Брал здесь магазин Водолей ру
– Хм. Какова бы ни была причина, я умирала со скуки. Колин взглянул на Пенелопу, которая подозрительно притихла, видимо, сдерживая смех.– Хейвуд! – воскликнула вдруг леди Данбери, поманив к себе проходившего мимо джентльмена средних лет. – Вы согласны со мной?На лице лорда Хейвуда мелькнуло паническое выражение, но, сообразив, что сбежать не удастся, он подошел ближе.– Я взял себе за правило всегда соглашаться с вами.Леди Данбери повернулась к Пенелопе и поинтересовалась:– Это плод моего воображения, или мужчины действительно поумнели?В ответ Пенелопа только уклончиво пожала плечами, и Колин решил, что она и в самом деле мудрая девушка.Хейвуд, часто моргая голубыми глазками, утопавшими в мясистых щеках, спросил:– А с чем, собственно, я согласился на этот раз?– С тем, что этот сезон ужасно скучный, – любезно подсказала Пенелопа.– О, мисс Федерингтон, – оживился Хейвуд, – извините, я вас не заметил.Украдкой взглянув на Пенелопу, Колин увидел, что по ее губам скользнула удрученная улыбка.– Странно, учитывая, что я совсем рядом, – пробормотала она.– Действительно, – радостно согласился Хейвуд. – А что касается сезона, то вы совершенно правы. Чудовищно скучный сезон.– Кажется, кто-то сказал, что сезон скучный?Взглянув вправо, Колин увидел джентльмена и двух дам, которые присоединились к ним, живо выражая свое согласие.– Такая скука, – заявила одна из дам. – Просто ужасающая.– Мне еще не приходилось бывать на более нудных вечеринках, – драматически вздохнула другая.– Я сообщу об этом матушке, – произнес Колин натянутым тоном. Он славился своим покладистым характером, но бывают оскорбления, которые нельзя спускать.– О, не этот прием, – поспешила добавить женщина. – Этот бал – единственное светлое пятно в череде унылых сборищ. Я как раз хотела сказать…– Лучше помолчите, – оборвала ее леди Данбери, – пока опять что-нибудь не ляпнули.Женщина тут же замолчала.– Все-таки странно, – задумчиво произнесла Пенелопа.– О, мисс Федерингтон! – воскликнула дама, которая только что говорила об унылых сборищах. – Я вас не заметила.– Что странно? – поинтересовался Колин, не дожидаясь, пока каждый сообщит Пенелопе, что не заметил ее скромного присутствия.Она наградила его быстрой благодарной улыбкой.– Странно, что высший свет не находит других развлечений, кроме как сетовать на отсутствие развлечений, – сказала Пенелопа.– Прошу прощения? – озадаченно нахмурился Хейвуд. Пенелопа пожала плечами.– Просто мне кажется, что многие из вас неплохо проводят время, разглагольствуя о том, как им скучно.Ее реплика была встречена молчанием. Лорд Хейвуд продолжал в замешательстве взирать на нее, а одной из дам, видимо, попала соринка в глаз, потому что она странно таращила глаза.Колин не мог не улыбнуться. Кто бы мог подумать, что утверждение Пенелопы окажется таким сложным для понимания.– Единственное, что заслуживает интереса, – это заметки леди Уистлдаун, – изрекла вторая дама, очевидно, решив пропустить мимо ушей вмешательство Пенелопы.Джентльмен, стоявший рядом с ней, поспешил выразить согласие.И тут леди Данбери начала улыбаться.Колин встревожился, перехватив ее взгляд. В нем было нечто пугающее.– У меня есть идея, – сказала она.Кто-то ахнул, кто-то – более слабонервный – застонал.– Великолепная идея.– Как и все ваши идеи, – галантно заметил Колин.Леди Данбери небрежно отмахнулась от него.– Сколько, по-вашему, бывает в жизни великих тайн?Никто не ответил, и Колин предположил:– Сорок две?Леди Данбери даже не удостоила его взглядом.– Так вот. Говорю вам здесь и сейчас…Все подались ближе, заинтригованные столь драматическим вступлением. Даже Колин.– Вы все будете моими свидетелями…Колину показалось, что он услышал, как Пенелопа пробормотала: «Ну давайте, не тяните».– Тысячу фунтов, – сказала леди Данбери.Толпа вокруг них разрасталась.– Тысячу фунтов, – повторила леди Данбери, повысив голос. Воистину с таким талантом ей следовало бы пойти на сцену. – Тысячу фунтов тому…Казалось, весь бальный зал притих, напрягая слух.– …кто сорвет маску с леди Уистлдаун! Глава 3 Автор пренебрег бы своим долгом, если бы не упомянул, что наиболее обсуждаемым событием на вчерашнем балу в Бриджертон-Хаусе оказалось не чествование именинницы (разумеется, без ссылок на возраст), а довольно дерзкое заявление леди Данбери, предложившей тысячу фунтов тому, кто разоблачит… меня.Желаю успеха, дамы и джентльмены. Но эта загадка вам не по зубам. «Светские новости от леди Уистлдаун», 12 апреля 1824 года
