Генерал желал удостовериться, что мы будем у него в загородном доме.– Понятно. – У нее защемило сердце и появилось неприятное чувство под ложечкой. Она подавила слезы, подступившие к глазам, и вновь заставила себя улыбнуться. – Я хочу переодеться и немного отдохнуть, если ты не возражаешь. У меня гудят ноги. Поскорее бы избавиться от этой обуви и одежды.– Я могу тебе помочь.Он окинул ее взглядом сверху донизу, задержавшись на груди.Александра улыбнулась и покачала головой:– Не сейчас. У меня немного болит голова. Я хочу прилечь ненадолго.– В таком случае отправляйся сию же секунду. Если все обойдется, вечером поедем в театр. Полковник Лафон передал приглашение от всей компании.Александра собрала волю в кулак, чтобы не выдать своих чувств, и заставила себя согласиться.– Замечательно. Я уверена, что к этому времени буду чувствовать себя прекрасно.Дамиан поцеловал жену в щеку, и она оставила его в холле.Ощущая дрожь в коленях, Александра стала подниматься по лестнице. Едва она дошла до своей комнаты, как из глаз хлынули потоки слез. Ее снова поглотило отчаяние.Ложь. Опять ложь. Одна за другой.Стандартный набор приемов: обман, мистификация, вранье.«А ты как думала? – раздался в голове тот же голос. – Похоже, тебе на роду написано быть круглой дурочкой».Как она ненавидела Дамиана за это!Сплошные несчастья, никакого просвета. Будто кто-то специально окатывает ее холодной водой, не давая просохнуть промокшей одежде, чтобы держать в постоянном смятении. А муж опять вышел победителем. Непотопляемый человек.Может быть, ей просто сдаться, дать ему возможность завершить игру?Может быть, поддаться отчаянию, превратиться в крошечный комочек горя и ждать, куда вынесет?Она стиснула зубы. Ее мозг воспротивился и закричал: «Нет!» Внутри словно что-то восстало. Возможно, взбунтовалась английская кровь или просто заговорили гордость и сила воли. Ей причинили невероятные страдания. Чувство безнадежности испепелило ее душу. Разочарование и ощущение безвозвратной утраты мучили хуже лютого врага. Но она продолжала нести в себе гнев.«Будь ты проклят! – мысленно произносила она. – Чтоб тебе сгореть в аду!» Будь у нее в эту минуту под рукой нож, она вонзила бы его мужу прямо в сердце.«Успокойся, – предостерег ее все тот же тихий голос, – или потеряешь все. Ты много выстрадала из-за этого человека и будешь страдать дальше, если ничего не предпримешь».Она понимала, что голос прав. Должен существовать какой-то путь к спасению. Должен быть способ… сравнять счет.Ум тотчас включился в работу, просеивая мысли, стыкуя одну с другой, отметая ненужное.Александра круто повернулась к окну. Сердце глухими ударами стучало в груди, пока она искала ответ на мучивший ее вопрос. И вдруг все начало проясняться.Александра прижала пальцы к окну. Мысли стали сходиться в одной точке, и она увидела выход, четко, как сквозь прозрачный кристалл. Дамиан был шпионом. Очень ловким шпионом. Это не вызывало у нее сомнений. Если то, в чем он ей признался, не вымысел, то цель его теперешнего пребывания во Франции – сбор информации. Он общается с главными советниками Наполеона, его генералами и наиболее приближенными лицами. Они приглашают его к себе, водят с ним дружбу и доверяют государственные секреты. Он имеет доступ к важнейшим документам. Если она постарается, то, может быть, ей тоже удастся до них добраться.По мере того как лихорадочно работал ее мозг, сердце билось все сильнее и быстро высыхали последние слезы на щеках. Кровь с бешеной скоростью устремилась в жилы, неся с собой решимость и ярость, отметая сомнения и покорность.Если Дамиан способен выполнять такую работу, она тоже сумеет. Все, что от нее требуется, это научиться обуздывать свои эмоции. Он много раз втягивал ее в игру и всегда побеждал. Причиной ее поражений были чувства – чувства, которые он в ней возбуждал. Александра верила, что нужна ему, потому что читала желание в его глазах. Если она научится владеть чувствами, то победит.Александра прошла в глубь спальни и принялась расхаживать по ковру.В конце недели они будут на званом ужине в генеральском доме. Несомненно, она сможет почерпнуть там хоть сколько-нибудь полезную информацию, которая пригодится соотечественникам после ее возвращения домой.Но прежде чем приступить к осуществлению своего плана, ей предстояло найти способ отдалиться от мужа, чтобы не идти на поводу у чувств. Можно было вызвать его на ссору, придумать способ разозлить и заставить уйти. Первое, что ей приходило в голову, это сообщить ему, что она все слышала. Он должен рассердиться, что его обман снова раскрыт. Возможно, после этого он перестанет ее домогаться. Но как знать, может быть, и нет. Ему совсем не обязательно демонстрировать вежливость и учтивость. Он может просто брать то, что ему нужно. А самое главное – такое признание заставит его быть еще бдительнее.