Корд направил Дева в пустынную часть двора. Дорожка, которую он выбрал, была свободна и от людей, и от лошадей – все уже вернулись на свои места. Не было никакого смысла прогуливать Дева в присутствии других лошадей, которые все еще нервничали и испуганно били копытами.
– Ты думаешь, дымовая шашка была чем-то более серьезным, чем дурацкая шутка? – спросила Рейн через несколько минут.
– Сомневаюсь.
– Почему?
– Слишком рискованно, вокруг полно людей. Если бы кто-то хотел убить тебя, то шутка могла сработать. Но чего они действительно хотят – так это использовать тебя, чтобы добраться до твоего отца. Для этого ты должна оставаться живой.
Она вздрогнула от такого откровенного заявления.
– А что с остальными членами нашей семьи?
– Их надежно охраняют.
Корд умолчал о том, что нет надежного способа предотвратить убийство.
Пока Барракуда больше заинтересован жить и ходить гоголем, чем умереть мучительной смертью, истекая кровью. Он прошел долгий путь насилия и террора.
Но этот путь должен скоро завершиться.
В часы тишины, когда Рейн спала в его объятиях, Корд составлял план поимки Барракуды в бурных международных водах. Это был бы персональный подарок Джастину Чандлер-Смиту, которого Корд искренне уважал.
Это был бы также вклад Корда в светлое будущее. Он не хотел провести остаток жизни в поисках Барракуды.
– Не волнуйся о своей семье, – сказал он, сняв руку Рейн с талии и поднеся к губам. – Я обо всем позабочусь.
– Как? – прошептала она.
Он не ответил.
Она больше не спрашивала.
Они катались верхом на Деве, пока тот окончательно не успокоился. Все остальные лошади были снова на своих местах. Кроме горстки любопытствующих, которые горели желанием выяснить, что за человек едет на Ватерлоо Девлина, Корд никого больше не заметил в прошедшие полчаса. Зная, что Кентукки все еще наблюдает за окрестностями, оставаясь совершенно невидимым для посторонних глаз, Корд удовлетворенно улыбнулся. Кентукки – хороший парень.
Корд испытывал огромное удовольствие, сидя на прекрасной лошади и ощущая доверчиво прижавшуюся к нему Рейн.
– Поворачивай обратно, – сказала она наконец.
– Боишься, что от моей тяжести Дев сильно устанет?
Она захихикала.
– Он может пробежать с нами обоими пять миль, и ничего с ним не случится.
– Я люблю вот так, медленно и лениво, – сказал Корд и, чувствуя ее напряженность, добавил:
– Ну что ж, едем к конюшне.
Услышав мягкий топот копыт в пустом проходе между рядами денников, другие лошади тихо заржали.
Корд и Рейн принялись вместе ухаживать за Девом.
Он не обращал никакого внимания на обоих, только иногда тыкался мордой, когда ему казалось, что кто-то из них трудится недостаточно усердно.
– Ах ты баловень, – сказал Корд, поглаживая Дева по морде.
Дев уткнулся в грудь мужчины. В деннике воцарилась тишина. Корд гладил избалованного жеребца немного дольше обычного и наблюдал за Рейн. Он видел, как сильно она напряжена.
Напряженность не покидала ее и тогда, когда они шли обратно к «дому на колесах». Она широко шагала, возбужденно размахивая руками. Сейчас она не готова была снова лечь спать.
Корд вытащил ключ и открыл дверь.
– Переживаешь за Дева?
– Нет.
Он ввел Рейн внутрь и запер за ней дверь.
– Волнуешься перед соревнованиями?
– Да, – призналась она, направляясь за ним в спальню. – Сегодняшнее происшествие выбило меня из колеи.
– Это точно,. – согласился он.
Корд уперся руками в стену и потянулся, расслабляя мышцы спины и ног. Дев – невероятно мощное животное.
Рейн смотрела на Корда, вспоминая недавнюю поездку с ним на Деве – она началась как нечто страшное, а закончилась приятной прогулкой. Очень неожиданно.
– Я не могу обихаживать Дева, находясь в таком состоянии, – медленно сказала она. – поэтому я займусь тобой.
Вздернув брови, он оттолкнулся от стены.
– Держу пари, от щетки будет чертовки весело, – произнес он, отстегивая кобуру и выкладывая запасные патроны. – Что касается расчесывания, – добавил он, выскользнув из джинсов и уперев руки в бока, – забудь об этом. Моя шкура не такая жесткая, как у Дева.
– И цвет не тот, – нежно проворковала Рейн, окидывая Корда восхищенным взглядом.
– У меня есть идея получше, – сказал он, перехватив ее одобрительный взгляд.
– Я проверю, – парировала она. – Ложитесь, мистер Эллиот. Теперь ваша очередь, займемся массажем.
– А я-то ломал голову, зачем ты принесла эту мазь из конюшни.
– Эту процедуру я регулярно проделываю со своим жеребцом.
Корд предполагал, что она могла бы заняться кое-чем другим, но по выражению ее лица и по тому, что в руках она держала жидкую мазь, он понял ее намерения.
