https://wodolei.ru/catalog/accessories/bronz/
)
, синьорина, спите спокойно.– Спокойной ночи, синьор. – Она зашла в каюту, капюшон упал с ее взлохмаченных светлых волос, а ее глаза были почти так же зелены, как жадеиты на ее руке. – Спасибо, что пригласили меня вкусить с вами еще немного Италии.После того как он ушел и Делла закрыла дверь, она еще долго стояла неподвижно, и мысль о том, что завтра в этот же час Ник станет для нее лишь воспоминанием, постепенно овладевала ею. Значит, такова жизнь… жизнь, которая вызвала железные слезы на щеках Плуто и заставила Ад содрогнуться перед тем, что сделала любовь. Глава 8 Опыт работы на оперной сцене с ее дисциплиной сослужил Делле хорошую службу на следующее утро, когда «Звезда» причалила в порту Неаполя.Она позавтракала булочками и кофе в своей каюте, приняла душ и тщательно оделась, а затем пошла на палубу, чтобы присоединиться к остальным пассажирам, которые собирались отправиться на берег на небольшом грузовом судне. Шторм и ветер прошлой ночи благополучно унеслись вдаль, море и небо были яркими и манящими.Делла увидела Ника, как только она ступила на палубу. Мгновение она молча наблюдала, как он стоит у перил и рассматривает белые террасы Неаполя и конус Везувия, возвышающийся на заднем плане города. Делла почувствовала бесконечную, глубокую боль за себя и за Ника, но внезапно он обернулся, как будто ощутив на себе ее взгляд, и тут же на ее губах появилась улыбка.Он улыбнулся ей в ответ, осматривая ее светлое платье с крупной каймой из цветного шелка, сплетающегося в изысканные узоры. Шляпа с широкими полями закрывала ее сине-зеленые колдовские глаза. Ее единственным украшением была цепочка с коралловым амулетом. Сердце Деллы застучало быстрее, когда она увидела, что взгляд Ника задержался на ее левой руке, на которой теперь не было золотого кольца. Его глаза сузились так, что Делла не могла разглядеть их выражения.Ник подошел к ней, и она почувствовала исходившую от него эманацию опасности и желания.– Вы выглядите прекраснее, чем когда бы то ни было, – произнес он, – как будто вы сошли с полотна современного Гейнсборо. Италия, синьорина, влюбится в вас.– Grazie, синьор. – Сердце тут же предупредило Деллу, что она сделала ошибку, сняв кольцо и тем самым подчеркнув важность этого последнего дня, проведенного с Ником. Как будто она без слов сказала ему, что сегодня они забудут обо всех и будут жить только для себя.Вздернув подбородок, она высокомерно рассмеялась:– Вы сами выглядите очень представительно, Ник. – Девушка окинула взглядом его костюм винного цвета и бледно-серую шелковую рубашку. Его черные волосы были гладкими, словно соколиное крыло, и слегка отливали серебром на висках. – Настоящий благородный джентльмен из Италии.Тут же его ресницы взметнулись, и Делла ощутила на себе всю силу его взгляда, настолько волнующего и дерзкого, что она невольно повернулась на каблуках, чтобы убежать. Казалось, Ник почувствовал, что это может случиться, и схватил ее за руку.– Постойте, – пробормотал он. – Вы должны сдержать свое слово.– Хорошо, Ник. – Она улыбнулась и постаралась не обращать внимания на прикосновение его руки, которое жгло ее до самых костей. – Мы присоединимся к остальным? Они собираются добраться до берега на грузовом судне.В очереди пассажиров, направляющихся на берег, они столкнулись лицом к лицу с Камиллой, которая была вместе с Хани. Хани беспрерывно болтала про своего дедушку, очевидно ожидавшего ее на причале. Ник поднял ребенка к себе на плечо и серьезно посмотрел ей в лицо.– Тебе повезло, что ты будешь жить со своим дедушкой, не так ли? – спросил он. – Ты станешь настоящей итальянской юной леди.– У дедушки виноградники, Ник, – с жаром проговорила девочка. – Они рядом – никогда не угадаешь! – они рядом с большой горой, полной лавы.– Везувием? – улыбнулся он. – Да, там растет крупный и сочный виноград, так как почва насыщена мертвой лавой. Так хорошо жить в Италии, моя малышка.Камилла смотрела на Ника, так же как и Делла, видимо чувствуя, что сегодня он типичный итальянец, ничем не напоминающий учтивого космополита.– Ностальгия по Италии наконец настигла вас, – сказала она ему, и ее взор скользнул по Делле. – Я могла бы поехать с вами, но мой тесть желает, чтобы я провела несколько часов на вилле, пока Хани устраивается.– Это вполне естественно, – решительно ответил Ник. Он вновь посмотрел на Хани и поцеловал ее в щеку. – Сейчас скажем друг другу arrivederci, cara До свидания, дорогая (ит.)
