Теперь Коул стал медленно раздевать ее.
Она лежала, блаженно ощущая эти мягкие прикосновения. Вот он снял блузку, затем сорочку, оголил грудь и нежно коснулся ее губами, не дотрагиваясь до маленького соска. Только тогда, когда, застонав, она подалась к нему грудью, он впился губами в этот розовый лепесток и стал жадно целовать. Лежа у него на руках, она прислушивалась, как вновь пробуждалось в ней желание. Она перевернулась и сняла с него рубашку, обвила его ногами и сама стала жадно целовать все его тело, осыпая поцелуями его грудь, живот. Ее губы опустились ниже, и он застонал… Когда ее неожиданные, страстные ласки довели его почти до безумия, она медленно опустилась, сливаясь с ним в жарком танце любви.
– Бери меня! – слышала она свой крик, забыв всякую гордость.
– Да, да, – шептал он, продлевая этот сладкий миг.
Их объятия, казалось, не сможет разъединить никакая сила в мире. Но ничто не может быть вечно…
Она лежала в полном изнеможении, желая сказать то, о чем он так просил, так хотел услышать. Да, она любит его, несмотря ни на что. Она услышала его глубокое дыхание и поняла, что он уснул. Ничего удивительного, подумала она: он уже был усталым и до этого, к тому же, предшествующие объяснения никому не прибавили бодрости.
Аманда гладила его щеку, волосы, прижалась к нему и уснула.
Она пробудилась с первыми лучами солнца, и ощутила на себе его руки. Она тихо лежала, наслаждаясь, затем его руки стали более настойчивыми, снова требующими любви. Комната наполнялась светом. Аманда вскочила на ноги и потянулась.
– Вставай! – Она потрясла Коула за плечо. Он лениво, не открывая глаз, продолжал лежать. – Уже поздно. Мы проспали завтрак. Что подумает Кончита?
– Кому какое дело?! Пусть думает, что хочет, – пробормотал он перевернулся на другой бок.
Аманда надела его рубашку и завязала внизу узлом. Коул наблюдал за ней.
– Иди сюда, – позвал он. – Кому нужен завтрак?
– Мне. Я умираю от голода. Я чувствую себя так, будто всю ночь скакала на лошади.
– Так оно w было, – удовлетворенно зевнул он и протянул к ней руки. – Буду лежать целый день. Иди сюда, присоединяйся ко мне.
– Я не выживу, – рассмеялась Аманда. Она потянулась, чтобы взять одежду. – Вставай, лодырь. Я хочу покататься на лошади. Вчера ведь я не могла, помнишь. Я еще многого здесь не видела. Вставай. У нас впереди еще четыре ночи.
Аманда стала одеваться, а Коул и не думал вставать, лишь удобнее устроился на мягкой перине, не открывая глаз. Аманда тихонько взяла кувшин с водой, на цыпочках подошла к кровати и вылила на него воду. Он с воплем вскочил.
– Что ты делаешь, женщина?! Мне же холодно.
Аманда рассмеялась и бросила ему полотенце.
– Я иду завтракать. Можешь валяться в кровати до вечера.
Коул вытер мокрое лицо и хмыкнул.
– Хорошо, я встану. Но предупреждаю, ночью я отыграюсь за это.
Пять дней пролетели как один миг. Дни они проводили в верховых прогулках, а ночи – в любовных ласках. Они вели бесконечные разговоры, смеялись, разыгрывали друг друга, воображали, каким может и должно быть ранчо, но избегали говорить о будущем и о том, что привело их сюда. Представив несколько раз, что ожидало их в скором, они перевели разговор на другую тему: сейчас их драгоценное время не должно ничем омрачаться.
Идиллия закончилась. Настало время возвращаться в Тумстоун. Коул ждал ее внизу. Аманда стояла в дверях своей комнаты, в последний раз оглядывая ее. На сердце было пусто.
Он сопровождал ее до города, насколько это было возможно. Когда они добрались до дороги, ведущей в Тумстоун, Коул спустился с лошади и подошел к ней.
