– Я вполне удовлетворена тем, как все сложилось, – заверила его Тина. – Мне страстно хотелось выйти за тебя замуж...
– Очевидно, из-за одиночества. – В его голосе звучало понимание. – Это главное, что нас объединяет. Но вот приведет ли это к чему-нибудь большему? Не сейчас, конечно, но, возможно, потом, когда мы лучше узнаем друг друга. Как ты думаешь, это реально?
Тина с жаром воскликнула, что надеется на это.
– Вот как я смотрю на ситуацию, – продолжил он. – Мы будем считать себя более или менее сложившейся парой и двигаться к более глубоким отношениям по шажку, чтобы это тебя не пугало. Тебе ведь было страшно прошлой ночью, правда? Когда я предложил тебе идти спать, ты посмотрела на меня как дисциплинированный солдат, которому приказали покинуть казарму и отправиться в минные поля. Ты опустила плечи, понурилась – моя бедная девочка, я понимал, что ты чувствуешь!
– Нет! О нет! – вырвалось у нее. – Я люблю тебя – я хотела...
Но как только Тина решилась поведать о своих чувствах, Джон сжал ее плечи и добавил безапелляционным тоном:
– Закроем эту тему. Пусть все идет своим чередом, а если ситуация не изменится в лучшую сторону – что ж, есть средство все исправить.
Средство исправить?! Исправить ошибку, которую он сделал, женившись на ней? Тине расхотелось кричать о своей любви. Это стремление безропотно стихло. Джон думает, что она вступила в брак по той же причине, что и он, и поэтому бессмысленно сейчас клясться в любви. Джон – умный человек, он сразу поймет, что его чувства к ней слабее, чем ее к нему. Джон хочет, судя по всему, постепенно выстраивать семейные отношения, основанные на взаимном уважении и чувстве долга... он не решится сказать, что любовь умерла в нем в тот день, когда из моря вытащили безжизненное тело Джоанны. Ему и не было необходимости это говорить, он просто отвернулся и забыл о существовании Тины.
Час спустя показались пальмы, растущие на берегу под «Домом у синей воды», и скоро катер вошел в узкий проход между рифами. Судя по белым гребням волн, неутомимо мчавшимся навстречу, здесь было очень сильное течение. Повсюду из воды торчали кораллы, напоминающие причудливые ветви, но Джо с холодной невозмутимостью – а лучших моряков, чем островитяне, нет на свете – уверенно держал курс на широкое полукружье берега, примыкающего к владениям Трекарела. Наконец они подошли к пристани, и двигатель заглох. Джон резво спрыгнул с катера. Тина, сонная и ужасно смущенная, сошла на берег при помощи Джо.
– Вот вы и дома, миссус, – прогудел он.
– Добро пожаловать на Санта-Монику, Тина, – добавил Джон. И повернулся к Джо: – Оставь до утра весь багаж на борту. Возьми только чемоданчик моей жены – да-да, вон тот! Спасибо, Джо. А теперь живо домой, а не то Топаз устроит мне нагоняй.
Джо негромко рассмеялся, когда Джон взял Тину под руку и повел ее к ступенькам, вырубленным прямо в скале. Лестницу освещали электрические фонарики, а так как ступеньки были низкими и широкими, подъем оказался менее трудным, чем ожидала Тина. По прямой дорожке они вышли на мыс. Пальцы Джона сжали Тинину руку.
– Мы почти дома, – шепнул он. – Скоро упадешь в кровать!
Тина облегченно улыбнулась, радуясь тому, что они приехали в этот час, когда она могла добраться до своей комнаты, не встретив никого из обитателей дома.
Очевидно, они приближались к дому сзади, потому что шли по каменной плитке через темный сад, в зарослях которого трещали цикады и квакали лягушки. Запахи тропических растений почти опьянили Тину, а похожие на привидения тени то и дело скользили по ее волосам, заставляя прижиматься к Джону.
Она услышала его веселый смех.
– Похоже на тайное бегство с любовником, только наоборот, правда? – подтрунивал он. – На этот раз счастливая парочка не удирает из дома, чтобы пожениться, а, наоборот, пробирается туда во мраке ночи. Вот что значит, Тина, выйти замуж за богемного скульптора.
– Думаю, это довольно романтично, – подхватила Тина. – Гораздо интереснее прозаического прибытия среди бела дня...
– Со слугами, выстроившимися шеренгой для торжественной встречи, да? – насмешливо оборвал ее Джон.
– Да, и это тоже, – подтвердила она.
– Ты совсем ребенок. – Его голос в темноте звучал так снисходительно, что у Тины возникло искушение оказать ему сопротивление, предпринять что-то дерзкое – что угодно. Это настроение длилось всего несколько мгновений и растворилось в огнях, вспыхнувших вдали, когда в темноте показались очертания дома.
