Уилф засмеялся и одним прыжком преодолел разделявшее их расстояние. Нож со звоном упал на пол, Уилф схватил девушку за запястья. У него было уже немало стычек с Кристиной, он знал о ее излюбленном приеме – ударе коленом и на сей раз на него не попался. Он быстро опрокинул ее на пол и всей тяжестью своего тела, которое мало уступало по весу отцовскому, навалился на девушку. Кристина извивалась и кричала, однако Уилф левой рукой зажал ее правую, а свободной рукой разодрал лиф ее платья до пояса. Ощутив ладонью упругие холмики, он впился в них ногтями, стал кусать соски с такой силой, что выступила кровь…
Кристина и раньше боялась быть изнасилованной, но это было гораздо хуже.
Она никогда не думала, что для нее приятной музыкой будет свист ремня Миллера. Уилф завыл, пытаясь вскочить на ноги и прикрывая руками голову. Отцовский ремень хлестал его по спине, плечам и голове. Порка сопровождалась отцовскими проклятиями и крепкими выражениями. Уилф выскочил на улицу со следами крови Кристины на губах.
Кристина лежала на полу в полубессознательном состоянии, не имея сил даже пошевелиться и прикрыть наготу, не то что встать. На нее упала тень Эрнеста Миллера. Кристина попыталась сказать слова благодарности, но не могла произнести ни звука.
Эрнест Миллер ухмыльнулся. Парень обломал ее. Она водила глазами, с трудом приподнимая отяжелевшие веки, и Эрнест Миллер понял, что ее дух сломлен. Она была фактически без сознания. А Лиза ушла к Флорри.
Он остановил взгляд на исцарапанных грудях, на бессильно раскинутых ногах. Юбка была задрана до пояса, открывая обольстительное зрелище. И тогда Эрнест Миллер решительно расстегнул штаны и совершил с дочерью кузена то, о чем мечтал многие годы. Страсть и похоть захлестнули его с такой силой, что он не обратил никакого внимания на отчаянные крики появившейся на пороге жены. Он не встал с племянницы до тех пор, пока не довел дело до полного своего удовлетворения.
Кристина не знала, сколько она пробыла в забытьи, когда поняла, что над ней плачет Лиза, обтирая ее ссадины губкой, смоченной в теплой воде. Чтобы очистить ее. Как будто после этого Кристина могла быть чистой…
Как сквозь сон до Кристины долетали невнятные извинения Лизы, которая пыталась прикрыть ее наготу. Она наблюдала словно со стороны за тем, как Лиза сжигала окровавленные тряпки. Кровь на груди уже подсохла. А теми тряпками, которые сейчас сгорали, Лиза вытерла царапины, нанесенные Кристине Эрнестом Миллером совсем на других частях ее тела. Кристина пребывала в каком-то темном мареве. Ей совсем не хотелось приходить в себя и возвращаться к реальной действительности. Если даже присутствие жены не могло остановить Эрнеста Миллера, то на что ей можно надеяться?
Когда девушка с трудом открыла глаза, Лиза держала ее за руку, на ее лице было написано отчаяние.
– Я так сожалею! Он настоящий зверь! Его не удержать, если он что-то задумал. – Лиза начала рыдать, закрыв лицо фартуком, поскольку ей стыдно было смотреть в глаза Кристине.
– Ничего, тетя Лиза, – слабым голосом сказала Кристина. – Они оба ушли?
Лиза кивнула.
– Тогда помогите мне собрать мои вещи.
На сей раз Лиза не делала попыток остановить Кристину. Весьма малочисленные пожитки девушки были завернуты в шаль.
– Куда ты собираешься идти?
– К своей фее, – ответила Кристина, превозмогая боль.
Идти было мучительно тяжело, но Кристина стиснула зубы и в последний раз переступила через порог этого дома. Ни в каком борделе жизнь не будет настолько омерзительной, как в доме, где ее будут поочередно насиловать дядя Эрнест Миллер и его сын Уилф.
Была почти полночь, когда Кристина добрела до ярко освещенного борделя «Веселые утехи».
– Мне нужна Бесси Малхолленд, – сказала она гиганту, стоявшему у двери как часовой, и, потеряв сознание, упала у его ног, продолжая сжимать в руке узел со своими пожитками.
Глава 6
Очнулась Кристина на широкой кровати с белоснежными простынями. Розовый потолок был украшен золотыми херувимами. Она снова закрыла глаза, собираясь продолжить сон, но Бесси заметила движение ее ресниц и сказала:
– Приподнимись и сделай глоток из этого стакана. Тебе станет лучше.
Кристина узнала голос. Он звучал приветливо и успокаивающе. Девушка не без усилий снова открыла глаза. Херувимы оставались на том же самом месте, так же как и дышащая материнским теплом фигура в атласном розовом пеньюаре. Кристина заморгала, и Бесси засмеялась, полной рукой помогая девушке подняться и опереться о подушки.
– Давай для начала глотни немного.
