Он выпустил из руки счет и сказал:
— Войдите.
В комнату вошла Тесса, робко, с глуповатым видом. Она с прискоком исполнила книксен, и ее пухлые щеки растянулись в улыбке.
— Извините за беспокойство, милорд.
— Что такое?
— Я просто пришла вас поблагодарить.
— За что?
— За то, что вы делаете для моей хозяйки. Не знаю, чем вы ее ублажили, но я еще не видела ее в таком настроении. Она веселится как дитя, улыбается и смеется. Мне казалось, вы только чините ей обиды, но я ошибалась. Она никогда не была такой довольной, а я знаю ее с рождения. Жила как отшельница. Куда это годится? Разве от этого будешь счастливой? — Тесса широко улыбнулась.
— Думаю, что нет. — Баррет почувствовал, как неприятно засосало под ложечкой. Ему предстояло сказать Меган правду, и скоро.
— Я всегда признавалась, когда ошибалась. И сейчас тоже. Надеюсь, вы уж как-нибудь мне это простите.
— Конечно, — выдавил из себя Уотертон.
— И еще — я хотела спросить вас об одной…
— Спрашивайте.
— Вообще-то спрашивать буду не я. — Щеки Тессы стали такими же, как бордовый жилет Баррета. Высунув голову из двери, она сказала: — Теперь вы можете войти.
В комнату, слегка робея, заглянул Линг.
— Что, Линг?
— Милорд, мы хотим пожениться. Нам нужно ваше разрешение.
Баррет откинулся в кресле с лицом, столь же изумленным, сколь насмешливым.
— Тесса, оставьте нас на минуту одних, — сказал он, оглядывая камердинера.
— Да, милорд. — Тесса бросила на Линга неуверенный взгляд.
Баррет подождал, пока она покинет комнату.
— Если б я не слышал это из твоих уст, — сказал он, — я бы не поверил.
— Это правда.
— Стало быть, ты решил жениться на драконе, — сказал Баррет.
— Дракон не так плох, — улыбнулся ему слуга, впервые за время их знакомства, и глаза его утонули в щеках.
— Ну, если ты так уверен, мне остается только сказать — вперед, старина.
— Спасибо, милорд. — Улыбка Линга постепенно исчезла с лица, уступив место серьезному выражению. — Ну, мой путь ясен, а ваш? Вы облегчили душу, милорд?
— Нет еще, но я сделаю это. — Не желая дальше говорить о Меган, Баррет нахмурился и сказал: — Ты свободен.
— Чем глубже колодец, тем труднее собирать обломки, когда он обрушится. — Линг бросил на Баррета выразительный взгляд и неслышно покинул комнату.
Баррет встал. Как бы его признание не оказалось запоздалым. Он тянул с ним из чисто эгоистических соображений. Ему нравилось видеть ее сияющие глаза, когда она смотрела на него. Ему было приятно сознавать, что она с такой готовностью дарит ему свою любовь. Подобной близости он не разделял ни с одной женщиной. Никогда его жизнь и его внутренний мир не были такими полными. Ни от кого в такой мере не зависело его счастье. Позже он скажет ей правду и попросит выйти за него замуж. Но сейчас он не мог разрушить покой, обретенный с ней. Если б только можно было выбросить из головы разговор с Тессой! Баррет вспомнил ее лицо, когда она выражала ему свою благодарность за доброе отношение к хозяйке.
Когда часом позже он стоял на ринге в «Джексоне», его по-прежнему терзали укоры совести. Он окинул глазами своего партнера и принял стойку. Костолом, или КЛ, как его сокращенно называли в своем кругу, сделал себе карьеру на кулачных боях. Этот высококлассный профессионал за пятнадцать лет покалечил немало любителей бокса. В клубах его нанимали для учебных и тренировочных матчей. Баррет уже встречался с ним несколько раз, ища забвения от своей лжи, которую взращивал все это время. Но кулачные бои не помогали.