Понадобилось ровно три минуты, чтобы весть об экстравагантном предложении леди Данбери распространилась по всему залу. Пенелопа знала это совершенно точно, поскольку она стояла лицом к огромным (и если верить Кейт Бриджертон, чрезвычайно точным) дедушкиным часам, когда леди Данбери сделала свое объявление. При словах «Тысячу фунтов тому, кто сорвет маску с леди Уистлдаун» часы показывали сорок четыре минуты одиннадцатого. Длинная стрелка продвинулась не дальше отметки сорок семь, когда Найджел Бербрук, нетвердо ступая, вклинился в быстро растущую толпу вокруг леди Данбери и громогласно назвал ее последнюю затею «шикарной».А если что-то дошло до Найджела, значит, это дошло до каждого, поскольку зять Пенелопы не отличался ни сообразительностью, ни вниманием, ни способностью слушать, что ему говорят.«Ни словарным запасом, – насмешливо подумала Пенелопа. – «Шикарная», это надо же!»– И кто, по-вашему, леди Уистлдаун? – спросила леди Данбери у Найджела.– Понятия не имею, – признался тот. – Знаю только, что это не я!– Думаю, мы все это знаем, – заметила леди Данбери.– У тебя есть какие-нибудь идеи? – спросила Пенелопа у Колина.Он повел плечом.– Я слишком редко бываю в Англии, чтобы размышлять на эту тему.– Чепуха, – возразила Пенелопа. – Ты посетил достаточно вечеринок и приемов в Лондоне, чтобы составить мнение о леди Уистлдаун.Но Колин только покачал головой:– Я правда не знаю.Пенелопа вглядывалась в него чуточку дольше, чем было необходимо и чем позволяли приличия. В глазах Колина мелькнуло нечто странное, что-то неуловимое и уклончивое. В свете он считался бесшабашным повесой, но был гораздо умнее, чем могло показаться, и Пенелопа готова была поклясться, что у него есть определенные мысли на этот счет.Но по какой-то причине он не хотел делиться с ней своими подозрениями.– А по-твоему, кто это может быть? – поинтересовался Колин, задавая ей встречный вопрос. – Ты вращалась в обществе почти столько же, сколько леди Уистлдаун пишет свои заметки. Наверняка у тебя есть какие-нибудь мысли.Взгляд Пенелопы прошелся по бальному залу, останавливаясь то на одном, то на другом из присутствующих, пока не вернулся к небольшой толпе, собравшейся вокруг них.– По-моему, это вполне может быть леди Данбери, – сказала она. – Неплохая получилась бы шутка над всеми нами.Колин посмотрел на старую даму, которая явно наслаждалась происходящим, обсуждая свою последнюю идею. Она ударяла палкой об пол, оживленно болтала и улыбалась, как кошка, отведавшая сливок, рыбы и жареной индейки.Уголки губ Пенелопы приподнялись.– Она вполне способна на такое. – Взглянув на Колина, наблюдавшего за леди Данбери, она добавила: – Но ты так не думаешь.Он медленно повернул к ней голову, приподняв бровь в безмолвном вопросе.– Я определила это по твоему лицу, – объяснила Пенелопа.Колин изобразил беспечную усмешку, которую часто использовал на публике.– А я-то думал, что у меня непроницаемое лицо.– Боюсь, что нет, – сказала она. – Не для меня, во всяком случае.Колин вздохнул:– Видимо, мне не суждено стать мрачным страдающим героем.– Еще не все потеряно, – утешила его Пенелопа. – Ты вполне можешь стать чьим-нибудь героем. Но мрачным и страдающим? – Она улыбнулась. – Едва ли.– Тем хуже для меня, – отозвался Колин, одарив ее еще одной из своих замечательных улыбок. – Женщины обожают мрачных страдальцев.Пенелопа деликатно кашлянула, немного удивленная, что Колин Бриджертон счел возможным обсуждать с ней подобные вещи, не говоря уже о том факте, что у него никогда не было проблем с женщинами. Пока она смотрела на его улыбающееся лицо, пытаясь решить, изобразить ли ей праведное негодование или рассмеяться, появилась Элоиза, чуть не налетевшая на них.– Вы слышали новости? – спросила она, запыхавшись.– Ты что, бежала? – поинтересовалась Пенелопа вместо ответа. Воистину удивительное достижение в такой толчее.