Она прикусила задрожавшую губу и невольно приложила руку к животу. Может быть, она уже носит в себе это дитя. Дай Бог, чтобы так и было и чтобы Дамиан хотел его так же, как она.Лишь бы его обещание оказалось правдой и они вернулись в Англию. Вспоминая его слова, она невольно думала об отношении к нему Жан-Поля. Любовь мальчика была чиста и не стеснена никакими обстоятельствами. Чем дольше она размышляла об этом, тем больше убеждалась, что не имело значения, на чьей стороне ее муж.Не важно, что он сделал и во что он верит. Важно, что она его любит и надеется, что он ее тоже.Если б только он вернулся, она сказала бы ему это.Только бы с ним ничего не случилось.Она сжала руку Мари-Клер. Тревога опять выплеснулась наружу.Александра отвернулась от окна и оставила женщину любоваться сыном. Поднимаясь в свою комнату, она мысленно молилась о благополучном возвращении Дамиана.Виктор Лафон остановился перед дверью. Дальше начиналась лестница, а прямо за ней – маленькая темная камера, расположенная точно под канцелярией префекта полиции. Рядом с полковником стоял лейтенант Кольбер. Сержант Пикерель находился внизу с арестованным.– Не знаю, – сказал Кольбер, щуря острые глазки, – стоит ли предъявлять ему обвинение в краже документов?Лафон покачал головой:– Пока рано. Сейчас мы дадим ему веревку и посмотрим, полезет ли он в петлю.Полковник получил четкое предписание: до той поры, пока неизвестно, попали ли бумаги государственного значения в руки врага, не разглашать сведений о краже в конторе конструктора.– Сам он не мог их выкрасть, – сказал Кольбер. – Майор не выходил из помещения.– Безусловно, Фэлон не брал чертежей. Но он один из немногих, кто знал об их существовании. У меня нет ни малейших сомнений, что за этой кражей стоит именно он. Надеюсь, нам удастся выявить сообщника.– А что вы думаете о женщине?– Я уже послал за ней.– Вряд ли она могла это сделать.– Маловероятно. Смелости ей, конечно, хватило бы. Но Пьер не заметил, чтобы она выходила той ночью. Даже если это сделала она, то ей кто-то помогал. Для женщины это слишком сложная задача.– Может быть, Сент-Оуэн? Ведь нам известно, что она встречалась с ним.– Жюль постоянно путается с женщинами. Я считаю, что у нас недостаточно оснований подозревать его. Думаю, что это были любовные свидания. Правда, раньше он козырял своим несогласием с политикой императора. Можно, конечно, и его допросить. Не помешает. – Кольбер кивком выразил согласие. – А женщина может дать ключ к разгадке, – продолжал Лафон. – Майор, несомненно, питает к ней слабость. Если через нее что-то выяснится, имеет смысл поторговаться. Пообещаем ему, что отправим ее домой, если он вернет документы.– Я другого мнения о Фэлоне. Думаю, он скорее станет торговаться о своей отправке, а не жены.– Возможно, вы правы. В любом случае это скоро выяснится. Так или иначе бумаги мы вернем и заодно узнаем, кому майор хотел их продать.– Ясно кому.– Вы думаете, он работает на англичан? Вряд ли. Наши люди так и не получили ни одной улики против него. Я полагаю, он мог продать бумаги тому, кто больше заплатит. Сейчас по меньшей мере полдюжины стран не пожалели бы никаких денег за эти чертежи.– Царица небесная, а мне и в голову не приходило!– Не случайно генерал поручил мне это дело. Я дольше всех знаком с майором и знаю его лучше, чем кто-либо. Если кто-то и сможет выяснить правду, так это я.Кольбер улыбнулся:– При помощи сержанта Пикереля.Лафон покосился на тяжелую деревянную дверь. Он знал, что скрывается за ней. Образно представив страшную картину, он невольно содрогнулся.– Пытки – отвратительная вещь. Честно говоря, я надеялся, что нам не придется к ним прибегать. И потом, я не думаю, что от майора можно чего-нибудь добиться таким способом.Кольбер тоже посмотрел на дверь. Даже через толщу дерева были слышны глухие удары.– Я знаю, что вы пошли на это скрепя сердце. Во всяком случае, мне казалось, что до сих пор вы относились к майору с уважением. Могу выразить вам сожаление. Лично мне этот человек всегда был неприятен.– Война есть война. На ней все дозволено.– К сожалению, это так.Лафон толкнул дверь и заглянул вниз. Проход, начинавшийся за лестницей, был настолько темным, что стен не было видно уже на расстоянии нескольких шагов. Полковник заставил себя не думать о том, что скрывается в тени, и сосредоточился на маленьком светящемся кружке в конце лестницы.На старом письменном столе со множеством зазубрин стояла масляная лампа. По обеим сторонам тоннеля из маленьких медных рожков торчало по факелу. Их мигающий свет привносил в и без того страшную картину зловещий оттенок.