Он одновременно и успокаивал ее и волновал. Любил ли он ее? Действительно ли хотел, чтобы она осталась? Или просто решил иметь жену, а она ничем не лучше других? Обри не решалась углубляться в эти мысли. В прошлом ее так часто отсылали прочь, что она научилась не предаваться сомнениям. Она должна идти вперед и верить, что ее чутье не позволит сбиться с пути. Предчувствие говорило ей сейчас, что он защищает ее себе в ущерб. Это может показаться пустой тратой времени, но если это доставит ему удовольствие и ускорит дела, ей придется смириться.– Остин, я здесь не случайная гостья, но сделаю все, что понадобится, чтобы успокоить тебя. Это должно случиться скоро? – спросила она тоскливо.Он усмехнулся и сдвинул руку ей на живот.– Если судить по последним ночам, лучше поскорее, или вы раздуетесь, как куропатка, и выбора не останется. Я предупреждал вас, что может случиться, если мы пойдем таким путем.Обри не ответила на его улыбку, а серьезно посмотрела на него.– Что случится, если уже слишком поздно? Вы будете неприятно поражены?Загорелые черты лица Остина не выказали ни малейшего признака неудовольствия, когда он поцеловал ее бровь.– Луиза и я не были благословлены этим за два года супружества, так что это очень вероятно, моя любовь. Вы и без слов знаете ответ на свой вопрос.Она поняла, и ее глаза осветились изнутри, когда он наклонился, чтобы поцелуем прервать дальнейшие вопросы. Она прочитала ответ по жадности его губ и жгучим ласкам рук, скользнувшим вниз с ее грудей, выдавая желание использовать ее тело для того, для чего оно предназначено. Она не могла себе представить, что позволила бы кому-то еще использовать ее таким образом, и всем сердцем захотела носить дитя Остина в пустоте, разверзшейся сейчас внутри нее.Почувствовав силу ее желания, Остин развернул ее, чтобы внимательно вглядеться в ее лицо.– Обри?..Ее желание ослепило его, не оставив мыслей ни о чем, кроме решения отправиться с ней в постель прямо сейчас.Но тревога, приведшая ее сюда вначале, еще не совсем покинула ее, и когда Обри открыла глаза, чтобы ответить на его вопрос, они натолкнулись на ужасное зрелище.– Огонь! – выдохнула она, не совсем поверив в истинность дьявольских бликов в темноте за окном.Остин поднял голову, чтобы, выглянуть в окно на зрелище, приковавшее к себе взгляд его жены. Прежде чем он успел отреагировать, Обри вывернулась из его объятий, сорвала с кровати одеяла и выскочила в дверь.– Конюшни! – услышал он ее крик. – Они подожгли конюшни!Он захромал следом за ней, но куда ему было тягаться с юркой Обри. В ответ на крики Обри уже открывались двери, и растерянные голоса раздавались на дороге. На лестнице его обогнал полуодетый Адриан, и Остин поспешил следом, хватаясь за перила, чтобы поспеть за своей бесстрашной женой.– Остановите ее, черт возьми! – закричал он, когда слуги высыпали в холл внизу. – Она побежала к конюшням!Не понимая толком, какую беду это могло предвещать, все кинулись выполнять приказ, и Остин обнаружил себя в последних рядах, когда челядь высыпала на дорогу к мощеному конному двору.К тому времени, когда они добрались до угла дома, запах дыма стал таким густым, что объяснений не потребовалось. Кто-то начал звонить в огромный железный колокол на стене аббатства, и звучные тревожные звуки разносились в ночной прохладе, оповещая жителей об опасности, как когда-то созывали к заутрене.Отчаянно ругаясь, Остин поспешил к конюшне. Жуткий свет вырвался из черного входа наполовину каменного, наполовину деревянного строения, верхний этаж которого был забит только что собранным сеном, и этот свет уже отбрасывал тени на фигуры, сновавшие внизу.Джон вышел, ведя перепуганных упряжных лошадей, их испуганное фырканье вызывало тревожные отклики у животных, оставшихся внутри. Скакун, услышав рев в своем стойле, бил копытами по древним дубовым стенам, ему вторили тихое ржание и блеяние других животных, попавших в западню.Дым поднимался от прогнивших бревен крыши, когда тонкая фигура Обри появилась из черной дыры входа на конюшню. Рядом с ней, облепленная плотными одеялами, наброшенными на голову, осторожно вышагивала Балерина.Поняв ее мысль, Остин распорядился принести еще одеял. Тут же образовалась живая цепочка с ведрами от насоса к конюшне. Он приказал одной цепочке поливать фасад здания, в то время как другая занялась невыполнимой миссией тушения тыла. Вознося благодарения чудаку архитектору, разместившему черный двор с легковоспламеняющимся гумном поодаль от главного здания, Остин намочил одеяла и пошел за Обри.