с вами все в порядке?
Тэйлор сглотнула, не сразу подняв глаза на обладателя стоящих перед ней начищенных сапог.
— Да, сэр. Никто, кажется, уже не поможет мне…
Она с благодарностью приняла свежий носовой платок и вытерла слезы.
— Благодарю, — сказала она, возвращая платок и увидела перед собой генерала. «О Боже», — вздохнула она про себя с каким-то страхом.
Генерал тепло улыбнулся, и в уголках его глаз собрались морщинки-лучики:
— Так что у вас случилось? Может быть, я смогу вам помочь?
— О, сэр, если бы вы только смогли… Я приехала проводить своего мужа, но никак не могу его найти. Я не помню его дивизии, или бригады, или роты, или как там у них… Он, может быть, уже и уехал. Он не ждал меня. Это должно было стать сюрпризом. — Голос ее оборвался.
— Возможно, я знаю его имя?
— Джеффри Стоун. Майор Джеффри Стоун.
— Джефф Стоун? Как, черт побери! Так вы и есть жена Джеффа? Миссис, для меня большое удовольствие видеть вас. А как новорожденная… девочка, кажется?
— Да, генерал, хорошо. Так вы знаете Джеффри?
— Знаю ли я его! Мы прослужили вместе почти всю войну. Он хороший парень, ваш Джеффри.
— Да, он… Но, генерал…
— Простите, миссис Стоун, меня зовут генерал Бейкер. — Он склонил голову в поклоне.
— Генерал Бейкер, так что с Джеффри? Он уже уехал?
Улыбка с его лица исчезла.
— Я сожалею, миссис Стоун, но вы упустили его. Поезд ушел двадцать минут назад.
Упустила его… Слова генерала прозвучали как-то упреждающе. Да, слишком поздно она решила сказать ему, что хочет остаться с ним, не принимая во внимание больше ничего и никого. Включая Брента.
— Не нужно ли послать кого-нибудь, чтобы сопроводили вас домой, миссис Стоун?
— Нет-нет, благодарю вас, генерал. У меня здесь собственная коляска. Спасибо вам за вашу поддержку.
Когда она собралась уходить, он взял ее руку и отступил на шаг:
— Поезжайте домой в уверенности, что с Джеффом все будет в порядке.
Он провел ее через толпу и помог сесть в коляску.
— Благодарю вас, генерал Бейкер, за время, которое вы потратили, помогая мне. Вы скоро увидите Джеффри?
— Надеюсь, что окажусь в Дальтоне до того, как он уедет. Может быть, я передам ему поручение от вас?
— Нет. Хотя подождите. Да, вы сможете. Скажите ему, что я хотела увидеть его и чтобы он поскорее возвращался к своей жене и дочери. Навсегда.
Генерал коснулся ее шляпы.
— Я обязательно все в точности передам, миссис. До свидания.
Тэйлор повернула Аполло домой и полностью положилась на его разумение. И, надо сказать, он без проблем нашел свою теплую конюшню.
В Тэйлор поднималась уродливая жалось к самой себе, заставляя ее недоумевать, почему она не вышла замуж за Брента раньше и не жила теперь в Спринг Хавене. Почему все эти несчастья происходят именно с ней? Почему она не может найти свое счастье раз и навсегда? Почему? Почему? Почему? Когда они добрались до конюшни, Тэйлор пребывала в чрезвычайно угнетенном состоянии, проклиная злой рок и себя заодно с ним.
— Тэйлор, где это ты была? — воскликнула Мэрили. — Джош сказал, что ты поехала провожать Джеффри. Это правда?
— Да, Мэрили, он теперь на пути в Дальтон. Он просил передать, что любит вас всех. Извини меня, Мэрили, — сказала она, и присела на диван. — Я так устала, что собираюсь пойти к себе и лечь спать. Мы обязательно поговорим обо всем позже.
Свежие белые простыни вызвали в ней первые за многие часы приятные эмоции. Изможденная переживаниями и бессонной ночью, она упала в объятия подушек, охотно уступая их предложению и находя таким образом хоть временное укрытие сразу от всех невзгод.
Глава 28
— Тэйлор!
Голос Мэрили проник в нее сквозь глубокую дрему.
