Помогите мне разорвать порочный круг… Вы и Джейн сделались столь близкими подругами, что я подумал, будто вы хотели того, чтобы она… Ну, словом, чтобы мы поженились наконец!
Даморна так растерялась, что не могла и слова промолвить в ответ. Она не вправе советовать что-либо этим юным созданиям, потому что ее деньги не более чем фантазия Квентина.
— Вы должны дать мне возможность подумать, — с трудом проговорила Даморна. — Что-нибудь, возможно, и получится.
— Конечно, — сказала Джейн с сильно просветлевшим лицом. — Вы — сама доброта, леди Милфилд.
Реджинальд, однако, не слишком был удовлетворен таким разрешением беседы. Он пытался добиться от Даморны более конкретного ответа, но та изящно отклоняла все его попытки. Нет, она не жалела, что пригласила на обед сегодня обоих!
Только спустя неделю у Даморны появилась возможность переговорить с Квентином. Он долго где-то отсутствовал, но вот явился.
Они прошли через кухню, где и речи не могло быть о личном общении, и проникли в гостиную. Квентин немедленно запер дверь, затем обнял девушку и поцеловал.
— Не будь, пожалуйста, так уверена, что положишь меня на лопатки прежде, чем я выслушаю твою историю.
— Мне бы хотелось, чтобы ты выразил самую обыкновенную озабоченность моими невзгодами. Последние три дня я только и делала, что бродила по комнатам и обмахивалась веером.
— Значит, ничего страшного не случилось. Если бы было что-то в самом деле серьезное, ты послала бы за мной Джима.
Квент был, разумеется, прав.
— И все равно я в очень трудном положении.
— Тогда давай устроимся поудобнее на диване, и ты мне обо всем подробно расскажешь.
— Давай.
— Села?
— Села.
— Ну, начинай. Что, нас должны вздернуть в Тиборне? Или Эвертон наконец полез тебе под юбку?
— Ни то, ни другое, — отрезала Даморна. — Дело касается Реджинальда.
— Что же натворил этот недоумок?
— Он попросил у меня совета, как лучше вложить деньги.
Квентин плотоядно ухмыльнулся.
— И что же ты ему сказала?
— Что подумаю.
— Умница.
— Сдается мне, что тебе по душе подобный поворот событий.
— Вот именно. Реджинальду вечно не хватало денег. Он просто обязан был задать этот вопрос. Удивляюсь, что у него хватило терпения дожидаться того момента, когда между тобой и Джейн установятся дружеские отношения. Может, сама Пулэ повлияла на него?
— Ты их хорошо знаешь, Квентин? — осведомилась Даморна и тотчас пожалела о своем вопросе. Если б она молчала, Квент бы сам рассказал что-нибудь, но теперь он замкнулся и, покачав головой, замолчал.
— Перестань без конца спрашивать, дорогая. А Реджинальду скажи вот что: ты не можешь делиться с ним теми сведениями, которые были переданы тебе в обстановке жесточайшей секретности. Однако ты можешь сама вложить его денежки куда следует. Но не очень большую сумму. Для пробы. Ну, сотню фунтов. Если он попытается надавить на тебя с тем, чтоб ты взяла больше, говори, что не возьмешь на себя такой ответственности.
Даморна поморщилась. Так вот каковы намерения Квентина! Он собирается облапошить Реджинальда.
— Ты обещал не втягивать меня в грязные делишки. Я не хочу воровать? И для чего? Сотню фунтов — сущий пустяк для тебя.
— Верно, — согласился Квентин. — Я и не собираюсь ничего брать у него. Напротив, я позабочусь о том, чтобы его вклады возросли вдвое.
— Даешь слово?
— Я уже давал тебе слово при нашей первой встрече. Ты что, сомневаешься во мне? Впрочем, довольно! Ты скоро узнаешь ответы на все свои вопросы.
Даморна не без облегчения вздохнула. Встала. Подошла к окну.
— Я еще кое-что хотела спросить у тебя. Не касающееся твоего плана.
Квент усмехнулся.
— И что же это за вопрос такой?
— Это касается Джейн. Какие у тебя планы относительно нее?
— А почему ты спрашиваешь?
— Из-за одной фразы, брошенной Эвертоном.
— Что же изрек наш блистательный маркиз?
— Он сказал, что я не должна принимать сдержанность за скромность и чистоту натуры.
— То есть ты полагаешь, что Джейн доверять нельзя?
Даморна задумалась. Джейн всегда вела себя безукоризненно, ценила проявляемое к ней внимание. Вот разве что во время разговора с Реджинальдом она не возразила против просьбы молодого человека, как должна была бы сделать. Но все же она — невеста. Быть может, не следует ожидать от нее какой-то иной реакции? Впрочем, чуть позже Джейн не поленилась-таки поставить его на место.
— Она мне всегда нравилась, — медленно проговорила Даморна, чувствуя, что чего-то не понимает в происходящем.
— Почему же ты не доверяешь собственному мнению? — спросил Квент.
— Но все-таки Эвертон умнее и опытнее меня!
— Послушай, — вскричал внезапно Квент, — у Джейн Пулэ характера в мизинце больше, чем во всем твоем маркизе!
