https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/dlya_kuhni/
Там оказался зал, уставленный древними колесницами и богато украшенными лодками, ритуальными статуэтками и ушебти – фигурками, которые, по представлениям древних, в потустороннем мире должны были работать на умершего. А еще там оказались саркофаги и позолоченные внутренние гробы.
Девушку как магнитом потянуло в зал. Здесь хранилось много удивительных сокровищ, хотя было пыльно и грязно. Кое-где висела паутина, а снизу с пола доносилось какое-то подозрительное шуршание.
Элизабет склонилась над великолепно сохранившейся погребальной маской, украшенной сердоликами, лазуритом, кварцем, обсидианом, бирюзой и цветными стеклянными бусинами, и потеряла счет времени.
Опомниться ее заставила боль в шее – слишком долго оставалась в неудобном положении.
Элизабет подняла руки, растирая усталые мышцы, и только теперь заметила, что в помещении стало сумрачно. Окна здесь не было, а из коридора теперь падало очень мало света. К тому же, как наконец она почувствовала, в хранилище дурно пахло. «Пахнет смертью», – пришло ей в голову.
Элизабет встревоженно огляделась. Ей показалось, что откуда-то раздались шаги.
– Джек?
Но почему-то она была уверена, что это не Джек. Резко обернулась, но никого не увидела.
– Эй, кто тут? – окликнула она. Ей вдруг стало страшно, хоть она и не могла бы объяснить почему.
Ответа не было. Мертвая тишина.
Элизабет сказала себе, что, наверное, ей пора вернуться и присоединиться к остальным. Несомненно, ее отсутствие уже замечено и вызвало недоумение. Возможно, о ней даже беспокоятся.
Ее рука уже легла на дверную ручку, когда она увидела на стене огромную нависающую над ней тень. Страх подхлестнул все ее чувства. Элизабет с трудом сдержала крик. А в следующую секунду уже смеялась над собой: у двери оказался поставленный вертикально гроб для мумии, которого она просто прежде не заметила.
Девушка остановилась, чтобы рассмотреть иероглифы, начертанные на его крышке. Ведя по древним надписям кончиком пальца, она прочла вслух:
– «Проклятие да ляжет на всех, кто причинит вред или совершит надругательство над Рахотепом, тем, кто обитает внутри».
Заглянув за полуоткрытую крышку, она обнаружила, что саркофаг пуст.
А вот сам зал хранилища явно не был пустым. Потому что в следующую секунду Элизабет почувствовала, как кто-то с силой толкнул ее в спину и запихнул в пустой гроб.
Яростный голос (невозможно было определить, принадлежал он мужчине или женщине) прошипел:
– Убирайся, англичанка. Возвращайся туда, откуда приехала, пока с тобой не случилось беды.
А потом крышка захлопнулась.
Элизабет попыталась открыть гроб и очень быстро поняла, что это невозможно – крышка была тяжелой. В древности ведь не предполагали, что мертвец захочет сбежать.
У нее застыла в жилах кровь. Это смерть?..
Глава 10
Она опять куда-то исчезла!
Зеленое платье стремительно удалялось по коридору Музея древностей. Элизабет свернула за угол, и все – больше он ее не видел.
Глупая женщина!
Глупый ребенок!
Элизабет Гест одновременно была и тем, и другим – и ребенком, и женщиной.
Черный Джек запустил пальцы в густые черные волосы и забормотал себе под нос:
– Черт! Черт! Черт!
Он начинает привыкать к роли спасителя этой пигалицы. И ему надо поторапливаться, пока остальные не вернулись и не начали задавать вопросы. Вопросы, на которые ему не захочется отвечать. Например, почему она вообще от него убежала.
Не может же он сказать, что они вдвоем рассматривали эротический папирус и что юная девица была шокирована рисунками.
Вспомнив о папирусе, лорд живо представил на месте царственных особ себя и Элизабет.
Он сразу почувствовал, как начинает наливаться желанием его плоть.
– Тебе следовало бы сосредоточиться на деле, Джеки, – укоризненно произнес он и зашагал по коридору, гулко стуча каблуками по мраморному полу.
