Это была вовсе не ее младшая сестра, а какая-то черноволосая незнакомка. Виктория, видела се в первый раз. Она сочувствовала облегчение, но, осознав, чему стала свидетельницей, пришла в смятение. Ее печальный опыт с мужчиной подсказывал ей только одно — женщина подвергается насилию. Она не успела еще решить, как следует поступить, и тут се словно громом поразило: мужчина, лежащий на соломе, был Ропер, и женщину вовсе, не насилуют, она отдается ему с радостью и шепчет по-испански нежные слова.
Виктории показалось, будто ее толкнули кулаком в грудь. Она не могла сдвинуться, с места, ей стало тяжело дышать. Ее охватили гнев и боль. Надо немедленно повернуться и уйти. Она не хочет быть свидетельницей этой сцены, она не может этого выносить… Но, казалось, ноги Виктории вросли в землю. Она не могла сдвинуться с места, не могла пошевелиться, а только растерянно смотрела на происходящее
Женщина была обнажена. Ее юбка сбилась вокруг талии, и, несмотря на полумрак, Виктории были отчетливо видны нижние части тел женщины и Ропера, который, тоже обнаженный, ритмично двигался вверх и вниз, обнимая свою партнершу. Его напрягшиеся мышцы четко вырисовывались под влажной вспотевшей кожей. Женщина, обхватив его плечи, откинула голову назад. Ее глаза были закрыты, и она двигалась ему в такт. Виктория могла разглядеть даже лицо Ропера, напряженное и чувственное.
Женщина издала страстный стон и еще сильнее сжала Ропера в объятиях. Его движения стали еще более быстрыми. Прошло несколько мгновений, и он вскрикнул радостно и удовлетворенно.
Слезы градом хлынули из глаз Виктории. Она ничего не видела перед собой. Чтобы не закричать, она закусила губу, и эта слабая боль заставила ее очнуться. Казалось, ноги отказываются служить ей. С огромным трудом она сделала несколько шагов назад и отступила в темноту. Наконец она заставила себя повернуться и, не обращая внимания на то, что се заметят, бросилась бегом из сарая.
Ропер, взбешенный и потрясенный, вскочил на ноги и начал поспешно одеваться. Его партнерша, обнаженная и расслабленная, продолжала лежать на соломе. Ее аппетитные груди, которые еще совсем недавно доводили его до экстаза, белели в мерцающем свете лампы. Но теперь вид этих женских прелестей не вызывал у Джейка никаких эмоций, кроме досады и желания поскорее уйти. Конечно, эта женщина не заслуживала дурного обращения, но сейчас он был не в состоянии даже вспомнить ее имя.
Она сразу заметила Ропера по приезде на ранчо и дала ему понять, что он ей нравится, а тот не преминул этим воспользоваться. Для обоих это было лишь минутное наслаждение, не имеющее продолжения. Но их видела Виктория. Он подумал, что она пожалуй, и не подозревала о том, что обнаженные мужчина и женщина могут кататься по соломе, охваченные страстью. Ее ночи с майором скорее всего вообще не были похожи на полноценный любовный акт. Все происходило быстро, в темноте, и не приносило ей никакой радости. Наверное, она даже никогда не снимала ночной рубашки.
Джейк почувствовал угрызения совести при мысли о том, что Виктория была свидетелем его любовных утех. Он попытался отбросить эти странные и совсем не свойственные ему ощущения, но они с удивительным упорством возвращались к нему. Черт возьми если бы все можно было вернуть назад. Как бы он хотел, чтобы ничего этого не было, чтобы она не стояла в темном сарае потрясенная или чтобы он мог хотя бы побежать за ней следом и объяснить, что происшедшее ровным счетом ничего не значит. Ропер понимал, что она считает себя оскорбленной, хотя вряд ли сознает почему, и он не может ее успокоить
Эта женщина…. как там ее зовут, — Флоренс, нет, не Флоренс, Шлорида? Флорина, да, ее имя Флорина, приподнялась и села. С се лица не сходило довольное и мечтательное выражение. Она приподняла руками свои тяжелые с темными сосками груди и призывно взглянула на Ропера, предлагая вернуться к прерванным играм Но он продолжал одеваться, не обращая внимания на ее попытки снова возбудить в нем страсть.
— Тебе пора возвращаться в фургончик пока отец не хватился, — сказал Ропер спокойно равно душным тоном
— Да он напился и дрыхнет — ответила она отряхивая с себя солому
— Он может проснуться
— Ну и проснется, что за беда? Он обо мне и не вспомнит.
Ропер подозревал, что так называемый «папаша» вовсе не был ее отцом. Скорее всего они даже не были родственниками. Впрочем, какое это имеет значение. Каждый устраивается, как может.
Флорина оделась, и Джейк помог ей встать, поцеловав на прощание и похлопав по круглой попке.
Как только она ушла, лицо Ропера стало сумрачным и печальным Черт побери как ему не везет!
