– А это не помешает нашим планам?
– Будь у нас время подумать, – ответил Малкольм, нежно гладя ее по руке, – я бы сказал, что появление короля – большая удача для нас.
– Почему?
– А потому, – улыбнулся Малкольм, – что теперь Кэтрин не сможет шпионить за нами по ночам и не помешает нам бежать.
– Бежать… – мечтательно повторила Джейми, лицо ее озарилось улыбкой. – Скажи, что мне надо делать?
В зале готовились к пиру. Генрих Восьмой, король Английский, казалось, не замечал царившей вокруг суеты: он рассматривал кольцо с огромным изумрудом, поворачивая его так и этак на мясистой ладони. Затем он взялся за цепочку, продетую в кольцо, и начал раскачивать его перед глазами.
– Что скажете, государь? – спросила Кэтрин, игриво поглаживая его колено и от души надеясь, что король не уловит в ее тоне излишнего нетерпения. – Это ваше?
Генрих молчал, хмуря мохнатые брови.
– Так ты говоришь, Кэт, это кольцо находилось у твоей кузины? – спросил он наконец.
Кэтрин бросила взгляд в сторону Мэри. Белокурая красавица сидела потупившись в дальнем конце стола: лицо ее пылало от досады.
Несколько минут назад Кэтрин мановением руки разрушила все надежды своей глупышки-кузины. Король только что обещал исполнить просьбу своей невесты и послать Мэри в свиту своей сестры – Маргариты, шотландской королевы-матери, на далекий север. Конец мечтам о великолепии и пышности английского двора! Кэтрин полагала, что своими бесконечными обидами, стонами и жалобами Мэри вполне заслужила такое наказание. Подумать только, эта дуреха посмела навязывать ей свои услуги!
– Сэр, моя кузина Мэри, которую вы знаете, нашла это кольцо случайно и принесла показать мне. Я же обратила внимание, что оно как две капли воды похоже на то, что уже украшает…
– Случайно? – резко переспросил Генрих. – Не верится, что можно случайно завладеть такой драгоценностью!
Кэтрин никого и ничего не боялась, но под пронзительным взглядом маленьких заплывших глазок короля даже ей порой становилось не по себе.
– Видите ли, Мэри делила комнату с нашей дальней родственницей, мистрис Джейми. По-видимому, кольцо принадлежало этой девушке. Затем Мэри перебралась в другую спальню; во время переселения, как часто бывает, вещи перепутались и кольцо по ошибке оказалось у нее.
Холодный взгляд Генриха немного смягчился.
– Кто такая эта мистрис Джейми?
– Я же сказала, дорогой, – дальняя родственница.
– Она живет в Кеннингхолле?
– Приехала сюда в прошлом году, – быстро ответила Кэтрин.
Генрих окинул взглядом шумный зал.
– Мне ее не представили.
– Она тяжело болела, но сейчас, как я слышала, уже выздоравливает.
Генрих снова устремил тяжелый взгляд на кольцо.
Брови его сдвинулись, и Кэтрин с трудом удержалась от довольной усмешки. Она и понятия не имела, что это за кольцо и что из всего этого может выйти. Но стоит ли упускать даже самую эфемерную возможность навредить Джейми? А что еще остается, если эта старая карга – ее горничная – сегодня Кэтрин и на порог не пустила?
– Кто ее родители?
Кэтрин сладко улыбнулась своему нареченному.
– Она внучка Томаса Болейна. – От нее не укрылось, как округлились и вспыхнули глаза короля. – Ее мать…
– Приведи ее сюда! – приказал Генрих, оборвав ее на полуслове. – Немедленно!
– Но она больна, по крайней мере, так говорят, – подлила масла в огонь Кэтрин.
Генрих поднялся и знаком подозвал к себе графа Серрея.
– Серрей, – почти прорычал он, – пришлите ко мне эту мистрис Джейми, и побыстрее!
– Сэр, – почтительно приблизился к королю сэр Томас Калпеппер, член Королевского Совета, – из Норвича прибыли те трое, кого вы желали видеть, и тюремщик Рид тоже ждет у дверей.
Король что-то проворчал и отвернулся. Сэр Томас, нимало не смущенный, грациозно поклонился будущей королеве и отошел прочь.
С хищной улыбкой Кэтрин наблюдала, как ее жених, по-медвежьи переваливаясь на ходу, двинулся прочь из зала. Кольцо с изумрудом было крепко зажато у него в кулаке.
Невидящими глазами Джейми смотрела в зеркало: на душе у нее было сумрачно и тревожно. Она не понимала, чего ждать. Мысль, что через несколько минут она окажется лицом к лицу с убийцей матери, вызвала в ней гнев, который мгновенно сменился вполне понятным страхом.
– Позвольте мне сходить за лордом Малкольмом! – умоляла Кадди, заплетая госпоже косы и пряча их под модным вышитым чепцом. – Вдруг он вам пригодится?
– Нет, Кадди, – тихо ответила Джейми. – Ему нельзя показываться на глаза королю. Это слишком опасно.
– Но как же вы?