С момента встречи с великолепной леди Элизабет он превратился в похотливого сына Осириса! Их знакомство длится меньше двух недель, а он уже совсем измучился от неутоленного желания. Конечно, надо признаться: у него давно не было женщины, но дело не только в этом. Его больше не устроит любая женщина. Ему нужна Элизабет – или никто.
– Хорошенькое дело! – раздраженно бросил Джек, поворачивая за угол. – Попался в собственную ловушку, идиот чертов!
Вспоминая о пирамиде Хеопса (это случалось часто, ведь он потом три ночи провел без сна, проклиная себя за невоздержанность), Джек снова и снова испытывал блаженство – Элизабет будто наяву страстно трепетала в его объятиях, под материей платья налились страстью ее соски и превращались в две дивные пуговички, – и всякий раз напоминал о себе его «недуг».
Дьявольщина!
Нет, ему не следовало сегодня дразнить Элизабет. Ему не следовало стоять и смотреть на то, как изменилось ее прелестное лицо, когда она наконец поняла, что за папирус они рассматривают. Он-то, конечно, понял это с первого взгляда. Понял и то, что ее это шокирует. Любая невинная девушка была бы шокирована, а в невинности Элизабет он не сомневался.
– Ты стал паскудным варваром, Уик!
Джек на секунду задумался, почему почти не чувствует раскаяния. Конечно, в этой стране мало кто испытывает угрызения совести. Вот в Англии… Но он давно перестал быть англичанином. Или по крайней мере так он себе говорил.
Джек знал, что ему надо сделать. Он должен найти Элизабет. Извиниться перед ней. Успокоить ее. Возможно, пару раз поцеловать. А потом отвести к остальным. И прежде всего ему следует вести себя так, как подобает джентльмену.
Джек шагал по коридору, открывая одну дверь за другой, но везде видел только пустые залы.
– Элизабет? Элизабет, где вы?
Ответа не было.
Ни звука.
Он прошел по следующему коридору и обследовал галереи по обе его стороны. Можно было подумать, что Элизабет растаяла в воздухе.
Черный Джек остановился в середине главного коридора, широко расставив ноги и невольно сжав руки в кулаки.
Ну где же она? Дьявол!
Может быть, девчонка ведет с ним игру? Решила ему отомстить? Ну так она об этом пожалеет. Он не из тех людей, с кем можно играть.
Если только эту игру не придумал он сам…
Когда прошло еще полчаса, а Джеку по-прежнему не удалось отыскать Элизабет, он по-настоящему встревожился. Внутренний голос подсказал ему, что она в опасности и что необходимо как можно быстрее найти ее: не для того, чтобы компания не подумала, будто они где-то уединились, и не для того чтобы «отшлепать» ее за капризы и своеволие. Девушку немедленно надо спасти! Она – на грани жизни и смерти.
Тревога заставляла его спешить. Он оказался в той части музея, по которой они не проходили в начале дня. Остановился, наклонил голову и прислушался.
Тук. Тук. Тук.
Он прислушался снова, но теперь кругом царила тишина. Джек на самом деле слышал какой-то стук или ему только показалось? Цовинуясь инстинкту, тому же инстинкту, который помогал ему ориентироваться в пустыне так, будто он был рожден среди этих горячих песков, Джек вошел в темный коридор и был вознагражден тем, что снова услышал стук, теперь уже более отчетливо.
– Элизабет? Господи, Элизабет, это вы?
Джек уже почти бежал. Он ворвался в хранилище и сразу увидел – соломенная шляпка на полу, две дорожки следов в пыли…
Стук доносился откуда-то из глубины помещения.
Гроб с мумией!
Он попробовал открыть его руками, но крышка не поддавалась.
– Элизабет?
Изнутри донесся глухой вскрик:
– Джек!
Он стал отчаянно озираться, стараясь найти что-то, что можно было бы использовать как рычаг. В углу оказалось копье с металлическим наконечником. Он схватил его, засунул кончик в щель под крышкой – и она открылась.
– Отец небесный! – воскликнул Джек, когда Элизабет упала в его объятия.
Он подхватил ее.
Прижимая девушку к себе, он мысленно поклялся, что впредь никогда ей не будет угрожать опасность. В эти минуты он понял, что Элизабет значит для него гораздо больше, чем он думал. Осознав, чем могло кончиться это странное «погребение» Элизабет, он почувствовал прилив ярости.