Кристина вспомнила о джине Лапальщика и заколебалась, но затем уловила знакомый запах бренди, которому отдавал должное отец. Она сделала несколько глотков и почувствовала, как тепло разливается по всему ее израненному телу.
– Кто бы он ни был, но обошелся он с тобой жестоко, – без обиняков сказала Бесси.
Кристина подняла руку и осторожно коснулась грудей. На ней была какая-то странная ночная рубашка. Изделие из кружев и атласа, которое почти не закрывало сосков. Груди у нее болели от синяков и ссадин, хотя запекшаяся кровь была смыта. Следы зубов Уилфа были настолько глубокими, что казалось, останутся на всю жизнь. Словно прочитав ее мысли, Бесси успокоила девушку:
– Через пару недель не останется никаких следов. А до этого времени я не буду тебя беспокоить. Ну да это не так уж и плохо – у тебя будет время освоиться.
Откуда-то издалека донеслись звуки музыки и раскаты смеха. Кристина инстинктивно сжалась и натянула простыню до подбородка.
– Спасибо вам, Бесси, что приютили и обогрели меня. Только я… я не смогу видеть мужчину опять…
Бесси погладила ее по руке.
– Ты забыла, что я сказала тебе. Я забочусь о своих девушках. Никто не причинит тебе здесь вреда и боли. Тем более такой… А сейчас закрой глаза и отдохни. Ты нуждаешься в хорошем отдыхе. И ни о чем больше не беспокойся. Теперь ты не одна. У тебя есть Бесси Малхолленд, а это стоит целого флота его величества!
Бесси погасила лампу, вышла из комнаты и тихонько закрыла за собой дверь.
Кристина лежала в темноте в спальне Бесси Малхолленд. Снизу продолжали доноситься звуки музыки, смех, топот танцующих. Это больше не пугало ее. Здесь, в самом известном за пределами Лондона борделе, она наконец-то почувствовала себя в безопасности.
Рано утром в комнату вошла невзрачного вида девушка в простеньком коричневом платье с подносом, на котором были яйца, бекон и ломтики хлеба с маслом. Кристина слишком проголодалась, чтобы тратить время на расспросы, но ей подумалось, что вряд ли это была одна из девушек Бесси.
– Кто, Энни? – хмыкнула Бесси, когда чуть позже вошла вместе с девушкой, которая несла стопку белья. – Нет, Энни не обладает тем, что для этого требуется, но зато она лучший повар в этих краях… Чувствуешь себя лучше?
– Гораздо.
– Очень хорошо. Тогда давай оденем тебя во что-нибудь более приличное. Я сожгла одежду, в которой ты пришла сюда.
На кровать легли платья ярко-красного, изумрудного и желтого цвета.
– Меня зовут Молли, – представилась девушка, обладательница красновато-коричневых густых волос.
Бесси остановилась на ярко-красном платье и набросила черную шелковую шаль на плечи Кристины, чтобы скрыть следы жестокости и насилия, – в «Веселых утехах» не было закрытых платьев.
– Пожалуй, это подойдет. А теперь, молодая леди, не могла бы ты отправиться в этом новом платье вместе с Молли? И освободить мне мою кровать, – весело проговорила Бесси.
Кристина испытала нечто вроде шока.
– Вы хотите сказать, что я заставила вас провести ночь не в своей кровати?
Ну, я не в первый раз сплю не в своей постели, так что нельзя сказать, что ты доставила мне слишком уж большие неудобства, – сказала Бесси, вызвав веселый смех Молли. – Пошли. Давай введем тебя в курс дела.
Забрав свои новые платья, Кристина вместе с Бесси и Молли вышла в коридор, стены которого были обиты темно-красным плюшем, а ковры напомнили ей «Мавританию».
– Вот мы и пришли, – сказала Бесси, открывая дверь в небольшую комнату, где стояли пять кроватей, на трех из которых спали девушки. Пахло пудрой и духами. Чулки, нижнее белье и туфли были разбросаны где придется, туалетный столик заставлен баночками и флаконами с кремами, лосьонами и пудрой. Но Кристине в первую очередь бросилось в глаза, что постельное белье было безупречно чистым и не уступало по белизне тому, на котором она спала в комнате Бесси, пол недавно вымыт. И вообще все сверкало чистотой, как и обещала Бесси.
– Ты будешь спать здесь, – сказала Бесси, понизив голос до шепота. – Положи вещи на кровать и давай выйдем. Я не хочу беспокоить девчонок. Сейчас только полдень. В «Веселых утехах» день – это ночь, а ночь – это день. У тебя скоро выработается привычка спать весь день, а ночью работать. А сейчас, – Бесси ввела Кристину в гостиную, – давай немного поговорим и выясним, что ты знаешь и чего не знаешь.
Она похлопала по дивану рядом с собой, и Кристина послушно села. Молли, словно довольная кошка, угнездилась в глубоком кресле напротив и заговорщически подмигнула Кристине. Вошла Энни с чайным подносом, и они стали обсуждать профессию проститутки, непринужденно распивая чай, наподобие того, как светские леди на досуге обсуждают события минувшего бала.