— Тэйлор, — повторила та. — Проснись!
Открыв лишь один глаз, Тэйлор посмотрела на приоткрытую дверь и заглядывающую к ней Мэрили. Было уже позднее утро. Комнату заливал яркий солнечный свет. Даже рисунки на обоях, казалось, ожили и горели удивительным золотистым цветом.
— Входи, Мэрили, — еще не совсем проснувшись, пробормотала Тэйлор.
Мэрили громко прошлепала по деревянному полу и ступила на мягкий ковер у кровати. Тэйлор заставила себя приподняться.
— Как ты себя чувствуешь, Тэйлор? Отдохнула?
— Пожалуй, — отвечала Тэйлор, потягиваясь. — А что, уже пора идти в госпиталь?
— Почти так. Но я не за тем… Тэйлор, ты никогда не догадаешься, кто там сейчас внизу, у лестницы. Доктор Рид! Он теперь собирается работать здесь, в Атланте. Но, к сожалению, он принес печальные новости. Миссис Рид умерла. От тифа, он сказал.
— Миссис Рид? Не может быть! — совершенно проснувшись, воскликнула Тэйлор.
— Это еще не все. Элизабет тоже собирается приехать сюда, чтобы быть вместе с отцом. Мистер Мэйсон им обоим предложил комнаты.
— О-о, нет! — простонала Тэйлор, соскальзывая под одеяло.
Мэрили, хихикнув, сдернула одеяло со спрятавшегося лица Тэйлор. Она знала о безумной страсти Элизабет к Джеффри и о том, что Тэйлор не выносит эту довольно странную мисс.
— Трусиха! Не беспокойся, доктор Рид сказал, что они останутся здесь ненадолго — пока не найдут себе подходящий дом.
Свесив с кровати ноги, Тэйлор скорчила недовольную гримасу:
— Но их поиски могут продолжаться до конца войны. А я до этого могу сойти с ума.
Мэрили знова засмеялась:
— Ладно-ладно, давай одевайся. Тебе нужно спуститься вниз и поприветствовать доктора, а твои сенти-менты не имеют ровным счетом никакого значения.
Тэйлор согласилась и, пересиливая себя, поднялась с кровати. Она заметила, что Мэрили все еще весело улыбается, и удивленно подняла брови:
— Что еще?
— Доктор Рид привез немного и хороших новостей. Филип скоро должен получить отпуск, и я смогу встретиться с ним в Дальтоне.
— Мэрили, это же чудесно!
Две пары рук проплыли в воздухе, и подруги обнялись. Они в радостном вихре закружили по комнате. Белое ночное платье и иссиня-черные волосы Тэйлор перемежались с коричневым платьем и белокурыми локонами Мэрили. Освободившись от объятий, Мэрили упала на кровать и смотрела, как Тэйлор ополаскивала водой свое лицо, потом одевалась. Мэрили помогла ей уложить волосы, скрутив их тугим узлом на затылке.
— Ну, ладно, теперь, думаю, можно идти, — сказала Тэйлор, критически осмотрев себя в зеркале.
— Как вы, доктор Рид? — спрашивала Тэйлор, едва справляясь со своим голосом от внезапного шока, вызванного видом ее старого, некогда очень веселого друга.
Лицо доктора высохло и сморщилось, перенесенные жизненные тяготы и постоянное беспокойство прорезали глубокие морщины на лбу и вокруг рта. Зрение его, очевидно, слишком ослабло, потому что он даже через толстые стекла очков вглядывался в Тейлор с большим усилием.
— Я в порядке, Тэйлор. В самом деле. А вы?
— Спасибо, у меня тоже все хорошо.
Они слегка обнялись, и Тэйлор чмокнула его в дряблую щеку. Потом все сели. Мистер Мэйсон и доктор — на диване, Мэрили и Тэйлор — в кресла напротив. Роберту тоже передали, чтобы пришел. Тем временем Софи Мэйсон обслуживала всех, предлагая чай и имбирное печенье. Тэйлор заметила, как дрожали руки доктора Рида, когда он принимал чашку, и подумала, что вряд ли он сможет долго проработать в госпитале, если так слаб уже сейчас.
Да, она терпеть не может Элизабет, но будет ужасно, если та потеряет и отца.
