– Как ты считаешь, лучше синее или красное?
– Ты в любой одежде прекрасно выглядишь, но голубое особенно красиво. – Хэмфри поднялся и поправил на себе одежду.
Джори выбрала тонкое нижнее платье, поверх которого надела короткую тунику глубокого синего цвета с вышивкой в виде луны и звезд. Затем натянула чулки и подходящие туфельки, расчесала волосы и вплела в локоны голубую ленту.
Внизу первым человеком, которого они встретили, был Генри. Брат Хэмфри не мог скрыть волнения:
– Он тебе уже сказал, Марджори? Мы едем воевать в Уэльс!
– Конечно, сказал. Мы друг с другом всем делимся.
Генри закатил глаза.
– И не по одному разу, судя по тому, когда вы соизволили наконец спуститься, – ехидно заметил он.
– Ты видел Линкса? – спросила Джори.
– Он готовит своих людей. Они выступают завтра. Они с отцом в арсенале. Твой брат дал мне такую удобную кольчугу!
Джори пошла к веранде, потом спустилась во двор и окольными путями отправилась на поиски своего брата и де Боуна. Снаружи дул холодный ветер, и, войдя в арсенал, Джори обрадовалась теплу от жаровен. Не обращая внимания на людей де Варенна, которые смотрели на нее во все глаза, она направилась к брату.
– Минкс, тебе нечего здесь делать, среди всех этих грубых людей, да еще в таком дорогом наряде, – с укором заметил Линкс.
На лице Джона де Боуна при виде Джори расцвела улыбка.
– Ты просто ангельская красавица. Наши люди подумают, что это богиня Луны спустилась с небес.
Линкс насмешливо хмыкнул:
– Вы ее совсем разбалуете, Херефорд. Эта маленькая плутовка будет вертеть вами, как захочет.
Джори ответила графу сияющей улыбкой:
– Я вовсе не такая. – Она взяла своего свекра под руку и сделала знак Линксу, что хочет поговорить с де Боуном наедине.
Брат и сестра умели общаться без слов.
– Вы идите вперед, – тут же отозвался Линкс, – а я еще хочу поговорить со своим кузнецом. – И он отвернулся.
– Милорд граф, знаете ли вы, что такое медовый месяц?
Граф расхохотался.
– У меня-то он был так давно, что теперь и не вспомнишь. Так что такое медовый месяц, милая?
– Это период длиной в месяц сразу после свадьбы, предназначенный для того, чтобы между новобрачными могла установиться гармония и любовь.
Он кивнул:
– Да, очень романтичная идиллия.
Джори вздохнула:
– Но у меня все будет короче из-за войны.
– Моя дорогая, мы надеемся остановить беспорядки и предотвратить войну.
– И все же, если бы мне позволено было иметь желания, я бы пожелала, чтобы мы с Хэмфри могли отправиться на медовый месяц в Мидхерст, потом в замок Гудрич в Херефорде, и тогда Хэмфри поспешил бы к вам на помощь в Уэльс противостоять мятежникам.
– Что же, моя дорогая, не вижу причин отказать тебе в этом желании. Трудно устоять перед такой красивой невесткой. – Он пожал ей руку. – Пусть никто не скажет, что я стал на пути гармонии и любви. Леди Марджори, вы получите свою романтическую идиллию.
– О, Джон, благодарю вас от всего сердца! – Джори намеренно назвала графа по имени, показывая, что прежде всего ценит в нем человека и лишь потом свекра. Она понимала, что схитрила, но не чувствовала вины, ведь она действовала в интересах Хэмфри.
В этот же день, но позже, предполагался отъезд Гилберта де Клэра и Джоанны в замок Хартфорд, но из Виндзора явился посыльный с известием о том, что королева заболела воспалением легких. Королева давно себя плохо чувствовала, а потому Гилберт убедил Джоанну вернуться в Виндзор и оставаться там до тех пор, пока ее мать не поправится. Джоанна обняла Джори.