– Леди Данбери предложила тысячу фунтов за разоблачение леди Уистлдаун!– Мы знаем, – сообщил Колин с ноткой превосходства в голосе, характерной для его старших братьев.Элоиза испустила разочарованный вздох.– Откуда?Колин указал на леди Данбери, стоявшую в нескольких шагах от них.– Мы присутствовали при этом знаменательном событии.Элоиза выглядела чрезвычайно недовольной, и Пенелопа в точности знала, о чем та думает (и что скорее всего выложит ей завтра утром). Одно дело пропустить важный момент. И совсем другое – обнаружить, что твой брат видел все собственными глазами.– Все только об этом и говорят, – сказала Элоиза. – Я уже несколько лет не наблюдала подобного волнения.Колин склонился к Пенелопе и шепнул:– Вот почему я предпочитаю проводить время за границей.Пенелопа подавила улыбку.– Я знаю, что вы говорите обо мне, но мне наплевать, – продолжила Элоиза, помедлив только для того, чтобы перевести дыхание. – Говорю вам, свет сошел с ума. Все до единого строят догадки насчет личности леди Уистлдаун, правда, самые хитрые держат свои мысли при себе. Видимо, опасаются, как бы кто не присвоил их выигрыш.– Лично я, – заявил Колин, – не настолько нуждаюсь в тысяче фунтов, чтобы беспокоиться об этом.– Это большие деньги, – задумчиво произнесла Пенелопа. Он недоверчиво повернулся к ней.– Только не говори, что ты намерена включиться в эту нелепую игру.Пенелопа склонила голову набок, приподняв подбородок с загадочным, как она надеялась, видом.– Я не настолько богата, чтобы пренебречь тысячью фунтов, – заявила она.– Может, если мы займемся этим вместе… – предложила Элоиза.– Упаси Боже, – пробормотал Колин.– Мы могли бы поделить деньги, – продолжила Элоиза, проигнорировав его реплику.Пенелопа открыла рот, собираясь ответить, но внезапно перед ними появилась леди Данбери, энергично размахивая тростью. Колин поспешно сделал шаг в сторону, опасаясь за сохранность собственного уха.– Мисс Федерингтон! – прогремела леди Данбери. – Вы так и не сказали мне, кого вы подозреваете.– В самом деле, Пенелопа, – поддержал ее Колин с хитрой усмешкой на губах, – почему бы тебе не сказать, кого ты подозреваешь?Первым побуждением Пенелопы было пробормотать себе под нос что-нибудь нечленораздельное и надеяться, что леди Данбери отнесет это на счет своего преклонного возраста и старческой глухоты. Но, даже не глядя на Колина, она ощущала его присутствие и язвительную ухмылку, которая, казалось, бросала ей вызов, и внезапно обнаружила, что спина ее распрямилась, а подбородок поднялся чуть выше, чем обычно.Он заставил ее чувствовать себя более уверенной, более решительной. Он заставил ее стать… собой. По крайней мере, такой, какой она хотела бы быть.– Вообще-то, – сказала Пенелопа, глядя на леди Данбери в упор, – я думала, что это вы.Окружающие дружно ахнули.Впервые в своей жизни Пенелопа Федерингтон оказалась в центре внимания.Леди Данбери молчала, не сводя с нее пронзительного взгляда голубых глаз. Затем произошла невероятная вещь. Уголки ее губ начали подрагивать, затем раздвинулись, и Пенелопа поняла, что старая леди не просто улыбается, а ухмыляется во весь рот.– Вы мне нравитесь, Пенелопа Федерингтон, – провозгласила леди Данбери, стукнув тростью об пол. – Готова поспорить, что половина бального зала думает так же, но ни у кого не хватило смелости сказать мне об этом.– У меня бы тоже не хватило, – призналась Пенелопа, потихоньку охнув, когда Колин ткнул ее локтем в бок.– Но ведь хватило, – возразила леди Данбери со странным блеском в глазах.Не зная, что сказать, Пенелопа взглянула на Колина, который поощрительно улыбался, затем снова на леди Данбери, взиравшую на нее почти… по-матерински.Что было самым странным из всего случившегося. Пенелопа сомневалась, что леди Данбери одаривала материнскими взглядами даже собственных детей.– Ну разве не приятно, – сказала старая дама, склонившись ближе, так что только Пенелопа могла слышать ее слова, – обнаружить, что мы не совсем то, чем кажемся?И двинулась прочь, оставив Пенелопу гадать, не она ли оказалась приятным сюрпризом для леди Данбери.Возможно, и она, Пенелопа, представляет собой нечто большее, чем кажется.