Сержант Пикерель стоял, широко расставив толстые ляжки. Его мясистые руки были сжаты в кулаки, каждый величиной с мяч. Напротив него сидел майор, привязанный к стулу. Его тело бессильно опало на веревках. Один глаз опух и полностью закрылся. Губа была рассечена возле угла и тоже вздулась.Виктор Лафон старался казаться спокойным.– Дайте мне знать, когда приведут женщину, – сказал он Кольберу и приготовился сойти вниз.Майор, услышав слова, наводящие ужас, поднял голову. Пытаясь распрямить избитое тело, он впился в полковника синими глазами.За окном была одна темнота – ни луны, ни звезд. И по-прежнему никаких известий о Дамиане. Ветер стегал ветвями по стеклам. Этот звук еще больше взвинчивал нервы. Александра изнемогала от усталости, но тревога заставляла ее оставаться на ногах.Наконец она отошла от окна и собралась спуститься в холл, чтобы хоть как-то отвлечься. Когда Александра дошла до середины коридора, ее внимание привлек громкий стук во входную дверь. Это был тревожный звук, резкий и решительный. Она бросилась вниз по лестнице. От волнения у нее высохло во рту и сдавило грудь.Пьер уже выбежал в холл и суетился у двери, что-то бормоча. Александра торопливо шла за ним по черно-белому мрамору, чувствуя, как тяжело стучит ее сердце.– Добрый вечер, мсье, – сказал дворецкий, открывая дверь. – Что вам угодно?– Жюль, каким образом…Она осеклась, увидев его встревоженное лицо.– Мне нужно срочно поговорить с вами. Это очень важно.Не обращая внимания на маленького черноволосого дворецкого, он прошел в холл и, схватив ее за руку, увлек в коридор.– Жюль, ради Бога, скажите, что случилось?Через секунду они были в кабинете. Когда дверь закрылась, Александра быстро повернулась и посмотрела ему в лицо.– Я точно не знаю, – сказал он, – но что-то произошло. Отправляйтесь к себе и возьмите накидку. Захватите еще пару удобных туфель. Вам нужно немедленно уходить отсюда.– Почему? Скажите наконец, что стряслось? Жюль нахмурился еще сильнее.– Ваш муж арестован. Они обнаружили пропажу документов. Сегодня днем. И обвиняют его.– Но они же знают, что он не мог этого сделать. Он же все время находился с ними!– Они считают, что он организовал похищение. Теперь они хотят захватить вас. За вами уже послали солдат. Сейчас они прибудут сюда.– Господи, что же будет?!– Только не волнуйтесь. Берите накидку и туфли, как я сказал. Быстрее, Александра. У нас мало времени.Она побежала наверх и, преодолевая страх, принялась собирать небольшой дорожный саквояж. Напоследок она запихнула в него пару коричневых туфель и, схватив накидку, побежала в холл. У выхода Жюль взял ее под руку, и они быстро покинули дом. Он усадил ее в небольшой черный фаэтон и сел рядом.– Куда мы едем?– В гостиницу «Марбёф». Бернар уже там с фургоном.Он увезет вас из города на север. Вы еще можете мо успеть на судно в Гавре.Ее мозг отказывался воспринимать все, что говорил Жюль. Единственное, о чем она думала, это об аресте Дамиана.– В гостиницу «Марбёф»? – тупо повторила она.– Да. Бернар отвезет вас на север.– А как же… Дамиан?! Жюль сжал ей руку.– Мне очень жаль, дорогая, но ему нельзя помочь. Она словно вросла в сиденье.– Что значит нельзя помочь? – Наконец она пришла в себя и начала медленно соображать. – Мы должны вырвать его оттуда. Дамиан невиновен.Жюль только молча покачал головой.– Где он? – настаивала она.– В катакомбах, – после долгого молчания сказал Жюль. – Сейчас он в камере под канцелярией префекта полиции. Потом его обычным порядком переведут в военную тюрьму.– Катакомбы… Какой ужас! Боже мой, как они могли?!Глаза Александры наполнились слезами, когда она представила подземелье, о котором рассказывали страшные вещи. Говорили, что оно сохранилось со времен Римской империи. Некогда это были гигантские известковые карьеры. Во время Террора катакомбы стали последним убежищем для тысяч узников, приговоренных к казни на гильотине. И теперь Дамиан должен сидеть в одной из грязных камер, среди истлевших костей и сгнивших трупов. Думать об этом было невыносимо тяжело.– Я просто обязана освободить его, – тихо сказала она, утирая слезы. – Он не останется там.– Вы должны слушаться меня, дорогая.– Нет! Это вы должны меня слушать! Я не хочу, чтобы Дамиан страдал из-за меня. Это была моя идея похитить чертежи.– Если бы мы не выкрали их, он сделал бы это сам.– Да, сделал бы и тем самым подтвердил, что всегда говорил правду. Я не сомневаюсь в его честности.– Зато генерал Моро другого мнения.– Что вы имеете в виду?– Генерал считает, что ваш муж рассчитывал сорвать большой куш. Наполеон со своей армией представляет большую угрозу для многих стран. Любая из них могла бы заплатить огромную сумму за эти бумаги. Вот зачем они понадобились ему.