Господи, Боже, один раз женщина уже использовала его и отшвырнула. Он поклялся, что больше такого не повторится, что сердце его не будет тосковать после еще одной разлуки. А Джиллиан Коллинз приобретала над ним все большую власть, начинала подчинять его своей воле. Например, сегодняшний вечер. Зачем он сюда явился?
— Пойдемте, — отрывисто бросил он.
Джиллиан кивнула, и в зале словно похолодало. Блеск глаз ее потух, и губы сжались. И она сразу же потеряла свое очарование.
— Куда я должен внести деньга?
— Нас просто пригласили, — ответила она. — Считайте это еще одной взяткой. — На этот раз Джиллиан и не думала скрывать своего гнева.
— Джиллиан?..
Но она уже поднялась, и ему пришлось поспешить, чтобы нагнать ее у двери.
Джиллиан кипела от злости. С той же минуты, как пригласила его в клуб, она знала, что это было ошибкой. Но приглашение как-то само слетело с ее губ в их телефонном разговоре из-за того, что она хотела увидеться с ним, из-за внутренней потребности еще разок взглянуть на его улыбку.
Билли Чэмпион, хозяин клуба, был лучшим ее клиентом, работа с ним доставляла одно удовольствие, потому что он умел замечать таланты и легко воспринимал новые идеи. Его представления всегда считались лучшими в Атланте, и Джиллиан очень обрадовалась, когда ему понравился представленный ею комик Кол Сезар. Джиллиан знала Кола с давних времен, с момента, когда познакомилась с его матерью, Люси, пять лет работавшей на агентство в качестве художника-графика. Она не раз слышала смешные рассказы Кола о работе в банке. Именно Джиллиан побудила его на основе этих рассказов сделать эстрадный номер.
Она наивно считала, что Стивен Морроу сумеет оценить юмор Кола и то, с какой точностью он наносит свои уколы, целясь в систему, к которой и сам принадлежит. Возможно, она подспудно надеялась, что это заставит Стивена внимательно взглянуть на себя. «Дура, — ругала она себя, — он просто невозможный человек. Подозрительный. Скрытный». Была у него какая-то теневая сторона, куда она не могла заглянуть.
Но потом она вспомнила его улыбку во время выступления Кола. Мимолетную усмешку, в которой было и понимание, и удовольствие… пока забрало не опустилось снова.
Что ж, может прятаться за ним сколько хочет. Она не станет биться лбом об стенку.
— Джиллиан, — он догнал ее и схватил за руку.
Она ненавидела себя за то, как ее тело сразу же отреагировало на его прикосновение. Он силой заставил ее остановиться и повернуться к нему. В свете бегущих огней перед входом в клуб она увидела его лицо, красивое, но такое грустное и словно погасшее.
— Прости, — произнес Стивен, опуская ее руку.
Голос его звучал так напряженно, словно он говорил эти слова впервые в жизни. Может, так и было. Джиллиан почувствовала, как невольная нежность овладевает ею. Да, у него была теневая сторона, но и светлая была тоже… когда он допускал, чтобы она проявилась.
— Ты иногда бываешь таким болваном, — внезапно проговорила она.
— Мне это уже говорили, — отозвался он, — но никогда еще так прямо, — губы его стали подергиваться в зарождающейся улыбке, что всегда находило отклик в каком-то тайном уголке ее души.
— Тебе же хуже, — фыркнула она.
— Ты восполнишь это с лихвой. — Стивен коротко улыбнулся, но от того стал выглядеть еще ранимей.
— Ты подозрительный, вредный и… — Она замолчала в поисках точного слова.
— Надутый?
Она склонила голову набок, оценивая.
— Нет, не надутый, — таким он никогда не будет, только не он с его быстрым юмором, временами насмешкой над собой и… редкой нежностью.
— Невыносимый?
— Это подходит.
— Не решаюсь продолжать.
— А по-моему, стоит. Немного самокритики очень полезно для души.
— Но не для самоуважения.
— Ну, думаю, ваше самоуважение это выдержит, — съехидничала Джиллиан.
— По-моему, это упрек. Неужели я настолько плох? — Стивен огорченно развел руками.
— По-моему, вы не ждете ответа на свой вопрос, мистер Морроу.
Взгляд его сверкнул серебром, и Джиллиан поняла, что злость исчезла из их спора, и он снова перешел в шутливую перебранку, в которую превращался почти любой их разговор.
— Я очень сожалею, — серьезно сказал Стивен. — Когда я рядом с тобой, я делаю и говорю все не то и не так. Ты что-то переворачиваешь во мне. Я даже не понимаю, как это получается.
Услышать такое признание из уст Стивена Морроу было просто поразительно. От любого мужчины услышать такое было бы необычно, и уж особенно от этого человека, который скрывал все свои чувства. Но это доказывало не слабость его, а силу. Ее потрясла эта неподдельная открытая честность. Мучительная честность. Джиллиан поняла, чего это ему стоило, по его лицу, суровому, словно высеченному из гранита. Ей так хотелось коснуться его лица, смягчить его черты своим прикосновением.