– Давай пройдем немного.
Аманда молча спустилась, обняла его за пояс, и они шли так до выступа скалы, откуда уже виднелась долина. Дорога вилась спиралью по выгоревшей пустыне. Вдалеке были видны крыши домов, а за ними – завод. Воздух был чист и прозрачен. Аманда даже различила удары молота, эхом разносившиеся по пустыне.
Коул повернул ее к себе и посмотрел в глаза.
– Ты мне все простила? Она обняла его за шею.
– Кое-что. – Она взяла в ладони его лицо и поцеловала. – Эти дни были счастливыми. Если бы так было всегда, но я знаю, что это невозможно.
Коул провел рукой по ее щеке.
– Ты знаешь, что можешь остаться здесь.
– И ждать с Кончитой, когда ты появишься? Думать, убили тебя, посадили в тюрьму или повесили? Нет, я так не могу.
Он притянул ее к себе и крепко обнял.
– Я тоже не хочу так жить. Аманда, если бы я мог прожить эти последние десять лет заново!
– Мы уже говорили об этом, – ответила она. – Это невозможно, Коул. И мы ничего не можем изменить. Ты не можешь вернуться в Тумстоун, а я – вести жизнь преступника, ожидая возмездия. Лучше все забыть.
Он взял ее лицо в ладони и посмотрел прямо в глаза, цвета пустыни после дождя.
– Я никогда не забуду тебя. Я люблю тебя, Аманда. Ты – единственная, кому я это говорил. Единственная женщина, которую я любил. Как я могу отпустить тебя навсегда? Особенно после того, что было между нами?!
– Ты уже сделал это однажды, – с горечью сказала Аманда.
– Нет, я знал, что увижусь с тобой.
– Но мне ты ничего не сказал, Коул. Разве ты не понимаешь? Пусть лучше будет так, оставь меня.
– Чтобы ты торговала в аптеке? Что это за жизнь?
– А какую жизнь выбрал ты? Он с отчаянием вздохнул.
– Хорошо. Ты этого хочешь?
– Так будет лучше, – мягко сказала она, зная, что говорит неправду.
Он наклонился и поцеловал ее, прижав к себе, пытаясь сохранить в памяти всю сладость этого горького поцелуя. Аманда оттягивала момент расставания, понимая, что должна забыть о недолгом счастье, которое было у них. Когда он, наконец, отпустил ее, у Аманды едва хватило сил, чтобы не броситься ему на шею снова. Обняв друг друга, они пошли к лошадям. Коул помог ей сесть в седло.
– До свидания, Коул, – прошептала она и отвернулась, чтобы скрыть слезы.
– Если я тебе буду нужен, дай знать.
Она кивнула и, стегнув лошадь, поскакала в сторону города. Она знала, что он стоит и смотрит ей вслед. Аманда заставила себя не оглядываться. Она все равно не увидела бы его из-за слез, ручьем бегущих по лицу.
Глава 23
Не успела Аманда подъехать к деревянному забору корраля «О'кей», как увидела Либби Уолтон. Она выходила из дверей фотостудии Артимуса Флая, было видно, что она спешит. Либби торопливо подошла к ней, дожидаясь, пока Аманда спрыгнет с лошади и передаст ее конюху.
– Я так рада, что ты возвратилась, – воскликнула Либби. – Мне нужен тоник, а его больше нигде нет, кроме твоей аптеки.
Аманда пошла рядом.
– Разве доктор Гудфеллоу не мог вам дать что-нибудь взамен?
– О, ты не знаешь, наверное, что доктора вызвали в Бисби в прошлую пятницу, он еще не вернулся. Кажется, он у миссис Доулей. Так или иначе, только аптека была все время закрыта.
– Боже мой! А я думала, что здесь все в порядке. Идемте, я дам вам тоник, а потом пойду в гостиницу.
– О, Аманда, спасибо. Буду очень обязана. Расскажешь мне по дороге о Сэлли и ее отце? Как она там?