– Почему ты не уговорила Хэмфри остаться на месяц в вашем замке в Мидхерсте, вместо того чтобы скакать в этот забытый Богом Уэльс? Тогда бы мы поехали вместе.
– Я не смею вмешиваться в дела мужа.
В глазах Джоанны мелькнула веселая искра.
– Ах ты, маленькая лиса! Ты, как обычно, на шаг впереди меня!
– О нет, я следую за тобой, – заверила ее Джори.
На следующий день де Боуны со своими людьми выступили в поход, а двумя часами позже Варенны уже были готовы отправиться на побережье, где их ждали корабли, чтобы перевезти через пролив.
Джори твердо решила удержаться от слез, прощаясь с братом и дядей. Ее приводила в ужас предстоящая война с Францией, но она старалась не показывать страха.
– До встречи, Линкс, – говорила она, кутаясь в меховую накидку. – Надеюсь, в Гаскони будет теплее, чем в Англии.
Линкс обнял сестру.
– Береги себя, Минкс.
Джори поцеловала в щеку своего дядю Джона де Варенна.
– Я верю, король сделал правильный выбор, решив, что именно вы отвоюете его земли. Вы вернетесь с победой и заслужите славу.
Следующие два дня Джори руководила упаковкой своих вещей и вещей Хэмфри, а также многочисленных подарков, полученных ими на свадьбу для замка Мидхерст. Для спальни хозяина имелась новая двуспальная кровать и портьеры, для стен – гобелены. Наконец дело дошло и до прекрасного льняного белья, которое Джори получила от Сильвии. Его она тщательно упаковала и отослала вниз уложить в повозку. Затем Джори сама спустилась с лестницы, в последний раз оглядела интерьеры Хедингема и едва сдержала навернувшиеся слезы.
«Не надо трусить, Джори. Храбро смотри в будущее!»
Вместе с Сильвией она вышла во внутренний двор, где их ожидал Хэмфри, чтобы помочь жене вскочить в седло. В этот момент на сцене появился посыльный в ливрее Глостеров и вручил письмо Хэмфри де Боуну.
– Это тебе, Марджори. От Джоанны.
Джори улыбнулась:
– Вероятно, она желает нам счастливого пути. – Джори развернула письмо и быстро пробежала его глазами.
Улыбка исчезла с ее лица, она бросила на Хэмфри несчастный взгляд. – Умерла королева Элеонора.
На похороны королевы Элеоноры в Виндзоре собрались все знатные люди, которые оставались в Англии. Хэмфри де Боун сопровождал свою жену в королевский замок, где Джори сразу отыскала принцессу Джоанну.
– Ты, наверное, страшно потрясена! Как ты себя чувствуешь?
Джоанна протянула Джори обе руки.
– Я так рада, что ты приехала. Гилберт не способен меня утешить. Отец на войне во Франции. Я не знала, что мне делать!
– Как твое здоровье? Как ребенок? С ним все хорошо? – быстро спросила Джори.
Джоанна кивнула.
– Муж каждый день заставляет меня отдыхать. Фрейлины матери делают все, что нужно.
– Мы привезли с собой мою невестку. Сильвия в таком отчаянии. Когда мы получили твое письмо, Линкс уже отправился во Францию. Не знаю, как она без него обойдется.
– Этим утром ее отец прибыл в Виндзор.
– Я рада, что Сильвию поддержит мощная рука ее отца. Должно быть, твой брат в отчаянии из-за смерти матери, да еще отца сейчас нет.
Глаза Джоанны блеснули.
– Брат пьет с самого своего приезда. Вчера вечером Глостер выговаривал ему за неподобающее поведение, но ведь, честно говоря, королева была не такой уж преданной матерью. Король был для нее солнцем и луной, центром ее вселенной.