Задыхаясь, Виктория бежала домой, готовая разрыдаться. На полпути ее остановила Эмма
— Я нашла ее, — весело сказала она сестре, все в порядке. Селия никуда не пряталась Она просто сидела на заднем дворе и считала звезды.
Виктория с трудом приходила в себя, прогоняя непрошеные слезы. С чего это ей вздумалось плакать? Да, она была потрясена увиденным, но ведь ничего ужасного не произошло. Она подумала о Селии и вдруг с ужасом поняла, что ни разу не вспомнила о сестре, пока была в сарае. Такого с ней никогда раньше не случалось. Виктория глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Какое счастье что Эмма ничего не поняла и думает что ее волнение вызвано страхом за Селию.
— Знаешь, иногда мне хочется ее поколотить — сказала Виктория слабым голосом.
— Совершенно бесполезное занятие, тебе пришлось бы делать это постоянно. Селия это Селия, и тут уж ничего не поделаешь, — со вздохом ответила Эмма
Виктория и сама прекрасно знала это: Селию не изменишь, и слава Богу.
Вернувшись в свою комнату, она подошла к зеркалу и внимательно вгляделась в собственное отражение. Как странно, она и сама совсем не изменилась. Все то же бледное лицо, как и в шестнадцать лет. А ведь ей пришлось пережить войну, голод и отчаяние. Стоило ей вспомнить прикосновение рук майора, как тошнота вновь подступала к горлу. Но тут перед ее глазами предстала другая картина, и отвращение сменилось острым чувством тоски.
Джейк Ропер, с напрягшимися мускулами, охваченный страстью и блаженством. Женщина, сжимающая его в объятиях. Ее пальцы, впивающиеся в его плечи, ее откинутая в экстазе голова. Их совокупление было яростным и страстным, и все-таки в нем ощущалась нежность
Виктория спрятала в ладонях свое пылающее лицо. Господи, какая же она дура! Ведь он просто наемный убийца. Что из того что она побеседовала с ним несколько раз, постояла с ним рядом и ощутила прикосновение его тела? Разве это могло что-то значить? Но она ревновала! Да, именно ревновала! И вовсе не его. Дело совсем не в Джейке Ропере. Она, Виктория Уэйверли из рода Крэйтонов, завидовала бедной дочери лудильщика, которая сумела получить радость от близости с мужчиной.
Ее горестные размышления были прерваны шумом в комнате мужа. Майор вернулся домой и прошел к себе. При мысли, что сейчас откроется дверь, разделяющая их спальни, и он войдет к ней, Виктория похолодела.
Но время шло, а дверь оставалась закрытой. Успокоившись, Виктория приготовилась ко сну и легла, завернувшись в прохладные простыни. Сон не шел к ней. Стоило закрыть глаза, как вновь перед ней вставала только что увиденная картина: мускулистое тело Джейка Ропера, совершающее ритмичные движения. Так вот что происходит между мужчиной и женщиной на самом деле. И именно это пытался сделать майор. Раньше она только догадывалась, но не могла представить себе, как это происходит. Теперь могла.
Сердце молодой женщины билось тяжелыми толчками. Интересно, что бы она чувствовала, если бы в соседней комнате был Ропер? Лежала бы как сейчас наполненная ожиданием? Она снова закрыла глаза, и снова перед ней предстал Ропер, обнимающий обнаженную женщину, но теперь этой женщиной , была она сама.
Виктория пришла в ужас от подобных мыслей. Ведь она — леди. Даже о собственном муже она не смеет так думать. Но когда на уме посторонний мужчина, это просто недопустимо. Это скандал! Она плотно сжала ноги, пытаясь избавиться от странных и тягостных ощущений, охвативших ее. Будь проклят этот Ропер!
Джейк тоже проклинал себя, лежа на койке и глядя в потолок. Вокруг него храпели спящие муж чины Он совершил две серьезные ошибки, и теперь предстоит за них расплачиваться. Во-первых, он не должен был допускать брака Мак-Лейна и Виктории Уэйверли. Он мог с легкостью похитить ее и прятать до тех пор, Пока не покончит с майором, или убить его до приезда невесты, и тогда не возникло бы всех этих проблем, а он зачем-то решил выждать и следовать первоначальному плану, который наметили они с братом. Теперь было слишком поздно, и Виктория неизбежно будет вовлечена во все, что произойдет. Во-вторых, он не должен был разрешать этой молодой женщине завладеть его сердцем. Ведь Виктория — не легкомысленная кокетка, она скорее напоминала монахиню. С ней возможны только серьезные отношения. Попробуй он поцеловать ее, так она, чего доброго, надает ему пощечин. При этой мысли Джейк усмехнулся. Он в самом деле намеревался это сделать, и очень скоро. Но после того, что она увидела сегодня в конюшне, ему крупно повезет, если она не расцарапает его как дикая кошка.