– Со мной все будет в порядке, – твердо произнесла Джейми. – Леди Френсис сказала, что король хочет со мной познакомиться – вот и все. Что в этом страшного? – К сожалению, сама она ни на грош не верила собственным словам.
Покончив с волосами, горничная принялась оправлять на Джейми платье с пышной юбкой и широкими рукавами-фонариками.
– Ах, как лорд Малкольм рассердится, когда узнает, что вы, еще совсем больная, выходили из комнаты! Вы уверены, что не хотите послать за ним? Я думаю, он еще не лег.
– Спасибо, не надо, – спокойно ответила Джейми, слегка улыбнувшись при мысли о том, какой внезапной симпатией воспылала к Малкольму ее служанка. – Не стоит ему лишний раз выходить из спальни, пока по замку бродят люди короля.
– Но, госпожа, я дала ему слово, что никуда не отпущу вас одну! Позвольте, я хотя бы предупрежу его.
Джейми покачала головой:
– Кадди, я запрещаю тебе волновать его по пустякам. Он все равно ничем мне не поможет. Я должна поговорить с королем сама. – Джейми поднялась с кресла и погладила старушку по плечу. – Не волнуйся, Кадди, со мной ничего не случится.
– Но вы так бледны.
Джейми улыбнулась ласково и печально.
– Сходи, пожалуйста, к леди Френсис. Скажи, что я готова.
Глава 40
Хриплый рев короля был слышен далеко за пределами гостевых покоев. Проскользнув в дверь, Джейми прижалась к стене и замерла. Перед королем застыли в раболепных позах трое незнакомых ей людей: его величество выражал недовольство, а проще говоря, поносил их на чем свет стоит. Таких выражений Джейми не слыхивала от самых диких шотландских крестьян!
Джейми и леди Френсис обменялись испуганными взглядами: обе женщины откровенно радовались, что король не заметил их появления.
Френсис кивнула Джейми и ободряюще улыбнулась. Как благодарна была Джейми своей подруге за эту поддержку. Подумать только, Френсис решилась войти к королю вместе с ней! А ведь ее это, казалось бы, совсем не касается.
К королю! Прошло несколько секунд, прежде чем Джейми осознала, что этот безобразно жирный человек со свирепым лицом, похожим на звериную морду, – и есть властелин Англии. И в тот же миг, словно прочтя ее мысли, король обернулся и впился в нее маленькими злыми глазками.
Как ни странно, этот взгляд глаза в глаза помог Джейми преодолеть страх. Гнев захлестнул ее огненной волной. «И ради этого урода, – думала она, – моя мать опозорила свое имя, бросила дом и семью, бежала из родной страны и в конце концов погибла такой ужасной смертью!» Джейми сжала кулаки, едва удерживаясь от того, чтобы бросить королю в лицо резкие слова. Но он уже не смотрел в ее сторону.
Приглядевшись, Джейми догадалась, что в молодости Генрих был очень хорош собой: даже сейчас в его оплывшем лице угадывались следы былой красоты. Но что это меняло? Для нее он оставался злым демоном, погубившим ее мать и тетю Анну. Быть может, теперь он готов погубить и ее. Кто она для него? – еще одна из ненавистных Болейнов!
Аудиенция закончилась. Трое неудачников, навлекших на себя гнев короля, склонились чуть не до полу и бесшумно исчезли. Король повернулся к двум женщинам.
– Графиня, – произнес он с ноткой нетерпения в голосе, не сводя глаз с Джейми, – вам нет нужды присутствовать при нашем разговоре.
Френсис присела в реверансе и нерешительно покосилась на Джейми.
– Сэр, если не возражаете, я была бы счастлива остаться. Мистрис Джейми еще слишком слаба – что, если ей станет дурно?
Генрих молчал, уставившись на женщин ничего не выражающим взглядом.
– Ваше величество, – добавила Джейми, тоже низко приседая, – я была больна и только сегодня встала с постели. Может быть, ваше величество извинит нас.
Джейми презирала сама себя за этот трусливый, униженный тон. Но что оставалось делать? «Осталось совсем немного, – уговаривала она себя. – Потерпи еще один день – и все кончится».
Тягостная минута прошла в молчании; наконец король небрежно кивнул.
Повернувшись к леди Френсис, Генрих вежливо предложил ей сесть. Но сверлящий взгляд его хищных глаз ни на секунду не отпускал из поля зрения Джейми. Девушка догадывалась, что король ищет в ней фамильного сходства. Мэри Болейн была меньше ростом и, если верить портретам кисти тети Элизабет, шире в груди и в бедрах. Ростом и статью Джейми пошла не в мать, а в тетку.
Именно поэтому никто никогда не сомневался, что она родная дочь Элизабет.
Но сейчас Джейми думала не о росте или фигуре, а о лице. Ибо, вглядываясь в короля, она с ужасом и отвращением узнавала в его безобразно оплывших чертах самое себя. Тот же нос, тот же энергичный рисунок бровей, тот же чувственный рот и упрямый подбородок. Пусть Джейми сравнивали с Мадонной, а король походил на дьявола, даже при свете свечей сходство было несомненным.