Баррет сделал выпад левой и ударил противника в ребра.
Костолом только улыбнулся. Он высмотрел брешь в обороне Баррета и ударил его с такой силой, что тот, пролетев несколько футов в воздухе, плашмя упал на спину. Он чувствовал себя так, будто в ребра выстрелили пушечным ядром.
— Раз… — Судья открыл счет.
Баррет попытался встать, но подошедший отец снова пригнул его к полу.
— Два…
— Что ты делаешь? Хочешь себя убить?
— Я не нуждаюсь в твоих лекциях, — прерывающимся голосом сказал Баррет.
— Черт побери, тебе не лекции нужны, а доктор!
— Три… — Судья остановил бой.
Вместе со взрывом аплодисментов последовала передача денег из рук в руки.
— Я чувствую себя превосходно. — Баррет оттолкнул отца и, ухватившись за канаты, поднялся. Он заметил, как сморщился герцог Кенсингтон, увидев его шрамы, и повернулся, чтобы скрыть их от отцовских глаз.
КЛ выглядел едва ли не таким же измотанным. Он неуклюже протопал к Баррету и сказал:
— Хороший был бой. Честь вам и хвала. Помокните хорошенько в горячей воде — и почувствуете себя заново родившимся.
— Мне нужно с тобой поговорить. — Лорд Кенсингтон картинным жестом подал сыну пиджак и рубашку.
Баррет в недоумении поднял брови. За всю свою сознательную жизнь он не мог припомнить, чтобы отец когда-нибудь соизволил уделить ему внимание. Никогда. Они с трудом могли находиться в одной комнате. Что же с ним случилось?
— Если это еще одна лекция, то, право же, у меня нет настроения ее слушать. — Баррет застегнул рубашку и влез в пиджак.
Герцог Кенсингтон протянул сыну трость.
— Можешь немного пройтись со мной?
Слова прозвучали не как приказ, а как просьба. В лице отца было что-то молящее — выражение, прежде ему несвойственное и заставившее Баррета пробормотать:
— Хорошо.
Он последовал за герцогом на улицу. Солнце, светившее с утра, скрылось за густыми белыми облаками. В лицо дул холодный встречный ветер. Несмотря на погоду, по Бонд-стрит сплошной толпой двигались пешеходы. На окнах покачивались зеленые венки с бантами, позвякивали украшенные гирляндами двери магазинов. Рождество витало в воздухе. Лица покупателей сияли улыбками. Баррет чувствовал потребность купить Меган дорогой рождественский подарок — даже если она не хочет. Может, хоть этим он немного смягчит свою вину перед ней. Голос герцога Кенсингтона вторгся в его мысли:
— Как ты живешь, Баррет? Как себя чувствует Меган?
Уотертон иронически оглядел отца.
— Не ради же этого вы приехали повидаться со мной? Какова истинная причина? И почему вы вернулись в Англию после стольких лет? — Он крепко держался за набалдашник трости, продолжая смотреть на дверь «Джексона».
Лорд Кенсингтон помолчал с минуту, задумчиво посмотрел на сына и сказал наконец:
— Признаюсь, поначалу я хотел расстроить ваш брак. Но после знакомства с Меган я понял, что эта девушка может изменить тебя. Она может преподать тебе бесценный урок, как любить и заботиться о другом человеке.
— Ты считаешь, что я не способен никого любить? — Баррет начинал защищаться. — Я думаю иначе. У меня был хороший учитель. — Он бросил быстрый взгляд на отца.
Питер вцепился в свою трость, пытаясь сдержать негодование. Через секунду суровость сошла с его лица, обнажив скрывающиеся под ней чувства.
— Да, я был не лучшим отцом для тебя. Но согласись, ты сделал все что мог, чтобы наказать меня за это.
— Я этого не отрицаю.