– Меня… меня не интересует, для чего они были нужны ему. И мне безразлично, кому он собирался их продать. Все это для меня больше ничего не значит. Ничего! Я люблю его, Жюль. И намерена ему помочь. Что бы вы ни говорили и ни делали, вы не сможете меня остановить.Сент-Оуэн чуть слышно выругался.– Высадите меня, Жюль. Я найму кабриолет и доеду одна. Ни к чему вам ввязываться в эту историю. Достаточно того, что вы уже сделали. Более чем достаточно. С этой минуты я буду действовать самостоятельно.Жюль резко натянул поводья, и небольшой черный фаэтон тут же остановился.– Неужели вы считаете, что я позволю вам поехать туда?– Жюль, не надо меня удерживать. Пожалуйста. Я должна это сделать.Белокурый мужчина окинул ее суровым взглядом и вздохнул.– Поймите, – сказал он шепотом, – если вы даже скажете им правду, это ничего не решит. Они могут убить вас обоих, чтобы обезопасить себя от утечки информации.– Как еще я могу спасти его?– Попытайтесь помочь ему бежать.После этих слов у нее появился проблеск надежды.– Вы думаете, это возможно?– Шансы невелики, но есть.– Как это сделать?Жюль заставил лошадь отвернуть от гостиницы «Марбёф» и пустил ее по боковой улочке.– Есть потайной ход в катакомбы в районе площади Ден-фер-Рошеро. Обычно там не бывает усиленной охраны. Я думаю, мы сумеем оттуда проникнуть в тоннель. Правда, не в тот, который нам нужен, а в другой. Но он пересекается с тем, что расположен под кабинетом префекта полиции.– Вы что, были там?– Один раз. Они довольно часто пользуются тоннелем.Несколько месяцев назад мы вчетвером ходили туда. Пытались помочь одному нашему товарищу.– И как, удачно?– К сожалению, нет. Нас заметили. Одного убили, другого поймали. А нам двоим удалось скрыться.Александра нервно облизнула губы.– Как жаль. Извините. Он пожал плечами.– Может быть, в этот раз получится.– Будем молиться, – сказала она.Мысленно она уже была в катакомбах. Будет ли Бог милостив к ним? Не прибавится ли к тысячам тел, уже погребенных в этой чудовищной могиле, еще три?Виктор Лафон стоял наверху с наружной стороны двери.– Она исчезла, – доложил вернувшийся Кольбер. – Убежала с Жюлем Сент-Оуэном.– Черт побери! – Лафон ударил кулаком по двери. – Значит, он знал, что мы пошлем за ней.– Возможно, это совпадение. Она могла отправить ему записку, что мужа вызвали к начальству. Кто знает, может, ждала случая, чтобы сбежать с любовником?– Может, и так, хотя сомневаюсь. Скажите, чтобы перекрыли все дороги из города. Сделайте все, что можно. Пусть задерживают всех подозрительных.– А что будем делать с Фэлоном? Будем припирать его с бумагами?– Еще рано. За это время он не мог узнать, что попытка удалась. А мне не хочется доставлять ему это удовольствие. К тому же у нас пока нет ответа на другие вопросы. – У него вздулись желваки, но он тотчас овладел собой. – Однако теперь, вероятно, у нас появилось отличное оружие. У меня есть одна мысль. Как управитесь с распоряжениями, подходите. Посмотрим, что из этого получится. Лейтенант быстро отдал честь.– Слушаюсь. Я скоро вернусь.Лафон снова спустился в подвал. Майор потерял сознание. Веревки, перетянувшие грудь, впились в мышцы. Голова бессильно свесилась. Густые черные кудри в беспорядке упали на лицо.– Приведите его в чувство, – приказал Лафон сержанту.Плотный мужчина замычал и потянулся к луженому ведру, наполовину заполненному водой. Он выплеснул воду в окровавленное лицо майора и отшвырнул ведро. Фэлон застонал и открыл глаза.– Хорошо, что вы еще не отдали Богу душу, майор, – сказал полковник, встретившись с гневным взглядом синих глаз. – У меня для вас есть интересные новости.– Что вы можете мне сказать интересного, Виктор? Дамиан продолжал смотреть на человека, державшего его в плену, стараясь не дать глазам закрыться. У него болели ребра, мышцы, суставы, все тело до последней косточки. Он избегал глядеть на стены, зная, что ужас, который он увидит, поможет противнику сломить его волю. И весь этот кошмар вокруг него, и эти новости – все это было частью большой игры. А для выколачивания нужной информации на подхвате стоял сержант, хорошо знавший свое дело.– Вы уверены, что мне нечего вам сообщить? – сказал Лафон. – А я думаю, вам будет небезынтересно узнать кое-что о вашей жене. Пока вы… находились здесь, она убежала с любовником.У Дамиана изогнулась бровь.– В самом деле? И кто этот любовник?– Жюль Сент-Оуэн. – Лафон замолчал, решив немного поманежить майора неожиданным известием. – Я думаю, вы помните этого человека. Красивый блондин, очень независимый, с прочным положением. Ваша жена встречалась с ним в течение какого-то времени.– Вы, вероятно, выжили из ума, если считаете, что я поверю в этот бред.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50