https://wodolei.ru/catalog/vodonagrevateli/nakopitelnye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Исчезновение Шторм заметили два человека. И оба они видели, в каком состоянии покинула девушка гостиную. И каждый из них решил, что ему следовало бы, пожалуй, найти ее и утешить.
И вот в то время как Рейф вышел из дома через кухню и черный ход, Уэйд выскользнул на улицу через парадное крыльцо. Когда же они буквально столкнулись лбами во дворе дома, оба замерли на мгновение в позе бойцовских петухов.
– Зачем ты преследуешь Шторм? – грозно спросил Рейф. – Неужели тебе недостаточно того, что ты уже вверг ее в бездну страданий? Или тебе хочется еще несколько раз повернуть нож, который ты вонзил ей в сердце?
– А зачем ты преследуешь ее? – спросил в свою очередь Уэйд. – Какое тебе дело до нее, если ты постоянно вертишься у юбки этой шлюхи?
Рассвирепев, Рейф с силой толкнул Уэйда плечом, так что тот отступил на шаг.
– Поосторожнее в выражениях, Мэгэллен. Эта шлюха, как ты ее называешь, в скором времени станет моей женой.
Уэйд раскрыл рот от изумления, не в силах произнести ни слова. Наконец, он справился с собой.
– Что за чушь ты несешь?
– Это чистая правда. Если ты скажешь хотя бы еще одно плохое слово в адрес Бекки, я забью его тебе назад в глотку!
– Эй, послушай, ей-богу, я не хотел обидеть ее. Прости, – сказал Уэйд и поднял руки в знак своего искреннего раскаяния. – Бекки – одна из самых прекрасных женщин, которые когда-либо ходили по земле, – произнес он искренне, но тут же сощурил глаза, почувствовав подвох. – Но если тебя всегда по-настоящему интересовала только Бекки, зачем ты так долго водил за нос Шторм, заставляя ее думать, что ты увлечен ею?
– А почему это тебя так волнует? – поддел Рейф Уэйда. – Если даже я и водил ее за нос, тебя это вовсе не касается. Ведь ты не любишь ее!
– Если бы, черт возьми, это было так! – взорвался Уэйд. – Но, к сожалению, Шторм значит для меня слишком много в этом мире!
– Но тогда почему ты ей об этом не скажешь? Прекрати же, наконец, игру в кошки-мышки, которую ты ведешь с ней!
В глазах Уэйда появилось выражение безнадежности.
– Бог свидетель, я бы очень хотел этого, но я не могу.
– Так что же тебе мешает? – удивленно спросил Рейф.
Уэйд только покачал головой.
– Я не могу…
Но слова замерли у него на устах, потому что в эту секунду из дверей сарая выскочила лошадь со всадником на спине и помчалась через двор.
– Шторм! – закричал Уэйд, узнав ее.
Оба мужчины бросились наперерез лошади, чтобы схватить ее под уздцы, но она была неоседлана. Бьюти пронеслась мимо них стремительным галопом, выбивая копытами осколки льда, и помчалась в сторону бескрайних равнин.
Рейф и Уэйд побежали, что было сил, к своим оседланным лошадям. Нельзя было медлить, потому что оба заметили дикого жеребца в нескольких ярдах от усадьбы.
– О Боже, – взревел Рейф, – он погнался за кобылой!
Низко склонив голову, вцепившись руками в гриву лошади, Шторм чувствовала, как по ее щекам катятся горячие слезы. Она знала, что ей будет мучительно трудно видеть эту женщину и ее дочь, но она не предполагала, что это будет невыносимо трудно для нее, что это почти разобьет ее бедное сердце. Боль была настолько пронзительно-острой, что девушка сомневалась, отпустит ли она ее хоть когда-нибудь.
