— Я пододвинулась поближе вовсе не для того, чтобы залезть к вам в кровать.
— Я и не думал…
— Я думаю, — сказала Мегги, садясь на стул и разгладив на коленях складки платья, — что нам двоим пора поговорить.
Ро довольно громко откашлялся.
— Я не уверен, что сейчас подходящее время для этого.
— Маловероятно, что когда-нибудь появится более подходящее. Вы сейчас здесь, в моем доме. Я могу говорить все, что хочу, и вы не встанете и не покинете дом, а также не станете гоняться за мной по комнате, если вам не понравится то, что я должна сказать.
Ро вряд ли мог оспаривать ее слова. Он смотрел, как Мегги отрезала лоскуток от подгибки и тщательно приглаживала его на разорванном колене.
— Что вы хотите сказать мне, мисс Бест?
— Можете называть меня Мегги, — сказала девушка, осторожно приметывая края заплаты крошечными стежками, ложившимися быстро и ловко. — Вы уже пару раз произносили это имя. Трудно придерживаться обращений «мисс» и «мистер», когда живешь под одной крышей.
— Хорошо, Мегги. Что еще ты хочешь сказать? — Серо-голубые глаза Мегги встретились с его карими, и долгое время она молчала. Потом опустила взгляд на шерстяные, выношенные на коленях брюки и продолжила шитье. Непонятно, почему, но эта кропотливая, спокойная работа помогала ей сейчас находить слова и произносить их именно так, как ей хотелось.
— Нам надо поговорить о том, что случилось на днях, — тихо сказала она.
— В этом нет необходимости, — ответил Ро, наблюдая, как металлическая игла входит и выходит из ткани, которую держала Мегги.
— Есть необходимость, — решительно сказала Мегги. — Я не могу притворяться, что тебя здесь нет, а ты не сможешь продолжать вести себя, как будто ничего не случилось.
Ро глубоко вздохнул, явно ощущая неловкость.
— Мисс Бест… Мегги, я могу только сказать, что очень сильно жалею о причиненных тебе неудобствах, — начал он.
Мегги безрадостно рассмеялась.
— А мне остается только жалеть о неудобствах, которые я сама себе причинила, — сказала она.
Долгое время они молчали. Мегги продолжала шить.
— Я всегда была мечтательной, — спокойно поведала она. — Все жители здешних мест скажут тебе то же самое. И должна признать, что это правда. Просто я читала сказки так много раз, что, наверное, начала придумывать свои собственные.
— Нет ничего плохого в том, что у тебя есть воображение, — уверил ее Ро. Мегги пожала плечами.
— Может быть. Однако я никогда так не считала. Когда я позволяю фантазии смешивать с реальной жизнью, — она с горькой усмешкой покачала головой, — это сразу выставляет меня перед всеми ужасно глупой. Народ даже пугается…
Ро, сейчас, пожалуй, тоже был напуган. Он не относился к типу мужчин, позволявших физическим влечениям брать верх над разумом. Но нельзя сказать, что он оставался к ним совершенно равнодушным.
Мегги взглянула на него. По выражению лица Ро было невозможно понять, что он чувствует. Но это явно не было жалостью, и девушка мысленно поблагодарила его.
— Я не раскаиваюсь в том, что поцеловала тебя, — сказала она, дерзко вскинув подбородок. — Мне понравился поцелуй, и мы оба уже знаем, что это так.
— Мне он тоже понравился, — тихо ответил Ро. Мегги вспыхнула от какой-то гордости, вдруг заполнившей сердце. Ему тоже понравилось! Теперь мир виделся ей не в таком уж черном свете.
— Но я знаю, что ты — не мой принц, пришедший в эти горы, — сказала она. — Ты просто человек, который явился, чтобы слушать нашу музыку и записывать ее на этом Слушающем Ящике.
— Да, это так.
— Поэтому я больше не буду бросаться на тебя, но я и не собираюсь так же ходить вокруг тебя и чувствовать, что что-то не так.
— Мне хотелось бы, чтобы мы стали друзьями, Мегги, — сказал Ро.
— Не знаю, насколько это возможно, — ответила она. — Кажется, дружба и поцелуи не слишком хорошо сочетаются.
— Наверное, да.
— Но я рада, что ты — друг Джесси. Похоже, ты действительно как-то привязался к нему, и я надеюсь, что это правда. Потому что он любит тебя и мне бы не хотелось, чтобы ты причинил ему боль и обманул его доверие.
— Мне тоже, — ответил Ро.
— Вот и хорошо, — заключила Мегги. Между ними снова установилось молчание. Мегги продолжала шить. Но теперь им было легко и спокойно — впервые со времени их встречи.
— Итак, — сказала Мегги, — нам с тобой надо продолжать мириться с положением вещей. Не притворяться, будто ничего не произошло, а просто использовать наилучшим способом сложившуюся ситуацию.
Ро понимающе кивнул.
— Ты часто это делаешь?
Мегги издала тихий возмущенный звук.
— Целую парней? Конечно, нет!
— Не это, — быстро уверил ее Ро. — Ты часто примиряешься с положением вещей?