Нет, выкладывать ему правду не стоит, решила она. Для него потребуется придумать что-нибудь потоньше – что-то, способное отвадить его от постели и отвлечь внимание от ее планов.Александра вдохнула поглубже, подбадривая себя и теша надеждой, что найдет способ помочь Англии. Ради этого она готова терпеть ужасную боль и преодолевать отчаяние, раздирающее душу и сердце. Она знала, что теперь ей придется забыть о своих утратах, закалить себя и не показывать боли.Она будет молить небо облегчить ей непомерный груз и прислать весточку от Жюля Сент-Оуэна. Жюль отправит ее в Англию, и тогда придет конец этому чудовищному кошмару.Пока же она благодарила Всевышнего за то, что Он вразумил ее и наставил на путь истинный. Глава 17 Экипаж остановился перед дворцом на Сен-Жермен-ан-Ле. Замок, располагавшийся к северо-западу от Парижа, ранее принадлежал герцогу де Торси. Построенный в соответствии с замыслом прежнего владельца, он представал лял собой четырехэтажное здание с величественными продолговатыми павильонами, по одному на каждом торце. Украшение замка составляли колонны вдоль всего фасада и расположенные длинными рядами большие сводчатые окна. Над непомерно высокой черепичной крышей вздымалась по крайней мере дюжина кирпичных дымоходов. Перед огромным подъездом с резными дверями гостеприимно расстилались широкие газоны.Дамиан вышел из кареты и помог сойти Александре.– Красивый дворец, – сказала она, когда он, обхватив ее за талию, поставил на землю. – Интересно, какой вельможа сложил голову, чтобы генералу Моро досталась эта роскошь?– Александра… – предостерегающе произнес Дамиан. Она незамедлительно выдавила из себя улыбку.– Извини, я совсем забыла, – сказала она. – Невежливо со стороны гостей неуважительно говорить о хозяевах.Ничего не выражающая улыбка осталась на месте. И все остальное тоже. Точно так же, как в последние три дня. После того вечера, когда они побывали в театре вместе с Лафоном, Александра вела себя сдержанно и холодно. Это было результатом ссоры, возникшей из-за Габриэлы. Теперь Александра постоянно отвергала его предложения, ссылаясь на головную боль. Во всем остальном она тоже держалась не слишком приветливо.Граф пробовал ее ублажать, делая скидку на то, что повод действительно был. Когда он стоял с Лафоном в фойе, Габриэла подошла к нему и при всех нахально поцеловала в губы. К несчастью, это не укрылось от глаз Александры. Она была взбешена, и он не осуждал ее. Дамиан попытался что-то объяснить ей, но Александра не стала его слушать и весь вечер просто не замечала. Дома они вернулись к инциденту и стали выяснять отношения. Александра настаивала на том, что он должен был поставить женщину на место. Дамиан опять не смог ей ничего доказать. В конце концов, она ушла к себе и с тех пор спала отдельно в соседней комнате.То, что ее возмутила наглость француженки, хотя и не было для него сюрпризом, все же породило некоторую настороженность. Он подозревал, что за этим скрывалось что-то более серьезное. В их отношениях чувствовалось напряжение, которого не было заметно раньше. Ему казалось, что Александра целенаправленно избегает общения. По его предположению, это было не только из-за Габриэлы, а в связи с чувствами – или отсутствием таковых, – которые она к нему питала. Возможно, здесь и крылись корни ее отчуждения.Причиной мог быть также преуспевающий экс-капитан Жюль Сент-Оуэн, повстречавшийся ей в тот вечер, когда устраивали бал в здании ратуши. Дамиан видел ее танцующей с ним, но тогда не придал этому большого значения. Потом чертов ловелас снова вертелся возле нее в театре – он сидел в соседнем кресле.Погруженный в свои мысли, Дамиан невольно крепче обнял жену за талию, когда они подошли к широкой каменной лестнице, ведущей во дворец.Белокурый Сент-Оуэн, продолжал рассуждать он, достаточно красив, чтобы вскружить голову любой женщине. К тому же, насколько можно заметить, с его стороны это отнюдь не мимолетный интерес.Дамиан наблюдал за покачиванием изящных бедер жены, когда она проходила мимо генеральских привратников в малиновых с золотом ливреях. Послеполуденное солнце играло в ее каштановых волосах. Она была невероятно красива и притягательна. Не случайно в свое время половина мужчин Лондона была у ее ног. И среди них – его брат Питер.