На следующий день Пенелопа собиралась, как всегда, на чаепитие у леди Бриджертон на Брутон-стрит. Она не помнила, когда именно это вошло у нее в привычку, но так продолжалось уже десяток лет, и Пенелопа подозревала, что если она не появится на чаепитии у леди Бриджертон, та пришлет за ней.Ей нравился этот обычай, принятый далеко не у всех. Собственно, Пенелопа не знала никого, кто устраивал бы ежедневные чаепития. Но леди Бриджертон утверждала, что она просто не в состоянии дотерпеть до обеда, особенно когда они живут в городе и едят поздно вечером. В результате каждый день в четыре часа пополудни хозяйка дома и ее дети (а часто и пара-другая друзей) собирались в семейной гостиной, чтобы выпить чаю и перекусить.Хотя день выдался теплый, моросил дождь, и Пенелопа захватила зонтик, чтобы не промокнуть по дороге к дому леди Бриджертон. Она проходила этот путь сотни раз: несколько шагов по Маунт-стрит до перекрестка, а затем по периметру Беркли-сквер до поворота на Брутон-стрит. Но в этот день она пребывала в необычном настроении, немного легкомысленном и даже чуточку ребяческом, и потому решила пересечь Беркли-сквер с единственной целью – пройтись по зеленой лужайке в центре площади.Всему причиной леди Данбери, решила Пенелопа. Она до сих пор испытывала пьянящую легкость, вызванную их вчерашней встречей.– Я не та, кем была, – пропела она себе под нос, ступая по влажной земле.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5 6 7
Понадобилось ровно три минуты, чтобы весть об экстравагантном предложении леди Данбери распространилась по всему залу. Пенелопа знала это совершенно точно, поскольку она стояла лицом к огромным (и если верить Кейт Бриджертон, чрезвычайно точным) дедушкиным часам, когда леди Данбери сделала свое объявление. При словах «Тысячу фунтов тому, кто сорвет маску с леди Уистлдаун» часы показывали сорок четыре минуты одиннадцатого. Длинная стрелка продвинулась не дальше отметки сорок семь, когда Найджел Бербрук, нетвердо ступая, вклинился в быстро растущую толпу вокруг леди Данбери и громогласно назвал ее последнюю затею «шикарной».А если что-то дошло до Найджела, значит, это дошло до каждого, поскольку зять Пенелопы не отличался ни сообразительностью, ни вниманием, ни способностью слушать, что ему говорят.«Ни словарным запасом, – насмешливо подумала Пенелопа. – «Шикарная», это надо же!»– И кто, по-вашему, леди Уистлдаун? – спросила леди Данбери у Найджела.– Понятия не имею, – признался тот. – Знаю только, что это не я!– Думаю, мы все это знаем, – заметила леди Данбери.– У тебя есть какие-нибудь идеи? – спросила Пенелопа у Колина.Он повел плечом.– Я слишком редко бываю в Англии, чтобы размышлять на эту тему.– Чепуха, – возразила Пенелопа. – Ты посетил достаточно вечеринок и приемов в Лондоне, чтобы составить мнение о леди Уистлдаун.Но Колин только покачал головой:– Я правда не знаю.Пенелопа вглядывалась в него чуточку дольше, чем было необходимо и чем позволяли приличия. В глазах Колина мелькнуло нечто странное, что-то неуловимое и уклончивое. В свете он считался бесшабашным повесой, но был гораздо умнее, чем могло показаться, и Пенелопа готова была поклясться, что у него есть определенные мысли на этот счет.Но по какой-то причине он не хотел делиться с ней своими подозрениями.– А по-твоему, кто это может быть? – поинтересовался Колин, задавая ей встречный вопрос. – Ты вращалась в обществе почти столько же, сколько леди Уистлдаун пишет свои заметки. Наверняка у тебя есть какие-нибудь мысли.Взгляд Пенелопы прошелся по бальному залу, останавливаясь то на одном, то на другом из присутствующих, пока не вернулся к небольшой толпе, собравшейся вокруг них.