– Но она замужем, Гарри. Для меня уже слишком поздно. Самодовольство заиграло на лице Гарри.– Насколько мне известно, она еще некоторое время не сможет вступить во владение своим наследством. Зная состояние своих владений, граф наверняка прихватит ее приданое и ускользнет на своем контрабандистском шлюпе. В его отсутствие невеста будет нуждаться в капле утешения. Думаю, длительный визит к ней в гости поднимет ваши шансы, кузен. А если графа в его странствиях настигнет преждевременная кончина, что ж, вы окажетесь поблизости, чтобы поддержать скорбящую вдову. Осмелюсь сказать, такой путь даже предпочтительнее. Ухаживать за замужними женщинами намного выгоднее, чем за девицами, если вы поняли, что я имею в виду.Сомнение и надежда смешались на лице Джеффри, когда он слушал своего опытного кузена. Ему наскучило топкое ухаживание, а надежда получить за свои старания что-то большее, чем поцелуй, вдохновляла его, и очень. Он намеренно не заметил намека кузена па кончину Хитмонта. Такой человек, как он, заслуживает смерти, но редко ее получает. Так что, если нет никакого другого пути заполучить богатую вдову… Роль утешителя как раз по нему.Обри мрачно смотрела в окно кареты, мчавшей ее в Лондон. Без Алвана и Пегги, оставшихся в Эшбруке, и тети Клары, вернувшейся в Гемпшир, она окажется в Лондоне брошенной на произвол судьбы. Все больше и больше она понимала, что ее муж и ее отец – два сапога пара. Лаская спаниеля, растянувшегося у нее на коленях, она глядела, как они скачут бок о бок, шумно обсуждая какой-то вопрос. Ни один из них даже не смотрел на нее.Как романтично… Она начинала смутно понимать, почему женщины предпочитают богатство и титулы любви. В реальном мире любви нет. Это миф, придуманный писателями, чтобы забивать головы читателям и наполнять собственные карманы.Томные карие глаза Леди печально смотрели на хозяйку. Когда же Обри, наконец, обратила на собаку внимание, ее длинный золотой хвост требовательно забарабанил, и она игриво лизнула державшую ее руку. Улыбка Обри стала светлее. Может быть, человеческая любовь и переменчива, но совсем без Друзей она не останется.Они прибыли в Эшбрук-Хаус после полудня. Пока Обри смотрела за разгрузкой сундуков и животных, оба мужчины исчезли в городе, каждый по своим делам.Она провела одинокий вечер, играя с котятами, и в одиночестве поужинала. Были приглашения, которые она могла бы принять, но она сочла неприличным идти туда без мужа или хотя бы без его разрешения. Вместо этого она выбрала книгу и удалилась в свои покои.Но когда Обри вошла в свою комнату, то обнаружила там сундук Хитмонта, который она распорядилась отнести в крыло для джентльменов. Кто-то явно противодействовал ей. Она оглядела комнату, безраздельно принадлежавшую ей последние несколько месяцев, и ее взгляд наткнулся на шезлонг в дальнем конце комнаты. Новая вещь в комнате произвела на нее благоприятное впечатление, и когда Мэгги пришла, чтобы помочь раздеться, она уже тихо напевала, пока служанка расплетала ее волосы.Когда Обри выбрала ночную сорочку с высоким воротом из тяжелого батиста, служанка предпочла не спорить с упрямой мисс. Вместо этого она помогла ей надеть убор, более приличный девице, и с презрением оглядела результат.Обри же была в полном восторге от того, что плотная материя, ниспадавшая до пола, полностью закрывала все таившиеся под ней округлости, и весело рассмеялась над хмурым выражением лица Мэгги.– Думаете, граф не одобрит? – спросила она задиристо.– У вас вид ребенка, который только что вышел из детской. Его сиятельство решит, что вам место в колыбели, и пойдет искать развлечений на стороне. Вам должно быть стыдно.Обри с любопытством выслушала столь предубежденное мнение от своей верной служанки.– Мэгги, ты его защищаешь?! Не боишься, что он начнет избивать меня, как, говорят, бил свою первую жену?– Это только слухи, госпожа, а я не настолько глупа, чтобы верить сплетням. Он джентльмен. Он лично спросил у меня, не хотела ли бы я поехать с вами и поселиться в его доме. И даже попросил меня порекомендовать кого-нибудь еще, поскольку у него холостяцкое хозяйство и некому будет за вами присматривать. Он хотел, чтобы рядом с вами были люди, знающие ваши привычки.Впрочем, это сообщение не особенно встревожило Обри. Она давно подозревала, что Этвудское аббатство крайне нуждается в хорошем уходе. Тот факт, что Остин нанял всего одного человека служить и камердинером и грумом, мог сказать о многом, даже если бы она не знала о плачевном состоянии его финансов.– Хорошо, Мэгги, а ты сама последуешь за мной в эту ссылку? Или мне придется в одиночестве нести свой крест?Круглое лицо Мэгги вспыхнуло от негодования, белый чепец энергично затрясся.