Внезапно душераздирающее громоподобное ржанье дикого жеребца где-то совсем рядом, от которого кровь застыла в жилах, вывело ее из состояния прострации и полного отчаянья и вернуло в мир суровой реальности. Шторм не слышала топота копыт этого белого дьявола, бесшумно передвигающегося по снегу. Прежде чем Шторм могла посильнее пришпорить Бьюти, переведя ее на стремительный галоп, жеребец уже скакал рядом с ними. Шторм не стала кричать на него от ярости и страха, а сосредоточила все свои усилия на том, чтобы постараться избежать ударов его яростных мощных копыт и помочь Бьюти увернуться, от крепких зубов мустанга, который пытался оттеснить кобылу поближе к горам, где находился его гарем.
Внезапно, без всякого предупреждения, совершенно неожиданно для Шторм Бьюти на полном скаку уперла в землю передние ноги и резко остановилась. Шторм, не удержавшись на спине лошади, перевалилась через ее голову и упала прямо под копыта дикого скакуна, причем один из скользящих ударов пришелся ей по левому виску. Шторм вытянулась на земле и замерла не шевелясь.
Лежа так на холодном снегу и полностью потеряв ориентир во времени и пространстве, скользя на грани полузабытья, она вдруг как будто бы откуда-то издалека услышала голос Уэйда:
– Слава Богу, она жива.
И тут же Шторм ощутила прикосновение заботливых рук к своему телу. Эти сильные руки подняли ее с холодной земли, и тут же она услышала низкий настойчивый голос Рейфа:
– Не сжимай ее так в своих медвежьих лапах, Мэгэллен, ты переломаешь ей ребра.
Шторм почувствовала, как Уэйд передал ее Рейфу, а затем снова взял в свои объятия и усадил рядом с собой на спину своей лошади. Когда лошадь тронулась, Шторм услышала прозвучавший совсем близко выстрел и уловила, что Уэйд что-то проворчал голосом, в котором слышалось удовлетворение.
Рейф швырнул в снег пустую гильзу из своего ружья. В его взгляде, когда он смотрел на лежащее в нескольких ярдах от них тело дикого жеребца, читалось сожаление.
– Прости, приятель, – произнес он, – но ты стал слишком опасен.
На обратном пути домой Шторм погрузилась в полное беспамятство. Первое, что она почувствовала, когда пришла в себя, был теплый воздух Жилого помещения, вокруг нее двигались темные смутные фигуры и раздавались тревожные голоса, звучавшие то раздражающе громко, то совсем тихо, еле слышно. Она почувствовала, что ее несут вверх по ступеням, а потом заботливо укладывают в постель. И опять громкие голоса, от которых у нее заболела голова, зазвучали рядом. Особенно выделялся один резкий голос, в котором звучало отчаянье.
Внезапно Шторм услышала сердитый голос доктора:
– Черт возьми, Уэйд, если ты не прекратишь мешаться у меня под ногами и совать нос не в свои дела, я просто вышвырну тебя отсюда!
Шторм показалось, что она слышит голос Рейфа: – Пошли, Мэгэллен, не будем мешать доктору.
И тут вдруг раздался громкий топот ног, затем шарканье, ругань, восклицания, стук падающей мебели. Шторм схватилась за голову и громко застонала. Она почувствовала, как к ее губам кто-то поднес стакан воды и поддержал ее голову, чтобы она могла попить. Вскоре она опять впала в забытье: острая боль головы и шум голосов рядом постепенно отдалились от нее, пока не стихли совсем.
Кейн и Джеб с тревогой ждали, когда доктор спустится вниз из комнаты Шторм. Притихшие гости тоже напряженно ждали известий о состоянии девушки. В душе же каждый из них удивлялся, что это Шторм вздумала ни с того ни с сего поехать посреди ночи кататься верхом, когда в ее доме к тому же полно гостей.