— Мне следовало проявить больше терпимости и не отправлять тебя в пансион. Но чтобы сохранить мир в доме, мне пришлось выбирать между тобой и Ведеттой. Я до смерти не любил принимать решения. Я любил вас обоих, но…
— Ты выбрал ее. — В словах Баррета прозвучала большая доля сожаления.
У Питера слегка дрожали губы, когда он продолжил:
— Сейчас я скажу тебе то, чего никогда не говорил. Мы жили с твоей матерью без любви. Я не был счастлив в первом браке и не собирался жениться вторично. Но я встретил Ведетту. К сожалению, она не смогла совладать с тобой или с твоей обидой на то, что другая женщина заняла место матери. Тогда она сказала мне, что я должен сделать выбор. Если ты видишь мою ошибку в том, что я предпочел любовь, я не могу тебя винить. Я знаю, это было эгоистично с моей стороны. Да, я не имею права пытаться стать тебе отцом теперь, когда Ведетты больше нет…
— Вы правы. — В голосе Баррета сквозила горечь.
Питер понурил плечи, помолчал немного и кротко сказал:
— Ну что ж, вероятно, если ты будешь заботиться о Меган, это поможет тебе почувствовать, что значит кого-то любить. Тогда ты поймешь, почему я был вынужден воспитывать тебя таким образом. Надеюсь, ты сможешь меня простить.
Взгляд герцога на секунду впился в сына. Потом он повернулся и пошел к экипажу.
Баррет наблюдал, как он, с негнущимися спиной и плечами, шагает, помахивая своей тростью, надменный и уверенный. В детстве вид отца всегда внушал ему благоговейный трепет и определенный страх — страх наказания за свои бесовские проказы. Но сейчас, будучи взрослым человеком, он смотрел на удаляющегося отца и ощущал лишь жалость и боль утраты. Баррет не хотел, чтобы между ними по-прежнему оставалась пропасть, однако чувствовал, что пока не готов к переменам.
Баррет только собрался перейти на другую сторону, как к нему подъехал Джеймс.
— Черт побери, какое ты имел право трогать моих агентов? — сказал он сердито. — Ты вывел людей из строя!
— Я не думал, что ты станешь придавать этому такое значение. — Баррет склонил голову набок и поднял бровь.
— Это же моя работа!
— Возможно. Но у тебя происходит утечка информации, а я не мог подвергать опасности жизнь Фенвика.
— С этими людьми я проработал много лет. Я головой ручаюсь за каждого из них. Они не имеют отношения к утечке.
— Я не мог рисковать.
Джеймс остановил взгляд на подбитой щеке своего кузена, и гнев сошел с его лица.
— Ты еще не разговаривал с Меган?
— Нет.
— Тогда лучше сделать это в ближайшее время. Дело почти закончено.
— Закончено?
— Да. Я наконец установил личность их предводителя.
Глава 28
— Как ты это выяснил? — спросил Баррет.
— Мне повезло. Мы обследовали жилища Коуберна и Филдса. В камине у Коуберна обнаружили обгоревший лист. Я предположил, что это послание их главаря. Тогда, по протоколу, они должны были его сжечь. Клочка оказалось достаточно, чтобы установить имя производителя бумаги. Таким образом, мы вышли на печатный двор Уинслоу.
— И ты, надо полагать, развил бурную деятельность.
— Я никогда не отступаюсь. Ты меня знаешь. — Глаза Джеймса светились неукротимым блеском. — Я изучил список заказчиков и наткнулся на одну интересную фамилию. Сначала я ее отмел, но потом задумался. И чем больше думал, тем больше склонялся к тому, что это тот самый человек, которого мы ищем. Потом я покопался в нескольких старых досье по делу Тистлвуда и встретил там ту же фамилию. Это приверженец крайних взглядов. Он молод и очень искусный актер. Я более чем уверен, что этот человек привел Фенвика на один из массовых митингов Артура Тистлвуда. А когда провалился заговор на Като-стрит, он стал создавать свое общество.
— И кто же он?
— Ты не поверишь, — сказал Джеймс с несвойственным ему трагизмом.