И с ответной честностью она протянула руку и тронула уголок его рта, провела пальцами по волевой складке.
— Вы продолжаете меня удивлять, мистер Морроу.
— Тебя? — недоверчиво улыбнулся он.
Его губы поймали ее палец и стали легонько покусывать. Оба совершенно не обращали внимания на людей, сновавших в двери клуба. Он поднял брови в своей манере, которую Джиллиан в разное время называла то высокомерной, то обаятельной. Сейчас это показалось ей восхитительным.
— Хочешь вернуться и поприветствовать своих клиентов?
Это тоже было его извинением, и она подумала, что никто бы не принес его так изящно, как Стивен, хотя у него в этом было мало опыта.
— Пожалуй, надо повидать Кола, — ответила Джиллиан, зная, как он волновался перед выступлением.
— Он в самом деле был хорош, — кивнул Стивен с лукавым видом, от которого у нее стало легко на душе.
«И что интересно, — отметила про себя Джиллиан, — он сказал это искренне и охотно».
После того как они снова вошли в клуб, Стивен был невероятно любезен. Более чем когда бы то ни было, за все время их знакомства. Это была еще одна грань его натуры, и Джиллиан задумалась, насколько такой шарм свойствен ему от природы. Потому что свое обаяние он умел включить и выключить, как электрический свет. И умел регулировать его силу. Стивен поздравил и наговорил комплиментов Колу, который, смыв грим, уже искал их, и пригласил молодого человека выпить с ними. Без малейшего следа раздражения и нетерпения Стивен любезно и заинтересованно обсудил с Колом его планы стать профессиональным комиком. Он разговорил его и вытянул, как насос, все сведения о жизни Кола и его намерениях. Джиллиан сидела изумленная: за несколько минут Стивен больше узнал о Коле, чем она за многие месяцы знакомства, а она умела это делать.
Когда они собрались уходить, Стивен протянул Колу руку:
— Займитесь тем, чем вам хочется, — произнес он с чувством, удивившим Джиллиан. — Идите за своей мечтой, или вы всю жизнь будете об этом жалеть.
Большую часть обратного пути они молчали. Вероятнее всего, решила Джиллиан, из-за того, что они оба думают о том, что будет дальше. Происходило это, видимо, потому, что воздух между ними снова вибрировал от напряжения, и любое слово могло стать детонатором взрыва.
Стивен взял ее за руку, когда они вышли из машины, а когда подошли к двери, притянул ее к себе.
— Я уйду, если ты так хочешь…
Джиллиан в ответ безмолвно покачала головой. Меньше всего ей хотелось, чтобы он ушел.
Оказавшись в доме, Стивен нагнулся и поздоровался со Спенсером, затем подождал, пока Джиллиан выпустит собаку погулять.
— Выпьешь?
Он покачал головой. За рулем он никогда не пил более двух рюмок, а их он уже выпил в Клубе Комедии.
— Тогда кофе?
— Звучит заманчиво, — ему было необходимо держать что-то в руках, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей.
Джиллиан исчезла на кухне, а он, подойдя к двери, выглянул наружу. Небо было ясным, воздух свежим и морозным. Спенсер бродил около дома, припав носом к земле, словно выискивал чей-то след. Стивен улыбнулся его сосредоточенности. Если б человеческая жизнь была такой простой.
Он подождал, пока Спенсер закончит свои дела, и придерживал дверь, когда такса проковыляла в дом. Спенсер забрался на пуфик и разлегся с видом полного удовлетворения. Стивен позавидовал ему. Этот коттедж был домом не из-за своего размера и адреса, а потому, что здесь жила эта женщина, любившая и дом, и его обитателей.
— Он бессовестно избалован, — проговорила Джиллиан, и Стивен, обернувшись, увидел, как она входит в комнату с двумя большими чашками кофе в руках. Он поглядел на кофе.
— Ты всех так бессовестно балуешь?
— Пытаюсь,
Стивен мог легко поверить этому. Взяв чашку, он подошел к музыкальному центру и окинул взглядом ее коллекцию записей.
Джиллиан последовала за ним.
— Что хочешь послушать?
— Ты действительно балуешь всех, Выбирай сама,
— Предупреждаю: я еще и бессовестный романтик.
— Ты? — он поднял брови в шутливом недоверии.
— В части музыки, — поправилась она, хотя боялась, что глаза ее говорят совсем иное.
— А я было решил, что ты фанатка рока.
— Если только хорошего рока, — откликнулась Джиллиан, — Но сейчас мое настроение требует чего-то нежного и уютного.
— Уютного?
— Наш вечер„„
— , ..был чертовски нервным, — докончил он фразу,
Она перевела глаза с записей на него и больше не могла оторвать взгляда. Почему ему всегда это удавалось? В его присутствии она забывала обо всем, ощущала лишь частый стук сердца и кровь, толчками пульсирующую во всем теле. Даже там, где и не надо было бы.