Один Джейк знал, в чём дело. Он понимал причину, которая толкнула Шторм на этот безумный шаг. На лице старика читалась крайняя озабоченность. Сидя между своей невесткой и внучкой, он молил Господа о том, чтобы с этой юной женщиной наверху все обошлось, и ее увечье не было бы слишком тяжким.
Что же касается Джейн, то она уже о многом догадалась. Ее сердце обливалось кровью, когда она думала теперь обо всем, что творилось в душе Уэйда. Он никогда и словом не обмолвился, что глубоко любит кого-то. И теперь Джейн хорошо понимала, как он страдал все эти последние годы!
Первым по лестнице спустился Уэйд, следом за ним шел Рейф. Одежда обоих была в беспорядке, под левым глазом Уэйда виднелся синяк, а на лице Рейфа выделялось несколько красных кровоподтеков. Одним словом, по внешнему виду обоих было ясно, что они крупно поговорили. Рейф сразу же пошел на кухню, а Уэйд громким голосом крикнул трем своим родственникам, которые глядели на него, раскрыв рты от удивления:
– Поехали домой!
Мэгэллены тут же торопливо попрощались со всеми присутствующими, и вскоре дверь за ними закрылась.
Кейн подхватил свои костыли, намереваясь найти Рейфа и узнать у того, что случилось, но тут вниз спустились доктор и Бекки.
– Итак, – без всяких предисловий сказал седовласый доктор, – ваша сестра находится сейчас в шоке, Кейн. У нее легкое сотрясение мозга. При падении она вывихнула плечо. Я вправил вывих и наложил на плечевой сустав фиксирующую повязку. Кроме того, она приняла снотворное, и я оставил целый пузырек сонных капель Марии, чтобы она давала больной. Шторм по-видимому проспит три-четыре часа.
– Что мы еще можем сделать для нее? – спросил Кейн.
– Главное, пусть она полежит в постели три-четыре дня. Кроме того, избавьте ее от излишних волнений и отрицательных эмоций.
– Мы сделаем все это, доктор, – заверил его Кейн.
– Слава Богу, что вы были здесь, у нас, когда все это случилось, – добавил Джеб, и его побледневшие от волнения щеки покрылись легким румянцем.
Вскоре после этого гости разъехались по домам. Произошедший со Шторм несчастный случай, который вполне мог окончиться самым трагическим образом, омрачил праздник.
Бекки и Рейф, которые уезжали последними, сообщили Кейну, что они откладывают свой отъезд в Орегону на несколько дней.
Наконец Кейн и Джеб остались одни в гостиной.
– Хочешь, я побуду с тобой, Кейн? – спросил тот.
– Нет, иди спать. Но прежде помоги мне подняться по лестнице в комнату Шторм, я хочу посидеть немного рядом с ней.
Глава 28
Шторм который уже раз обвела тоскливым взглядом всю свою спальную комнату. Она много лет, с тех пор как болела корью и ветрянкой, не проводила столько времени здесь в четырех стенах. Доктор Джекоб сказал, что она лишь завтра сможет встать с постели, но на лошадь ей будет разрешено сесть не ранее, чем через несколько недель.
Взгляд Шторм остановился на туалетном столике с большим зеркалом, на котором висел яркий шарфик ядовито-зеленого цвета. Слабая улыбка тронула губы Шторм. Это был очередной подарок Джеба. Должно быть, на этот раз он сам выбрал этот шарфик, потому что ни Мария, ни Бекки не могли бы посоветовать купить старику шарф такой ужасающей расцветки. Шторм усмехнулась. Как бы то ни было, но она должна хотя бы пару раз показаться в этом шарфе, иначе старик Джеб будет оскорблен до глубины души.
Шторм бросила взгляд на флакончик с духами, которые Бекки подарила ей на Рождество, они стоили бешеные деньги. Бекки купила этот подарок во время своей последней поездки в Шайенн вместе с Рейфом. Оба ее друга вынуждены были отложить свой отъезд в Орегону из-за травмы, полученной Шторм, однако они хоть и с опозданием, но все же выехали вчера утром на родину Рейфа. Шторм надеялась, что Бекки не забудет отослать телеграмму начальнице школы в Шайенне, извещая ее о том, что Шторм вынуждена задержаться по болезни и приедет только через несколько недель.
