— Моему отцу будет безразлично, есть ли доказательства насилия или нет. Если ты женишься на мне, отец непременно потребует расторжения брака, особенно теперь, когда они с Гилбертом Дюбуа решили породниться. Мой отец едва ли допустит, чтобы ты завладел Глеверином и мною.
Продолжая смотреть на нее, Уэрин рассмеялся, хотя смех получился невеселым.
— Думаю, твой отец позволит мне владеть Глеверином, как только узнает, что я уже в его стенах и между твоих ног. Он сразу сообразит, насколько ему выгодно иметь меня одновременно и в качестве сына, и в роли управителя. Пойми еще одно: я точно знаю, что это он снял предохранительный колпак с моего копья с явным намерением убить Годсола, поскольку признался мне в этом перед самым поединком. Стоит мне заявить об этом во всеуслышание, и его имя будет навеки опорочено, так как он к тому же публично лгал по поводу этого инцидента.
Его слова поразили Кейт в самое сердце. Учитывая, что после турнира общественное мнение повернулось против ее отца, он действительно может поддаться на угрозы Уэрина. Но если отец одобрит этот брак, тогда у нее нет никакой надежды на избавление. Она оказалась в ловушке. От одной только мысли о том, что она брошена в качестве добычи на милость Уэрина, Кейт охватила паника. Под прикрытием своих волос она снова начала тереть тесьму о луку седла. На этот раз ткань еще немного ослабла и уже не так сильно стягивала ее запястья. Кейт удовлетворенно вздохнула. Может быть, тесьма уже начала рваться? Уэрин впереди нее обернулся и, нахмурившись, пристально посмотрел на ее связанные руки. Кейт замерла, затем заговорила, надеясь отвлечь его:
— Я полагаю, что не только мой отец ищет нас, но и все, кто был в замке Хейдон, включая епископа. Свя — щенник наверняка намерен убедиться, что ничего греховного не произошло между нами. Клянусь, я скажу прелату, как ты жестоко обращался со мной. — От своих слов она воспрянула духом. Вполне возможно, епископ выслушает ее, и она все расскажет ему, несмотря на протесты отца.
Уэрин улыбнулся, и его зубы блеснули в сгущающемся сумраке.
— Ну-ну, дорогая. Можешь говорить епископу все, что угодно, А потом, оставшись наедине с ним, я скажу ему, что все твоя жалобы не более чем уловка, чтобы избежать гнева отца по поводу нашего поспешного бегства. Нет, никто не остановит меня, поскольку есть указ короля, дающий тебе право вступать в брак с кем угодно.
Теперь, когда мы все выяснили, — продолжил он, и улыбка исчезла с его лица, а глаза сузились, — попридержи свой язык, иначе, клянусь, я отрежу его, и тогда ты будешь идеальной женой, И не думай, что это пустая угроза. Запомни: затрещина, которую ты получила, покажется тебе нежной лаской по сравнению с настоящей трепкой. Кейт снова инстинктивно попыталась поднять руку, на этот раз для того, чтобы прикрыть подбородок, но это движение опять было остановлено путами. Уэрин ударил ее после второй попытки бежать, когда она вырвала у него из рук поводья своей лошади и пустила ее в галоп. Эта попытка была лучик спланирована и потерпела неудачу только потому, что ее лошадь оказалась ужасно глупым созданием. Вместо того чтобы помчаться в направлении, указанном Кейт, эта скотина сделала круг и ринулась прямо к Уэряну, который без труда схватил ее поводья. Его удар в подбородок был не слишком силен и рассчитан на то, чтобы запугать Кейт и подавить дальнейшие попытки бегства. Издалека донесся раскат грома, и земля как бы тяжело вздохнула, повеяло холодным ветерком, предвещавшим дождь. Над головой Кейт деревья зашелестели ветвями, густая трава заколыхалась внизу. Поскольку она не готовилась к верховой езде, юбки ее наряда оказались недостаточно широки, чтобы прикрывать ноги, когда она сидела на лошади. Холодный и влажный воздух проникал к ее обнаженной коже повыше чулок, собранных под коленями, и по телу шли мурашки. Это было еще одним унижением, которое она испытала в течение дня. Кейт мучилась также от несправедливости Уэрина, злоупотребившего ее доверием, ведь она шла к нему с намерением защитить его от презрения общества. Мерзавец, неблагодарный мерзавец!
— Говоришь, это было нежной лаской? — со злой иронией произнесла она, и ее хрипловатый голос гулко отразился от деревьев, окружавших их. Она вызывающе подняла подбородок — Да в тебе нет ни капли нежности. Это — понятие связано с благородными мужчинами, а ты лишь жалкое подобие рыцаря. Ты предатель, изменивший клятве верности, и нет хуже судьбы, чем стать твоей женой.
Говоря это, Кейт настойчиво подергивала связанными запястьями. Она хотела дать ему понять, что ничуть не запугана его жестокостью и, несмотря на его угрозы, не боится его. Даже в сумерках было видно, как потемнело лицо Уэрина err ее обвинений.
— Я говорил тебе, чтобы ты попридержала свой язык, сучка, — произнес ок низким угрожающим голосом.
