– Нейлар?!
– Вы о нем что-то слыхали?
– Да кто не слыхивал? Таких мастеров по части ловли преступников у них мало!
– Он не показался мне очень уж грозным.
– Он и не кажется, мэлорд, но в том-то и есть его сила. – Хлюп-хлюп-хлюп. Шмыг.
– Полагаете, что он не заметит вас, когда вы будете за ним следить? Я имею в виду малое расстояние?
– Да, мэлорд. Не заметит он меня. Нет, мэлорд. Я ж очень хорош, мэлорд. Вы ж знаете, мэлорд.
– Да, это правда. Мне хотелось бы знать, не нашел ли этот Нейлор одного молодого человека. Его имя – Джим Рук. Это для него сейчас главная забота.
– Да, сэр. Я пойду на улицу Боу и начну оттуда.
– А вы уверены, что он вас не заметит?
– Да, мэлорд. Не увидит он меня, мэлорд.
– Мне нужно, чтобы никто и не подозревал о связи между нами, Драббл. Я найду вас. Запомните: Голден-Кроун. Там и отчитаетесь через несколько дней.
Шмыг. Хлюп.
– Так точно, мэлорд.
– Тогда я с вами прощаюсь. Нельзя, чтобы кто-то увидал нас вместе.
Марку было слышно, как Драббл шмыгает носом и сопит, пока он наконец не вышел на большую улицу. Пусть этот Драббл смешон, но свои незаурядные способности он доказал. Марк был уверен: если Нейлор отыщет Джима, то Драббл будет неподалеку от места этого события, всего лишь в нескольких шагах.
Назавтра, с самого утра, Драббл уже был на посту, близ магистратского суда. И вот в поле его зрения появился Гидеон. Он зашел в паб “Голова Гаррика” и засел там за тарелкой яичницы с ветчиной и большой кружкой эля в придачу. “Он похож на отдыхающего, и не скажешь, что это агент на задании”, – думал Драббл, ожидая, пока буфетчик нацедит ему бокал вина. Драббл пил не спеша, а когда Гидеон поднялся из-за стола, и вовсе повернулся спиной к выходу. Но все же он успел покончить со своим бокалом вовремя, чтобы, выскочив из пивной, заметить, как Гидеон поворачивает за угол. Походкой гуляющего бездельника Драббл поспешил за сыщиком и почти догнал его у стоянки наемных экипажей. Проклятье! Фэрхейвен ничего не сказал насчет издержек. Похоже на то, что придется тратить жалованье. Еще повезло, что он услышал название места, куда Нейлор велел себя доставить.
Своему кучеру Драббл назвал место на два квартала подальше. Они миновали экипаж Гидеона в тот самый момент, когда сам детектив уже поднимался по ступенькам крыльца дома номер пятнадцать по улице Клэрджиз. Драббл не стал прислушиваться к ворчанию по поводу “дешевых ублюдков, только зря гоняющих водителя и транжирящих дорогое время”. Ему было нечего добавить на чаевые. Драббл не мог позволить себе это, коль издержки идут на его счет.
Он вернулся на улицу Клэрджиз и стал размышлять о том, как узнать, к кому пошел инспектор. Визит явно деловой: не то положение в обществе занимает Нейлор, чтобы ходить по гостям в этом районе города.
Пока Драббл его дожидался, Гидеон радовал Тони хорошими новостями.
– Так вы его отыскали, Нейлор? Присаживайтесь, посидите со мной, попейте чайку.
– Нет, благодарю вас, милорд. Я уже позавтракал, – поблагодарил Гидеон, усаживаясь на стул.
– Джим подтвердил мою версию? – нетерпеливо поинтересовался Тони.
– Да, милорд. Более того, у меня в кармане лежит подписанное им заявление.
– Которое вы сейчас же отнесете в магистрат, не так ли?
