Не раздумывая, девушка взялась за нее и почувствовала, что Алексу это необыкновенно приятно.Она радовалась и улыбалась, когда они направились к лесу. Прогулка обещала быть приятной, ведь в унтах и меховых рукавицах было так тепло. Фиби любовалась на холодное зимнее солнце и ярко-голубое небо.Лес напоминал хрустальный дворец. Замершие ветви образовали живописную арку над тропинкой, и девушке казалось, что она попала в сказку. Уже было далеко за полдень, и солнце отбрасывало на тропинку отблески розоватого света. Снежный ковер сверкал, подобно алмазам. Свисавшие с деревьев сосульки преломляли солнечный свет в радуги.Фиби шла по расчищенной дорожке, любуясь на лесные своды. Чувство бесконечного покоя наполняло ее.– Обычно на Рождество я ходила в церковь, – прошептала она. – Но здесь, в лесу, великолепия и величественности куда больше, чем в любом из храмов, построенных человеческими руками.– Не припомню, чтобы я когда-либо заходил в церковь, – ответил Алекс.– Но сейчас ты и так в огромном соборе, созданном самой природой. Думаю, что именно в такой день и родился Спаситель. Спасибо тебе за все, Алекс. Но мне как-то неловко. Ведь я тебя ничем не порадовала.– Ну почему же. Ты приготовила мне шикарный обед и даже вымыла посуду и постирала мое белье.Вспомнив об истинной причине, подвигшей ее на стирку, Фиби прикусила губу и почувствовала себя ужасно неловко.– Ну, в общем-то, кое-что вроде подарка для тебя есть, то, что ты так хотел знать… – Ну?Густо покраснев, девушка опустила глаза.– Этим утром я обнаружила, что точно не беременна.Хосмен молчал так долго, что девушка не выдержала и посмотрела на него. На лице Алекса играла улыбка.– Вижу, ты рад этой новости, – пролепетала Фиби.– О, да, – рассмеялся молодой человек. – С тобой и так столько проблем, принцесса, ну а если бы ты еще была с животом, то тогда пиши пропало.Девушка уже собралась обидеться, но почему-то передумала. Алекс устроил ей праздник, несмотря на все тяготы, а она осчастливила его, решив их самую большую проблему. Какое-то время они просто смотрели друг на друга, улыбаясь непонятно почему.– Так что, похоже, я зря перед тобой исповедалась.– Не совсем. С тобой случилась беда, и если ты поделилась ею с кем-то, то тебе стало чуть легче.Впервые за долгие недели Фиби ощутила необыкновенную легкость. Поступок Саймона погрузил ее душу во мрак, а теперь, похоже, Алекс был настроен любой ценой вывести ее к свету.– Зачем ты все это делаешь? – спросила девушка.– Что именно?– Превращаешь Рождество в настоящий праздник, помогаешь разобраться в том, что произошло между мной и Саймоном? Почему?Хосмен взял в руки немного снега и слепил снежок.– Да потому что притащить тебя сюда было моей величайшей ошибкой. Я хотел отомстить твоему отцу, но у меня ничего не получилось. Не надо было мне тебя в это впутывать.– Значит, тобой руководит чувство вины?– Похоже, что так.– Понятно.Не торопясь, Фиби пошла по тропинке вглубь леса. Здесь было куда холоднее. Поймав на себе его любопытный взгляд, девушка сказала:– Ты не должен переживать из-за меня.И произнеся эту фразу, она поняла, чего именно больше всего желала. Ей хотелось его доброты, потому что Алекс ей нравился и потому что она была ему небезразлична.– Да, все было куда проще, когда я была простой заложницей, – призналась девушка.Хосмен отбросил снежок в сторону болота, спугнув стаю ворон.