Над их головами сверкнула молния, за которой последовал раскат грома, и по листьям деревьев забарабанил дождь. Капли падали на землю, на непокрытую голову Кейт и на ее дорогой наряд, безнадежно портя его. Она наклонилась вперед в седле, уверенная, что ее следующие 'слова нанесут Уэрину особенно сильный удар.
— Я была слишком глупа, думая, что ты достоин моей любви, — язвительно сказала Кейт. Внутренний голос предупреждал ее, что провоцировать Уэрина опасно, однако в гневе Кейт не прислушалась к нему. — Должна сказать, что если в твоих словах есть правда и сэр Рейф Годсол действительно носит с собой мою ленту, то я очень рада этому. Ты своим позорным поступком на турнире запятнал мой символ, а сэр Рейф оказался во всех отношениях первым рыцарем, несмотря на то что он принадлежит роду Годсолов,
— Шлюха! — вскричал Уэрин, и его голос взметнулся к нависшим над ними облакам. Вслед за этим снова полыхнула молния.
Он подтянул поводья лошади, на которой сидела Кейт, и развернул своего боевого коня. Прежде чем она поняла, что Уэрин намеревается сделать, он нанес ей удар, и такой сильный, что голова ее резко качнулась вбок. Она обмякла в седле, щека ее запылала. От такого удара непременно должна остаться отметина.
Ее лошадь слегка взбрыкнула, почувствовав странное поведение седока, и Кейт вцепилась в луку, ощущая звон в ушах. Если бы она вылетела из седла, привязанная к нему руками, то это глупое животное могло затоптать ее. Минуту спустя ее лошадь успокоилась и Кейт, выпрямившись в седле, пристально посмотрела на Уэрина.
— Проси у меня прощения, — потребовал он и снова занес руку для удара, — и знай, если ты еще раз произнесешь имя этого негодяя, я убью тебя.
Вдруг Уэрин резко повернул голову к лесу, оставшемуся позади их, и опустил занесенную руку. Только тогда Кейт услышала шорох и треск, как будто кто-то пробирался через заросли папоротника. В ней вспыхнула надежда на спасение, и она развернулась в седле в направлении непонятного шума,
— Я вижу их! — донесся звук мужского голоса, в котором одновременно звучали и радость, и ярость. — Ко мне! Ко мне! — звал он спутников.
Из леса донеслись крики и свист. Кейт с облегчением вздохнула и улыбнулась. В небе вспыхнула молния, и в этот короткий миг она увидела поднятый меч своего спасителя. Капюшон его плаща был надвинут на лоб, а полы развевались на ветру от быстрой езды. Надежда Кейт сменилась страхом. Она не увидела зеленые и желтые цвета Хейдона, а вместо кольчуги на рыцаре был лишь кожаный панцирь. Значит, это разбойник! Господи, спаек! Со звериным рычанием Уэрин выхватил меч и, пришпорив боевого коня, рванулся навстречу приближающемуся всаднику. Но к его седлу была привязана лошадь Кейт, и он вынужден был остановиться, Уэрин грязно выругался и, освободившись от привязи, поднял щит. Кейт смотрела расширившимися глазами на волочащиеся поводья. Это была долгожданная возможность обрести свободу, которая, однако, появилась слишком поздно и которой она не могла воспользоваться. Ее лошадь, почувствовав, что ею никто не управляет, взбрыкнула, желая избавиться от ненавистного седока. Крепко держась за луку седла и молясь, Кейт услышала лязг металла, когда меч Уэрина ударился о меч атакующего. Новая вспышка молнии, на этот раз более яркая, ослепила ее, а удар грома, прогремевший над самой головой, казалось, расколол небосвод. Ее лошадь в испуге заржала и взвилась на дыбы, а затем рванулась вперед.
Проклиная себя, Уэрина и своего отца, Кейт низко пригнулась в седле, держась за него из последних сил. В лицо хлестал дождь, впереди смутно темнели деревья, а — кусты били и царапали ее ветками. Внезапно рядом с ней появилась еще одна скачущая лошадь. Прикрываясь плащом от дождя, всадник подхватил волочащиеся поводья лошади Кейт, которая покорно замедлила ход, не заботясь о том, что ее новый хозяин — разбойник. Охваченная ужасом, Кейт выпрямилась в седле. Вес самые страшные случаи с беспутными женщинами, о которых рассказывала леди Алела, мгновенно всплыли в ее памяти, Она изо всех сил рванула связанными руками и тесьма, наконец не выдержана. Руки Кейт разлетелись в стороны, и одна из них ударила нападавшего. Тот схватил ее за плечо, и Кейт пронзительно закричала, так: что у нее даже запершило в горле. Затем она резко оттолкнула противника, ко при этом свалилась с лошади. Быстро поднявшись с мокрой земли, Кейт бросилась бежать. Небо, казалось, разверзлось, и дождь полил как из ведра. Кейт устремилась к ближайшим зарослям кустов, надеясь укрыться там. Внезапно она поскользнулась и, вскрикнув, ухватилась за ствол дерева, чтобы не упасть. Жесткая кора ободрала ей ладони, и в этот момент чья-то рука легла ей на плечо. Испуганно шарахнувшись в сторону, Кейт прыгнула через пушистый папоротник, а затем: обогнула толстый ствол дерева. Пальцы нападавшего вцепились в ворот ее платья, и Кейт закричала, молотя руками воздух. Мужчина обхватил руками ее талию, и они вместе рухнули на землю. Извернувшись в его объятиях, Кейт пустила в ход ноги, борясь за свою жизнь,
— Прекрати, Кейт, — сказал Рейф Годсол, тяжело дыша и отворачивая лицо, — это я.
