https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/iz-kamnya/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Как только он ушел, Мадлен, как была в халате, забралась в постель, а по щекам струились жгучие слезы. Почему она не подумала в ту ночь, когда отдалась Джону, что это погубит все то хорошее, что было между ними?
И теперь больше никогда не будет прогулок верхом солнечным днем, не будет вечеров в балете, они больше не будут смотреть вместе телешоу с актером, так похожим на него. Не будет поздних ночных телефонных звонков, когда он чувствовал себя одиноким и ему хотелось поговорить. Уходит часть ее жизни, часть, которая, как она поняла, значила так много.
Так ли это было бы ужасно — жить с ним на его условиях? Засыпать каждую ночь в его теплых сильных руках? Быть частью его жизни?
Она зарылась лицом в подушку. Что толку думать, когда уже поздно, ее гордыня все решила за нее. Вместо того чтобы признаться ему и любви, она вытолкнула его из своей жизни, а Джон не из тех, кто прибежит назад. Для этого он слишком горд.
Люблю. Всего пять букв, одно слово могло бы все изменить. Она любит Джона. Но почему, почему она не поняла этого раньше, до того, как он отнес ее в постель? Почему не поняла, что это чувство неизбежно?
Но уже поздно. Джон думает, что она обманывает его с презираемым им кузеном, а потому он никогда не простит ее. Теперь у нее есть ее драгоценная свобода и независимость. Но все это пустое, такое же пустое, как жизнь без Джона Дуранго.
Утром, собираясь встретиться со своим приятелем из полиции, она надела узкое белое платье. Взглянув на себя в зеркало, она пришла в ужас — бледная, под глазами синяки… И только с помощью искусно наведенного макияжа удалось вернуть лицу краски.
Она направилась за своим маленьким желтым «фольксвагеном», как вдруг появился Доналд, который, очевидно, ждал ее.
— Доброе утро, — сказал он. — Прости меня за вчерашнее. Ты в порядке?
Она не могла устоять перед этой улыбкой, хотя еще несколько часов назад готова была убить его.
— В порядке, — ответила она. — Может, это даже и к лучшему. Мы с Джоном последнее время несколько расходимся во взглядах.
— Ты умница. Куда держишь путь?
— К «Рено». — Она назвала ресторан « деловой части города на огромной площади с целым кварталом магазинов и подземным гаражом. — Я собираю материал для следующей книги.
Тень прошла по его лицу.
— Надеюсь, для тебя не секрет, что этот ресторан — одно из излюбленных местечек моего кузена?
Она побледнела. Только этого еще не хватало — наткнуться на Джона Дуранго! Но ей уже не успеть позвонить сержанту Маллигану и изменить место встречи. Она должна быть там ровно через десять минут. Ничего не попишешь — придется рискнуть.
— О Боже, какое глубокомысленное выражение! — поддразнил ее Доналд. Она невесело рассмеялась.
— Я вовсе не думаю, я молюсь. Ну а как шампанское?
— Превосходное. Выдул целую бутылку. Ну что ж, желаю удачи!
— Спасибо. Она была бы очень кстати.
Мадлен познакомилась с сержантом Джеком Маллиганом, еще когда работала репортером, и с тех пор он был для нее бесценным источником информации. Он служил в отделе расследований убийств, и за долгие годы через его руки прошло столько дел, что и не вспомнить. Он охотно делился тем, что знал, не считая, конечно, сведений, не подлежащих огласке, или же данных о текущих расследованиях.
— Вы даже не представляете себе, как я вам благодарна, — сказала Мадлен. Она пригласила его отобедать после того, как целый час расспрашивала о деле, которое ее интересовало. — Особенно благодарна за то, что вы согласились встретиться в свой выходной день.
Его лицо, суровое от профессиональной привычки слышать и видеть то, чего другие не замечают, осветила улыбка. Он пригладил серебряные волосы.
— Всегда рад. Никогда не забуду того, что вы посвятили мне книгу. Жена достает ее и показывает всякий раз, когда у нас гости.
— Это самое малое из того, что я бы хотела сделать для вас. — Она маленькими глотками отхлебывала кофе, беспокойно поглядывая на входящих.
— Что еще вас интересует? — спросил Маллиган.
Она улыбнулась.
— Честно говоря, мне могут понадобиться сведения о наркобизнесе в нашем городе. Действие разворачивается вокруг банды наркоманов, и поэтому я хочу знать о них все, и как можно точнее. Мне очень помогло Управление по борьбе с наркотиками — они просто молодцы. Но нужно еще выяснить и местные особенности. Любопытно, как ведет себя тайный агент?
— Очень просто. Первое, что он делает, — перестает бриться и принимать ванну, а затем учится изображать из себя наркомана, перенимая их повадки и тусклый, ничего не выражающий взгляд.
Она с удивлением поглядела на него, вилка застыла в воздухе над почти нетронутой тарелкой спагетти с аппетитным густым томатным соусом.
— Простите, не поняла…
Он положил вилку.