– Женщина, ты никогда не была простой… Она подошла к краю болота и залюбовалась на открывшуюся ее взору картину: его поверхность покрывал толстый слой льда, очищенный от снега ветром. – А ты когда-нибудь катался на коньках? – внезапно спросила Фиби, повернувшись к Алексу.– Да, зимой детям особенно нечем было заняться… А ты?– Само собой. Ведь каждую зиму в Центральном парке Ипсуича устраиваются настоящие катки.Молодой человек посмотрел на внезапно потемневшее небо.– Будет лучше, если мы вернемся назад.В полной тишине они возвращались домой, и только снег скрипел под ногами. Подойдя к хижине, Фиби с удивлением обнаружила, что держит Алекса за руку.– Еще раз большое спасибо.– С Рождеством, принцесса…Он взял ее за плечи и коснулся губами ее лба. Теплое дыхание. Мягкие губы. Совсем не похоже на тот поцелуй на пароходике. И в следующее мгновение все было кончено. Хосмен отступил на шаг, на лице его играла улыбка.– Не смотри на меня, будто я серый волчище. В конце концов, это был всего лишь поцелуй.– Но… но…– Ну да ладно, сейчас еще покажу. Алекс коснулся ее рук и на сей раз нежно поцеловал девушку в губы. Фиби закрыла глаза и ощутила внутри себя блаженное тепло. «Не думай ни о чем, – мысленно говорила она себе. – Просто чувствуй». Щетина на его щеках. Прохладные губы, быстро согревающиеся от ее дыхания. Уверенные объятия. И вдруг в памяти девушки всплыло нечто, заставившее ее отшатнуться.– Нет! – в панике простонала она, – не делай этого…Алекс смерил Фиби спокойным и решительным взглядом.– Я не он, – медленно проговорил он. – Я не тот ублюдок, что напал на тебя.– Знаю… но мне… Мне это просто не нравится, – пробормотала девушка дрожащим голосом и поспешно направилась к дому. – Мне не нравится, когда меня обнимают, целуют.– Да нет, – отрицательно покачал головой Алекс. – Тебе это просто необходимо. Быть может, я вовсе не тот мужчина, но тебе надо поучиться получать удовольствие от близости. Ты не должна бояться мужчин только потому, что один из них тебя изнасиловал.– Ну почему? Почему я должна научиться любить это… эту…– Потому что потому, – нетерпеливо ответил Хосмен. – Без этого ничто не имеет смысла.Фиби старалась побороть желание довериться ему полностью. Она не должна была ему верить. Она уже как-то доверилась Саймону, и он нанес ей самую страшную рану. – Не знаю, что тебе и сказать. Девушка быстро прошла в дом. А там в печи весело потрескивали дрова и стояла рождественская елка.– Я просто никогда не нахожу нужных слов…– Нет, что-что, а говорить ты умеешь, – Алекс рассмеялся, отряхивая снег с сапог.– Я совсем другое имела в виду. Ты слишком обыденно говоришь об этом, – Фиби погладила невероятно мягкий мех новых рукавиц. – Больше всего я боюсь, что не смогу все оценить правильно. Я ведь собиралась выйти замуж за Саймона. Я слепо хотела отдаться мужчине, который меня унизил. Так неужели теперь ты будешь обвинять меня в излишней осторожности?– Послушай, – ответил Алекс. – С тобой все в порядке. Помнишь того шкипера с пакетбота? Ты правильно сделала, что не поплыла с ним. Он плохой человек. И ты хотела выйти замуж за Кросби лишь потому, что твое окружение убеждало тебя в том, что это будет самым разумным и правильным. Всю жизнь тебя учили, что говорить и как думать. Тебе никогда не приходилось решать за себя.– Да что ты знаешь о моей жизни?! – воскликнула Фиби.– Просто у меня есть глаза. Бьюсь об заклад, что если бы право решать было предоставлено тебе, то ты ни за что на свете не согласилась бы вступить в брак с Саймоном. А теперь думай, что хочешь… – он зажег свечи на маленькой сосенке. – Говори, что хочешь… Может, и сама удивишься.