, но я как-нибудь приеду и навещу тебя на виноградниках твоего дедушки. Что ты на это скажешь?– О, Ник! – Ребенок крепко обхватил руками его шею. – Ты правда приедешь?– Да, правда. Будет здорово, как ты считаешь?– Ник, не надо делать подобных обещаний, – встряла Камилла, – ведь Хани будет ждать.– А я собираюсь сдержать свое обещание, – возразил он. – Я остаюсь в Италии и схожу сегодня с корабля на берег. Мой багаж уже отвезли в отель «Франческо» в Неаполе, там я проведу ночь, а утром отправлюсь в Тоскану. Наступило время вернуться домой – вам знакомы эти строки из Браунинга? «Открой мое сердце, и ты увидишь, что на нем высечено – Италия».– Интересно, как долго вы здесь задержитесь, Ник? – Камилла бросила на него долгий вызывающий взгляд. – Ведь на диких просторах Тосканы не так много развлечений. Я не думаю, что в здешних окрестностях есть приличные рестораны или клубы, не говоря уже о достойных внимания женщинах. Не говорите мне, что вы собираетесь жить монахом. А может, вас все это время преданно ждала местная amata? Возлюбленная (ит.)
Я слышала, что итальянцы в конце концов женятся на девушках, которых для них выбирают!У Деллы перехватило дыхание, ведь Камилла только что невзначай дотронулась до секрета Ника, до его глубочайшей раны. Но все, что он сказал в ответ, – может, потому, что он держал на руках Хани и не мог сердиться в ее присутствии, – это то, что им следует побыстрее добраться до берега. Делла с облегчением дождалась момента, когда они причалили и Ник распрощался с Хани, которая затем подбежала к Делле для прощального объятия и поцелуя.– Ты приедешь с Ником? – спросил ребенок в разноязыкой суматохе, царящей на пристани.Ответ, который пришлось дать Делле, все еще смущал ее, когда они разместились в двухместном автомобиле, нанятом Ником. Они быстро оставили позади пестрый и оживленный центр Неаполя, держа путь на автостраду, ведущую к Салерно.– О dolce Napoli, о suolo beato О, чудный Неаполь, благословенный край (ит.)
, – пробормотал Ник. – Неаполь – это рай и ад в душе Италии.Они неслись по эспланаде, окруженной садами и старинными дворцами, в одном из которых, по словам Ника, адмирал Нельсон впервые встретил леди Гамильтон.– Для многих Италия была местом любви. Но для других… – Ник пожал плечами, и машина пронеслась мимо церкви, где Шелли крестил маленькую девочку, которая, по всей видимости, была его дочерью, так как он дал ей свое имя. Затем они миновали район Ла-Торрето, где давным-давно стояла смотровая башня, с которой местных жителей предупреждали о набегах пиратских кораблей.Еще несколько миль – и они очутились за городом. Теплый воздух пах нагретыми каменными стенами, свежим хлебом из фермерских печей и травами. Они проезжали оливковые рощи, виноградники, расположенные на террасах, и старые руины, напоминавшие привидения.– Что, если мы проедем Помпеи, а затем возьмем курс на Равелло? – внезапно спросил Ник. – У меня нет настроения обозревать старинные развалины, а у вас?Делла почувствовала скрытый смысл в его словах, хотя он не мог знать, что ей позволили проникнуть в секрет его прошлого.– Мне нравится название Равелло, – тут же ответила она. – Мне кажется, Карузо из тех мест, не так ли?– Вполне возможно. Делла, спойте для меня сейчас! Что-нибудь, что вы любите, ведь недаром говорят, будто тот, кто поет в Италии, никогда не перестанет петь. Мне будет приятно думать, что когда вы запоете в Англии, то станете вспоминать сегодняшний день.– Ник, я не могу. – У нее засаднило в горле, ведь когда она будет петь в Англии, этот печальный и очаровательный день уже пройдет. Английское небо никогда не будет таким синим, а воздух не будет пахнуть вином и медом. Там не растут дикие олеандры, а на холмах вы не найдете одиноких олив. Там никто не посмотрит на тебя такими темными насмешливыми глазами.