Острый запах мази наполнил комнату, вызвав у Корда воспоминания о детстве. Он лежал поперек кровати на животе и вспоминал лошадей, людей, походные костры, запахи и смех, доносившиеся из другого мира. Почему он оставил тот мир? Зачем было уходить из такого спокойного и прекрасного мира?
Сильные руки Рейн массировали ему спину, руки и бедра, расслабляя напряженные мышцы. Он застонал от удовольствия.
– Мне нравятся твои руки, моя прекрасная наездница. Сильные и умелые… Женственные.
– Поработай-ка с моим жеребцом, у которого вся грива в колтунах.
Он затрясся от тихого смеха.
– Поухаживай-ка за этим огненным дьяволом.
Улыбнувшись, она углубилась в свое занятие, желая снять напряжение Корда.
– Ты еще не видел, как я работаю с Девом после самой тяжелой дистанции троеборья, – сказала она. – Я проведу возле него большую часть ночи и буду месить его, как огромную кучу теста. Иначе он окажется слишком напряженным для легкого галопа, который ему предстоит на следующий день.
Корд был на седьмом небе.
Рейн придирчиво взглянула на результат своей работы и занялась ногами Корда. Она знала, какие мускулы напрягались сильнее всего в те несколько ужасных, диких минут, когда Дев действовал, как жеребец на родео.
Довольно долго в комнате слышались только скольжение рук по телу Корда, его удовлетворенные вздохи и неумолчное жужжание сканера. Рейн не замечала сканера, не слышала гула электроники, не видела вспышек телевизионных экранов. Они стали для нее всего-навсего частью обстановки комнаты.
Наконец Рейн вздохнула и села, уронив руки. Корд не двигался. Он спал. Улыбнувшись, Рейн нежно поцеловала его между лопатками и осторожно соскользнула с кровати.
Может быть, одна из приключенческих книжек увлечет ее на сей раз.
Прежде чем девушка успела сделать шаг, мускулистая рука обхватила ее колени.
– Все еще беспокоишься? – спросил Корд, поворачивая к ней голову.
– Немного, – призналась она.
Его рука скользнула между ногами Рейн и наткнулась на ее увлажнившуюся плоть.
– Что ты обычно делаешь после того, как приведешь в порядок Дева? – хрипло спросил он.
– Я сажусь без седла и медленно катаюсь.
Перевернувшись, он потащил ее вниз, усадил верхом на себя, потом глубоко вошел в нее.
– Я решил взять инициативу в свои руки.
Глава 17
Звук пейджера вырвал Корда из глубин сна.. Быстро проснувшись, он схватил его с прикроватного столика, определил номер в слабом свете, проникающем из окна, затем спокойно вылез из постели.
Рейн сонно простонала и попыталась сесть.
Корд легонько толкнул ее обратно в постель.
– Спи, моя сладкая. Понежься еще часа два.
Рейн немного поколебалась, а потом устроилась по удобнее в теплом гнездышке, которое свили они с Кордом.
Он поцеловал ее в губы, погладил по щеке и улыбнулся, а она прижалась к его руке, как котенок. С необычайной нежностью он натянул одеяло до самого подбородка Рейн.
А подойдя к специальному телефону, стал совершенно другим Кордом Эллиотом. Уверенным, собранным, сильным. Он набрал номер и сказал:
– Синяя Луна вызывает Синюю Селедку.
После нескольких секунд пришел ответ.
– Привет, приятель. Как рыбалка?
Голос Боннера был спокоен, но от Корда не укрылось его нетерпение.
– Нормально, – сказал Корд. – Все спокойно.
– Ну, они не заходят в твой тихий заливчик.
Корд сжал губы.
– Что-нибудь стоящее, ради чего можно встать и пораньше?
– Как насчет Барракуды?
– Одной? Обычно они охотятся стайками.
– Но не на этот раз.
Корд затих. Или произошел раскол в группе террористов, или Барракуда решил действовать в одиночку. Если так, то Барракуда прав. Всегда тяжелее обнаружить одного человека, чем толпу.
– Когда? – спросил Корд.
– Не сегодня.
– Уверен?
– Да. Рыба просто не успеет добраться до твоего залива.
– Завтра? – настаивал Корд.
– Мнения разделились.
– А ты что скажешь?
– После окончания соревнований, когда все расслабятся и пройдет вручение медалей.
– А еще версии есть?
– Во время одного из соревнований Малышки.
Корд холодно улыбнулся. Если Барракуда думает, что Чандлер-Смит собирается удобно расположиться на зрительской трибуне, то его ждет настоящее разочарование.
– Блю поддерживает форму, – сказал Корд. – Он не будет сидеть в моей лодке и наблюдать за волнами.
* * *
Рейн проснулась в тревоге и почувствовала запах массажного крема. Она перевернулась на бок, ожидая, что сейчас упрется в сильное тело Корда.
Но его не было.
Она резко села и обшарила глазами комнату. Телевизионные экраны и другая электроника беспокойно мерцали, но никто не сидел на стуле и не контролировал все это хозяйство. Она прислушалась – из маленькой душевой не доносилось ни звука.