Неизвестно почему, но сейчас девушка думала только о его поцелуе. Она размышляло о его мягкости и о том, каков он на вкус. Она вспоминала о тех первых потрясающих мгновениях, когда позабыла о страхе.Фиби думала об этом и когда отходила ко сну. Перед тем как погрузиться в объятия Морфея, она представляла себе Алекса Хосмена, зажигающим свечи на сосенке. Грубые черты его лица смягчались их отблесками. В разгар самой и мрачной и холодной зимы он подарил ей Рождество.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ Хотя дни зимовки на острове и приобрели вполне предсказуемый ритм, Алекс ощущал нечто подспудное, чего между ним и Фиби прежде не было. Обняв и поцеловав девушку, он пересек незримую границу, и теперь для него уже не было обратного пути.Ему хотелось пойти еще дальше, хотелось обнимать и целовать ее. Он мечтал заняться с ней любовью, ощущать ее обнаженную кожу, шептать на ухо самые сокровенные слова. Но это было еще не все. Алекс хотел остаться с Фиби навсегда, хотел видеть, как годы изменят ее лицо и цвет волос.Хосмен был безумно влюблен. Сначала он считал, что сможет побороть себя. И потому пытался излечить временно овладевшее им безумие разного рода полезной работой – охотой на кролика для ужина, подъемом засветло, чтобы нагреть горячей воды, ежедневной расчисткой тропинки, чтобы Фиби могла совершать прогулку, когда захочет, или же установкой на стене очередной масляной лампы, чтобы ей было лучше читать и рукодельничать. Однако желание сблизиться с ней просто снедало Алекса, кроме того, судя по всему, девушка хотела того же. Порой Хосмен замечал, как она засматривается на него, но прежде чем отвернуться, Фиби всегда мило ему улыбалась. Это длилось какие-то мгновения, но при этом Алекса одолевало невероятное желание.Он понимал, что ему и Фиби не суждено прожить жизнь вдвоем, но это вовсе не значило, что они должны были игнорировать друг друга до наступления весны.Как-то днем в январе Алекс принес в хижину свое очередное изделие и положил его на стол рядом с большим куском воска.– Что это такое? – поинтересовалась Фиби. – Что ты такое делаешь?– Это коньки, – гордо ответил он, и стал натирать воском деревянные лезвия. Сделаны они, конечно, были грубо, но от всего сердца. Девушка внимательно наблюдала, как Хосмен приспосабливал на каждый конек кожаные ремни-завязки.– Ну что, готова? – спросил наконец Алекс. Ее не нужно было спрашивать дважды. Фиби поспешила надеть подбитый мехом плащ, унты, рукавицы и завязала на шее пуховый шарфик. Алекс улыбался, видя, как ей не терпится выйти на улицу. Конечно, девушке было скучно сидеть дома. Чуть ли не вприпрыжку она выскочила на крыльцо. Молодой человек вышел следом, перекинув коньки через плечо.– Какой прекрасный погожий день, – воскликнула Фиби, всплеснув руками. Она поспешила к заболоченному пруду. Почти весь снег был сметен со льда ветром, и поверхность его была чистой, как зеркало. Это сделал Алекс, выливший сюда утром несколько кадушек воды.– Садись сюда, – сказал он, указывая на лежавший на берегу валун. – Я надену тебе коньки.Она повиновалась беспрекословно, что не могло не удивить Алекса. Хотя они не ссорились в последнее время, но девушка обычно держалась от него на расстоянии. Сегодня же она была просто счастлива, и Хосмен надеялся, что ему это не мерещится.Он встал перед ней на колени прямо в снег и взял ее ногу. У. Фиби были такие маленькие изящные ножки и такое по-детски свежее лицо…Алекс завязал коньки и протянул руку.– Готова?