– Знаете, милорд, как раз поэтому я пришел. Вам пока ничто не грозит, по крайней мере пока не обнародовали волю покойной, – поправился Нейлор. – Мне не хотелось бы, чтобы узнали о том, что этот лакей нашелся.
– Но почему? – требовательно спросил Тони.
– Потому что он может оказаться в опасности. Я уговорил его написать заявление, взывая к его чувству справедливости. Он не хотел, чтобы пострадал невинный. Но у меня такое чувство, что он знает настоящего преступника, и я уверен, что он скрывается из страха перед этим убийцей.
– Вы его не допрашивали? Вы же могли вытянуть из него все. Должны же быть какие-то особые приемы понуждения к откровенности. – Тони словно забыл о недавнем своем отчаянии. Что ж, Нейлор сумел все-таки отыскать человека, который может подтвердить версию Тони. Но всей правды он еще не знает. Только имя настоящего убийцы может вполне очистить его от подозрений. Только такой исход станет возмездием за гибель Клодии и восстановит его репутацию в глазах общества.
– У всех нас есть свои излюбленные методы, милорд, – ответил Гидеон. – Я предпочитаю подстраиваться к обстоятельствам. И настраиваться на человека.
– Это я уже слыхал: “Кроткий с кротким, страшный со страшным”.
Гидеон улыбнулся.
– Джима незачем устрашать. Он и так перепуган. Нет, лучше я зайду к нему завтра, погляжу, как он себя чувствует. И, если все в порядке, задам еще пару вопросов.
– А где вы его нашли?
– Он – лакей в публичном доме, милорд. Тони поперхнулся, и кусок ватрушки застрял в его горле.
– А как вы его нашли? – наконец спросил он, откашлявшись.
– Вы же говорите, милорд, что у меня должны быть какие-то особенные источники, – усмехнулся в ответ Гидеон.
– Вижу, – сказал Тони и улыбнулся. – Мне, может, стоило бы познакомиться с этими вашими источниками, чтобы поглядеть, насколько они надежны.
– Уверен, что вы располагаете собственными, э-э, источниками. И в более респектабельных районах города.
– Да, может быть. Но должен признаться, что в последнее время я испытываю недостаток и денег и желания.
– Я знаю, как это бывает.
– Клодию я потерял, как вам известно, – продолжил свою исповедь Тони. – Она была мне добрым другом. Не то, – поторопился уточнить он, – чтобы это было что-то большее, чем дружба. Я хочу сказать, что я о ней заботился, но парой поцелуев все и ограничилось, – сказал Тони со стыдливой усмешкой. – Не знаю, зачем я это вам говорю. От одиночества, наверное.
– Но у вас же есть еще один добрый друг. Леди Джоанна.
Тони вздохнул.
– Да, это так. Но мне надо сторониться ее. Гидеон уставился на него ничего не понимающими глазами.
– Ради ее же блага. И быть может, чуть-чуть из-за себя. Я по-иному стал смотреть на нее.
– Как это, милорд?
– Ну, как будто она мне не только друг. Но уверен, что Джоанна ничего подобного в отношении меня не испытывает. Поэтому мне подобает видеть в ней всего лишь друга. И искать собственные “источники”. Чтобы отделаться от этой адской хандры.
Гидеон был уверен, что не одна только дружба, искренняя и глубокая, подвигла леди Джоанну на спасение Тони. Но кто он такой, чтобы учить жить самого лорда Эшфорда?
– Я намерен прямо сейчас отправиться к леди Джоанне. Надо и ей доложиться.
– Да будет так. Я не в силах достойно отблагодарить вас, Нейлор. По крайней мере мне не грозит виселица, пусть даже половина светского общества отвернулась от меня.
– Я выполнил все, ради чего леди Джоанна наняла меня на работу, милорд. Но мне очень не хочется останавливаться на полпути… И я бы продолжил…
– Если кто-то наймет вас?
– Да, милорд.
– А сколько вы просите, Нейлор?