– Корд?
Тишина.
Рейн вспомнила, что слышала писк его пейджера, но это было раньше, гораздо раньше, потом он поцеловал ее и уговорил еще поспать. Самое удивительное, она смогла заснуть.
Сейчас ей не хотелось спать. Меньше чем через шесть часов откроются Олимпийские игры. А у нее еще куча дел.
Взглянув мельком на часы, Рейн выскочила из кровати, оделась и наспех перекусила. Ей необходимо подготовить Дева в соответствии со стандартами олимпийской выездки.
Рейн мысленно составила список неотложных дел, прежде чем она выедет на Деве перед тремя беспристрастными судьями, которые решат, кто она для американской конной сборной – надежда или тяжкое бремя. Они оценят все, вплоть до остроты складки на ее черных брюках.
Для Рейн, предпочитавшей дистанции с суровыми препятствиями, выездка была изящной, грациозной, абсолютно необходимой, но пыткой..
Наконец Рейн вышла из «домика». Торн, как всегда, сидел у двери, лениво наблюдая за происходящим в мире.
– Доброе утро, мисс Смит.
– Доброе утро, Торн. Где Корд?
Торн огляделся.
– Не знаю, мадам.
Рейн едва заметно улыбнулась. У них это стало уже игрой. Если Корда не было рядом с ней, она должна была спросить о нем. Торн должен был вежливо ответить, но ничего не сообщать о передвижении босса.
– Если увидишь Корда, передай от меня привет, – попросила Рейн.
– Непременно, мадам. – Торн улыбнулся. – Заметано.
Покончив с утренним ритуалом, она направилась к конюшне.
Торн вскочил с неожиданной быстротой и гибкостью, бросил несколько слов в портативную рацию и догнал Рейн.
Удивленная, она оглянулась. Эта сцена не входила в утренний ритуал.
Ничего не говоря, Торн пошел рядом с ней, как будто делал это каждый день. В отличие от Корда Торн держался справа. Рейн догадалась, что это по-прежнему связано с оружием, которое спрятано у него с правой стороны, но не стала акцентировать на этом внимание.
– Собираешься посмотреть, как я чищу красного дьявола? – сухо спросила она.
– Да, мадам.
– Не знала, что ты любишь лошадей.
– Я к ним отношусь спокойно, – сказал Торн прежним тоном.
Он провел вместе с ней остаток чудесного, солнечного утра, не исчезая из поля зрения и редко находясь на расстоянии дальше вытянутой руки. Он следовал за ней всюду. Он ждал даже, когда она выйдет из уборной. Более того, прежде чем она туда входила, он проверял, все ли кабинки действительно свободны.
Торн был чрезвычайно осторожен. Как и Корд, он настроил радио на такие частоты, что мог улавливать кошачьи шаги во дворе. Он уходил в тень, когда появлялись другие конники, чтобы поговорить с Рейн, а незнакомые. ему людей не подпускал к ней, спокойно говоря, что им надо подождать, пока она не выступит в выездке.
Для Рейн постоянное ненавязчивое присутствие Торна стало совершенно нормальным. Если бы она не смотрела то и дело с надеждой вдаль, поджидая Корда, она вообще бы не замечала Торна.
Рейн проглядела все глаза, но Корда нигде не было.
Наконец она поняла, что пора завершать подготовку Дева.
Она представит свою лошадь, и ее тщательно осмотрят, как, впрочем, и наездницу. Троеборье должно начаться как военный смотр, где идеальная чистота и внешний лоск так же важны, как быстрота и храбрость.
Корд обещал помочь ей привести жеребца в порядок, но, видимо, дела позвали его в другое место.
Проклятие!
В этот миг Рейн поняла, как сильно ей недостает Корда, с которым они провели немало долгих часов, ухаживая за Девом.
– Не будь идиоткой, – пробормотала она себе под нос. – Тебе ли не знать, как обращаться с Девом.
Она справится сама. Дев просто не допустит никого другого в напряженные часы перед соревнованиями. Он мог отнестись с доверием только к Корду.
– Дура, – выдохнула Рейн, берясь за щетку. – Ты ведь знаешь, что у него на поясе «бипер».
Несмотря на это, она действительно мечтала, что он поможет ей подготовиться к олимпийскому испытанию. Разочарование, словно острый нож, вонзилось в сердце, но она не обвиняла Корда. Это ее ошибка.
– Глупышка, – не унималась она. – Ты же знаешь, как доверять мужчине на электронной привязи. Он будет стараться изо всех сил, но ты всегда на последнем месте в этих состязаниях.
– – Мадам?; – встревоженно окликнул ее Торн.
– Извини. Я всегда говорю сама с собой, когда занимаюсь Девом. Это позволяет ему знать, где я.
– Этот красный дьявол может унести вас черт знает куда.
– У него для этого слишком хорошие манеры.
По улыбке Торна Рейн поняла, что он не верит ни одному ее слову про покладистый характер Дева. Вчера ночью он видел своими глазами, на что способен ее гнедой.
Рейн пошла к двери денника и оглядела двор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30