Он не собирался гнаться за ней. Помогая Джону успокоить скакуна с дико расширившимися глазами, чтобы остудить его и ослепить мокрым покрывалом, Остин заметил ее, выводившую очередную лошадь. Когда он вывел скакуна, она вновь исчезла. Перепуганный Майкл, вцепившийся в морских свинок, когда его спросили о местопребывании Обри, указал на вход в конюшню.Подавляя тревогу, Остин приказал парню отнести животных на кухню и убедиться, что все коты и собака остались внутри. Он легко представил себе, как Обри возвращается назад за каким-нибудь пропавшим животным, рискуя своей жизнью.Во двор начали съезжаться соседи, завидевшие пожар и поспешившие на помощь. Телеги и экипажи останавливались на широкой лужайке, и прибывшие тотчас присоединялись к тушению пожара. В толпе Остин заметил свою сестру, несущую ведра с водой вместе со слабоумной Пейшенс, и торопливую француженку-кухарку своей матери, замачивавшую домашние простыни и передававшую их тем, кто выводил животных в безопасное место, но нигде не видел Обри.Ему передался азарт Адриана, нырнувшего обратно в горящую конюшню. Языки пламени еще только потрескивали на задворках, но дым стал таким плотным, что забивал дух. Он поискал в темноте бледное муслиновое платье Обри, по не мог ничего различить дальше вытянутой руки.Приказывая всем проходящим удержать Обри снаружи, если увидят, Остин подошел настолько близко к огню, насколько смог, по пути распахивая дверцы стойл и заставляя перепуганных животных рысью бежать к спасению. Рабочие лошади, быки, пони и прочая скотина больше следовали инстинкту самосохранения, чем породистые кони, когда их подталкивали к дверям.Чувствуя, что его легкие будто залили кислотой, а приступ кашля вырывает из них куски плоти, Остин поспешил из конюшни.Снаружи воздух был ненамного лучше. Прохлада остудила его, но все было затянуто дымом пожарища. Теперь языки пламени выбивались через крышу. Еще немного, и пламя полностью охватит здание, и оно обрушится.Остин поискал глазами Обри. Столпотворение во дворе достигло горячечного размаха, и мало кто прислушивался к его сиплым вопросам. Он машинально отметил множество прибывших экипажей, но сейчас было не до них. Увидев Джона, собиравшегося вновь нырнуть в ад, разверзшийся в конюшне, хотя весь скот, казалось, разбежался по двору и его постепенно сгоняли на задворки, Остин схватил грума за рубашку.В ответ на крик Остина Джон указал на вход в конюшню. Маленькая белая фигура промелькнула в клубящемся дыму и мгновенно исчезла.Никогда раньше Остин не испытывал такого ужаса. Он встречал наступающие бригады французских солдат со страхом фаталиста, смотрел, как Луиза бросилась навстречу своей гибели, с ужасом, которого он никогда не хотел бы вновь испытать, но вид Обри, шагнувшей в адский огонь, поверг его в ужас, доводящий до безумия.Объединенные общим чувством страха, люди обернулись как раз вовремя, чтобы заметить Обри, исчезающую в облаке дыма. До тех пор, пока рев ярости и муки Остина не перекрыл какофонию криков, они в полной мене не осознавали опасности.Бревна задней части конюшни начали потихоньку трещать и покачиваться, посылая в ночь снопы искр. Какая-то женщина закричала, когда Остин ринулся вперед, расталкивая людей, пытавшихся удержать его от безрассудства.Из только что подъехавшего экипажа выскочил мужчина, но Адриан перехватил его на полпути..– Не делайте этого, Харли. Мы ничем не сможем помочь, остается только молиться.Парализованные ужасом, они смотрели, как Остин исчез в пылающем здании.– Мой Бог, я никогда не думал, что они нанесут удар так близко, – прошептал Харли в ужасе.– Мы все ошиблись. Ступайте, уведите вашего отца от опасности. Мы зальем пожар водой прежде, чем он распространится.Под крики и проклятия Адриана люди вновь взялись за насос, на этот раз, сосредоточив усилия на пылающих бревнах вблизи двери.Хриплый крик вороны и поток нечеловеческих проклятий донесся из-под пылающих бревен на крыше. Черная тень вынырнула с пылающего чердака и уселась на ветке дерева неподалеку. Тайный смысл этого знамения стал яснее, когда птица обрушила на головы стоявших внизу потоки ругани.Но вопреки всем дурным предзнаменованиям, ворона явилась добрым вестником. Когда бревна задней части постройки затрещали, переломились и рухнули в неиспользуемый овечий загон, из задымленного входа появилась мужская фигура, несшая на руках безжизненное тело.Крик восхищения пронесся в толпе, когда Остин на ощупь стал пробираться сквозь дым и толпу.Ничего, не говоря, Мэгги передала свое ведро и побежала к дому, опережая медленно бредущего Остина. Бригада с ведрами взялась за работу с новым усердием, передавая друг другу по цепочке шепотом о каждом движении раненого графа с телом беспомощной молодой жены на руках.