Аманда сделала вид, что не расслышала вопрос Либби. Она попросила конюха отослать ее багаж в гостиницу, затем ответила Либби что-то невнятное на ее вопрос о Сэлли. Ей нетрудно было перевести разговор на другую тему, поскольку у Либби было полно новостей, о которых Аманда не знала.
– Ты помнишь шум по поводу ограбления экипажа Бада Филпота? Говорили, что это – дело рук Холидэя, потому что заметили его лошадь.
– Но ведь Холидэй и Ирпы создали отряд по борьбе с грабителями.
– Хм, это ни о чем не говорит. Это было лишь предлогом. Все знают, что они замешаны в этом. В прошлую пятницу, когда увели самую лучшую лошадь с ранчо Дэбни, первым делом обвинили Ирпов и Холидэя. Но оказалось, что в этот раз они ни при чем. Это сделал какой-то игрок.
Аманда замедлила шаг.
– Какой игрок?
– Кто-то называл какого-то Эйсиса Мэлоуна. Его еще не поймали. Ирпы организовали еще один отряд и сейчас его ищут. Но мне кажется, что это только видимость.
Аманда поискала в сумочке ключ.
– Вы точно знаете, что его зовут Эйсис Мэлоун?
– Так было написано в «Эпитафе». О, Аманда, ты не представляешь, как мне помогает это тонизирующее. Я очень страдаю по-женски. – Либби вынула из кармана носовой платок и вытерла лоб. Ее обычно живое лицо казалось усталым и приобрело необычный багровый цвет, а глаза потускнели.
Аманда открыла аптеку. Там было темно и пыльно, будто она отсутствовала не неделю, а гораздо больше. Аманда пошла за прилавок, чтобы найти тоник, но вспомнила, что он в кладовке. Она стала искать его на полках, на которых стояли лекарства про запас. Она уже нашла бутылку, как вдруг ощутила, что в кладовке что-то не так. Что-то изменилось – все выглядело так, будто там кто-то валялся. Конечно, это мог сделать доктор, когда что-то искал и просто отдыхал здесь, когда был один. Однако ей это показалось странным. Она рассчиталась с Либби, сказав ей, что придет в церковь в воскресенье. Заперла магазин и отправилась в гостиницу.
Она смотрела на себя в зеркало, отмечая, что лицо опухло от слез, а под глазами – круги. Она лишком долго плакала. Что ж, теперь у нее снова много работы, и некогда думать о любви, нужно все забыть. Забыть счастливые дни, проведенные вместе с Коулом. Она не хотела думать о будущем без него.
Аманда открыла аптеку, и покупатели повалили один за другим. Два часа она работала без остановки, на размышления времени не оставалось, и работа принесла некоторое облегчение: хорошо, что она нужна людям.
Когда за последним покупателем закрылась дверь, она решила сделать учет, так как у нее уже кончались многие необходимые лекарства. С карандашом и бумагой она медленно шла вдоль полок, продвигаясь к кладовке. Аманда взобралась на лестницу, чтобы проверить все упаковки и кувшины на верхней полке, внезапно какой-то шум остановил ее. Рука так и повисла в воздухе. Она быстро оглянулась.
В комнате было тихо и пусто, слышалось только ее собственное дыхание. Она снова занялась лекарствами и вновь услышала какие-то звуки. Она в панике ухватилась за полку и чуть было не упала с лестницы.
– Кто здесь? – спросила она и пошарила рукой на полке, но ответа не последовало. – Я знаю, здесь кто-то есть. Сейчас же выходите.
С минуту она выжидала, думая, что ей все-таки показалось. Вдруг из-под кровати появилась рука. Аманда вскрикнула, соскочила с лестницы, выпустив бумагу, и бросилась к двери.
– Не убегайте! – раздался мужской голос. – Я вам ничего плохого не сделаю.
Она стояла у дверей, готовая тут же выбежать из аптеки, и в страхе смотрела на мужчину, вылезавшего из-под кровати, которая стояла в углу кладовки. Человек был одет в поношенные брюки и светло-коричневое пальто, на шее болтался полосатый галстук. Он разогнулся и встал на ноги. Аманда увидела, что его длинные, до плеч, волосы спутаны и требуют расчески, худые щеки заросли щетиной. Одежда, некогда опрятная, выглядела помятой, как и его лицо.
