– За что, милорд?
Он слабо улыбнулся.
– За то, что позволила мне убить его, – ответил Рорик.
Глава 33
Мирана наблюдала, как Энтти, одетая в новую роскошную накидку из голубой шерсти, кружится вокруг одуревшего от счастья мужа. Накидка как нельзя лучше оттеняла ее смуглую кожу и густые, рассыпавшиеся по плечам волосы. – Ты такая красивая, – восхищенно произнес Хафтер, хватая ее за руку и нетерпеливо прижимая к себе. – Я так скучал по тебе. – Он поцеловал ее и рассмеялся. – Мне так не хватало тебя, что я не дал тебе спать всю прошлую ночь. Надеюсь, ты простила мне мои предыдущие грехи, большинство из которых мнимые. Но ты такая чувствительная женщина, и поэтому я снова собираюсь просить у тебя прощения. Скажи, Энтти, теперь тебе нравится заниматься со мной любовью?
Энтти бросила на него загадочный взгляд, глубокомысленно постукивая пальцами по мягкой голубой шерсти. Ее медлительность явно заставила Хафтера занервничать. Мирана поспешно опустила глаза, пытаясь подавить смех.
– Ну что тебе сказать, Хафтер, я буду терпима к тебе, – наконец изрекла она. – Я поклялась, что буду ухаживать за тобой, даже когда ты превратишься в дряхлого, слабоумного и беззубого старика. Я буду жить с тобой до тех пор, пока твои сыновья не скажут мне, что в этом отпала необходимость, в день, когда они положат твое иссохшее тело в такую же дряхлую, как и ты, лодку, спустят ее на воду и подожгут.
– Сыновья? Что ты хочешь этим сказать? Энтти чмокнула его в щеку.
– Если ты будешь продолжать в том же духе, как начал, то я нарожаю тебе столько сыновей, что не сможешь их сосчитать. С тебя довольно, великий недотепа?
– Нет, – весело подхватил он, – поскольку у нас будет такое же количество красивых, как их мать, дочерей, но не таких дерзких на язык. – Хафтер нахмурился. – Я совсем не хочу быть беззубым и слабоумным.
– Я же поклялась оберегать тебя, так что если ты не хочешь, то я приложу все силы, чтобы не допустить этого.
Он снова поцеловал ее. Не в силах сдержаться, Мирана залилась громким счастливым смехом.
Стоящая позади нее старая Альна тоже засмеялась по своему обыкновению. Амма, баюкающая на руках ребенка, тихо вторила ей. Сидящая за ткацким станком Эрна хмыкала, готовая вот-вот рассмеяться. Утта мешала в огромном, подвешенном над костром котле кашу. Мужчины чистили оружие, подготавливая его к охоте. Рорик, сидя в своем резном кресле, увлеченно шлифовал меч. Мирана услышала заразительный женский смех и быстро повернулась в надежде увидеть Асту, но это была не она. Мирана смахнула с глаз непрошеные слезы и поискала глазами Гарда. Она видела его лишь мельком, с тех пор как они вернулись домой.
Керзог вдруг поднялся, положил свою огромную голову на колени Мираны и тихонько гавкнул.
– Как я скучала по моему песику, – проговорила Мирана, погладив его по голове. – Ты мое последнее удовольствие в жизни.
– Нет, это я твое последнее удовольствие, – произнес Рорик, появляясь перед ней. – Я твое первое и последнее удовольствие.
– Ну эти мужчины, – ехидно вставила Энтти, – вечно говорят и думают об одном и том же – о своей плоти и своем удовольствии.
– Разве Мирана не сказала тебе, Энтти?
– О чем, лорд Рорик?
– Что она использует меня, просто использует как дойную корову, чтобы получить удовольствие? Ее не волнует, что при этом чувствую я. Чистая правда. Скажи ей, Мирана.
– Уж лучше я поглажу Керзога, пока вы все не уйдете отсюда, тогда и расскажу Энтти правду.
Но Энтти уже не слушала их шутливую перепалку.