Возможно, ей недоставало внимания. Кому, как не ему, следовало знать цену женской привязанности. Может быть, Александра уже начала уставать от него? Или она такая же, как его мать? Или такая, какой ее охарактеризовала Мелисса и он сам воспринимал поначалу? Может быть, ей нужно постоянно ощущать внимание других мужчин, восхищающихся ее красотой и обаянием, и таким образом утверждаться в собственных глазах?У него заходили желваки. Конечно, он потерпит еще немного и постарается выяснить правду. При всех этих мыслях он не мог уйти от одного единственного вывода: по какой бы причине Александра ни отвергала его, она есть и будет его женой. Сейчас Дамиан впервые понял своего отца, одержимого страстью к его матери и стремившегося сохранить ее любой ценой. Подобные сравнения заставляли сжиматься сердце, порождали тревогу и неуверенность.И все же одолевавшие его сомнения были несопоставимы с яростью, буквально выворачивавшей его наизнанку и затмевавшей разум. Он никак не хотел мириться с мыслью о том, что его жена могла искать общества другого мужчины.План удался, хотя выполнять его было нелегко.Дамиан ходил задумчивый и мрачный, внимательно следя за Александрой. Он злился, что они так долго пребывают в ссоре, а причина еще не выяснена. Разумеется, он оставался вежлив, а в присутствии посторонних просто обаятелен. В своих элегантных хоромах цвета слоновой кости с золотом, среди пышности барокко и расписных потолков Дамиан расхаживал по ковру подобно разъяренному зверю и упорно добивался от нее правды. Что, в конце концов, он сделал не так?– Объясни мне, в чем дело?– Я уже сказала тебе. В тебе и этой… женщине! Я начинаю думать, что ваша связь все еще продолжается. И ничуть не удивлюсь, если ты в один прекрасный день пригласишь ее сюда!Александре не составляло особого труда разыгрывать эти сцены. Ей достаточно было вспомнить свои ощущения в ту минуту, когда она видела, как актриса целовала ее мужа. Его очередная ложь, а потом и этот эпизод с актрисой возродили в ней гнев и подстегнули изобретательность.Дамиан взволнованно ерошил волосы.– Я же объяснил тебе, что Габриэла мне больше не любовница. Почему ты никак не хочешь поверить?– Ты еще спрашиваешь? И это после того, как она безобразно вела себя в театре!– Я думал, ты поняла меня. Надеялся, что…– Нет, не поняла и не пойму. И не хочу больше это обсуждать.– Прекрасно!Он вихрем вылетел из комнаты и хлопнул дверью. В мыслях у него была еще большая путаница.Александра опустилась на кровать. Дамиан выглядел таким расстроенным, словно ее отношение к нему и в самом деле ему небезразлично. У него такой вид, будто…Нет! К черту! Она не желает снова оказаться в дураках. Ее решение окончательное. Нужно довести до конца то, что задумано.Спустя несколько часов она услышала движение в смежной комнате и поняла, что Дамиан одевается к вечеру. Через некоторое время ей тоже нужно быть готовой. Она остановилась на ярко-синем атласном платье с высокой талией и нижней юбке с серебряной каймой. Горничная помогла ей одеться. Заплела волосы и уложила тяжелую косу венцом вокруг макушки. Оставалось только ждать, когда муж постучит в дверь.Вскоре действительно послышался стук. Однако Дамиан не стал соблюдать условности и, не дожидаясь разрешения, вошел в комнату. Он был в строгом черном костюме: фраке с отложным бархатным воротником, серебристом жилете и обтягивающих атласных панталонах. Белое кружево вокруг шеи подчеркивало смуглость его кожи. Никогда еще в глазах у него не было такой синевы, как в эту минуту. И никогда еще его долгий пристальный взгляд не выражал столь явного желания.– У тебя божественный вид, – сказал он.При свете лампы его волосы казались иссиня-черными. Лицо выглядело настолько чувственным, что у Александры вспыхнули щеки и что-то всколыхнулось внутри. Она поспешила подавить это чувство.– Я рада, что тебе нравится, – сказала она с ехидцей. Боже! Зачем он так смотрит? Прямо пожирает глазами. Она видела в его взгляде тоску, жажду и другие эмоции, которые было невозможно выразить словами.– Я надеялся, что ты наконец образумишься. – В его грудном голосе слышалось разочарование. – Но похоже, этого не случилось.Александра промолчала. Трудно подыскивать подходящие слова, когда сердце колотится с такой силой.Он протянул смуглую руку и провел пальцем по ее щеке.– Если б я и впрямь считал, что ты ревнуешь, мне бы это только льстило. Наверное, я бы решил, что у тебя стало больше чувств. К сожалению, я не думаю, что дело в ревности. Я правильно понял, Александра?Дамиан пристально смотрел ей в лицо, настроенный выведать правду. Александра же намеревалась скрыть ее.– Я… я не понимаю, о чем ты говоришь. Но в любом случае не стоит сейчас выяснять отношения. Мы рискуем приехать неприлично поздно. Верх дурного тона – заставлять хозяев ждать так долго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50