– Кто вы? Что вам надо? – крикнула Аманда, представив с ужасом, что ее сейчас ограбят и изнасилуют.
– Я ничего вам не сделаю. – Он протянул к ней руку. – Только не шумите. Я прятался здесь, чтобы дождаться вас. Меня зовут Мэлоун.
Страх немного улегся.
– Эйсис Мэлоун?
– Да, я – друг Коула Картерета. Аманда поколебалась, соображая, что Эйсис слишком жалко выглядит, чтобы быть опасным.
– Он говорил мне о вас. Мэлоун облегченно вздохнул:
– Я рад, что Коул упоминал вам мое имя. У меня неприятности, милочка. Меня обвиняют в краже лошадей, но я этого не делал. От меня просто хотят избавиться, потому что я кое-что знаю.
– Кто? О ком вы говорите?
– Неважно. Вам совсем не обязательно это знать. Мне нужно отсюда выбраться. Я думал, если вы повидаетесь с Коулом…
Аманда оглянулась.
– Скорее всего, я не смогу с ним увидеться. По крайней мере, так быстро, как вам бы хотелось.
Он изумленно уставился на нее.
– Не сможете? Но я думал….
– Боюсь, что вы неверно думали, мистер Мэлоун. И мне бы не хотелось, чтобы мой магазин обыскивали. Вы ставите меня в неприятное положение.
– Я не хочу никаких неприятностей для вас, мисс. Здесь никого не было, поэтому я и спрятался. Сейчас вы вернулись, я уйду.
– Хорошо, уходите.
Эйсис посмотрел на нее долгим взглядом, отвернулся и вытащил из-под кровати переметную сумку. Он достал оттуда зеленую бутылку из-под виски, заткнутую пробкой.
– Если вы увидите Коула, скажите, пусть он сделает это для меня, – произнес он и бросил бутылку на тюк.
– Я сказала вам, что не увижусь с ним.
– Ладно. – Он пожал плечами. – Хороший был план… Я ухожу.
Он подошел к двери, выходившей во двор, собираясь открыть ее и исчезнуть, но Аманда остановила его.
– Подождите. Что вам нужно? Еда? Медикаменты?
– Я взял все, что мне было нужно, здесь, но я расплатился, мисс. Нет, мне ничего больше не надо. Скоро станет темно, я должен выбраться из города побыстрее. – Он помолчал, глядя на нее. – Вы, действительно, не такая, как другие женщины, которые были с Коулом раньше. Вы – что надо. Другие не спросили бы ничего…
Аманда хотела расспросить о тех, других женщинах, но он уже ушел. Она открыла дверь, выходившую во двор, но Эйсиса Мэлоуна уже нигде не было видно.
Аманда закрыла дверь, прошла в комнату и взяла в руки бутылку, наполовину заполненную какой-то грязной, темно-коричневой жидкостью. «Отрава какая-то!» Она поставила ее среди других бутылок, потом отошла в глубь аптеки. Она была расстроена из-за слов Мэлоуна о других женщинах Коула.
Аманде никогда не приходилось бывать в святая святых – кабинете банкира Мак-Кейтона, но она слышала от других о его непозволительной роскоши. Когда она получила приглашение прийти туда в два часа дня, ей захотелось побыстрее там оказаться, чтобы все посмотреть. Она даже не могла объяснить причину такого любопытства. Аманда не обращалась за займом, не искала защиты от кредиторов. Она вообще не имела в банке никаких дел, которые могли возникнуть у нее, как у владелицы аптеки. Но Мак-Кейтон пользовался репутацией влиятельного человека, и, кто знает, может быть, у Аманды когда-нибудь появится необходимость обратиться к нему, Она вернулась в гостиницу, чтобы переодеться в свое лучшее платье и новую соломенную шляпку – не помешает произвести хорошее впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38