Глава 17
Радость Кейт была столь велика, что она притаилась, лежа на мокрой земле. Это был Рейф — значит, она спасена. Слезы жгли глаза, и она заморгала, стараясь подавить их, хотя ушибы, ссадины и порезы вызывали острую боль. Боже, она промокла до нитки, волосы свисали грязными и спутанными космами па лицо, и си было ужасно холодно. Ее била дрожь, зуб на зуб не попадал. Единственное, что было приятно ощущать, это тепло, исходящее от те та Рейфа, лежащего на ней. Мгновение спустя он скатился в сторону и сел, уселся с собой к тепло, и защиту от дождя. Холодные капли жалили ее лицо, и Кейт с легким стоном протянула к нему руки, желая скова приблизить его к себе. Однако Рейф, поймав руки Кейт, встал и потянул ее вверх, чтобы поставить наконец на ноги. Кейт прильнула к своему спасителю. Обхватив талию Рейфа, она спряталась под его плащом я прижалась лицом к крепкому плечу. О, какой он теплый. Капли дождя стучали по плащу, но теперь не достигали ее. Кейт глубоко вздохнула. Его кожаный камзол пропах ветром к дожлем.
Но главное — он спас ее. Мужчина, любивший ее, оказался и спасителем. Кейт плотнее прижалась к нему, ища защиты,
Рейф удивленно хмыкнул; но тем не менее крепко обнял ее.
— Что ты делаешь?
— Ты такой теплый, — сказала она, стуча зубами, — а я ужасно замерзла.
— Неудивительно, — ответил он с легкой насмешкой в голосе. — Ты вся промокла.
Кейт молча согласилась и закрыла глаза. Стоять, прижавшись к нему, было так приятно, но он сделал шаг назад.
— Не двигайся, — взмолилась она, плотнее смыкая руки вокруг его талии и стараясь удержать на месте.
— Я не собираюсь уходить, — сказал Рейф. — Хочу только перебраться под укрытие дерева. Держись крепче, — предупредил он.
Кейт буквально прилипла к нему, когда он слегка приподнял ее, оторвав ноги от земли. Рейф пятился до тех пор, пока частый стук капель по его плащу не стих, сменившись редкими легкими ударами. Он чуть откинулся назад, и это означало, что за его спиной появилась опора — ствол дерева. Затем он, накрыв их обоих, натянул плащ так, что снаружи осталась лишь узкая полоска за спиной Кейт. Рейф прикрыл одной рукой и это пространство, намереваясь согреть ее своим прикосновением.
— У меня есть сухая одежда для тебя, — предложил он. — Она не очень хороша, но вполне может согреть и защитить от дождя.
— Не сейчас, — ответила Кейт, прижимаясь щекой к его камзолу и чувствуя биение его сердца. С каждым вздохом Рейфа тепло проникало в нее, тесня холод. — Может быть, через несколько минут.
Его смех излучал тепло, как и он сам.
— Я не спешу. Должен признаться, что нахожу нашу близость очень приятной.
Говоря это, Рейф провел рукой по ее спине, как бы лаская. Кейт задрожала, но на этот раз не от холода. Что, кроме любви, может вызывать такие удивительные чувства? Странно, что они считаются запретными и им нельзя потакать. Продолжая размышлять над этой загадкой, она высунула голову из-под плаща и откинула пряди волос с лица, чтобы лучше видеть Рейфа. Его лицо казалось бледным в ночи, но даже темнота не могла скрыть его улыбки. Сердце Кейт затрепетало. О, как ей нравился изгиб его губ, когда он улыбался.
Из глубин ее сознания всплыло новое представление, сменившее картины насильственного бракосочетания, которые преследовали ее последние несколько часов. Теперь она ехала верхом на боевом коне Рейфа, а он вел его под уздцы через ворота замка Хейдон. Все это происходило ранним утром, почти на заре, и в ее воображении Рейф был облачен в сверкающую кольчугу. Она тоже выглядела прекрасно, почти как сегодня утром, до того как Уэрин похитил ее. Кейт улыбнулась. Этим самым будет наказан не только Уэрин за свое недостойное поведение, но и отец получит возмездие за совершенное злодеяние. Утром ее родитель вынужден будет признать перед всеми, что Рейф Годсол — благородный рыцарь. Кейт охватила дрожь ликования, но ее спаситель воспринял этот трепет иначе.
— Сейчас, — сказал Рейф и развернул свой плащ так, чтобы полностью прикрыть ее, хотя при этом сам оказался наполовину открыт стихии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34