Наконец Генрих Тюдор заговорил, и хриплый голос его прорезал молчание, словно удар кинжала.
– Я слышал, что вы – внучка Томаса Болейна.
– Это правда, ваше величество, – тихо ответила Джейми.
– Странно, что я ничего о вас не слышал. Ведь ваш дед много лет находился при дворе!
– Я выросла в другой стране, – ответила Джейми, – и впервые увиделась с дедом лишь за несколько недель до его смерти.
Король снова впился взглядом в ее лицо. Затем взял со стола какую-то драгоценность – в дрожащем пламени свечей ярко сверкнул изумруд.
– Сколько вам лет, госпожа?
– Девятнадцать. – По спине у Джейми побежали мурашки. Откуда, черт возьми, попало к королю ее кольцо? Джейми едва не выпалила этот вопрос вслух, но вовремя сообразила, что сейчас лучше не говорить лишнего.
Маленькие острые глазки короля внимательно следили за выражением ее лица, подмечая каждую перемену, любую мимолетную реакцию.
– Это ваша безделушка?
Джейми на мгновение запнулась: на мясистой руке короля она заметила перстень, как две капли воды похожий на ее собственный. Пути назад не было.
– Да, ваше величество.
– Откуда она у вас?
Генрих раскачивал кольцо на цепочке, и Джейми, словно зачарованная, следила за его движениями.
– Это талисман, подаренный мне родителями, – прошептала она наконец.
Король бросил кольцо на стол и, поднявшись с места, вперевалку направился к ней.
Слепая, безрассудная паника охватила Джейми. Она бросила отчаянный взгляд в сторону Френсис – та сидела, чинно сложив руки на коленях, не отрывая глаз от короля.
– Мы не спросили вас о ваших родителях. Очевидно, ваша мать приходится дочерью Томасу Болейну. – Он подошел совсем близко, и Джейми почувствовала, как взмокли ладони.
– Приходилась, ваше величество.
Он стоял рядом, нависая над ней всей разжиревшей тушей. Храбрость Джейми испарилась без остатка; не смея взглянуть королю в лицо, она уставилась на огромный золотой медальон, сверкающий у него на груди. Наступило долгое молчание; Джейми чувствовала, что король изучает ее.
– Черные как смоль волосы и белоснежная кожа.
Совсем как у нее.
Джейми не сомневалась, что король говорит о Мэри Болейн. Он протянул мясистую лапу к ее лицу. Вся сила воли понадобилась Джейми, чтобы не отпрянуть и не закричать. Однако Генрих не сделал ничего дурного – просто пропустил между пальцами выбившуюся из-под чепца прядь ее волос. Джейми стояла, застыв на месте, боясь даже дышать. Что-то подсказало ей, король угадал правду. Он узнал в ней свою дочь.
– И страсть к искусству Джейми тоже унаследовала от нее, – неожиданно вступила в разговор Френсис. Король обернулся; Джейми смотрела на подругу с удивлением, не понимая, к чему та клонит. – Я уверена, сэр, такой знаток и ценитель музыки, как вы, получит истинное удовольствие от ее таланта!
Джейми украдкой вытерла мокрые ладони и поспешила ухватиться за соломинку, брошенную подругой.
– Ах, ваше величество, кто же нас похвалит, если не друзья? – улыбнулась она. – Право, мои предполагаемые таланты здесь ни при чем: просто женщине, выросшей в окружении величайших художников и музыкантов Европы, трудно избежать увлечения искусством!
Наклонив голову, Генрих сверлил ее взглядом исподлобья.
– Не припомним, чтобы ваша мать отличалась какими-то талантами.
«Ах ты, ублюдок!» – мысленно воскликнула Джейми, вспомнив, как погибла ее несчастная мать.
– Ну как же, сэр! – немедленно встряла Френсис. – Ведь у вас хранятся несколько портретов ее кисти!
– Какие же?
– Если не ошибаюсь, портреты королевы Маргариты и ее семьи.
– Моей сестры?
– Конечно, ваше величество, – подхватила Джейми, заметив, как удивленно округлились его глаза. – К сожалению, Элизабет Болейн не имела возможности открыто заниматься живописью до тех пор, пока ваша сестра, королева Маргарита, не пригласила ее к своему двору в Линлитгоу. Теперь портреты королевской семьи украшают все королевские замки в Шотландии! Если мне позволено будет сказать, ваше величество, ее кисть может соперничать в мастерстве с лучшими работами Гольбейна, написавшего ваш портрет.
Генрих, казалось, почти ее не слушал: взгляд его был обращен куда-то вдаль. Возможно, он вспоминал ту давнюю историю во время турнира на поле Доспехов божьих, когда юная Элизабет решительно воспротивилась его домогательствам и была вынуждена бежать из страны:
– Так вы – дочь Элизабет, – наконец произнес Генрих. В голосе его слышалось недоверие.
– Да, ваше величество, – немедленно и с готовностью ответила Джейми. Она понимала, что малейшее ее колебание могло сейчас все погубить.
Властелин Англии запустил жирные пальцы в бороду, раздумывая над ее ответом. Джейми почувствовала легкий укол совести:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38