– Она почти пятьдесят лет была замужем за Эдуардом. С тех пор, как ей исполнилось десять лет. Ее преданность можно понять.
Джоанна склонилась пониже, так, чтобы ее слова достигли лишь слуха Джори.
– И все же могу спорить, что король Англии не найдет в себе сил покинуть театр военных действий, чтобы похоронить свою жену королеву.
– В таком случае ты и принц Эдуард будете представлять его величество на похоронах королевы Элеоноры.
Войдя в комнату, Джори бросилась к Сильвии и обняла ее.
– Так жаль, что Линкс не может сейчас тебя поддержать.
– Когда дело доходит до болезни и смерти, мужчины мало способны утешить. Я прекрасно помню, каким нетерпеливым и невнимательным был мой отец, когда заболела мать. В поисках сочувствия и помощи женщины в такое время должны рассчитывать лишь друг на друга.
– Все так неожиданно. На моей свадьбе королева казалась совсем здоровой.
– Дело в том, что королева начала кашлять в тот день, когда мы катались на барже перед свадьбой принцессы Джоанны. Мы все считали, что она быстро поправится от такой легкой простуды, но воспаление постепенно усиливалось. Элеонора запретила сообщать о своей болезни королю Эдуарду, боялась, что он не поедет во Францию.
– Сильвия, что нужно сделать для завтрашних похорон?
– Отнеси эти деньги в часовню на свечи для Элеоноры от семьи де Варенное. Завтра Вестминстерское аббатство будет сиять от множества свеч, но и в Виндзорской часовне они тоже должны быть.
– Прекрасная идея, Сильвия. Я тоже дам денег на свечи от семьи де Боунов и велю, чтобы они были с благовониями. Потом зайду к Джоанне. Надо убедиться, что она сегодня отдыхала.
– Я так завидую ее беременности. Она, очевидно, из тех женщин, которые легко беременеют. Ее мать была такой же.
Джори закусила губу.
– Придет и твое время, Сильвия. Не отчаивайся.
Вернувшись в королевские апартаменты Джоанны, Джори обнаружила там Гилберта, который сидел и что-то писал.
– Надеюсь, вы здоровы, милорд. Я только что из Виндзорской часовни. Такое впечатление, что в Англии увяли все цветы. Для королевы Элеоноры ничего не осталось.
– Я послал на остров Уайт, чтобы привезли любых цветов. Но, боюсь, их привезут в последнюю минуту. Джоанна отдыхает, но, я уверен, ей станет лучше, если вы поговорите с ней.
– Благодарю вас. – Джори открыла дверь в спальню Джоанны и присела на край постели. – Твой муж послал за цветами аж на остров Уайт. Он очень внимательный.
– Глостер вплотную занялся похоронами. Говорит, что король наверняка полагается на него. Он позаботился обо всем. – Джоанна села в постели. – Ты помнишь, как я гадала на Таро? Тогда выпала карта «смерть», но я и подумать не могла, что она указывает на смерть матери.
– Я ведь тоже вытянула карту со «смертью». Надеюсь, второй смерти не будет, но есть древнее поверье, что смерть приходит трижды. Я молюсь, чтобы никто не погиб на войне.
«Господи, пожалуйста, сохрани Линкса». Джоанна передернула плечами.
– Раздвинь портьеры, впусти сюда солнце. Темнота так меня угнетает.
Джори подошла к высокому окну и отодвинула шторы.
– О, смотри, снег пошел. Все стало таким белым, красивым.
– Вот и хорошо. Я смогу завтра надеть свою новую черно-белую накидку из горностая. Будь добра, скажи, чтобы Мод Клиффорд достала ее из сундука. Гилберт велел сшить ее, чтобы я не мерзла, когда мы поедем в Глостер. Я рада, что мы будем недалеко друг от друга. Между Глостером и замком Гудрич всего пятнадцать миль.
– Отдохни. Наши комнаты в нижних покоях. Если надо, пошли за мной, Джоанна.