– Вчера ты испытала это в первый раз? – спросила Бесси. С Кристиной обошлись настолько грубо и оставили столько следов на ее теле, что сомневаться в случившемся не приходилось.
Кристина покачала головой:
– Нет. Я делала это несколько раз раньше. С Джошем Лукасом.
– Ну вот! – торжествующе перебила Молли. – Кейт говорила мне, что Джош Лукас втрескался в нее!
– А тебе было приятно это делать? – задала обезоруживающий вопрос Бесси.
– С Джошем – да, приятно. А вчера вечером… – У нее затряслась рука, и она поспешила поставить чашку на блюдце.
Молли и Бесси обменялись взглядами.
– На ее месте да окажись бы Дженни! – сказала Бесси, и обе рассмеялись.
Кристина недоуменно посмотрела на них. Бесси пояснила:
– Одна из девушек в твоей комнате, Дженни, была бы на седьмом небе от счастья, если бы оказалась на твоем месте. В этом ее особенность.
Однако Кристина продолжала смотреть на Бесси все тем же непонимающим взглядом.
Бесси поставила чашку на блюдце и сказала:
– Ты говоришь, что получала удовольствие, когда занималась любовью с Джошем. Что ж, меня это не удивляет. Ты создана для того, чтобы получать и дарить удовольствие. Я поняла это сразу же, как только тебя увидела. Каждый мужчина при виде тебя приходит в возбуждение. Ну а если Джош Лукас втрескался в тебя, как говорит Молли, то, конечно, он все делал так, чтобы тебе было приятно. – Видя, что до Кристины не вполне доходит смысл ее слов, Бесси добавила: – Наверное, он гладил тебя, целовал, трогал твои девичьи места.
– Да, это верно! – подтвердила Кристина и невольно положила руку себе между бедер.
Бесси добродушно засмеялась:
– А он целовал тебя в это место?
Лицо Кристины стало заливаться краской. Бесси снова засмеялась.
– По твоему румянцу вижу, что целовал. Тебе очень даже повезло. Тем более что он был у тебя первым. Должна сказать, что немногие мужчины заботятся о том, чтобы женщина получила удовольствие. Когда вы занимались любовью с Джошем, вы оба хотели сделать приятно друг другу. В борделе такого не бывает или бывает очень редко. – Она хмыкнула. – Мужчины приходят сюда получить удовольствие и не тратят время на то, чтобы привести тебя в возбуждение. Ты понимаешь меня?
– Да, – осторожно сказала Кристина.
– Поэтому ты должна научиться, как их ублажить. Вот этому я и буду тебя учить в ближайшие две недели.
– Тут нужно немного заниматься самообманом, – доверительным тоном сказала Молли. – Приходится воображать, что он молодой и сильный. Мужчины обычно до этого так наклюкаются, что едва ноги успеешь раздвинуть, а он уже готов, и ты остаешься при собственных интересах.
– Ну, я не думаю, что Кейт осталась вчера при собственных интересах, – хитро улыбнулась Бесси, а Молли рассмеялась.
– Везет же этой сучке! Почему он всегда выбирает ее?
Бесси пожала плечами. Он был постоянным клиентом, и если он предпочитал одну и ту же девушку, то задачей Бесси было удовлетворить его желание. Тем не менее это вызывало неудовольствие среди девушек, и Бесси их хорошо понимала. Девлин О'Коннор был таким мужчиной, при виде которого начинало учащенно биться сердце любой девушки. Стройный, гибкий и в то же время мускулистый, с ярко-рыжими волосами, он вызывал своим появлением волнение среди девушек, каждая из которых надеялась, что на этот раз он выберет ее.
Но такого никогда не случалось: Девлин большинство вечеров проводил в компании Бесси, наслаждаясь беседой с ней на пикантные темы, а когда хотел удовлетворить свое плотское желание, неизменно выбирал пышногрудую Кейт Кеннеди.
На вопрос, каков Девлин в постели, Кейт отвечала гортанным смехом и говорила:
– Лучше, чем ты можешь себе представить.
И возвращалась к своему занятию, продолжая красить веки и ресницы, либо принималась восхищенно рассматривать дорогую безделушку, которую ей накануне подарил Девлин со словами: «Это тебе чаевые».
– А что вы имели в виду, когда говорили о Дженни и о каких-то «особых» девушках?
Бесси слегка нахмурилась:
– Есть немало мужчин, подобных Уилфу и Эрнесту Миллеру. Они получают удовольствие не столько от любви, сколько от того, что причиняют боль женщине. За это им приходится платить. – Бесси увидела, как потемнели у Кристины глаза, и спокойно продолжала: – Но как это тебе ни покажется странным, некоторым женщинам нравится, когда с ними обращаются таким образом. Как, например, Дженни. Поэтому, если к нам приходит клиент, который любит причинять боль женщине, мы предлагаем ему Дженни.
– И она не возражает? – недоверчиво спросила Кристина.
– Возражает? Боже упаси! Мне иногда приходится призывать своих помощников, чтобы они оттащили от нее зверя-садиста. Эта глупая девчонка готова позволить ему забить ее до смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48