Сжав ее плечи, Джек заглянул в залитое слезами лицо:
– Какого черта вы там делали?
Ее глаза были распахнуты, зрачки расширились. С трудом она попыталась ответить ему:
– Кто-то… – У нее сорвался голос. Она сделала глубокий вдох. – Кто-то меня толкнул.
– Толкнул?
Элизабет кивнула, и от этого движения коса упала ей на спину.
– Он меня закрыл там.
– Кто? – спросил Джек.
Элизабет посмотрела на него так, будто он сошел с ума.
– Не знаю кто. Я его не видела. Он подошел сзади.
Джек сощурился:
– Тогда откуда вы узнали, что это был мужчина?
Девушка на секунду задумалась.
– Из-за руки, которая толкнула меня в спину. Она была слишком большая и сильная. И потом, голос тоже был мужской…
Джек насторожился:
– Голос? Этот человек с вами говорил?
– Да.
– Что он сказал?
Элизабет бессильно покачнулась и еле вымолвила:
– Он прошептал: убирайся, англичанка. Возвращайся туда, откуда приехала, пока с тобой не случилось беды.
– И все?
Она кивнула:
– Все.
Этого было больше чем достаточно.
Глядя на Джека полными слез глазами, Элизабет испуганно спросила:
– Кто-то хочет меня убить?
Джек нахмурился.
– Я не сказал бы, что кто-то хочет вас убить. Но видимо, ему хотелось немного вас напугать.
Элизабет невесело рассмеялась:
– Ну, у него это получилось. Я очень испугалась.
– Не надо тревожиться, Элизабет. Теперь я рядом. С вами ничего плохого не случится.
Черный Джек с изумлением услышал собственные слова и осознал, что в тот момент он говорил совершенно искренне. Впервые со дня смерти матери у него появилась потребность оберегать женщину, заботиться о ней. И он понял еще одну вещь: его матери, герцогине, понравилась бы Элизабет Гест. Она доброжелательно отнеслась бы к этой девушке.
– Я, должно быть, выгляжу просто ужасно, – сказала Элизабет. Она завела руки за спину и попыталась привести в порядок прическу.
Джек нетерпеливо отвел ее руки.
– Ну-ка давайте я.
Он умело распределил пряди шелковистых волос между пальцами и начал их переплетать.
– Где вы научились заплетать женщинам косы? – спросила она тихо.
Джек пожал плечами:
– Когда-то я заплетал их матери. – Он быстро сделал косу и, свернув ее на голове, заколол шпилькой. – Но это было очень давно. – Нагнувшись, он поднял с пола се соломенную шляпку. Тулья немного помялась, лента наполовину оторвалась. – К сожалению, она немного пострадала.
– Как это похоже на то, что вы говорили мне в тот первый день, на базаре! – пробормотала Элизабет, принимая у него свою шляпку. – Помните?
– Да.
У нее дрогнул голос:
– Почему вы шли за мной в тот день?
Несколько секунд Джек напряженно всматривался в ее лицо. Он не привык, чтобы его побуждения или поступки ставились под сомнение, тем более, чтобы это делала девушка, молоденькая-премолоденькая барышня.
И он не собирался рассказывать ей о священной клятве, которую дал принцу Рамсесу.
Джек иронично улыбнулся.
– По улицам Александрии разнесся слух: на базарах покупки делает красивая девушка. Говорили, что она похожа не редкую английскую розу. – Его лицо приняло несколько жесткое выражение. – Я давно не видел англичанок. Мне любопытно было проверить, действительно ли эта девица так прекрасна, как говорили сплетники.
– И что оказалось?
– Оказалось, что она даже красивее, чем утверждали.
Элизабет небрежно отряхнула платье – с таким видом, словно привыкла оказываться внутри саркофагов и выслушивать комплименты от решительных джентльменов. Но голос все же выдал ее волнение:
– Милорд, это происшествие должно остаться тайной.
Он утвердительно кивнул головой:
– Разумеется.
– Ведь мы не сделали ничего неподобающего.
– На этот раз – нет.
Она бросила на него возмущенный взгляд.
– Но если мои опекуны услышат, что кто-то на меня нападал, они больше ни на секунду не спустят с меня глаз.
Он решил, что эта проблема решается очень легко.