Джори надвинула капюшон накидки и вышла на снег. Быстро переступая по запорошенным плитам, она прошла от верхних покоев и уже ступила во двор, когда услышала громкий смех и ликующие крики. Казалось, на свободу вырвались демоны ада. Несколько молодых людей с визгом играли в снежки. Сквозь снежную завесу Джори с возмущением увидела, что предводительствует ими принц Эдуард. «Что за дикость! Какое неподобающее поведение. Принц Эдуард уже не ребенок! Он должен понимать, что это недопустимо!»
Джори чувствовала, как в ней разгорается гнев. С принцем было шестеро молодых дворян, все – сыновья из знатных семейств. Лишь один стоял поодаль, не принимая участия в этом грубом развлечении. У молодого человека было смуглое лицо, очень темные волосы и гордый взгляд. Внезапно Джори догадалась, кто это. «Это сын Гая де Бошана, Рикард».
Целую минуту Джори стояла и смотрела, потом, держась как можно дальше от сборища элегантных повес, обогнула Круглую башню. Вдруг чей-то властный голос прорезал визгливый гомон. Весельчаки замерли, словно обращенные в камень. Джори едва не вскрикнула, увидев, что по камням Серединного двора ступает граф Уорик. Она поглубже надвинула капюшон и спряталась под крышей портика Нормандских ворот, чтобы Гай ее не заметил. Сердце бешено колотилось.
Расширившимися от изумления глазами она следила, как Уорик стремительно приближается к молодому Эдуарду Плантагенету, поднимает могучую руку и без всякого предупреждения бьет наследного принца в плечо. При этом Уорик и бровью не повел, когда молодой человек упал от удара на колени. Потом граф подошел к собственному сыну и повторил наказание. Джори подумал, что никто другой не посмел бы поднять руку на королевского сына. «Вот почему у него такая дурная слава!»
Она не двинулась с места, пока двор не опустел, потом, с подгибающимися коленями, пробралась в нижние покои, где были выделены комнаты для молодой четы де Боунов.
Глава 12
В день похорон королевы Элеоноры снег прекратился, выглянуло яркое солнце, стало теплее. Кортеж из Виндзора медленно полз по улицам Лондона сквозь толпу бесчисленных зевак к Вестминстерскому аббатству. Черные лошади сопровождающей гроб свиты покачивали головами с черными плюмажами. Смирив недовольство, вызванное тем, что король в свое отсутствие не назначил его регентом, свиту возглавлял Томас Ланкастер. Менее стойкие к холоду придворные ехали в закрытых каретах.
Цветы для королевы прибыли с острова Уайт на рассвете, их сразу доставили в аббатство. Граф Глостер распоряжался всей церемонией. Его жена Джоанна сидела рядом с братом на передней скамье, предназначенной для членов королевской семьи.
Марджори и Хэмфри сидели с Сильвией и ее отцом, Роджером Байгодом, маршалом Англии. Архиепископ Уинчелси начал заупокойную службу:
– Аз есмь воскресение и живот…
Джори сидела, опустив глаза, чтобы не видеть горящих красным огнем черных глаз Уорика. Она пыталась занять голову подобающими случаю мыслями, но каждый раз, когда ее взгляд падал на пламя свечи, в памяти всплывали подробности свадьбы Джоанны и ее собственной. Изо всех сил Джори пыталась избавиться от ощущения близости Уорика, но ей это явно не удавалось. «Нельзя задерживаться в Виндзоре, иначе наша встреча будет неизбежна». Шепотом она спросила у Хэмфри:
– Мы можем завтра же вернуться в свой Мидхерстский замок?
Гай де Бошан тоже был рассеянным во время этой службы. Он заметил Джори, лишь когда та сняла капюшон и ее золотистые волосы засияли знакомым серебристым светом, образуя вокруг головы сверкающий нимб. С этого момента Гаю было на чем сосредоточиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38