Рядом с духами лежала коробка конфет, подаренная Джейком. Вздох вырвался из груди Шторм. Она недавно обидела этого доброго старика. Когда он навещал ее в последний раз, он сказал, что Джейн и Эми собираются приехать повидать ее. Но мысль о встрече с этими двумя особами была столь невыносимой, что она ответила старику крайне неучтиво: ей не хочется видеть у себя чужих людей.
Шторм прикрыла глаза рукой. В ее комнате за последние несколько дней перебывала масса народа. Но Уэйд ни разу не заглянул к ней. Вообще-то она и не ожидала увидеть его, даже более того, она была рада, что он не приходил к ней. Несомненно, если бы он надумал навестить ее, он пришел бы вместе со своей любимой и их общей дочерью.
Шторм снова вспомнила ту ночь, когда ее ранил дикий жеребец. Она, должно быть, бредила тогда – не может быть, чтобы это именно Уэйд поднял ее на руки с холодного снега, на который она упала, а потом уложил ее на кровать. Это наверняка был не Уэйд, а Рейф, в конце концов решила Шторм.
Шторм заметила, что никто из домашних и навещающих ее друзей даже не упоминают при ней имени Уэйда. Как будто это было запрещено кем-то. Кем-то, кто опасался за ее здоровье, боялся расстроить ее невзначай.
Но почему вести об Уэйде могли расстроить ее? Неужели он уже женился на матери своей дочери или объявил о своих планах жениться на ней? Шторм нахмурилась и, перевернувшись на бок, уставилась в окно, покрытое морозным узором – на улице было очень холодно.
Наверное, домашние боялись, что состояние ее здоровья сильно ухудшится, если она узнает подобные новости об Уэйде. Но сама Шторм так не считала, она надеялась, что преодолеет все и выдержит это испытание, оказавшись более сильной, чем думают окружающие. Она не изнеженный ребенок, которого надо держать в тепличных условиях. Хотя с другой стороны ей было бы действительно больно услышать все это. Сильная душевная мука исказила черты Шторм. Но тут она услышала приближающиеся к двери шаги на лестнице и постаралась придать своему лицу обычное спокойное выражение. Никто не должен видеть, как глубоко она несчастна!
Шторм заставила себя улыбнуться, видя; что в комнату входит Мария с большим деревянным подносом в руках. Экономка поставила поднос на колени Шторм.
– Опять пошел снег, – проворчала Мария, поправляя подушки Шторм и усаживая ее так, чтобы ей было удобно есть. – Он начался еще ночью. Твой брат просто обезумел от беспокойства за своих шортхорнцев. Он хотел послать к ним старика, но у Джеба разыгрался ревматизм, и тогда Кейн послал к стаду несколько ковбоев. И хотя те, вернувшись, доложили ему, что его любимцы в полном порядке, он не верит ребятам, считая, что они невнимательно отнеслись к поручению.
Шторм промолчала на эти слова Марии, она была слишком голодна, чтобы разговаривать. Когда она подняла накрывавшую поднос сверху чистую белоснежную салфетку, Мария отошла на пару шагов и остановилась в изножье кровати. На губах экономки играла одобрительная улыбка, она явно радовалась здоровому аппетиту девушки, в мгновение ока справившейся с яичницей, беконом и жареным картофелем.
Когда Шторм доела все до последнего кусочка и вытерла губы салфеткой, она спросила:
– Что случилось с мок, ч кувшином и тазиком?
– О, я давно собираюсь рассказать тебе об этом. Их разбили Рейф и Уэйд, когда сцепились между собой здесь, в твоей комнате.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46


А-П

П-Я