Девушка поднялась с камня, слегка пошатываясь, и сразу же схватилась за руку мужчины.– Да.– А ты уверена, что и впрямь умеешь кататься на коньках?– Конечно же.Неуверенной походкой, поддерживая друг друга, они вышли на ледяную гладь пруда. Алекс начал катание первым, попеременно отталкиваясь ногами и озираясь на Фиби. Но он зря волновался. Девушка скользила по льду с подлинной грацией лебедя.– Мы катаемся на коньках! – весело кричала она. – Это так здорово!Рука об руку они сделали полный круг по ледяному зеркалу, спугнув белоногого зайца в прибрежных камышах. Снегири испуганно порхали в кронах обледенелых деревьев.«Когда она рядом, – подумал Алекс, – то больше ничего и не надо». *** Никогда прежде катание на коньках не приносило Фиби такой радости. В отличие от степенных пар, круживших на катке городского парка, они с Алексом радовались, как малые дети.– А не хочешь прибавить скорости? – поинтересовался Хосмен.– Давай соревноваться наперегонки, – бросила вызов девушка, отпуская его руку. – Ну, это, конечно, если тебе не будет стыдно проиграть женщине, – она показала на противоположный конец пруда. – Тот, кто придет вторым, будет готовить ужин…Фиби покатилась вперед, значительно обгоняя Алекса. Раскинув руки, девушка громко смеялась, слыша серебристое эхо своего голоса, отдающегося в заснеженном лесу. Такой живой и счастливой она еще никогда себя не чувствовала. Морозный воздух наполнял ее легкие.Алекс поравнялся с нею и стал обгонять. Фиби ничего не оставалось, кроме как вцепиться в его меховую куртку.Они потеряли равновесие и упали на самом краю пруда, врезавшись в колючий терновый кустарник, и девушка оказалась в объятиях лежавшего на спине молодого человека.Отдышавшись, она спросила:– Ты ничего себе не сломал?– Нет, со мной все в порядке, – проворчал он и был не прав. Когда Алекс поднял руку, девушка увидела трехдюймовую колючку, насквозь пронзавшую рукавицу.– Только не говори мне, что она прошла насквозь, – ужаснулась Фиби. Зубами Хосмен стащил рукавицу с неповрежденной руки, схватился за колючку и быстрым движением выдернул ее.– Теперь уже нет.Он снял другую рукавицу, быстро осмотрел ранку и сунул руку в снег.– Ты такой храбрый, – проговорила девушка. – Неужели ты ничего не боишься?Стряхнув с ладони снег, Алекс снова надел рукавицу, одарив Фиби кривой усмешкой.– Больше всего на свете я боюсь тебя, принцесса.Внезапно она поняла, что практически лежит на Хосмене. Их лица были так близко, что Фиби даже могла ощутить тепло его дыхания и столь характерный для него запах сосен и снега. Будучи не в состоянии шелохнуться и отвести взгляд, девушка смотрела Алексу в глаза. Они были безумно красивые, темно-карие, с длинными ресницами. А какие у него были губы! Она до сих пор помнила тот рождественский поцелуй.– Ну же, сделай это, – прошептал он.– Что именно? – тихо спросила Фиби, чувствуя, как по ее телу разливается приятное тепло.– Поцелуй меня… Ведь ты именно об этом сейчас думала.– Да… то есть нет… Кровь прилила к ее лицу.– Поцелуй меня, Фиби, и скажи, что это тебе не понравилось.– Я не могу.Но ей так хотелось это сделать.– Обманщица, – проворчал Алекс. – Я вот тебе никогда не вру. Я все время думаю о том, как бы тебя поцеловать. Мне ведь хочется это попробовать. Очень-очень.От его слов девушку бросило в дрожь. От страха или от волнения? Ей захотелось вырваться и убежать.– Ты что, боишься? – спросил он.– Да.– Ничего не бойся.А Фиби понятия не имела, как избавиться от страха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36