— Так скажи скорее.
— Друг твоей жены, Локлен Берроуз.
— Проклятие! — пробормотал Баррет, чувствуя, как сердце сжимает тревога.
В это самое время в другой части города происходило следующее.
Меган прошла через Пеллем-Хаус к выходу для слуг и выскользнула во двор, сжимая в кулаке послание от Локлена. Он просил ее о срочной встрече. В записке он также упоминал, что его преследует кто-то из «Адвокатов дьявола» и поэтому он вынужден скрываться. Должно быть, они считали, что Локлен может знать, где скрывается Гарольд. Это вызывало у нее опасения за безопасность друга.
Северный ветер подхватил платье, облепив подолом лодыжки. На лицо упали первые капли дождя. Дрожа от холода, Меган торопливо вышла за ворота — в дневные часы они всегда были открыты — и зашагала вдоль живой изгороди. Неожиданно из-за дерева вышел Берроуз.
— Ой! — вздрогнула она. — Ты меня до смерти напугал.
— Извини, — сказал Локлен. Лицо его показалось Меган встревоженным. — Мы должны поспешить. — Он потянул ее к экипажу, стоявшему около деревьев.
— Разве нельзя поговорить здесь?
— Нет. Лучше немного отъехать. Ты не возражаешь? — Он не стал ждать ответа, только улыбнулся. Его непроницаемые глаза блестели, как расплавленный свинец.
Экипаж рывком тронулся с места. Меган ударилась о спинку сиденья.
— Почему они тебя преследуют?
— Я выяснил, кто ими руководит, и они хотят меня убить.
— Ты должен спрятаться на время, пока Баррет и сэр Джеймс их не задержат.
— Да. Сэр Джеймс… — Лицо Локлена застыло, и он ушел в себя.
Его странная отрешенность побудила ее произнести успокаивающие слова:
— Тебе незачем волноваться. Баррет и сэр Джеймс выявят их всех. Эти люди будут арестованы и повешены.
Локлен, уже не так занятый своими мыслями, повернулся и посмотрел на нее.
— В данный момент мне от этого не легче. Видимо, я должен все-таки, как и твой брат, исчезнуть из города.
— Ты знаешь, что Гарольд уехал?
— Да. Я слышал, как об этом говорили Коуберн с Филдсом. Где он сейчас?
— Я точно не знаю. Где-то в Шотландии.
— А где именно? Я бы хотел к нему присоединиться.
— Я действительно не знаю и очень за него беспокоюсь. — Меган кусала нижнюю губу, задаваясь вопросом, почему Локлена так интересует местонахождение Гарольда. Она поспешила сменить тему: — Ты сказал, что знаешь их вождя. Кто он?
— Это я, — с довольным выражением лица сказал Локлен.
Она недоверчиво посмотрела на него и захлопала глазами.
— Ты?
— Дорогая Меган, закрой рот. Тебя это не украшает.
— Все эти годы я считала, что мы с тобой друзья, — сказала она едва слышно. — И думала, что знаю тебя.
— Мне тоже казалось, что я тебя знаю, пока ты не вышла замуж за Уотертона. Нежданно-негаданно.
— Я сделала это, чтобы спасти твою жизнь. Но теперь я понимаю, что твое неумелое обращение с оружием и тот страх были притворством. Ты все это разыграл намеренно. Ведь ты пытался убить нас с Барретом, правда?
— Признаюсь, я был очень зол на тебя за то, что ты предпочла Уотертона, — сказал Локлен.
Меган помолчала секунду, осмысливая его слова.
— Скажи, когда ты вытащил пистолет — я имею в виду первый случай — и пробил мою шляпу, это вышло нечаянно или ты хотел меня убить?
— Хотел. Но в последнюю минуту передумал. Я решил выяснить, что ты знаешь.
— А второй раз, на дуэли, когда ты с такой поспешностью пустил пулю в Баррета?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41