– Снимите вашу шляпу, – приказал Ник, – глубоко вдохните воздух и спойте для меня. Вы ведь не боитесь меня?– О господи, конечно нет. – Она послушно сняла шляпку и распустила волосы, которые тут же засверкали на солнце. – Почему меня должен смущать один человек, ведь я привыкла петь для тысяч?– В самом деле, почему? – откликнулся он. – Теперь, когда вы вновь обрели свой голос, вы должны упражняться. Пойте!– Вы так же запугиваете меня, как и мой старый учитель музыки, – заметила Делла.– Он был итальянец?– Кто же еще! – страдальчески рассмеялась она. – Что бы вы хотели услышать, тиран? Ведь я полностью в вашей власти, в глубине вашей Сабинии.– Вы знаете историю сабинянок?– Да, я достаточно взрослая для этого.– И достаточно взрослая, чтобы выйти замуж. Почему вы не надели свое кольцо?– Я могу надеть его в любой момент. Оно в моей сумочке.– Нет, пусть там и остается. Я понимаю, почему вы не смогли надеть сегодня знак любви другого человека. Ведь это знак любви, не так ли?– Да. – Напряженная нотка прозвучала в ее голосе. – Никакой другой мужчина не сможет быть так же добр ко мне, как Марш, и так же… любить меня.– Я слышал, что у него крутой характер, когда дело касается бизнеса. Он запугивает вас?– Нет!– Ваше «нет» прозвучало очень выразительно, Долли.– Меня зовут Делла. Марш изменил мое имя очень давно.– Я не могу не удивиться, зачем он это сделал. Долли – такое милое девичье имя, зовущее к поцелуям.– Пожалуйста, Ник!– Пожалуйста? – Он искоса бросил на нее насмешливый взгляд. – Что вы хотите от меня?– Конца этим расспросам. Мне небезразличен Марш – он оказал самое большое влияние на мою жизнь, и я ему нужна.– А что нужно вам, Делла?– Счастья, как и всем остальным.– А что, если я так же нуждаюсь в ком-то?– На свете куча женщин, которые могут удовлетворить ваши потребности, Ник. Но это не имеет ничего общего с сердцем.– Что вы знаете о моем сердце? Оно у меня крепко заперто от таких очаровательных невинных созданий, как вы.– Вы также держите его запертым от Камилл, которые попадаются в вашей жизни. Вы сами говорили, Ник, что любовь для вас – это дело одной ночи. Не больше, чем партия за карточным столом или обед в «Риде». Вы наслаждаетесь любовью, как будто это буфет, забитый икрой и шампанским, а после этого приятно отправиться на бега или на вечер в оперу. Я не осуждаю вас, Ник. Но неужели вы действительно осядете в Тоскане после всех этих суетных лет на ярмарке жизни?– Я попытаюсь, а если у меня ничего не получится, то ярмарка всегда будет рада принять меня обратно.– О, Ник…– Ваш голос звучит так страдальчески, как будто вы переживаете за меня, – неожиданно сухо промолвил он. – Не растрачивайте свою жалость на человека, который сам приготовил себе ложе из гвоздей.– Но вы не виноваты… – Она умолкла, поняв, что почти проговорилась. – Потому что всегда существуют причины, по которым кто-либо сбивается с пути, и я подозреваю, что у вас есть свои причины.– О да, всегда «потому что», – протянул он. – А вот и название песни! Делла, вы знаете эту песню?– Да…Дорога, по которой они мчались, петляла над восхитительной долиной, засаженной серебристыми оливами. Делла поняла, что они приближаются к Сорренто, земле обетованной Италии. Здесь все было так прекрасно, и всем этим она могла насладиться только сейчас, с Ником. Делла почувствовала непреодолимое желание признаться Нику, что она знает о Доналезе, о его вынужденном браке и о смерти его дочери. Она хотела, чтобы между ними была ясность, а не множество полуправд, о которые они спотыкались, будто о камни, пытаясь добраться до истины и в то же время избегая ее. Она уже раскрыла рот, но, бросив взгляд на его мощный подбородок и крепко сжатые губы, испугалась его гнева. Он хотел только одного – чтобы они были счастливы сегодня, забыв о прошлом и будущем.