При первом удобном случае Джейк собирался послать брату телеграмму, чтобы тот нанимал людей и двигался в сторону ранчо. Чтобы добраться до Санта-Фе, ему понадобится не меньше нескольких недель, и еще столько же, чтобы попасть из Санта-Фе в долину Сарратов. Итого около двух месяцев. Два месяца оставалось до того решающего момента к которому они с Беном готовились двадцать лет Королевство Сарратов вновь вернется к своим законным владельцам, если… Если ему удастся убедить Викторию выйти за него замуж. В конце концов, если потребуется, заставить силой..
Проклятие, почему он не помешал се браку с Мак-Лейном. Как он мог сразу не оценить всех осложнений, которые сулит для них с братом это событие? Теперь единственным средством вернуть себе наследственные владения был брак с Викторией, к которой они перейдут после смерти Мак-Лейна. И Джейку придется на ней жениться
Забавно, такая хрупкая и слабая молодая женщина легко разрушила все их планы, вынашиваемые в течение долгих двадцати лет. Конечно, нельзя сказать, чтобы они совсем не менялись. Сначала, когда они еще были детьми, они мечтали уничтожить не только Мак-Лейна, но и всех, кто жил вместе с ним и работал на него. Однако, повзрослев, они поняли, что на ранчо за столько лет наверняка появилось много новых, ни в чем не повинных людей, которые даже не подозревали, какой ценой их хозяин получил свое поместье, и ничего не знали о Сарратах. Одно дело — прикончить Мак-Лейна и его пособников Это примерно то же, что пристрелить бешеную собаку. И совсем другое — поднять руку на невинных, Ведь на ранчо могли быть и женщины, и дети. Не могли же братья уподобиться Мак-Лейну и убивать всех подряд.
Двадцать лет! Все эти годы они скитались по свету, и хотя их жизнь со стороны могла показаться бесцельной, все их помыслы были устремлены к долине Сарратов. Чтобы накопить сумму денег, необходимую для осуществления задуманного, они не гнушались никакой работой: нанимались на фермы, служили наемными солдатами, Джейк объезжал лошадей, Бен играл на скачках, используя только ему известные приемы.
Так и прошли эти двадцать лет. Гнев и жажда мести не ослабли, но Джейк научился держать их под контролем. Око за око… Джейк хотел, чтобы кровь Мак-Лейна пролилась во искупление его преступления, за пролитую кровь отца и матери. Ублюдок Мак-Лейн до сих пор жил в их доме, спал в их Спальне и каждый день проходил мимо того Места, где убил их. Только нечеловеческим усилием Джейк удерживал себя от того, чтобы не встать среди ночи, не войти в комнату Мак-Лейна и не прикончить его выстрелом в висок. Но в этом случае может погибнуть и он сам, а это никак не входило в его планы. Они с Беном хотели не только отомстить Мак-Лейну, но и вернуть свои законные владения, свое Королевство. Теперь к этому добавилась и Виктория. Джейк приходил в ярость от мысли, что Виктория принадлежит этому подонку, что он каждую ночь может входить к ней в спальню.
План братьев состоял в следующем. Джейк нанимался на ранчо и выяснял, сколько там народу, кто и что собой представляет и кто помогал Мак-Лейну двадцать лет тому назад. В это время Бен нанимает отряд из бойцов, которым братья могли доверять и которые готовы работать на ранчо после осуществления плана. Освоившись на ранчо, Джейк понял, что им придется заменить около двух третей работников. Охранники Мак-Лейна скорее всего разбегутся, да они и не нужны. Доверять им нельзя, хотя и к Мак-Лейну они добрых чувств не питают и вряд ли встанут на его сторону. Некоторые не захотят работать на Сарратов, некоторые испугаются, что слишком много внимания будет привлечено к ранчо, а они по каким-то причинам предпочитают держаться в тени.
Итак, у Бена наготове были будущие работники для ранчо, а Джейк уже успел выяснить, кто помогал Мак-Лейну захватить имение. Среди них был Чарли Гест, и Ропер убил его с особым удовольствием, причем сделал это так, что заставил всех остальных бояться себя. Оставалось пятеро: Мак-Лейн, Гарнет, Кинзи, Уэллес и Пледжер. Уэллесу перевалило за семьдесят, он почти ослеп и не представлял реальной угрозы. Гарнет был отличным стрелкам, хитрым и коварным, Кинзи лишний раз, уж конечно, не станет подставлять себя из-за Мак-Лейна или Гарнета. А вот Пледжер был злой, как бешеный пес, и убивал просто потому, что это доставляло ему удовольствие.
В то время как Мак-Лейн уничтожил Сарратов и захватил их имение, единственным законом, который царил на этой земле, был закон, установленный армией Соединенных Штатов. Этот закон имел силу только в непосредственной близости от того места, где базировались войска, и это был закон войны. Командующего, генерала Керни, не беспокоили маленькие локальные войны, разгорающиеся то тут, то там на подвластной ему территории. Его задачей было контролировать основные дороги, и эту задачу он выполнял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42