Если Тина надеялась избежать этой ночью каких-либо встреч, то эти мечты быстро рассеялись, как только они вошли в дом. Он оказался полон людей, решивших увидеть ее, несмотря на поздний час, который показывали красивые старинные часы на стене. Молодая хозяйка стояла в прихожей рядом с Джоном, смущенная окружающей роскошью, а степенные слуги-аборигены с любопытством ее разглядывали, бормоча слова приветствия, а потом один из них извиняющимся тоном проинформировал, что в гостиной их ждут мистер Ральф с сестрой.
– О господи! – Джон схватился за голову. Увидев испуганный взгляд Тины, он насмешливо приподнял бровь. – Сожалею, моя дорогая, но, похоже, здесь собрался целый комитет по встрече. Боюсь, я не в силах избавить тебя от этого сурового испытания. Ральф – мой лучший друг. А Паула... ну, будет славно, если ты поладишь с этой дамой, все-таки она наша соседка. Надо как-то завязывать отношения.
Дворецкий Натаниель прошел впереди хозяев и с величественным видом распахнул высокие резные двери. Затем он посторонился, пропуская Тину с мужем. Англичанка быстро прошла по толстому турецкому ковру, и ее щеки залил румянец, когда она встретила заинтересованный взгляд мужчины с добродушным, старым и в то же время молодым лицом, обрамленным поредевшими волосами. Он сидел в большом кресле, положив руки на колени. Завидев хозяев, гость с улыбкой привстал. На подлокотнике соседнего кресла белела обнаженная женская рука. Вот она неторопливо потянулась к пепельнице, сверкнув большим жемчужным браслетом на запястье. Худые, бесконечно длинные ноги в сетчатых чулках явно принадлежали Пауле Кэрриш, обольстительной сердцеедке. Тина, не сведующая в искусстве обольщения, инстинктивно поняла, что перед ней женщина-вамп, которая брала не красотой, а сексапильностью. Паула резко встала, продемонстрировав безупречную фигуру голодающей французской манекенщицы. Ее бронзово-рыжие роскошные волосы, уложенные в высокую прическу, подчеркивали белизну кожи, нетронутой солнечными лучами. Огромные зеленые глаза сияли под густющими ресницами.
Тина вспомнила самочек-светлячков, которые вспыхивают в темноте зелеными огоньками, чтобы привлечь жуков-самцов. Именно так поблескивали между длинными прямыми ресницами глаза Паулы Кэрриш.
Нет, эта женщина в обтягивающем платье была не красавицей, а хищницей, охотящейся на мужчин!
Паула внимательно рассматривала Тину с головы до ног, отметив с холодной жестокостью темные полукружья под глазами англичанки, нервно закушенную нижнюю губу, неуверенность, с которой та вошла в этот роскошный дом в качестве новой хозяйки.
После того как мужчины сердечно пожали друг другу руки, атмосфера стала потихоньку накаляться.
– Это Тина, – сообщил Джон без малейшей гордости в голосе. – Тина, познакомься с Ральфом, в ближайшем будущем тебе предстоит с ним много общаться.
Тина почувствовала крепкое рукопожатие, и ей тепло улыбнулись зеленовато-коричневые глаза Ральфа.
– Рад познакомиться, Тина. – Гость говорил с неподдельным дружелюбием и казался менее сложной личностью, чем его сестра.
Взглянув на Паулу, Тина решила, что кузина Джоанны прекрасная актриса, потому что не было ни тени враждебности в ее голосе, ни предательского дрожания гигантских ресниц, когда она проворковала Джону:
– Ты, хитрый лис! Когда мы получили от тебя телеграмму, то решили, будто над нами подшутили.
– Ну, а теперь вы убедились, что это не так. – Джон коснулся плеча Тины и попросил Ральфа налить им что-нибудь выпить, при этом его улыбка казалась немного насмешливой.
– Да, по такому случаю можно и выпить, – с энтузиазмом согласился Ральф. – Почему это именно тебе улыбнулась удача, ведь я тоже был в отпуске? Но мне попадались только развеселые девочки для вечеринок.
– Холостяки больше вдовцов озабочены сохранением своей свободы, мой дорогой.
– Паула очаровательно картавит, – отметила Тина, наблюдавшая, как Джон подносит зажигалку к сигарете, которую гостья вытянула из серебристой пачки. Потом она откинула рыже-косую голову на спинку кресла и картинно выпустила колечко дыма, смотря только на Джона. Он ответил ей долгим взглядом, и Тина в который раз подумала: какая невероятная причина заставила его предпочесть блистательной Пауле столь невзрачную женщину, как она, Тина Мэнсон? Его выбором руководила не любовь. Может, это месть Пауле... которая была рядом с Джоанной, когда та упала с борта роковой яхты?
– Садись, Тина! – Джон нетерпеливо махнул рукой в сторону широкого кресла, она послушалась, но ее глаза потемнели от беспокойных мыслей. Кто может сказать, на что способен человек, испытывающий любовь, к которой, возможно, подмешана ненависть?..
Поймав недовольный взгляд Джона, Тина попыталась расслабиться. Она была сильно утомлена долгим путешествием и страхом перед тайнами этого дома. Она сосредоточила внимание на восьмиугольной гостиной, любуясь высокими окнами в глубоких нишах и шторами, голубизну которых подчеркивали медового цвета стены. Старинная мебель создавала атмосферу спокойствия, которую так любила и в которой теперь особенно нуждалась Тина.