– До сих пор не могу поверить, что Сайра теперь королева, – качая головой, сказала она мужу. – Лучше бы ты посадила ее в тюрьму, Мирана. Королева! Это убивает меня. Она заслуживает ежедневной порки. Мне бы понравилось, если бы ты побрила ее наголо.
– Из моего столь непродолжительного знакомства с Хормузом, – заметила Мирана, – я поняла, что он из тех людей, которые не считаются ни с чьим мнением. – Она бессознательно потерла щеку в том месте, где ее ударил Хормуз. – У этого человека свой собственный, вполне устоявшийся взгляд на то, как должна вести себя женщина. Уверена, он никогда не изменит свое мнение. К тому же Сайра лишилась своих роскошных серебристых волос. Теперь они окрашены в неприятный бурый цвет, поэтому она не сможет очаровать Хормуза. Это получше, чем побрить ее наголо, Энтти.
Рорик рассмеялся.
– Не забывайте о том, что у него еще есть Эза, очень умный, очаровательный ребенок одиннадцати лет, во многом похожий на нашу Утту. Она поможет Сайре стать рассудительной женщиной, такой, о которой мечтает ее грозный отец.
– Интересно, когда мы узнаем об их судьбе, – задумчиво произнесла Мирана, поглаживая Керзога по голове. Пес уткнулся носом в ее ладони, и она почесала ему за ухом.
– Думаю, к зиме, – ответил Рорик. – Хормуз прав. Эту историю скальды будут воспевать еще многие, многие годы независимо от того, чем она закончится.
– Странно, что королевский трон занял не викинг, а чужестранец. Он говорил мне, как называется его страна, но я забыла, – произнесла Мирана.
– Моя маленькая, вспыльчивая Сайра, – подковыляв поближе, сказала старая Альна, – неужели ее роскошные волосы теперь перекрашены в какой-то бурый цвет. Наверняка это не понравится ей, милорд, и она обрушит на него целый шквал обвинений и, чего доброго, набросится на этого человека, который теперь будет королем, с кулаками.
– Конечно, она попытается, – заметил Рорик, – но я сомневаюсь, что ей это удастся.
– Хвала богам, вы вернули Мирану, – вставила Амма, легонько дотрагиваясь до лба Рорика кончиками пальцев. – Мы так скучали по ней, милорд.
– Я скучал по ней так же, как Керзог, – пошутил Рорик. – Хафтер, оставь наконец свою жену в покое. Пора отправляться на охоту.
Мужчины ушли, весело болтая и хохоча над собственными шутками.
Мирана поглаживала Керзога, разговаривая с женщинами и сознавая, что жизнь без нее текла на острове своим чередом – урожай поспевал под теплым летним солнцем, рабы стучали блестящими серебряными сковородками, отгоняя от него прожорливых птиц. Женщины солили рыбу, ткали и красили ткани, пекли лепешки, а ее, Мираны, жены лорда Рорика, не было с ними, и ее отсутствие переживали те, кто остался, поскольку теперь она была частью Ястребиного острова, его хозяйкой. Она стала своей.
Мирана взглянула на Эрну. Она притихла, ее здоровая рука безвольно упала на колени. Ее муж, Раки, был тем самым воином, который утонул во время шторма. Его тело поглотила холодная пучина. Все сильно переживали его смерть, сердце каждого было переполнено горем. Эрна мужественно приняла это известие. Ее лицо стало бледнее полотна, руки плетьми повисли вдоль тела, но она не проронила ни звука. Лишь глаза выдавали ее невыносимое горе. Оба их сына с тем же достоинством приняли известие о гибели отца. Они молча выслушали Рорика, который сказал, что ни он, ни его воины никогда не смогут занять место их отца – он был самым отважным из воинов, обладал необычайной ловкостью и смекалкой, – кроме его сыновей, которые отныне займут его место. Мирана поняла, что Эрна была очень благодарна ему за эти слова. Мирана могла себе представить то горе, которое чувствовала Эрна, оставшись наедине с собой.