– По-моему, это вполне может быть леди Данбери, – сказала она. – Неплохая получилась бы шутка над всеми нами.Колин посмотрел на старую даму, которая явно наслаждалась происходящим, обсуждая свою последнюю идею. Она ударяла палкой об пол, оживленно болтала и улыбалась, как кошка, отведавшая сливок, рыбы и жареной индейки.Уголки губ Пенелопы приподнялись.– Она вполне способна на такое. – Взглянув на Колина, наблюдавшего за леди Данбери, она добавила: – Но ты так не думаешь.Он медленно повернул к ней голову, приподняв бровь в безмолвном вопросе.– Я определила это по твоему лицу, – объяснила Пенелопа.Колин изобразил беспечную усмешку, которую часто использовал на публике.– А я-то думал, что у меня непроницаемое лицо.– Боюсь, что нет, – сказала она. – Не для меня, во всяком случае.Колин вздохнул:– Видимо, мне не суждено стать мрачным страдающим героем.– Еще не все потеряно, – утешила его Пенелопа. – Ты вполне можешь стать чьим-нибудь героем. Но мрачным и страдающим? – Она улыбнулась. – Едва ли.– Тем хуже для меня, – отозвался Колин, одарив ее еще одной из своих замечательных улыбок. – Женщины обожают мрачных страдальцев.Пенелопа деликатно кашлянула, немного удивленная, что Колин Бриджертон счел возможным обсуждать с ней подобные вещи, не говоря уже о том факте, что у него никогда не было проблем с женщинами. Пока она смотрела на его улыбающееся лицо, пытаясь решить, изобразить ли ей праведное негодование или рассмеяться, появилась Элоиза, чуть не налетевшая на них.– Вы слышали новости? – спросила она, запыхавшись.– Ты что, бежала? – поинтересовалась Пенелопа вместо ответа. Воистину удивительное достижение в такой толчее.– Леди Данбери предложила тысячу фунтов за разоблачение леди Уистлдаун!– Мы знаем, – сообщил Колин с ноткой превосходства в голосе, характерной для его старших братьев.Элоиза испустила разочарованный вздох.– Откуда?Колин указал на леди Данбери, стоявшую в нескольких шагах от них.– Мы присутствовали при этом знаменательном событии.Элоиза выглядела чрезвычайно недовольной, и Пенелопа в точности знала, о чем та думает (и что скорее всего выложит ей завтра утром). Одно дело пропустить важный момент. И совсем другое – обнаружить, что твой брат видел все собственными глазами.– Все только об этом и говорят, – сказала Элоиза. – Я уже несколько лет не наблюдала подобного волнения.Колин склонился к Пенелопе и шепнул:– Вот почему я предпочитаю проводить время за границей.Пенелопа подавила улыбку.– Я знаю, что вы говорите обо мне, но мне наплевать, – продолжила Элоиза, помедлив только для того, чтобы перевести дыхание. – Говорю вам, свет сошел с ума. Все до единого строят догадки насчет личности леди Уистлдаун, правда, самые хитрые держат свои мысли при себе. Видимо, опасаются, как бы кто не присвоил их выигрыш.– Лично я, – заявил Колин, – не настолько нуждаюсь в тысяче фунтов, чтобы беспокоиться об этом.– Это большие деньги, – задумчиво произнесла Пенелопа. Он недоверчиво повернулся к ней.– Только не говори, что ты намерена включиться в эту нелепую игру.Пенелопа склонила голову набок, приподняв подбородок с загадочным, как она надеялась, видом.– Я не настолько богата, чтобы пренебречь тысячью фунтов, – заявила она.– Может, если мы займемся этим вместе… – предложила Элоиза.– Упаси Боже, – пробормотал Колин.– Мы могли бы поделить деньги, – продолжила Элоиза, проигнорировав его реплику.Пенелопа открыла рот, собираясь ответить, но внезапно перед ними появилась леди Данбери, энергично размахивая тростью. Колин поспешно сделал шаг в сторону, опасаясь за сохранность собственного уха.– Мисс Федерингтон! – прогремела леди Данбери. – Вы так и не сказали мне, кого вы подозреваете.