Они мчались по долине, наполненной ароматом апельсинов, и Делла пела для него песню о несбывшейся любви. Когда замерли последние нотки и они замедлили свой ход на повороте дороги, Ник потянулся к ее руке и с благодарностью расцеловал каждый ее палец.Этот его порыв был настолько выразительнее слов, что Делла ощутила странное желание, чтобы Ник никогда ни одну женщину не целовал таким образом.– Вам необходимо было приехать в Италию, чтобы обрести свой истинный голос, – сказал он.Она улыбнулась ему в ответ, понимая, что в обмен на голос она потеряла свое сердце.После Сорренто пейзаж стал более диким, утратив грацию и садовую красоту тех мест, где, казалось, даже стены излучают аромат на солнце. Теперь перед ними разворачивалось широкое побережье, возвышающееся над морем, которое напоминало сверкающую массу водных сполохов, закрученных в тугие спирали, так что сердце замирало при виде этого поразительного зрелища. Они ехали мимо сонных деревень, похожих на поселения арабов, с белоснежными домиками под плоскими крышами. В старину на побережье часто совершали набеги турки, поэтому неудивительно, что здесь до сих пор было заметно их влияние.У ветра был опьяняющий привкус вина, и Делла с восторгом ощущала его на лице и растрепавшихся волосах, которые свободно и весело развевались вокруг ее порозовевшего лица. Она не желала сегодня избавляться от своих запретных чувств. Она раскрыла для них глаза и сердце, путешествуя с Ником по гористому итальянскому побережью. Сейчас они находились высоко над морем и быстро двигались по направлению к Амальфи.– Проголодались? – прокричал ей Ник сквозь порывы ветра. – Мы можем пообедать в Амальфи и оставить Равелло на вторую половину дня.– Я в вашем распоряжении, – засмеялась Делла, откидывая с глаз прядь волос. Ее глаза были такого же цвета, как и море, и их пронизывали такие же солнечные искорки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
, синьорина, спите спокойно.– Спокойной ночи, синьор. – Она зашла в каюту, капюшон упал с ее взлохмаченных светлых волос, а ее глаза были почти так же зелены, как жадеиты на ее руке. – Спасибо, что пригласили меня вкусить с вами еще немного Италии.После того как он ушел и Делла закрыла дверь, она еще долго стояла неподвижно, и мысль о том, что завтра в этот же час Ник станет для нее лишь воспоминанием, постепенно овладевала ею. Значит, такова жизнь… жизнь, которая вызвала железные слезы на щеках Плуто и заставила Ад содрогнуться перед тем, что сделала любовь. Глава 8 Опыт работы на оперной сцене с ее дисциплиной сослужил Делле хорошую службу на следующее утро, когда «Звезда» причалила в порту Неаполя.Она позавтракала булочками и кофе в своей каюте, приняла душ и тщательно оделась, а затем пошла на палубу, чтобы присоединиться к остальным пассажирам, которые собирались отправиться на берег на небольшом грузовом судне. Шторм и ветер прошлой ночи благополучно унеслись вдаль, море и небо были яркими и манящими.Делла увидела Ника, как только она ступила на палубу. Мгновение она молча наблюдала, как он стоит у перил и рассматривает белые террасы Неаполя и конус Везувия, возвышающийся на заднем плане города. Делла почувствовала бесконечную, глубокую боль за себя и за Ника, но внезапно он обернулся, как будто ощутив на себе ее взгляд, и тут же на ее губах появилась улыбка.Он улыбнулся ей в ответ, осматривая ее светлое платье с крупной каймой из цветного шелка, сплетающегося в изысканные узоры. Шляпа с широкими полями закрывала ее сине-зеленые колдовские глаза. Ее единственным украшением была цепочка с коралловым амулетом. Сердце Деллы застучало быстрее, когда она увидела, что взгляд Ника задержался на ее левой руке, на которой теперь не было золотого кольца. Его глаза сузились так, что Делла не могла разглядеть их выражения.