– Тогда мы ничего не скажем полковнику и миссис Уинтерз.
– И Колетт.
– И даже вашей преданной Колетт.
Элизабет постучала указательным пальцем по нижней губе.
– Мы не станем упоминать о случившемся ни в одном разговоре: ни с леди Шарлоттой, ни с графом Полонски, ни с Али. Ни с кем.
Он был целиком с ней согласен:
– Мы никому ничего не скажем.
Элизабет быстро огляделась, чтобы убедиться в том, что рядом никого нет.
– Не следует признаваться врагу в том, что что-то знаешь.
– Врагу?
О чем, к черту, говорит Элизабет?! Откуда семнадцатилетней девушке с ее происхождением и воспитанием знать о врагах и о том, как надо себя вести с ними?
Тем не менее она так решительно вскинула свою очаровательную головку (или это не решимость, а упрямство?), что Джек даже удивился.
Элизабет понизила голос и таинственно прошептала:
– Кто-то хочет, чтобы я уехала из Египта, милорд. Запомните мои слова: это только первая угроза. Будут и другие.
Он потерял дар речи. Неужели леди Элизабет сошла с ума? Может быть, у нее солнечный удар? Или она поела испорченных фиников?
Несколько секунд Джек молча смотрел на нее. А что, если эта малышка права? Что, если кто-то действительно хотел напугать ее так, чтобы она уехала? Или чтобы выдала те сведения, которые таятся в ее прелестной головке?
То есть – кто-то, помимо него самого.
Ее осенило как раз в тот момент, когда она была заточена в гробу. Нашлась последняя улика, недостающее звено, деталь, завершающая таинственную картину.
От возбуждения у Элизабет горели щеки. Сердце отчаянно трепетало. Мысли неслись неудержимым потоком. Руки дрожали.
Она стремительно расхаживала по своей каюте на борту «Звезды Египта». Как это она раньше не догадалась? Теперь ей казалось, что это так очевидно!
Завернувшись в халат, она села к секретеру, стоявшему у кровати. День был длинным и утомительным, но она слишком разволновалась, чтобы лечь спать.
Достав дневник, в котором она каждый вечер делала записи, Элизабет открыла его на последней странице. Кончиком перочинного ножа осторожно вскрыла кожаный переплет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Девушку как магнитом потянуло в зал. Здесь хранилось много удивительных сокровищ, хотя было пыльно и грязно. Кое-где висела паутина, а снизу с пола доносилось какое-то подозрительное шуршание.
Элизабет склонилась над великолепно сохранившейся погребальной маской, украшенной сердоликами, лазуритом, кварцем, обсидианом, бирюзой и цветными стеклянными бусинами, и потеряла счет времени.
Опомниться ее заставила боль в шее – слишком долго оставалась в неудобном положении.
Элизабет подняла руки, растирая усталые мышцы, и только теперь заметила, что в помещении стало сумрачно. Окна здесь не было, а из коридора теперь падало очень мало света. К тому же, как наконец она почувствовала, в хранилище дурно пахло. «Пахнет смертью», – пришло ей в голову.
Элизабет встревоженно огляделась. Ей показалось, что откуда-то раздались шаги.
– Джек?
Но почему-то она была уверена, что это не Джек. Резко обернулась, но никого не увидела.
– Эй, кто тут? – окликнула она. Ей вдруг стало страшно, хоть она и не могла бы объяснить почему.
Ответа не было. Мертвая тишина.
Элизабет сказала себе, что, наверное, ей пора вернуться и присоединиться к остальным. Несомненно, ее отсутствие уже замечено и вызвало недоумение. Возможно, о ней даже беспокоятся.
Ее рука уже легла на дверную ручку, когда она увидела на стене огромную нависающую над ней тень. Страх подхлестнул все ее чувства. Элизабет с трудом сдержала крик. А в следующую секунду уже смеялась над собой: у двери оказался поставленный вертикально гроб для мумии, которого она просто прежде не заметила.
Девушка остановилась, чтобы рассмотреть иероглифы, начертанные на его крышке. Ведя по древним надписям кончиком пальца, она прочла вслух:
– «Проклятие да ляжет на всех, кто причинит вред или совершит надругательство над Рахотепом, тем, кто обитает внутри».