– Вы думали, я оставлю вас на попечении неопытных деревенских девок? Кто лучше меня знает, как причесать ваши упрямые локоны? Я уже послала справиться, поедут ли со мной племянник и племянница. Они очень добросовестные и будут присматривать за вами, как за родной.Припомнив людей, о которых упомянула Мэгги, Обри радостно улыбнулась. Она не окажется совсем одна в чужом месте, а озорные близнецы будут ее усердными помощниками во всех проделках. Это превращало замужество в увеселительную прогулку, если ей удастся избежать пристального надзора отца и близости с Хитмонтом.Отпустив Мэгги, Обри торопливо собрала простыни и одеяла и соорудила уютное гнездышко в шезлонге. Так как Остин говорил, что не привык делить с кем-то ложе, она заботилась не о Хите, устраивая этот кокон. А когда наступит утро, они спрячут простыни, и никто ни о чем не догадается. Таким образом, они долго и с удобством смогут сосуществовать в одной комнате.Придя в комнату, когда жена уже давно спала, Хит бесстрастно воззрился на новое устройство спальни. Теперь, когда искушение стало для него недосягаемым, он, несомненно, будет спать лучше, если вообще не прекрасно. Как им прожить следующие шесть месяцев, оставалось только догадываться. Глава двенадцатая Под тем предлогом, что политические заботы мешают ему подписать последние документы, скрепляющие договор, герцогу Эшбруку удалось на несколько дней задержать новобрачных в Лондоне.Остину не терпелось вернуться домой, чтобы начать действовать, но герцог связал ему руки. Вместо этого граф целыми днями сопровождал Обри по городу, пока она, покупала приданое, которое было ей не нужно, и которого он не надеялся когда-либо увидеть.Приглашения поступали только от тех, кто стремился снискать расположение герцога, но имя Обри исчезло из списков гостей в домах высшего света, в которых имя Остина давным-давно предали анафеме.Из чувства долга граф предложил жене сопровождать ее на приемы, которые она выбирала бы по своему вкусу, но, выдержав целый вечер, заполненный шепотом за спиной, недомолвками и косыми взглядами, Обри расхотелось принимать приглашения. Она взбунтовалась вообще против любых светских мероприятий.– Хочу посмотреть львов. Хочу в Воксхолл. Хочу в театр, – требовала она, когда Остин пытался уговорить ее принять приглашение на чай к леди Дриби. – Может быть, этой мой единственный шанс посмотреть Лондон, и я хочу увидеть хоть что-то, кроме роскошно убранных гостиных. Если вы меня не берете, я пойду сама.Ей не нужно было топать ножкой или надувать губы, чтобы пояснить, что она имеет в виду. Блеск зеленых глаз на внешне безмятежном лице предупреждал о грядущей грозе заранее. Не испытывая желания выставлять себя на обозрение в качестве людоеда-великана на потеху гостям леди Дриби, Остин с готовностью согласился изменить планы.И, действительно, сухой сарказм, и тонкое остроумие графа не дали осмотру достопримечательностей превратиться в еще одно тяжелое разочарование для Обри. Вид несчастных, сидящих в клетках зверей с самого начала чуть не испортил ей весь день, но когда Остин начал сравнивать разных животных с их общими знакомыми, она принялась хохотать. Когда же он зашел так далеко, что узнал Джеффри в шумном павлине и Алвана в молчаливом филине, она не смогла снести обиды и отплатила той же монетой, обозвав Остина черным лебедем.Что-то поразило его в этом странном сравнении, и граф насмешливо посмотрел на свою спутницу.– Как прикажете это понимать?Обри улыбнулась.– В обоих смыслах: и прекрасный, и опасный, милорд. Или вы предпочитаете быть надутым гусаком?Остин посмотрел на нее убийственным взглядом.– В таком случае вы станете глупой гусыней. Берегитесь, моя леди, иначе вас однажды подадут под соусом.Их настроение улучшилось, когда они расслабились и отточили свое остроумие друг на друге и на окружающих. К тому времени, когда они вернулись домой после довольно скверного спектакля в недавно отстроенном театре Ковент-Гарден, Обри витала в облаках эйфории, причиной которой был исключительно ее спутник.Когда они вошли, смеясь и болтая, словно только что встретились после долгой разлуки, отец Обри вышел из кабинета, чтобы присоединиться к ним. Проницательные серые глаза отметили и то, как рука Обри, затянутая в перчатку, льнула к руке мужа, и то, с каким нескрываемым удовольствием Остин глядит сверху вниз в ее смеющиеся глаза. Они были настолько поглощены собственной болтовней, что лишь спустя несколько минут заметили присутствие герцога.– Полагаю, представление имело успех? – сухо спросил герцог, когда парочка наконец-то обернулась, чтобы поприветствовать его.