Ник подошел к ней, и она почувствовала исходившую от него эманацию опасности и желания.– Вы выглядите прекраснее, чем когда бы то ни было, – произнес он, – как будто вы сошли с полотна современного Гейнсборо. Италия, синьорина, влюбится в вас.– Grazie, синьор. – Сердце тут же предупредило Деллу, что она сделала ошибку, сняв кольцо и тем самым подчеркнув важность этого последнего дня, проведенного с Ником. Как будто она без слов сказала ему, что сегодня они забудут обо всех и будут жить только для себя.Вздернув подбородок, она высокомерно рассмеялась:– Вы сами выглядите очень представительно, Ник. – Девушка окинула взглядом его костюм винного цвета и бледно-серую шелковую рубашку. Его черные волосы были гладкими, словно соколиное крыло, и слегка отливали серебром на висках. – Настоящий благородный джентльмен из Италии.Тут же его ресницы взметнулись, и Делла ощутила на себе всю силу его взгляда, настолько волнующего и дерзкого, что она невольно повернулась на каблуках, чтобы убежать. Казалось, Ник почувствовал, что это может случиться, и схватил ее за руку.– Постойте, – пробормотал он. – Вы должны сдержать свое слово.– Хорошо, Ник. – Она улыбнулась и постаралась не обращать внимания на прикосновение его руки, которое жгло ее до самых костей. – Мы присоединимся к остальным? Они собираются добраться до берега на грузовом судне.В очереди пассажиров, направляющихся на берег, они столкнулись лицом к лицу с Камиллой, которая была вместе с Хани. Хани беспрерывно болтала про своего дедушку, очевидно ожидавшего ее на причале. Ник поднял ребенка к себе на плечо и серьезно посмотрел ей в лицо.– Тебе повезло, что ты будешь жить со своим дедушкой, не так ли? – спросил он. – Ты станешь настоящей итальянской юной леди.– У дедушки виноградники, Ник, – с жаром проговорила девочка. – Они рядом – никогда не угадаешь! – они рядом с большой горой, полной лавы.– Везувием? – улыбнулся он. – Да, там растет крупный и сочный виноград, так как почва насыщена мертвой лавой. Так хорошо жить в Италии, моя малышка.Камилла смотрела на Ника, так же как и Делла, видимо чувствуя, что сегодня он типичный итальянец, ничем не напоминающий учтивого космополита.– Ностальгия по Италии наконец настигла вас, – сказала она ему, и ее взор скользнул по Делле. – Я могла бы поехать с вами, но мой тесть желает, чтобы я провела несколько часов на вилле, пока Хани устраивается.– Это вполне естественно, – решительно ответил Ник. Он вновь посмотрел на Хани и поцеловал ее в щеку. – Сейчас скажем друг другу arrivederci, cara До свидания, дорогая (ит.)
, но я как-нибудь приеду и навещу тебя на виноградниках твоего дедушки. Что ты на это скажешь?– О, Ник! – Ребенок крепко обхватил руками его шею. – Ты правда приедешь?– Да, правда. Будет здорово, как ты считаешь?– Ник, не надо делать подобных обещаний, – встряла Камилла, – ведь Хани будет ждать.– А я собираюсь сдержать свое обещание, – возразил он. – Я остаюсь в Италии и схожу сегодня с корабля на берег. Мой багаж уже отвезли в отель «Франческо» в Неаполе, там я проведу ночь, а утром отправлюсь в Тоскану. Наступило время вернуться домой – вам знакомы эти строки из Браунинга? «Открой мое сердце, и ты увидишь, что на нем высечено – Италия».– Интересно, как долго вы здесь задержитесь, Ник? – Камилла бросила на него долгий вызывающий взгляд. – Ведь на диких просторах Тосканы не так много развлечений. Я не думаю, что в здешних окрестностях есть приличные рестораны или клубы, не говоря уже о достойных внимания женщинах. Не говорите мне, что вы собираетесь жить монахом. А может, вас все это время преданно ждала местная amata? Возлюбленная (ит.)