Заглянув за полуоткрытую крышку, она обнаружила, что саркофаг пуст.
А вот сам зал хранилища явно не был пустым. Потому что в следующую секунду Элизабет почувствовала, как кто-то с силой толкнул ее в спину и запихнул в пустой гроб.
Яростный голос (невозможно было определить, принадлежал он мужчине или женщине) прошипел:
– Убирайся, англичанка. Возвращайся туда, откуда приехала, пока с тобой не случилось беды.
А потом крышка захлопнулась.
Элизабет попыталась открыть гроб и очень быстро поняла, что это невозможно – крышка была тяжелой. В древности ведь не предполагали, что мертвец захочет сбежать.
У нее застыла в жилах кровь. Это смерть?..
Глава 10
Она опять куда-то исчезла!
Зеленое платье стремительно удалялось по коридору Музея древностей. Элизабет свернула за угол, и все – больше он ее не видел.
Глупая женщина!
Глупый ребенок!
Элизабет Гест одновременно была и тем, и другим – и ребенком, и женщиной.
Черный Джек запустил пальцы в густые черные волосы и забормотал себе под нос:
– Черт! Черт! Черт!
Он начинает привыкать к роли спасителя этой пигалицы. И ему надо поторапливаться, пока остальные не вернулись и не начали задавать вопросы. Вопросы, на которые ему не захочется отвечать. Например, почему она вообще от него убежала.
Не может же он сказать, что они вдвоем рассматривали эротический папирус и что юная девица была шокирована рисунками.
Вспомнив о папирусе, лорд живо представил на месте царственных особ себя и Элизабет.
Он сразу почувствовал, как начинает наливаться желанием его плоть.
– Тебе следовало бы сосредоточиться на деле, Джеки, – укоризненно произнес он и зашагал по коридору, гулко стуча каблуками по мраморному полу.
С момента встречи с великолепной леди Элизабет он превратился в похотливого сына Осириса! Их знакомство длится меньше двух недель, а он уже совсем измучился от неутоленного желания. Конечно, надо признаться: у него давно не было женщины, но дело не только в этом. Его больше не устроит любая женщина. Ему нужна Элизабет – или никто.
– Хорошенькое дело! – раздраженно бросил Джек, поворачивая за угол. – Попался в собственную ловушку, идиот чертов!
Вспоминая о пирамиде Хеопса (это случалось часто, ведь он потом три ночи провел без сна, проклиная себя за невоздержанность), Джек снова и снова испытывал блаженство – Элизабет будто наяву страстно трепетала в его объятиях, под материей платья налились страстью ее соски и превращались в две дивные пуговички, – и всякий раз напоминал о себе его «недуг».
Дьявольщина!
Нет, ему не следовало сегодня дразнить Элизабет. Ему не следовало стоять и смотреть на то, как изменилось ее прелестное лицо, когда она наконец поняла, что за папирус они рассматривают. Он-то, конечно, понял это с первого взгляда. Понял и то, что ее это шокирует. Любая невинная девушка была бы шокирована, а в невинности Элизабет он не сомневался.
– Ты стал паскудным варваром, Уик!
Джек на секунду задумался, почему почти не чувствует раскаяния. Конечно, в этой стране мало кто испытывает угрызения совести. Вот в Англии… Но он давно перестал быть англичанином. Или по крайней мере так он себе говорил.
Джек знал, что ему надо сделать. Он должен найти Элизабет. Извиниться перед ней. Успокоить ее. Возможно, пару раз поцеловать. А потом отвести к остальным. И прежде всего ему следует вести себя так, как подобает джентльмену.
Джек шагал по коридору, открывая одну дверь за другой, но везде видел только пустые залы.
– Элизабет? Элизабет, где вы?
Ответа не было.
Ни звука.
Он прошел по следующему коридору и обследовал галереи по обе его стороны. Можно было подумать, что Элизабет растаяла в воздухе.
Черный Джек остановился в середине главного коридора, широко расставив ноги и невольно сжав руки в кулаки.
Ну где же она? Дьявол!
Может быть, девчонка ведет с ним игру? Решила ему отомстить? Ну так она об этом пожалеет. Он не из тех людей, с кем можно играть.