Мегги пожала плечами и утвердительно кивнула, слегка наклоняясь вперед, чтобы перекусить нитку над узлом.
— Так живут в Озарке.
На следующее утро, одетый в новые, с «иголочки», домотканые «скорлупки», Ро прошествовал вслед за Джесси в амбар, где Джесси вырезал ему полоски кожи для крестообразных подтяжек новых брюк Ро. Штаны были объемными, а их фасон весьма далеким от моды. Но почему-то Ро чувствовал себя очень удобно в одежде, сшитой руками Мегги Бест. Она была мягкой и нежной. Похожей, наверное, на саму девушку. В подобной одежде Ро вряд ли отличался от любого другого фермера Озарка.
Стояло уже теплое и солнечное утро, когда они отправились в путь. Густой зеленый полог леса над головой ронял тяжелые капли росы на подлесок. Когда двое мужчин пробирались через просеку, Ро уловил свежий запах мяты и кизила. Вокруг в легком утреннем тумане зеленела свежая листва. Чуть не потеряв очки в лесной чаще, Ро заботливо положил их в никелированный футляр и большую часть времени хранил в кармане рубашки. Из-за этого он постоянно щурился. Конечно, он хорошо видел Джесси и, вне всякого сомнения, прекрасно слышал его.
Сегодня юноша взахлеб говорил на свою излюбленную тему — об охотничьих собаках. Скромной мечтой молодого человека было иметь свою собственную гончую. И хотя Джесси никак не удавалось запомнить порядок счета от одного до десяти, он показался Ро настоящим знатоком борзых, гончих, спаниелей и прочих пород. Так как Ро практически ничего не знал о животных, он слушал Джесси вполуха, как будто тот говорил на иностранном языке.
— Мы могли бы иметь собаку на двоих, — сказал Джесси. — Охотничья собака — это то, что нам надо. Я тренировал бы ее сам. Но ты охотился бы вместе со мной.
Ро рассмеялся:
— Я ничего не знаю об охоте! Джесси широко раскрытыми глазами недоверчиво уставился на него.
— Ты знаешь все, — простодушно возразил он. — Наверное, ты просто забыл, как охотиться. Но снова вспомнишь, когда станет прохладнее.
— Меня не будет здесь осенью, Джесси. Мне надо возвращаться туда, откуда я приехал.
— Почему ты хочешь это сделать? — в недоумении Джесси остановился.
— Потому что там мое место.
Молодой человек задумался над его словами. — Ты можешь научиться быть на своем месте и здесь. Папа когда-то тоже был чужаком, а сейчас — нет.
Ро улыбнулся ободряющим словам Джесси и его приглашению, но покачал головой.
— Нет, Джесси, я поеду назад на восток. Я хочу этого.
Джесси покачал головой, явно обескураженный.
— Что есть там, чего нет здесь?
Культура, и музыка, и цивилизация, подумал Ро, мельком взглянув на молодого человека рядом и жалея, что не знает, как лучше объяснить ему все. Он подыскивал аргумент, который был бы понятен Джесси.
— На востоке, Джесси, — сказал он, — в каждом доме есть уборная.
Глаза Джесси уважительно распахнулись.
— В каждом доме?
Ро кивнул.
— В богатых и бедных. В штате у залива уборных хватает на всех.
Джесси присвистнул и недоверчиво покачал головой.
— Дружище, это совершенно удивительно! Ро засмеялся и окинул взглядом первобытную глушь, преспокойно существовавшую на том же самом континенте, что и штат Массачусетс.
— Да, Джесси, совершенно удивительно.
Утренняя работа заключалась в том, чтобы согнать свиней, лениво бродивших вокруг фермы и живущих в свое удовольствие, и направить их на небольшой участок, который Анри с Джесси планировали пустить под зерновые. Там были две крупные свиноматки — одна уже готовая вот-вот разродиться выводком поросят, один большой, раздражительный, шумный боров и три годовалых поросенка, надоедливых, как щенята, но отнюдь не таких же забавных и симпатичных. Свиньи сбились в ленивое стадо, смотреть на которое не доставляло никакого удовольствия. Но Ро обнаружил, что удивительно ловко справляется с работой. И все же Джесси действовал намного увереннее. Небольшой палкой и громкими окриками он вскоре направил визжавших свиней в нужном направлении.
Сварливые создания неоднократно пытались сбежать, особенно во время шумного, с всплесками и брызгами, перехода через холодный, стремительный ручей.
— Вот это наше зерновое поле, — гордо произнес Джесси, когда они подошли к небольшому расчищенному участку земли на другой стороне ручья.
Ро осмотрел вдоль и поперек усеянный пнями склон холма. Поверхность этого клочка земли была далека от горизонтальной, но, тем не менее, самой ровной, если сравнивать все участки, что Ро видел на ферме Бестов.
— Если это ваше поле, то зачем пускать на него свиней?
— Чтобы очистить его, — ответил Джесси, как будто этим все объяснялось.
Вскоре Ро понял задумку, наблюдая, как фыркающие свиньи подрывали оставшиеся корни и ранние сорняки, которые истощали землю.