– Могу предложить коньяку, – объявил Ральф, несущий круглый поднос с шарообразными бокалами. Когда присутствующие приготовились выпить, он проникновенно добавил: – Всего хорошего вам обоим!
– Мы с Ральфом надеемся, что вы будете счастливы, – пояснила Паула.
Мельком взглянув на Джона, который с загадочным видом смаковал свой коньяк, Тина опустила голову. Он прекрасно уловил подтекст, который вложила Паула в свои слова. Тина начала понимать, что Джон отгораживался от нее!
– Похоже, Джон, ты гостил в Девоне? – поинтересовалась Паула.
– Нет, я не уезжал дальше южных графств, – ответил он.
– Странно, Тина говорит так, будто она из сельской местности. – В зеленоватых глазах на непроницаемом лице вспыхнули огоньки любопытства. – Вот я и подумала...
– Тина из Сассекса, – оборвал Паулу Джон.
– Чудное местечко, – вставил Ральф. – Ты жила у моря, Тина?
– Как в одной популярной песенке, – с улыбкой добавила Паула, присаживаясь на подлокотник его кресла и перестав скрывать свой интерес, – может быть, потому что такими красивыми были волнистые волосы Джона, такими синими казались его глаза и так хорошо сидел на его поджаром теле темно-серый элегантный костюм.
«Человек, которого ты хочешь», – подумала Тина, почувствовав комок в горле.
– Да, я жила у моря. – Тина отвела взор от Паулы и порадовалась спокойной, доброй улыбке Ральфа. Его глаза светились благожелательностью, и Тине показалось, что она больше подходит на роль сестры этого человека, нежели необузданная, взбалмошная Паула.
– Здорово, – улыбнулся Ральф. – Устроим день плавания?
– Придется тебе за ними присматривать, Джон, – с деланной веселостью заметила Паула. – Эти двое, похоже, собираются организовать клуб маленьких удовольствий...
– Думаю, я могу доверять Ральфу, – оборвал ее Джон, и тут двойные двери в гостиную распахнулись, и из них выбежала одетая в пижаму девочка с взъерошенными волосами и кинулась к хозяину дома.
– Лиз! – Джон быстро отставил рюмку с коньяком и подхватил ее на руки. Тина услышала теплоту и любовь в его голосе – таким тоном он никогда не обращался к ней.
– Папа! О, папа! – Девочка тыкалась носом в его лицо и обнимала руками за шею. – О, я так по тебе соскучилась!
– И я по тебе ужасно соскучился, моя малышка! – Он нежно поцеловал дочку. – Ты ведь, чертовка эдакая, уже несколько часов как должна спать, – прогудел он.
– Я не могла спать – мне смертельно хотелось тебя увидеть! О, папа, – в ее голосе звучали слезы, – я так рада, что ты вернулся домой!
– Я тоже, моя сладость. Я уже давно хотел уехать из Англии, но произошло много событий. Что ты думаешь о моих новостях?
Лиз что-то промямлила, и Джон с веселым смешком повернулся к Тине, держа дочь на руках. Его глаза встретились с глазами Тины. Она приподнялась с кресла, чувствуя досаду и страх, потому что надеялась встретиться с Лиз в другой обстановке. А теперь она пришла в смятение, ведь на нее смотрела коварная Паула, глаза которой превратились в поблескивающие зеленые щелочки. Гостья явно находилась в сильном возбуждении, словно в душе надеялась, будто Лиз встретит Тину в штыки. Девочка выглядела смущенной и неуверенной в себе, но Джон решительно поставил ее на пол и подтолкнул к своей молодой жене.
– Вот мое потомство, Тина, – улыбнулся он, и сквозь загар на его щеках проступил румянец, а на сердце у Тины потеплело. Несмотря на растерянность, ей захотелось обнять обоих и сказать, что она их любит.
– Скажи Тине «здравствуй». – Джон ободряюще подмигнул Тине.
Девочка сделала пару шагов по направлению к Тине, от стеснения держа руки за спиной.
– Как поживаете, мисс... то есть, я хочу сказать, Тина?
Тина не могла сдержать улыбки. Лиз была длинноногой и худенькой, ее прямая темная челка спадала на чудесные гиацинтово-голубые глаза.
– Можно мне тебя поцеловать, Лиз? – попросила Тина.
Это был деликатный момент, Паула нервно хихикнула, а девочка покраснела и робко подставила щечку для поцелуя. Потом она отступила назад, к Джону, который снова подхватил ее на руки, велел пожелать всем доброй ночи и унес.
Как меня прошлой ночью, подумалось Тине.
– Похоже, с девочкой вы поладите, – ободряюще улыбнулся Ральф. – Лиз – очень симпатичная маленькая озорница. На Джона похожа больше, чем... – Он осекся и смущенно замолк.
– О, продолжай, Ральф. – Паула подошла к застекленному бару и наполнила свою рюмку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22