А Стивен взял из ее рук чашку и поставил вместе со своей на стол. Забыв о музыке, она шагнула в его объятия, словно это было самым естественным поступком.
Джиллиан почувствовала прикосновение его туб к щеке, скользящий по коже поцелуй, оценила его нежность, которую он обычно так хорошо скрывал. Каждое его касание, каждый поцелуй были лаской, сладостной, изысканной, опьяняющей.
Губы Стивена подобрались к ее уху, стали его пощипывать, язык шаловливо играл с мочкой, вызывая в ней бурю ощущений.
— Джиллиан, — прошептал он, и его дыхание вызвало новые волны удовольствия, которые бурно накатывали одна за другой.
Руки Джиллиан сами обвились вокруг него, она запрокинула лицо, подставляя ему свои губы. Все было так внезапно, мир вокруг вспыхнул пожаром, и она сама горела жарким пламенем. Заботливая нежность пропала, вместо нее бушевала страсть. Дикая, необузданная страсть. Его губы прижались к ее губам, и она отвечала с той же нескрываемой потребностью близости.
Джиллиан услышала его стон и ощутила физическую муку их стремившихся друг к другу Т ел, рвущихся навстречу в поисках более полного слияния. Она посмотрела вверх, глаза его сверкали так ярко, как никогда раньше.
Джиллиан прильнула к нему, а он вжимал свой рот в нее, его губы просили ее губы открыться… И они раскрылись. Она ощутила, как его язык скользнул в ее рот, упоительно жадный, когда он стал возбуждать каждую клеточку, которой касался. Все ее тело откликнулось, запело новую ликующую мелодию, а он дирижировал этим волшебством.
Да, это было волшебством, магией! Теперь она поняла, чего ждала всю жизнь. Почему ждала. Джиллиан инстинктивно знала, что так должно быть, что это должно быть таким необыкновенным, как то, что происходит с ней сейчас. И она не собиралась упускать свое счастье.
Его губы перешли от ее рта на шею, прошлись по ней мелкими поцелуями, одновременно шепча ее имя. Столько нежной ласки было в том, как он произносил его, словно это было не женское имя, а волшебное заклинание, открывающее путь в страну наслаждений. Боль нарастала у нее внутри, в самой ее сердцевине, жадное томление, которое мог облегчить только он. Она бормотала: «Стивен. Стив…»
Его стон прозвучал еще громче.
— Ради всего святого, Джиллиан, я…
— Ты слишком много говоришь, — отозвалась Джиллиан, чуть слышным, неожиданно осипшим голосом.
Внезапно она ощутила, как затряслось его тело, задрожала грудь от приглушенного рокочущего смеха. А затем его рот снова накрыл ее губы, и все разговоры кончились.
8
Джиллиан смутно сознавала, что ведет Стивена в спальню. То ли ведет, то ли сопровождает. То ли следует за ним. Она не знала. Ей было все равно.
Она была словно в трансе. Ее затопили сильные ощущения, в которых равно смешались чувственное желание и особая утонченная потребность отдалить, продлить как можно дольше миг наслаждения. Для нее все перестало существовать, кроме Стивена Морроу, его прикосновений, его запаха, его ауры.
Для Джиллиан мир всегда был полон красок, но никогда ранее не испытывала она такой резкой остроты ощущений, когда даже прикосновение было мукой, а его дыхание, согревающее кожу, вызывало дрожь удовольствия.
Была ли это любовь?
Должно быть, так, потому что ничего похожего ранее она не испытывала и не могла даже представить себе нечто подобное.
Они приблизились к кровати, и Джиллиан почувствовала, как его пальцы, лихорадочно расстегивающие пуговицы на блузке, неожиданно замерли.
— Ты уверена?
Да , — мягко проговорила она и подкрепила свой ответ тем, что поднялась на цыпочки и прильнула к его губами в страстном поцелуе. Ее язык сплетался с его языком. Его губы сомкнулись вокруг ее рта, руки крепко прижали ее к нему, и ей показалось, что они уже одно целое. Ее тело сжигала безумная потребность в его ласках, она испытывала яростную жажду близости.
— Да, — прошептала она снова, когда его губы пробежали вниз по ее шее. — О да!
Стивен разжал руки и неловко стал расстегивать остальные пуговицы на блузке, затем бюстгальтер. Его губы притронулись к ее груди, и она почувствовала невыразимое ощущение, когда от его прикосновения соски ее отвердели и заныли. Джиллиан вздрогнула: его рот стал играть с сосками, кружа языком вокруг них, поддразнивая, пока она не могла больше выносить сладостную муку.
Почти бессознательно ее руки развязали ему галстук, расстегнули рубашку. Она тронула упругие золотые завитки волос на груди Стивена, его твердой мускулистой груди, которая сейчас была горячей и влажной. Прижавшись к нему, она услышала ровный сильный стук его сердца.
Джиллиан не смогла бы вспомнить, как, помогая друг Другу, они освободились от остатков одежды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25