Свиньи, однако, не оценили по достоинству людской доброты. Все утро они время от времени норовили удрать. Джесси без проблем справлялся с ними. Громким криком и ударом палки он в мгновение ока возвращал на место какого-нибудь отбившегося поросенка.
В полдень мужчины перешли в тень большого каштана, росшего на возвышении. Яркий свет солнца рассеянными пятнами струился сквозь огромные ветви на землю, где отдыхали Ро и Джесси. Отсюда им не были видны свиньи, но они могли слышать с холма громкое чавканье и похрюкивание.
Ро испытывал странное, необъяснимое чувство душевного покоя и умиротворения, отдыхая от тяжелых утренних трудов. Спокойствие и хорошее настроение охватили все его существо подобно невидимой мантии, опустившейся на плечи. Он не понимал, то ли само это место, то ли Джесси и его семья заставляют его ощущать мир и уют. Ему всегда приходилось прилагать усилия, чтобы приспособиться к условиям, в которых он оказывался. Странно, но здесь, в этих безлюдных горах, не требовалось, казалось, никаких усилий и никакой борьбы с обстоятельствами.
Мужчины обменивались шутками, просматривая содержимое корзинок с обедом: не положила ли Мегги что-нибудь, хотя бы отдаленно напоминавшее еду? Джесси вытащил жирную, полусгоревшую свиную отбивную. Порция Ро состояла из длинных, тонких кусочков вяленой оленины.
Джесси рассмеялся.
— Не думай, что она пытается обделить тебя, сказал он Ро. — Эта оленина на вкус гораздо лучше старой, холодной отбивной.
— По крайней мере, у нас обоих есть закуска, — ответил Ро.
Джесси кивнул.
— Ага, но этого явно недостаточно.
Ро и Джесси разложили провизию. В корзине Ро нашлось предостаточное количество особых кукурузных лепешек Мегги — твердых и хрустящих снаружи, но полусырые внутри. У Джесси оказалась целая банка прошлогодних маринованных овощей, но они перестояли и были какими-то скользкими. Голод, однако, переборол брезгливость, и оба поели с аппетитом.
— Если у парня твердая рука и есть собака, — сказал Джесси, — он может прекрасно прожить в этих горах.
— Это была бы довольно тяжелая жизнь, — заметил Ро.
— Как это?
— Ну, зимой здесь очень холодно, и зерновые явно растут не очень хорошо на этих склонах. Юноша пожал плечами.
— Папа говорит, что жизнь и не должна быть легкой, — ответил он. — Просто неинтересно жить, если у тебя есть все.
Ро ухмыльнулся простой философии Анри.
— Полагаю, в его словах есть правда, — признал он. Какое-то время оба молча ели, потом, с полунабитым ртом и свисавшей с губы каплей желе, Джесси снова заговорил.
— Знаешь, ты нравишься Мегги. — Ро удивленно поднял бровь при столь резкой смене темы разговора. Скованность и напряженность в их отношениях с Мегги неожиданно исчезла — это было очевидно. И, естественно, Джесси не мог не заметить, как изменились их отношения.
— Твоя сестра всего лишь вежлива со мной.
— О, не думаю, что когда дело доходит до парней, Мегги есть дело до вежливости. Просто вы двое неправильно начали.
Воспоминание о страстном поцелуе Мегги на мгновение повергло Ро в замешательство. «Неправильно» было не совсем то слово, которое пришло ему на ум.
— Мегги — она слегка не от мира сего, — объяснил Джесси серьезным тоном.
Ро кивнул, надеясь, что Джесси продолжит.
— Она очень мечтательная, и все такое прочее, — продолжал Джесси. — Иногда людям это кажется странным. Но я просто не обращаю внимания.
— Я не критикую твою сестру, Джесси. И совсем не считаю мечтательность большим пороком.
— Она рассердилась на тебя, потому что ты поцеловал ее. Она и на меня довольно часто сердится, — сказал Джесси.
— Это не одно и то же.
— Почти то же самое. И я делаю следующее — поддразниваниями вывожу ее из этого состояния. Она может важничать, но я сбиваю с нее спесь, и за это она только еще сильнее любит меня. Держу пари, что она и тебя полюбит!
Ро улыбнулся открытому, простодушному парню. Интересно, что представляет из себя Мегги Бест…
В конце дня Джесси объявил, что поле стало достаточно рыхлым для вспашки. Ро, пользуясь палкой, помог перегнать объевшихся свиней назад через Чесоточный Ручей во двор усадьбы. Помахивая прутом из чикори, Джесси распевал старую балладу жителей Озарка:
«У ворот замка стоял лорд Ловёл, Расчесывая гриву мелочно-белого коня, Когда рядом проходила леди Нэнси Белл. „Бог в помощь“ — пожелала любимому она».
Ро с удовольствием вслушивался, как знакомые, но показавшиеся странно новыми слова и мелодия песни, популярной когда-то во времена Карла II, слетали с губ необразованного деревенского парня из Озарка. Вот ради чего приехал он в это глухое место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40