— Хорошо, мадам сыщик, я расскажу поподробнее.
И он принялся медленно растолковывать ей структуру наркобизнеса; он перечислил ей виды марихуаны, рассказал о том, откуда они приходят, как их импортируют, кто продает наркотики, кто покупает и как их курят. Она лихорадочно записывала все в свою черную записную книжку, рассчитывая расшифровать свои каракули потом, а сейчас схватить как можно больше.
— Увлекательно, правда? — спросил он, помолчав. — Это все до сих пор держит меня, ведь я проработал на этих улицах без малого двадцать лет. Грязное дело, и, пожалуй, самое грязное в этом — каждый раз убеждаться, что финансируют его честные граждане. Корни коррупции очень мощные и уходят глубоко, поэтому и приходится вести борьбу постоянно, чтобы хоть как-то их выкорчевать. Главная трагедия в том, что большинство дельцов хорошо известны полиции, как и часть источников поступления наркотиков. Но ты не можешь арестовать человека без улик, а чтобы добыть их — снова лезь в гору.
— Но ведь получить обвинительный акт не так уж и трудно?
— Нет. Но добиться признания виновности чрезвычайно сложно. — Он улыбнулся улыбкой уставшего от жизни человека. — Нужно биться неделями, выстраивая цепь доказательств для того, чтобы арестовать какого-нибудь дельца, и когда наконец тебе удастся все устроить и довести дело до суда — вот тут-то соболезнующие присяжные отпустят его с миром, отыскав чисто формальную причину.
— Поэтому, наверное, полицейские о многом предпочитают умалчивать?
— Не совсем так. Нам приходится еще больше трудиться. — Он отхлебнул кофе. — Это напомнило мне недавний случай: ребята из спасательного отряда очень обрадовались, когда вы отдали им дерево для лотереи.
— Я надеюсь, она пройдет успешно. Дровяная лотерея поздней весной…
— Раньше осени лотереи не будет. — Он улыбнулся. — Придется им пока сложить поленницу.
Она рассмеялась.
— Мне бы следовало это знать. — Но улыбка ее погасла, когда, подняв голову, она внезапно встретилась с искрометным взглядом высокого господина с твердым, будто высеченным из камня лицом, в светло-серой тройке, который только что вошел в ресторан с тремя другими бизнесменами.
— Охх, — выдохнула она. Сержант Маллиган проследил за ее взглядом.
— Ваш друг? — спросил он.
— Вопрос по существу, — ответила она. Джон Дуранго, извинившись перед своими спутниками, большими шагами направился прямо к столику Мадлен, держа в руках шляпу. Он приближался как неотвратимый рок, и она приготовилась к неприятностям. Но все же, может быть, он не решится устраивать скандал!..
— Вздумала играть со мной в игры? — набросился он с ходу, едва взглянув на ее спутника. — Я же сказал: все кончено. Зачем ты преследуешь меня?
Она задохнулась от негодования.
— Преследую тебя?
— А почему ты оказалась именно здесь, в моем любимом ресторане? — прорычал он, презрительно глядя на нее.
— Я обедаю с другом, а не охочусь за тобой, — сказала она холодно. — Я вообще не охочусь за самодовольными мужчинами, которые считают, что они подарок для женщин.
— Однако ты, как я вижу, не очень разборчива, — сказал он, бросив взгляд на Маллигана. — Думаю, он староват для тебя. Нет?
— Мои седые волосы, молодой человек, вводят вас в заблуждение, — сказал сухо Маллиган, — а между тем я только что окончил среднюю школу.
Но Джон даже не улыбнулся. Казалось невероятным, что на этом лице могла хоть когда-нибудь появиться улыбка. Он снова поглядел на Мадлен.
— Ну уж коли отчаяние заставило тебя искать меня, так и быть, давай поговорим. — Он сел рядом с Мадлен, положив шляпу на свободный стул. — Кончай со своим другом, и мы потолкуем.
— И не подумаю. Нам не о чем говорить, — резко сказала она, а внутри что-то заныло от его холодности. Джон никогда раньше не позволял себе говорить с ней в таком тоне или же обвинять ее в неразборчивости. А теперь он смотрит на нее как на ловкую корыстную девку.
— Нет? — Он смерил взглядом Маллигана. — Вы что, очередной представитель преступного мира, из которых она качает сведения?
У нее перехватило дыхание.
— У меня нет знакомых среди преступников, — сказала она.
— Ах, скажите пожалуйста, нет! А как насчет отставного контрабандиста, с которым ты переписывалась?
— Может быть, ты замолчишь? — выкрикнула она, с опаской поглядев на Маллигана, который с трудом удерживался от смеха.
— Я не удивлюсь, если в свите твоих приятелей окажется какой-нибудь наемный убийца. — Он в упор поглядел на нее. — Ты ведь общаешься со всяким сбродом.
— Да, но твоих друзей тоже не назовешь сливками общества, — возразила она. — Взять хотя бы дурно пахнущего алкоголика, которого ты привел ко мне на обед в Рождество.