Если только эту игру не придумал он сам…
Когда прошло еще полчаса, а Джеку по-прежнему не удалось отыскать Элизабет, он по-настоящему встревожился. Внутренний голос подсказал ему, что она в опасности и что необходимо как можно быстрее найти ее: не для того, чтобы компания не подумала, будто они где-то уединились, и не для того чтобы «отшлепать» ее за капризы и своеволие. Девушку немедленно надо спасти! Она – на грани жизни и смерти.
Тревога заставляла его спешить. Он оказался в той части музея, по которой они не проходили в начале дня. Остановился, наклонил голову и прислушался.
Тук. Тук. Тук.
Он прислушался снова, но теперь кругом царила тишина. Джек на самом деле слышал какой-то стук или ему только показалось? Цовинуясь инстинкту, тому же инстинкту, который помогал ему ориентироваться в пустыне так, будто он был рожден среди этих горячих песков, Джек вошел в темный коридор и был вознагражден тем, что снова услышал стук, теперь уже более отчетливо.
– Элизабет? Господи, Элизабет, это вы?
Джек уже почти бежал. Он ворвался в хранилище и сразу увидел – соломенная шляпка на полу, две дорожки следов в пыли…
Стук доносился откуда-то из глубины помещения.
Гроб с мумией!
Он попробовал открыть его руками, но крышка не поддавалась.
– Элизабет?
Изнутри донесся глухой вскрик:
– Джек!
Он стал отчаянно озираться, стараясь найти что-то, что можно было бы использовать как рычаг. В углу оказалось копье с металлическим наконечником. Он схватил его, засунул кончик в щель под крышкой – и она открылась.
– Отец небесный! – воскликнул Джек, когда Элизабет упала в его объятия.
Он подхватил ее.
Прижимая девушку к себе, он мысленно поклялся, что впредь никогда ей не будет угрожать опасность. В эти минуты он понял, что Элизабет значит для него гораздо больше, чем он думал. Осознав, чем могло кончиться это странное «погребение» Элизабет, он почувствовал прилив ярости.
Сжав ее плечи, Джек заглянул в залитое слезами лицо:
– Какого черта вы там делали?
Ее глаза были распахнуты, зрачки расширились. С трудом она попыталась ответить ему:
– Кто-то… – У нее сорвался голос. Она сделала глубокий вдох. – Кто-то меня толкнул.
– Толкнул?
Элизабет кивнула, и от этого движения коса упала ей на спину.
– Он меня закрыл там.
– Кто? – спросил Джек.
Элизабет посмотрела на него так, будто он сошел с ума.
– Не знаю кто. Я его не видела. Он подошел сзади.
Джек сощурился:
– Тогда откуда вы узнали, что это был мужчина?
Девушка на секунду задумалась.
– Из-за руки, которая толкнула меня в спину. Она была слишком большая и сильная. И потом, голос тоже был мужской…
Джек насторожился:
– Голос? Этот человек с вами говорил?
– Да.
– Что он сказал?
Элизабет бессильно покачнулась и еле вымолвила:
– Он прошептал: убирайся, англичанка. Возвращайся туда, откуда приехала, пока с тобой не случилось беды.
– И все?
Она кивнула:
– Все.
Этого было больше чем достаточно.
Глядя на Джека полными слез глазами, Элизабет испуганно спросила:
– Кто-то хочет меня убить?
Джек нахмурился.
– Я не сказал бы, что кто-то хочет вас убить. Но видимо, ему хотелось немного вас напугать.
Элизабет невесело рассмеялась:
– Ну, у него это получилось. Я очень испугалась.
– Не надо тревожиться, Элизабет. Теперь я рядом. С вами ничего плохого не случится.
Черный Джек с изумлением услышал собственные слова и осознал, что в тот момент он говорил совершенно искренне. Впервые со дня смерти матери у него появилась потребность оберегать женщину, заботиться о ней. И он понял еще одну вещь: его матери, герцогине, понравилась бы Элизабет Гест. Она доброжелательно отнеслась бы к этой девушке.
– Я, должно быть, выгляжу просто ужасно, – сказала Элизабет. Она завела руки за спину и попыталась привести в порядок прическу.
Джек нетерпеливо отвел ее руки.
– Ну-ка давайте я.
Он умело распределил пряди шелковистых волос между пальцами и начал их переплетать.