– Наоборот. Господин Шеридан попытался переодеть свинью Офелией, а…Остин поспешил прервать ее, зная, что эпитет, присвоенный им Гамлету, вызовет шок у любого, услышавшего его из уст леди.– Достаточно будет сказать, что мы посмотрели комедию, замаскированную под трагедию. Вы хотели видеть меня, сэр?Хмурый усталый взгляд герцога слегка потеплел, когда он увидел покровительственный жест, которым граф обнял жену, и дружелюбие, с которым Обри приняла его. Что бы ни было между ними, но они стали друзьями, а многие другие браки довольствовались много худшими отношениями.– Да, если вы не против, Хитмонт. Я знаю, что сейчас уже поздно, но утром я отбываю в Норфолк. Есть некоторые дела, которые нужно уладить до моего отъезда.Хитмонт сразу посерьезнел. Взяв руку Обри и склонившись над ней, посмотрел ей в лицо.– Дорогая, вы простите меня, если я не последую за вами немедленно?От такой чопорности Обри захотелось рассмеяться, но, понимая, сколь дорого это может обойтись Остину, она присела в изящном реверансе и абсолютно серьезно ответила:– Я буду ждать вас с нетерпением, милорд.Он улыбнулся и, прежде чем повернуться к герцогу, проследил за тем, как она вспорхнула по лестнице. Затем, учтиво поклонившись, сказал:– К вашим услугам, сэр… * * * Обри с волнением глядела в окно, наблюдая за причудами лунного света в саду. Она не могла обуздать беспокойные силы, струившиеся по ее жилам и заставлявшие жаждать недостижимого.Последние дни Хит вел себя как настоящий джентльмен, не жаловался на то, что она перебралась в шезлонг, и не пытался как-то по-другому предъявить на нее права. Если уж на то пошло, он был так же сдержан, как и она, конечно, если рядом никого не было. Больше всего беспокойства ей доставляли мгновения, когда он представлял ее как свою жену, вот почему она так беспокойно расхаживала по комнате. Или ей так казалось. Он был заботливым мужем, всегда готовым предложить руку, подать шаль или просто заговорщически улыбнуться шутке, понятной только им. Большинство мужей едва замечают своих жен, и ей казалось, что он наверняка предпочел бы компанию своих сверстников ее детской болтовне, но при этом Остин не выказывал никаких признаков недовольства в отличие от любого другого мужчины. Такое несоответствие беспокоило ее.Обри скрестила руки на груди и попыталась изгнать из головы воспоминания о том мгновении, когда Остин держал ее в объятиях и вел себя с ней как мужчина с женщиной. Он был мужчиной, он имел мужские потребности, а она была доступна. Она наверняка знала, что, представься ему такая возможность, и он взял бы ее, невзирая на свои обещания и возможные последствия. И это не означало, что он думал о ней как о жене или женщине или что он вообще думал о ней. Он просто справил бы свою нужду и наутро спокойно принял бы последствия.Так до нее дошло, что их соглашение должно оставаться в силе, чтобы они действительно смогли положить конец их браку. Если она, конечно, не решит, что брак без любви лучше, чем одиночество. Если бы она была взрослее, опытнее, она бы смогла заставить Остина ее полюбить, но она не представляла, с чего начать. В конце концов, она действительно знала его слишком мало.Мучаясь бессонницей, Обри босиком соскользнула вниз по галерее, направляясь в библиотеку. Хорошая книга отвлечет ее от бесплодных раздумий. Громкий голос Хита, доносящийся из кабинета, остановил ее. Она услышала свое имя, и хотя не могла вмешаться, но на мгновенье помедлила. Хит редко повышал голос, но сейчас его было хорошо слышно.– Это нечестно по отношению к Обри, сэр, – горячо протестовал он. – Ей нужно воспользоваться шансом, сохранить положение в обществе. Она слишком молода, чтобы заживо похоронить себя в чужом для нее месте, лишив комфорта, к которому она привыкла. В крайнем случае, позвольте ей побыть с тетей, пока я не сделаю аббатство пригодным для обитания. Я действительно не могу взять ее с собой, вам это должно быть ясно.Сердце Обри замерло, и она поспешно вернулась назад, не услышав ответа отца. Он уже собирался от нее отделаться! Она надеялась, что они стали друзьями, и что он, наверное, мог бы взять ее как жену, если она поощрит его, но нет! Он спихнет ее на друзей и родственников, а сам в одиночестве вернется домой, как всегда делал ее отец. Как он посмел! Он обещал защищать ее, пока она не вступит в права наследования, а сейчас хочет бросить всем на посмешище!Обиженная, униженная и взбешенная открытием, что Остин хочет освободиться от нее, Обри ворвалась в свою комнату и задвинула засов. Пусть этой ночью посещает другую комнату для ночлега. Может, ее отец позволит ему спать с ним, они же такие добрые друзья!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51