Крик боли раздался неожиданно, когда один из вновь прибывших проложил себе дорогу меж столпившихся людей и скота.– Обри! – этот вопль вылетел из горла Джеффри. – Мой Бог, что они с ней сделали? Будьте прокляты, вы обещали мне… – Бессвязно крича, хорошо одетый джентльмен пытался протиснуться сквозь толпу, чтобы добраться до пары, исчезавшей в направлении дома.Мгновенно насторожившись, Адриан и Харли бросили свои занятия и стали проталкиваться, чтобы перехватить пришельца. Однако прежде чем они смогли до него добраться, из-за экипажей появилась тень и ухватила Джеффри за ворот. Джеффри отчаянно сопротивлялся, не обращая внимания на предупреждающий шепот.– Будьте вы прокляты, пустите меня! Я никогда не прощу вам этого! Никогда! Мой Бог, она может умереть, и это вы ее убили!Последнюю фразу он пронзительно выкрикнул, когда тень оставила свои уговоры и скрылась среди карет.Но было уже поздно. Из одного из экипажей высунулась трость и огрела незваного гостя по голове, заставив растянуться на булыжной мостовой.– Харли! Придержите этого негодяя и скажите мне, кто он. Пусть заговорит погромче. Мне хочется услышать его голос.Ворчливая команда донеслась из глубины экипажа Сотби, но Харли уже и так появился рядом вместе с Адрианом. Они схватили Джеффри, прежде чем он смог догнать Остина, и Адриан удерживал его, пока Харли склонился, чтобы взглянуть на человека, распростершегося на земле. Начала собираться небольшая толпа, окружившая ландо Сотби.– Это Эверсли, – объявил Харли с отвращением, усаживая сквайра на землю. – Что, черт возьми, вы здесь делаете?– Заставь его заговорить, парень. Мне кажется, я слышал его голос минутой раньше. Эверсли, кто вы?Престарелый джентльмен в экипаже наклонился вперед, будучи не в состоянии преодолеть окружавшую его тьму. Его затуманенные глаза различали только следы угасающих языков пламени.– Кто это такой любопытный? – раздраженно прокаркал хриплый голос.– Черт возьми, я знаю вас с тех пор, как вы воровали у меня из сада яблоки. Встаньте и говорите как мужчина.Эверсли сбросил с плеча руку Харли и встал, презрительно отряхиваясь. Его сюртук распахнулся и порвался, а лосины из оленьей кожи пропахли хлевом. Он бросил на своего франтоват того кузена многозначительный взгляд.– Не представляю, о чем нам говорить. Моей ноги не было у вас с тех пор, как вы выбросили меня из своего сада, когда я был всего лишь голодным парнем.Ярость придала старику сил.– Не лги мне, молокосос! Может, я и слеп, но не глух! Харли, позови шерифа! Этот человек убил твою сестру!Потрясенный вздох прокатился по собравшейся толпе, кто-то побежал за шерифом. Эмили подошла к экипажу и осторожно помогла разъяренному старику выбраться из него, пока Адриан и Харли остолбенело смотрели друг на друга поверх голов своих пленников. По толпе пронесся шепот, переросший в возмущенное бормотание.– Думаю, нам лучше отвести их в дом, – решительно произнес Адриан, приступив к действию. Указав Эверсли в сторону аббатства, он знаком направил туда же Харли с франтоватым Джеффри.В толпе образовался проход, и люди смотрели, как они удалились в том же направлении, что и граф несколько минут назад. Подозрения толпы нашли себе новую жертву, но она пока хранила молчание.Тлеющие уголья сгоревшей конюшни посылали в безоблачное небо пылающие искры. Оставшиеся на дворе люди продолжали заливать последние угасающие языки пламени, пока остальные загоняли уцелевший скот в изгородь на задворках.Этвудское аббатство вновь собрало вместе всех разобщенных жителей деревни и прилегающих мест. Но какой ценой? Глава двадцать девятая Слезы ручьями лились по измазанному сажей лицу, пока Остин нес свой безжизненный груз к лестнице. Обри не шевелилась в его руках, и он не мог различить, дышит ли она. Казалось, всего секунду назад она была такой теплой и дрожала в его объятиях, сейчас она лежала холодной и неподвижной, и он не мог до конца осознать беду, обрушившуюся на него. Судьба не может быть так жестока, чтобы разрушить его мир, когда в нем только-только забрезжил рассвет:Мэгги вскрикнула от ужаса, увидев исчерченное слезами лицо графа, кладущего свою ношу на кровать. Если бы он не двигался, она решила бы, что он так же мертв, как и женщина, которую он принес. Черты его лица стали холодными и отрешенными, и слезы оросили лицо служанки, когда она поняла, какую муку он сдерживает.Слабое движение на кровати вызвало горячечный блеск надежды в потемневших глазах, и Остин выхватил у Мэгги холодную влажную ткань. Когда он нежно отер ее лицо, то был вознагражден сдавленным вздохом и последовавшим продолжительным натужным кашлем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51