– Где вы научились заплетать женщинам косы? – спросила она тихо.
Джек пожал плечами:
– Когда-то я заплетал их матери. – Он быстро сделал косу и, свернув ее на голове, заколол шпилькой. – Но это было очень давно. – Нагнувшись, он поднял с пола се соломенную шляпку. Тулья немного помялась, лента наполовину оторвалась. – К сожалению, она немного пострадала.
– Как это похоже на то, что вы говорили мне в тот первый день, на базаре! – пробормотала Элизабет, принимая у него свою шляпку. – Помните?
– Да.
У нее дрогнул голос:
– Почему вы шли за мной в тот день?
Несколько секунд Джек напряженно всматривался в ее лицо. Он не привык, чтобы его побуждения или поступки ставились под сомнение, тем более, чтобы это делала девушка, молоденькая-премолоденькая барышня.
И он не собирался рассказывать ей о священной клятве, которую дал принцу Рамсесу.
Джек иронично улыбнулся.
– По улицам Александрии разнесся слух: на базарах покупки делает красивая девушка. Говорили, что она похожа не редкую английскую розу. – Его лицо приняло несколько жесткое выражение. – Я давно не видел англичанок. Мне любопытно было проверить, действительно ли эта девица так прекрасна, как говорили сплетники.
– И что оказалось?
– Оказалось, что она даже красивее, чем утверждали.
Элизабет небрежно отряхнула платье – с таким видом, словно привыкла оказываться внутри саркофагов и выслушивать комплименты от решительных джентльменов. Но голос все же выдал ее волнение:
– Милорд, это происшествие должно остаться тайной.
Он утвердительно кивнул головой:
– Разумеется.
– Ведь мы не сделали ничего неподобающего.
– На этот раз – нет.
Она бросила на него возмущенный взгляд.
– Но если мои опекуны услышат, что кто-то на меня нападал, они больше ни на секунду не спустят с меня глаз.
Он решил, что эта проблема решается очень легко.
– Тогда мы ничего не скажем полковнику и миссис Уинтерз.
– И Колетт.
– И даже вашей преданной Колетт.
Элизабет постучала указательным пальцем по нижней губе.
– Мы не станем упоминать о случившемся ни в одном разговоре: ни с леди Шарлоттой, ни с графом Полонски, ни с Али. Ни с кем.
Он был целиком с ней согласен:
– Мы никому ничего не скажем.
Элизабет быстро огляделась, чтобы убедиться в том, что рядом никого нет.
– Не следует признаваться врагу в том, что что-то знаешь.
– Врагу?
О чем, к черту, говорит Элизабет?! Откуда семнадцатилетней девушке с ее происхождением и воспитанием знать о врагах и о том, как надо себя вести с ними?
Тем не менее она так решительно вскинула свою очаровательную головку (или это не решимость, а упрямство?), что Джек даже удивился.
Элизабет понизила голос и таинственно прошептала:
– Кто-то хочет, чтобы я уехала из Египта, милорд. Запомните мои слова: это только первая угроза. Будут и другие.
Он потерял дар речи. Неужели леди Элизабет сошла с ума? Может быть, у нее солнечный удар? Или она поела испорченных фиников?
Несколько секунд Джек молча смотрел на нее. А что, если эта малышка права? Что, если кто-то действительно хотел напугать ее так, чтобы она уехала? Или чтобы выдала те сведения, которые таятся в ее прелестной головке?
То есть – кто-то, помимо него самого.
Ее осенило как раз в тот момент, когда она была заточена в гробу. Нашлась последняя улика, недостающее звено, деталь, завершающая таинственную картину.
От возбуждения у Элизабет горели щеки. Сердце отчаянно трепетало. Мысли неслись неудержимым потоком. Руки дрожали.
Она стремительно расхаживала по своей каюте на борту «Звезды Египта». Как это она раньше не догадалась? Теперь ей казалось, что это так очевидно!
Завернувшись в халат, она села к секретеру, стоявшему у кровати. День был длинным и утомительным, но она слишком разволновалась, чтобы лечь спать.
Достав дневник, в котором она каждый вечер делала записи, Элизабет открыла его на последней странице. Кончиком перочинного ножа осторожно вскрыла кожаный переплет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34