Даморна нахмурилась. Ей не нравились интонации Квентина, но ссориться с ним занятие вовсе дурацкое. Девушка обняла парня. Квент не пожелал поддаться страсти. Даморна смущенно отступила. Минуту назад она была уверена, что Квент останется у нее ночевать. Но тот пробормотал какую-то чепуху и скрылся.
Квентин остановился в тени раскидистого вяза, внимательно всматриваясь в окна кирпичного дома, что стоял на противоположной стороне улицы. У двери висели фонари и освещали ведшую к крыльцу дорожку. Это было жилище лорда Музвеля. Уже четвертую ночь приходил под вяз Квентин, в надежде проверить правдивость кой-каких сведений, но все напрасно. В кустах сидел верный Уизел и проклинал все на свете, — шепотом, разумеется.
Внезапно на дороге послышался стук копыт и лязг кареты. Квентин буквально сросся с вязом, так что ни кучер, ни пассажир не могли увидеть его. Дверь открылась, и по мостовой зацокали чьи-то башмаки. Но чьи? Карета заслоняла от взгляда Квентина обладателя этих башмаков. Потом послышался скрип калитки и грохот отъезжающей кареты. Квент увидал человека в черной накидке, всходившего на крыльцо.
— Скорей, за каретой! — громким шепотом приказал Уизелу гроза всех лондонских толстосумов. — Узнай, о чем они сговорились!
Уизел вылез из кустов для того, чтобы немедленно сгинуть в темноте ночи. Двигался он совершенно бесшумно, что было главной причиной того, что Квент с ним сотрудничал столь продолжительное время.
На какое-то мгновение в окне прихожей мелькнула фигурка приехавшего господина в черной накидке, причем Квент узнал его профиль. Итак, сведения подтвердились. Это был Реджинальд.
Через пять минут явился Уизел.
— Это стоило мне десяти шиллингов, сэр.
— Что «это»?
— Ему было велено вернуться в два часа.
— Мы тоже вернемся.
Квент и Уизел около четырех часов посвятили своему обычному ночному промыслу, а в условленное время опять пришли к вязу, разбогатев на тысячу фунтов. Начало многообещающее!
Квент и Уизел не стали подходить близко к дому, а стали сторожить карету за углом соседнего здания. Завидя двух вышедших на дорогу мужчин, кучер пустил коней во весь опор, но Квент остановил их на скаку, а Уизел вскочил на облучок. Разбойникам довольно быстро удалось договориться с кучером: они заплатили ему два недельных заработка. Бесчестный кучер не замедлил исчезнуть с кошельком, обменявшись с Уизелом плащом и шляпой. Достаточно! Едва ли пассажир сумел разглядеть лицо возницы.
Уизел взял поводья, и колеса загрохотали по камням. На середине пути Квент спрыгнул с кареты и схоронился под деревом.
Из дома Музвеля вышел мужчина в черном. Рядом появился лакей. Уизел открыл дверцу кареты и помог молодому человеку сесть в нее.
Экипаж тронулся. Квент мрачно улыбнулся. Реджинальд трус и дурак. Он теперь полностью в их власти. Однако жертва способна на разные выходки. Квент удовлетворенно ощупал прохладную рукоять пистолета. Несколько секунд потребовалось для того, чтобы его разрядить.
Вот карета поравнялась с Квентином. Он отлип от своего дерева, натянул шляпу на глаза и выбежал на дорогу. Уизел остановил коней. Гроза лондонских толстосумов открыл дверцу экипажа и скакнул внутрь. Глаза его привыкли к темноте быстрее, чем скудный умишко Реджинальда сообразил, в чем дело.
— Держи рот закрытым, — предупредил Квент, — не то пристрелю!
Реджинальд в испуге откинулся назад с такой силой, что ударился виском об оконную раму. По щеке потекла темная струйка крови.
— Сиди смирно, дурак, а то ненароком себе башку проломишь! — прошипел Квент. — Мне нужен твой кошелек, а не жизнь.
— Кошелек? — заблеял Реджинальд. — Но я никогда не беру с собой денег, когда куда-нибудь еду ночью!
Логхтон достал маленький кошелек, довольно тощий в самом деле, и предъявил его главе преступного мира в качестве доказательства правдивости своих слов. Пальцы несчастного недоумка дрожали, кошелек упал на пол кареты. Золотые монетки покатились к ногам Квентина.
— Снимай накидку, — приказал Квент.
— Но ведь холодно же!
— Снимай накидку, говорю тебе, не то худо будет! Реджинальд, бормоча под нос проклятия, повиновался.
— Итак, сэр, накидка остается у нас, — дьявольски ухмыльнулся благородный грабитель, — а вам мы говорим: до свидания!
Квент и Уизел высадили Логхтона на окраине Лондона, чтобы бедняжка не мог кликнуть констебля, а сами во весь опор понеслись к одной особой гостинице, где их дожидался хозяин кареты.
Квентин одел на себя накидку Реджинальда и вылез из экипажа. Под подкладкой был настолько увесистый кошелек, что гроза лондонских толстосумов даже тихонько присвистнул от удовольствия.