– Гинея в неделю плюс издержки.
– Ладно, на какое-то время я могу себе позволить подобные расходы. Почему бы мне не нанять вас и не поглядеть, до чего вы еще доберетесь, пока я не вернулся в Эшфорд? Самое меньшее, что я могу сделать для Клодии, это попытаться найти того, кто ее убил.
– Благодарю вас, милорд. Я рад возможности продолжить свое расследование.
Тони протянул руку, и Нейлор пожал ее.
– Удачи, Нейлор.
Драббл прислонился к забору, пересекавшему улицу, и ждал, когда же Нейлор выйдет из подъезда. К его величайшему облегчению, на этот раз Нейлор не стал искать стоянку, где можно было бы нанять извозчика, а пошел пешком по направлению к площади Беркли. Когда детектив задержался у дома номер десять, Драббл отошел в проход между зданиями и стал смотреть оттуда, как Нейлор поднимается по ступенькам крыльца.
Джоанна очень обрадовалась хорошим вестям:
– Это означает, что Тони вне подозрений, правда?
– Да, миледи. Точнее, так будет, когда я отнесу заявление свидетеля магистратам.
– Вы это сделаете еще сегодня, я полагаю?
Гидеон объяснил ей свои намерения, и Джоанна сочувственно покивала.
– Да, я понимаю, что вы заботитесь о безопасности своих свидетелей. И вы, насколько я поняла, думаете, что он поможет установить личность убийцы?
– Уверен, миледи.
Джоанна на мгновение задумалась, а потом поглядела на Гидеона.
– Господин Нейлор, мне бы очень хотелось, чтобы вы продолжили свою работу для меня… для нас. Мой отец наверняка согласится, что нельзя останавливать расследование на полпути, надо же найти виновника.
– Мне бы очень хотелось услужить вам, миледи, и я привык к вам, но меня уже нанял другой человек.
– О нет, нельзя же бросать дело, когда вы так близко подошли к цели, – заспорила Джоанна.
– Ну, если быть точным, то я это дело и не бросаю, миледи, – успокоил ее Гидеон. – Это лорд Эшфорд нанял меня.
– Тони?
– Да. По-моему, он испытывает страстное желание предоставить убийцу Клодии правосудию.
– Конечно, – согласилась Джоанна, мгновение помолчав. – Так будет лучше, как-то уместнее. Я… только… удивилась. Я не думала, что у него есть деньги.
– После освобождения ему вернули те деньги, которые дала ему леди Фэрхейвен.
– Ах да. – Джоанна поблагодарила Гидеона за его труды, настояв, чтобы он принял от нее дополнительную денежную премию, а затем пожелала ему дальнейших успехов в его расследовании. После того как инспектор ушел, Джоанна задумалась. Если она была так рада, что от Тони удалось отвести подозрения, то почему у нее в душе теперь такое разочарование? Приятно было делать что-то доброе для Тони. А теперь эти особые узы, связывавшие их, порваны. Все, что было сделано ею, – это не ради его внимания и не для того, чтобы заставить его почувствовать к ней благодарность. И внимание, и благодарность появлялись сами собой. Ей придется примириться с тем, что ее место в его жизни будет теперь ограничено. А Клодия все еще как-то держится на переднем плане…
“Как недостойно, – упрекнула она себя, – завидовать мертвой женщине. И как это несвойственно для Тони – брать ответственность на себя”. Она почувствовала, что столь же удивлена, сколь и расстроена. Ей всегда было мучительно сознавать ту истину, что Тони видел в ней лишь верного друга. А что же она? Она словно отвела ему лишь какую-то определенную роль. А ведь Тони был бесстрашным воином. В армии, которую он избрал для карьеры, все у него было в порядке, со всеми обязанностями он вполне справлялся. Но взять на себя повседневные заботы – дело для него новое, и дается оно непросто. А она-то! Столько лет любить Тони Вардена, но в то же время не слишком высоко его ставить. К тому же это свое отношение Джоанна не очень-то и скрывала.