Нервная болтовня Софи, способной разрушить любую тишину, занимала всю компанию. Доктор Рид вежливо отвечал на все вопросы хозяйки, лишь иногда позволяя себе соглашаться чуть заметной улыбкой.
— Тэйлор, — обратилась Софи, — Мэрили сказала вам, что доктор Рид останется у нас на время? И Элизабет тоже…
При этих словах на лицо доктора набежала тень.
— Я буду рад приезду Элизабет. Я очень беспокоюсь за нее с тех пор, как умерла ее мать. Ее письма…
Он осекся. Софи, подлив ему чаю, тотчас затараторила:
— Да, было бы чудесно, если б она находилась здесь, с нами, не правда ли, леди? Ах, какая бы это была славная компания, если бы только это происходило не вследствие ужасной войны. Как тогда было бы всем весело. Все мальчики оставались бы дома. Мы часто устраивали бы вечера. Ах, мой дом просто предназначен для смеха, веселья, музыки… Мы распахнули бы все двери, чтобы впустить чудные запахи весны…
Она замолчала. Лицо ее опечалилось. Собственная память вернула ее к ужасным обстоятельствам настоящей, а не придуманной жизни. Сыновья Мэйсонов теперь сражались на фронте, а сам хозяин долгими часами работал на укрепительных сооружениях вокруг Атланты.
Доктор Рид сочувственно погладил ее по руке.
— Ах, Софи, мы все помним эти счастливые времена. Я боюсь, что еще очень не скоро мы увидим дни, подобные прежним. Но война не может продолжаться вечно, и лучшие времена, даже если они и не будут лучше прежних, мы еще встретим. Придет день, когда мы разобьем этих янки…
Закончил он слабо и как-то неуверенно.
Как раз в этот момент спустился Роберт. Надеясь, что ему удастся поддержать двух старых друзей, Тэйлоо и Мэрили уехали в госпиталь.
В этот день в каждом мужском лице Тэйлор виделся Джеффри — почему-то раненый, не знающий, что она решила остаться с ним. Удивленные ее озабоченным видом больные спрашивали, что случилось. Они ведь привыкли видеть ее веселой и приветливой. Она постаралась взять себя в руки и стала улыбаться, как прежде.
…Они устало, медленными шагами подходили к крыльцу. Тэйлор сейчас думала только о ванне, где бы можно было расслабиться, и о постели, в которую она уляжется сразу же после купания. А завтра утром она напишет Джеффри и будет надеяться, что письмо ее найдет его до получения нового задания, а она получит от него хороший ответ. Глубоко погруженная в свои мысли, она вошла в холл и сразу столкнулась с Софи.
— О, миссис Мэйсон, извините. Я не вижу, куда иду.
— Ничего страшного, я не пострадала, Тэйлор. Угадайте, дорогуша, что случилось? Представляете, Элизабет уже приехала! Она сейчас со своим отцом в гостиной. Пойдите поприветствуйте ее.
Тэйлор и Мэрили обменялись красноречивыми взглядами, Тэйлор нехотя направилась в гостиную, как ей было рекомендовано. Она сразу встретилась глазами с Элизабет. Взгляд, который та послала Тэйлор, отозвался по спине холодными мурашками.
Худая, бледная Элизабет была одета во все черное. Траур еще больше подчеркивал грубые черты лица. Загораживая своего отца от Тэйлор, она опиралась на ручку кресла, в котором сидел доктор Рид. Мэрили держалась за спиной Тэйлор еще в холле, так что на какое-то время Тэйлор и Элизабет оставались один на один. Ненависть, сквозящая в глазах Элизабет, ощущалась физически и парализовывала Тэйлор.
Когда Тэйлор отвела от нее взгляд, лицо Элизабет побелело, но этого никто уже не видел. Элизабет отвернулась, но когда снова посмотрела на Тэйлор, то уже улыбалась.
— Тэйлор, Мэрили! Как приятно видеть знакомые лица!
Элизабет оставила ручку кресла в покое и пошла к ним. Рука ее, обнимая, задерживалась на шее каждой, пока она поочередно целовалась с Тэйлор и Мэрили. Тэйлор большим усилием воли заставила себя выдержать это показное проявление добрых чувств и не съежиться от неприязни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41