— Он был первым авиамехаником моего отца, а что касается дурного запаха, так это был мой одеколон, которым он воспользовался. — Он свирепо раздул ноздри. — И он не был пьян.
— А как ты назовешь его попытку скормить печеночный паштет моей сосне с острова Норфолк? — запальчиво спросила она.
— Он пытался пристроить куда-нибудь эту жуткую гадость, только бы не есть ее.
— Но ты же ел.
— Черта с два. Я запихнул ее в карман.
Она не находила слов.
— Я столько часов потратила, чтобы его приготовить.
— Хосито тоже пришлось потрудиться, чтобы отчистить мой карман, — заявил он.
Она смотрела на него в упор, глаза метали молнии. Ей было ненавистно его высокомерие, его безупречная аккуратность: волосок к волоску; и, как всегда, две дамы за соседним столиком, не стесняясь, пялятся на него.
— Этот разговор ни к чему не приведет, — сказал он отрывисто после минутной паузы. — Давай пообедаем вместе и поговорим о вчерашнем вечере.
— Я не желаю обедать с тобой, — сказала она.
— А придется, — заявил он тоном, не допускающим возражений.
Она натянуто улыбнулась.
— Если ты настаиваешь, я могу поделиться с тобой своим.
Продолжая улыбаться, она взяла тарелку со спагетти и неторопливым движением вывалила ее содержимое ему на колени — красный томатный соус начал медленно растекаться на светлой ткани штанов его дорогого костюма.
Джек Маллиган все еще смеялся, когда они спустились в подземный гараж под рестораном. От смеха у него выступили слезы.
— Никогда не забуду выражения лица Дуранго, — сказал он. — Буду знать, что вас опасно выводить из себя.
Теперь, когда уже все было позади, она тоже смеялась.
— Не знаю, что было хуже — спагетти с томатным соусом или же его обвинения в ваш адрес. Кстати, ни с одним наемным убийцей я не знакома, — добавила она, уголком глаза взглянув на Маллигана.
— Рад это слышать, — сказал он, ухмыльнувшись. — Жаль только, что вы остались без обеда. Не хотите пойти и еще раз попробовать поесть в другом месте?
Она покачала головой.
— Спасибо за предложение, но у меня пропал аппетит. Я так благодарна вам за вашу помощь, Джек. Если бы я могла хоть что-нибудь сделать для вас…
— Вы уже сделали, — сказал он, улыбнувшись. — Я не помню, когда в последний раз так смеялся.
Позже, разбирая свои записи, она задавала себе вопрос, хорошо ли было с ее стороны игнорировать все его попытки к примирению. Может быть, он хотел извиниться за свои несправедливые обвинения? Или же ему просто хотелось снова затащить ее в постель? Это было невыносимо — думать о том, что она для него всего лишь очередное увлечение. Правда, он просил ее поселиться с ним, хотя и не в качестве жены, а между тем она постепенно пришла к заключению, что больше всего на свете хотела бы быть с ним рядом: рожать ему детей и любить его, пока она существует. Но она не желала, чтобы ее прятали в угол, будто дурную привычку, в которой он боится открыто признаться. Стать его любовницей — к этой роли она не была готова.
С тяжелым вздохом она поднялась из-за стола, временно приспособленного под письменный, и из окна поглядела на дом Доналда. Если все так пойдет и дальше, Джон угробит ее раньше, чем она успеет кончить книгу. В ее жизни, пожалуй, еще не было столь мрачного и столь пустого периода. А впереди она не видела ничего, кроме одиночества.
Подавленное состояние длилось несколько дней, и ей приходилось напрягать всю силу воли, чтобы не позвонить Хосито и не справиться о Джоне. Но теперь это все уже не имело значения: он не собирался звонить ей, это было ясно. Вот и сейчас он, наверно, где-нибудь в городе, возможно, с Мелоди, и не вспоминает о том, что она ушла из его жизни. Что ему, когда вокруг так много женщин, жаждущих забраться к нему в постель. И теперь она пополнила их ряды, а у него не осталось ничего, кроме презрения из-за легкости, с какой она уступила ему. Он, наверное, потерял последние крупицы уважения к ней.
В пятницу вечером Доналд, видя отчаяние в ее глазах, пригласил ее в дискотеку.
— Тебе понравится, — пообещал он. — Отличный бифштекс на ужин и музыка такая громкая, что забудешь, как тебя зовут. Заведение только что открылось, сейчас это любимое место молодых людей.
Она с удивлением поглядела на него.
— Насколько молодых? — спросила она.
— Если мы соответственно оденемся, никто даже не заметит, — ответил он, слегка смутившись.
— Ну спасибо, — сказала она ворчливо. — Неужели я так старо выгляжу?
— Почти так же, как и я, мы ж ровесники, — напомнил Доналд. Она вздохнула.
— Последнее время кажется, что мне все сорок. Эх, ушла моя весна… Ну да ладно, рискнем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19


А-П

П-Я