Я слышала, что итальянцы в конце концов женятся на девушках, которых для них выбирают!У Деллы перехватило дыхание, ведь Камилла только что невзначай дотронулась до секрета Ника, до его глубочайшей раны. Но все, что он сказал в ответ, – может, потому, что он держал на руках Хани и не мог сердиться в ее присутствии, – это то, что им следует побыстрее добраться до берега. Делла с облегчением дождалась момента, когда они причалили и Ник распрощался с Хани, которая затем подбежала к Делле для прощального объятия и поцелуя.– Ты приедешь с Ником? – спросил ребенок в разноязыкой суматохе, царящей на пристани.Ответ, который пришлось дать Делле, все еще смущал ее, когда они разместились в двухместном автомобиле, нанятом Ником. Они быстро оставили позади пестрый и оживленный центр Неаполя, держа путь на автостраду, ведущую к Салерно.– О dolce Napoli, о suolo beato О, чудный Неаполь, благословенный край (ит.)
, – пробормотал Ник. – Неаполь – это рай и ад в душе Италии.Они неслись по эспланаде, окруженной садами и старинными дворцами, в одном из которых, по словам Ника, адмирал Нельсон впервые встретил леди Гамильтон.– Для многих Италия была местом любви. Но для других… – Ник пожал плечами, и машина пронеслась мимо церкви, где Шелли крестил маленькую девочку, которая, по всей видимости, была его дочерью, так как он дал ей свое имя. Затем они миновали район Ла-Торрето, где давным-давно стояла смотровая башня, с которой местных жителей предупреждали о набегах пиратских кораблей.Еще несколько миль – и они очутились за городом. Теплый воздух пах нагретыми каменными стенами, свежим хлебом из фермерских печей и травами. Они проезжали оливковые рощи, виноградники, расположенные на террасах, и старые руины, напоминавшие привидения.– Что, если мы проедем Помпеи, а затем возьмем курс на Равелло? – внезапно спросил Ник. – У меня нет настроения обозревать старинные развалины, а у вас?Делла почувствовала скрытый смысл в его словах, хотя он не мог знать, что ей позволили проникнуть в секрет его прошлого.– Мне нравится название Равелло, – тут же ответила она. – Мне кажется, Карузо из тех мест, не так ли?– Вполне возможно. Делла, спойте для меня сейчас! Что-нибудь, что вы любите, ведь недаром говорят, будто тот, кто поет в Италии, никогда не перестанет петь. Мне будет приятно думать, что когда вы запоете в Англии, то станете вспоминать сегодняшний день.– Ник, я не могу. – У нее засаднило в горле, ведь когда она будет петь в Англии, этот печальный и очаровательный день уже пройдет. Английское небо никогда не будет таким синим, а воздух не будет пахнуть вином и медом. Там не растут дикие олеандры, а на холмах вы не найдете одиноких олив. Там никто не посмотрит на тебя такими темными насмешливыми глазами.– Снимите вашу шляпу, – приказал Ник, – глубоко вдохните воздух и спойте для меня. Вы ведь не боитесь меня?– О господи, конечно нет. – Она послушно сняла шляпку и распустила волосы, которые тут же засверкали на солнце. – Почему меня должен смущать один человек, ведь я привыкла петь для тысяч?– В самом деле, почему? – откликнулся он. – Теперь, когда вы вновь обрели свой голос, вы должны упражняться. Пойте!– Вы так же запугиваете меня, как и мой старый учитель музыки, – заметила Делла.– Он был итальянец?– Кто же еще! – страдальчески рассмеялась она. – Что бы вы хотели услышать, тиран? Ведь я полностью в вашей власти, в глубине вашей Сабинии.– Вы знаете историю сабинянок?– Да, я достаточно взрослая для этого.– И достаточно взрослая, чтобы выйти замуж. Почему вы не надели свое кольцо?– Я могу надеть его в любой момент. Оно в моей сумочке.– Нет, пусть там и остается. Я понимаю, почему вы не смогли надеть сегодня знак любви другого человека. Ведь это знак любви, не так ли?– Да. – Напряженная нотка прозвучала в ее голосе. – Никакой другой мужчина не сможет быть так же добр ко мне, как Марш, и так же… любить меня.– Я слышал, что у него крутой характер, когда дело касается бизнеса. Он запугивает вас?– Нет!– Ваше «нет» прозвучало очень выразительно, Долли.– Меня зовут Делла. Марш изменил мое имя очень давно.– Я не могу не удивиться, зачем он это сделал. Долли – такое милое девичье имя, зовущее к поцелуям.– Пожалуйста, Ник!