— Ну что, Логхтон, — прошептал Квент, — не волнуйся. Эти денежки скоро опять вернутся в твой карман.
Даморна положила деньги на комод. Сегодня утром к ней приехал Реджинальд. Один, без Джейн. Лицо его горело от возбуждения, руки тряслись.
— Двести пятьдесят фунтов стерлингов, — важно оповестила гостя Даморна.
— Но вы обещали, что сумма увеличится втрое!
— В двое или втрое, — холодно напомнила девушка.
— Но может быть, в следующий раз?
— В следующий раз?
— Я просто думал…
Боже, какая наглость! Даморна бы непременно поставила на место этого бесцеремонного дурака, если бы Квентин не уговорил ее принять деньги снова.
— Извините меня, — забормотал Логхтон, — но я думал… Вы дали мне понять… Вы ведь не имели ввиду, что…
— Достаточно, — резко оборвала Реджинальда Даморна. — Я готова вновь принять вклад от вас, если вы так настаиваете. Но опять-таки не более ста фунтов. Я не хочу отвечать за вас в том случае, если будут какие-то потери.
— Потери? — Реджинальд закашлялся. — Но ваш друг… Неужели он часто ошибается?
— До сих пор он не ошибался ни разу. Однако согласитесь, на все есть Божья воля-Реджинальд был похож на пятилетнего ребенка в своей жадности. Даморна никак не могла понять, почему Джейн Пулэ не отказала такому тупице.
Реджинальд проторчал у Даморны более часа, все еще надеясь, что она возьмет у него двести пятьдесят фунтов, а не сто. Когда же всякие надежды развеялись он быстренько собрался и уехал.
Даморна побежала обо всем докладывать Квентину.
Оба заговорщика лежали в кровати, тесно прижавшись друг к другу потными от амурных потасовок телами.
— Ну что, Логхтон удовлетворился выручкой? — загадочно улыбаясь, осведомился Квент.
— Едва ли.
— Потерпев крах, он страстно желает поправить свое положение!
— Но что ты знаешь о его финансовых делах?
— Это только мое дело!
— Ты слишком весел, дорогой, для человека, только что отдавшего двести пятьдесят фунтов своему злейшему врагу.
— Просто я слишком хорошо знаю, что каждый пенни работает против него!
— И каким же образом будет происходить это саморазорение?
— Со временем узнаешь.
Даморна всегда злилась, когда Квентин говорил загадками. «Ну и пусть себе наводит тень на плетень, — подумала она, — а я буду себе веселиться, буду танцевать с Эвертоном в таверне-поплавке на Темзе!» Поплавки были развлечением избранных.
— Чему это ты так разулыбалась? — вторгся в девичьи глаза Квент.
Даморна поняла, что ее лицо отразило все мысли.
— Угадай сам, — сказала она игриво. — Ты же любишь говорить загадками.
— Судя по тому, как сияет твоя физиономия, нам сегодня нанесет визит блистательный Эвертон. Ты, вероятно, хочешь, чтобы я поскорей убрался, а то вдруг лорд увидит в постели неотразимой леди Милфилд какого-то мосластого бродягу! Мое присутствие может скомпрометировать тебя, не так ли?
— Маркиз едва ли посмеет войти в мою спальню.
— Ну, утешила. Буду собираться. Пока ты будешь резвиться с Эвертоном, мне придется рисковать жизнью ради твоих нарядов и всяких безделушек.
— Смотри, будь осторожен, — съехидничала Даморна. — Впрочем, тебе бы пошло на пользу что-нибудь вроде ареста.
— Выше бери, дурочка. Повешение, повешение — вот что особенно положительно отразилось бы на моем здоровье!
— Пожалуй, ты прав.
— Да, но вот только с кем бы ты тогда стала делить свое ложе?
— Ну, желающие найдутся, — небрежно махнула рукой Даморна. — Половина мужского населения Лондона — мои потенциальные любовники.
Квентин, хохоча, перекатился через груду подушек к своей ненаглядной и смачно поцеловал ее прямо в губы.
— Развлекайся сегодня вечером сколько влезет! Обо мне не беспокойся. Я встречу своих врагов достойно. Но у тебя для самозащиты есть только голова.
«И лорд Эвертон», — мысленно добавила Даморна.
Глава четырнадцатая
Таверна-поплавок на самом деле была вовсе не таверной, а скорее роскошным бальным залом, бороздящим воды Темзы. Алые портьеры перевязаны были атласными лентами, хрустальные химеры на карнизах щерились вполне беззлобно и изредка позвякивали друг о друга, когда поплавок качало на волнах сильнее обычного. Играла плавная мелодичная музыка. Ноги Даморны уже устали выписывать различные фигуры по паркету, туфли сделались тесны. Видя усталость своей спутницы, Эвертон предложил ей сесть.
— Пойдемте в гостиную, — сказал он, — мне хотелось кое-что обсудить с вами.
Даморна согласилась, хотя не могла угадать, чтобы такое мог ей поведать маркиз. Взгляд его был излишне глубоким и страстным. Это несколько настораживало.
Эвертон взял девушку под руку и повел в гостиную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26