Но теперь этот Тони избавил ее от забот, приняв их на свои плечи. Радоваться надо. Но почему такое чувство, что мир, к которому она привыкла, словно качнулся под ногами?
30
Гидеон решил, что половину полученной от Джоанны премии недурно потратить на угощение для друзей. Пусть соберутся в кружок за хорошей выпивкой и сытным ужином. И еще на ночку в объятиях Анни или Грейс вполне хватит.
Драббл проводил его до дому, а через несколько часов он вновь увидел детектива, который при полном параде двинулся к пивной “Голова Гаррика”. Драббл вошел в тот же паб, занял место в плохо освещенном углу и заказал кое-что поесть и выпить, поскольку Нейлор явно собирался здесь задержаться. “Эта сторона задания не очень обременительна”, – подумал агент Фэрхейвена, сморкаясь в салфетку.
Вечер шел своим чередом, пока примерно через час возлияний один из актеров не перегнулся через стол, чтобы потянуть Гидеона за рукав.
– Гидеон, милый, посмотри вон на того, в углу. Рыло как у хорька. Роскошный типаж, как-нибудь ты мог бы изобразить его перед нами. Хлюпает всю дорогу своим дырявым длинным носом. – Боб, словно потерпевший небольшое кораблекрушение, опустил ладонь на плечо Гидеона и вцепился в него. Потом поднял на детектива мутные глаза и проблеял: – Ах, был бы ты моей любовью, а, Гидеон?
Нейлор хмыкнул. Примерно раз в три месяца Боб обязательно напивался, а потом признавался в своих пылких чувствах. Гидеон отвечал ему сладчайшей улыбкой, а затем – в который раз – повторял, что не повезло Бобу в данном случае, ибо объект, избранный им для страсти, предпочитает самок того биологического вида, к которому имеет несчастье принадлежать. Боб ронял несколько скупых мужских слезинок и засыпал, пристроив голову на столе.
– Что, он опять за свое? Неймется же, – заметил один из приятелей Боба. – Добряк ты, Гидеон, такое ему спускаешь.
– А я не обращаю внимания. – Он был искренен. К тому же Гидеон сомневался, что пылкой страсти или большой дружбе суждено войти в его жизнь. Нет в ней много места для таких вещей, если говорить откровенно. Да и Боба он знал, а потому разыгрываемому актером обряду значения не придавал. Вряд ли этот человек знает, что такое разбитое сердце. Когда Гидеон служил в сорок седьмом пехотном, его лучший тамошний дружок предпочитал мужиков, но никаких осложнений это обстоятельство не порождало: и с дружбой, и с войной у них все было в порядке.
Посидев еще немного, Гидеон поднялся.
– Я ушел, парни. Удачи завтра. Уверен, все встанет с головы на ноги. Или хоть что-то.
Это уже был ритуал самого Гидеона. Он имел целью поднять настроение у друзей-актеров, которым детектив сулил хороший ангажемент в светлом будущем. Увы, компания выпивох из “Головы Гаррика” все время качалась на бурных волнах театральной конъюнктуры: один играет, другой ходит без роли, а через некоторое время они, глядишь, меняются ролями.
Принял Гидеон в этот вечер, судя по ощущению, славно, и теперь он медленно и как будто бы куда глаза глядят брел по улицам. Но неважно, сколько он выпил. В любом состоянии Нейлор не терял чутья и ловил малейшие перемены в окружающей обстановке. Вот и сейчас он несколько раз подряд обернулся: ему почудилось, что кто-то идет следом. Правда, он постарался себя успокоить тем, что это просто крысы.
Миссис Дойл радостно его приветствовала, но сказала, что сегодня ему опять достанется Анни, Грейс уже занята.
– Однако, Гидеон, прошу поспешить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31