– Пожалуйста? – Он искоса бросил на нее насмешливый взгляд. – Что вы хотите от меня?– Конца этим расспросам. Мне небезразличен Марш – он оказал самое большое влияние на мою жизнь, и я ему нужна.– А что нужно вам, Делла?– Счастья, как и всем остальным.– А что, если я так же нуждаюсь в ком-то?– На свете куча женщин, которые могут удовлетворить ваши потребности, Ник. Но это не имеет ничего общего с сердцем.– Что вы знаете о моем сердце? Оно у меня крепко заперто от таких очаровательных невинных созданий, как вы.– Вы также держите его запертым от Камилл, которые попадаются в вашей жизни. Вы сами говорили, Ник, что любовь для вас – это дело одной ночи. Не больше, чем партия за карточным столом или обед в «Риде». Вы наслаждаетесь любовью, как будто это буфет, забитый икрой и шампанским, а после этого приятно отправиться на бега или на вечер в оперу. Я не осуждаю вас, Ник. Но неужели вы действительно осядете в Тоскане после всех этих суетных лет на ярмарке жизни?– Я попытаюсь, а если у меня ничего не получится, то ярмарка всегда будет рада принять меня обратно.– О, Ник…– Ваш голос звучит так страдальчески, как будто вы переживаете за меня, – неожиданно сухо промолвил он. – Не растрачивайте свою жалость на человека, который сам приготовил себе ложе из гвоздей.– Но вы не виноваты… – Она умолкла, поняв, что почти проговорилась. – Потому что всегда существуют причины, по которым кто-либо сбивается с пути, и я подозреваю, что у вас есть свои причины.– О да, всегда «потому что», – протянул он. – А вот и название песни! Делла, вы знаете эту песню?– Да…Дорога, по которой они мчались, петляла над восхитительной долиной, засаженной серебристыми оливами. Делла поняла, что они приближаются к Сорренто, земле обетованной Италии. Здесь все было так прекрасно, и всем этим она могла насладиться только сейчас, с Ником. Делла почувствовала непреодолимое желание признаться Нику, что она знает о Доналезе, о его вынужденном браке и о смерти его дочери. Она хотела, чтобы между ними была ясность, а не множество полуправд, о которые они спотыкались, будто о камни, пытаясь добраться до истины и в то же время избегая ее. Она уже раскрыла рот, но, бросив взгляд на его мощный подбородок и крепко сжатые губы, испугалась его гнева. Он хотел только одного – чтобы они были счастливы сегодня, забыв о прошлом и будущем.Они мчались по долине, наполненной ароматом апельсинов, и Делла пела для него песню о несбывшейся любви. Когда замерли последние нотки и они замедлили свой ход на повороте дороги, Ник потянулся к ее руке и с благодарностью расцеловал каждый ее палец.Этот его порыв был настолько выразительнее слов, что Делла ощутила странное желание, чтобы Ник никогда ни одну женщину не целовал таким образом.– Вам необходимо было приехать в Италию, чтобы обрести свой истинный голос, – сказал он.Она улыбнулась ему в ответ, понимая, что в обмен на голос она потеряла свое сердце.После Сорренто пейзаж стал более диким, утратив грацию и садовую красоту тех мест, где, казалось, даже стены излучают аромат на солнце. Теперь перед ними разворачивалось широкое побережье, возвышающееся над морем, которое напоминало сверкающую массу водных сполохов, закрученных в тугие спирали, так что сердце замирало при виде этого поразительного зрелища. Они ехали мимо сонных деревень, похожих на поселения арабов, с белоснежными домиками под плоскими крышами. В старину на побережье часто совершали набеги турки, поэтому неудивительно, что здесь до сих пор было заметно их влияние.У ветра был опьяняющий привкус вина, и Делла с восторгом ощущала его на лице и растрепавшихся волосах, которые свободно и весело развевались вокруг ее порозовевшего лица. Она не желала сегодня избавляться от своих запретных чувств. Она раскрыла для них глаза и сердце, путешествуя с Ником по гористому итальянскому побережью. Сейчас они находились высоко над морем и быстро двигались по направлению к Амальфи.– Проголодались? – прокричал ей Ник сквозь порывы ветра. – Мы можем пообедать в Амальфи и оставить Равелло на вторую половину дня.– Я в вашем распоряжении, – засмеялась Делла, откидывая с глаз прядь волос. Ее глаза были такого же цвета, как и море, и их пронизывали такие же солнечные искорки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22