– В самом деле, Пенелопа, – поддержал ее Колин с хитрой усмешкой на губах, – почему бы тебе не сказать, кого ты подозреваешь?Первым побуждением Пенелопы было пробормотать себе под нос что-нибудь нечленораздельное и надеяться, что леди Данбери отнесет это на счет своего преклонного возраста и старческой глухоты. Но, даже не глядя на Колина, она ощущала его присутствие и язвительную ухмылку, которая, казалось, бросала ей вызов, и внезапно обнаружила, что спина ее распрямилась, а подбородок поднялся чуть выше, чем обычно.Он заставил ее чувствовать себя более уверенной, более решительной. Он заставил ее стать… собой. По крайней мере, такой, какой она хотела бы быть.– Вообще-то, – сказала Пенелопа, глядя на леди Данбери в упор, – я думала, что это вы.Окружающие дружно ахнули.Впервые в своей жизни Пенелопа Федерингтон оказалась в центре внимания.Леди Данбери молчала, не сводя с нее пронзительного взгляда голубых глаз. Затем произошла невероятная вещь. Уголки ее губ начали подрагивать, затем раздвинулись, и Пенелопа поняла, что старая леди не просто улыбается, а ухмыляется во весь рот.– Вы мне нравитесь, Пенелопа Федерингтон, – провозгласила леди Данбери, стукнув тростью об пол. – Готова поспорить, что половина бального зала думает так же, но ни у кого не хватило смелости сказать мне об этом.– У меня бы тоже не хватило, – призналась Пенелопа, потихоньку охнув, когда Колин ткнул ее локтем в бок.– Но ведь хватило, – возразила леди Данбери со странным блеском в глазах.Не зная, что сказать, Пенелопа взглянула на Колина, который поощрительно улыбался, затем снова на леди Данбери, взиравшую на нее почти… по-матерински.Что было самым странным из всего случившегося. Пенелопа сомневалась, что леди Данбери одаривала материнскими взглядами даже собственных детей.– Ну разве не приятно, – сказала старая дама, склонившись ближе, так что только Пенелопа могла слышать ее слова, – обнаружить, что мы не совсем то, чем кажемся?И двинулась прочь, оставив Пенелопу гадать, не она ли оказалась приятным сюрпризом для леди Данбери.Возможно, и она, Пенелопа, представляет собой нечто большее, чем кажется.
На следующий день Пенелопа собиралась, как всегда, на чаепитие у леди Бриджертон на Брутон-стрит. Она не помнила, когда именно это вошло у нее в привычку, но так продолжалось уже десяток лет, и Пенелопа подозревала, что если она не появится на чаепитии у леди Бриджертон, та пришлет за ней.Ей нравился этот обычай, принятый далеко не у всех. Собственно, Пенелопа не знала никого, кто устраивал бы ежедневные чаепития. Но леди Бриджертон утверждала, что она просто не в состоянии дотерпеть до обеда, особенно когда они живут в городе и едят поздно вечером. В результате каждый день в четыре часа пополудни хозяйка дома и ее дети (а часто и пара-другая друзей) собирались в семейной гостиной, чтобы выпить чаю и перекусить.Хотя день выдался теплый, моросил дождь, и Пенелопа захватила зонтик, чтобы не промокнуть по дороге к дому леди Бриджертон. Она проходила этот путь сотни раз: несколько шагов по Маунт-стрит до перекрестка, а затем по периметру Беркли-сквер до поворота на Брутон-стрит. Но в этот день она пребывала в необычном настроении, немного легкомысленном и даже чуточку ребяческом, и потому решила пересечь Беркли-сквер с единственной целью – пройтись по зеленой лужайке в центре площади.Всему причиной леди Данбери, решила Пенелопа. Она до сих пор испытывала пьянящую легкость, вызванную их вчерашней встречей.– Я не та, кем была, – пропела она себе под нос, ступая по влажной земле.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4 5 6 7