Когда Эрна увидела согнувшегося от боли в спине Гунлейка, то напоила его лекарственным настоем из трав. Ему стало намного лучше. Он сел к костру. Впервые за последнее время его лицо не было искажено болью. Эрна присела рядом с ним с шитьем в руках. Ее пальцы проворно выполняли свою работу, голова склонилась над шитьем, но Мирана видела, что она следила за его состоянием.
Гунлейк поднялся и стал возле Эрны. Она посмотрела на него, в ее взгляде чувствовалась несгибаемая воля и достоинство. Он протянул ей небольшой кусочек намазанной маслом лепешки. Эрна взяла его здоровой рукой и медленно съела.
Гунлейк ласково погладил ее по плечу и ушел.
Наконец Мирана поднялась, чтобы заняться своими обязанностями. Она проследила за тем, как готовится пища, затем повязала голову платком и помогла утрамбовать землю вокруг обеденных столов. Сначала надо было вскопать землю, полить ее водой, затем разровнять руками и наконец утрамбовать пятками.
Это была изнурительная и грязная работа. У Мираны ломило спину. Она распрямилась и потрепала Керзога по голове, он схватил ее за рукав и потянул на улицу. Она засмеялась, когда поняла, в чем дело. Рорик и его люди только что вернулись с охоты.
– Я рад видеть тебя такой счастливой, Мирана, – улыбаясь, сказал Гунлейк. – Мне нравится Рорик, он хороший человек. Ой, да на твоем лице больше грязи, чем на этом чудовище, – хитро улыбаясь, добавил он, кивнув на Керзога.
Мирана посмотрела на блаженно катающегося по земле пса, засмеялась, чмокнула Гунлейка в щеку и побежала к бане. Она слышала, как Рорик окликнул ее, и знала, что очень скоро он присоединится к ней, и они будут вместе мыться, а возможно, займутся и еще чем-нибудь. Она повернулась и помахала ему рукой.
– Где Мирана?
Энтти озадаченно взглянула на Рорика.
– Гунлейк сказал, что она собиралась пойти на поля, посмотреть на всходы ячменя и ржи, но это было несколько часов назад. Я не видела ее, Рорик, но думаю, она должна скоро вернуться. Пора готовить ужин.
Рорик лишь кивнул и побрел к бане. Уже второй день подряд они приходили с охоты с богатой добычей. Им посчастливилось завалить дикого кабана и подстрелить шесть жирных куропаток. В бане мылись трое из его людей. Они кричали, обливались водой, подшучивая над доблестью друг друга. Мираны они не видели.
– Давай искупайся, Рорик! – окликнул его Скулла.
– Точно, от вас несет, как от кабана! – Крон хотел окатить его водой из бадьи, но Рорик предостерегающе поднял руку.
– Сначала я отыщу мою прелестную жену, потом вернусь сюда, – буркнул он.
– Бедная девочка, – качая огромной головой, печально заметил Скулла, – скоро она не сможет ходить, если Рорик не умерит свой пыл.
– Ха, он не успокоится до тех пор, пока ее живот не полезет на нос так, что будет мешать ему.
Рорик не засмеялся, хотя мысленно улыбнулся тому, что в животе Мираны будет его ребенок. Это наполнило его сердце теплом, и он с еще большим рвением принялся искать ее. Он пошел на поля, заглянул в коровник, затем в маленькие домики воинов, построенные сразу за полями, но все было тщетно. Мираны нигде не было.
Он остановился передохнуть у частокола, вдыхая полной грудью свежий морской воздух и оглядывая свои владения. Вдруг что-то холодное и мрачное шевельнулось внутри, от недоброго предчувствия защемило сердце. Необъяснимый страх сковал душу.
Не теряя ни минуты, Рорик поднял тревогу. Он поставил охрану возле каждой лодки, чувствуя, что это необходимо.
* * *
Мирана поежилась. Спутанные, до сих пор влажные волосы рассыпались по спине. На ней была лишь влажная сорочка – все, что он позволил ей взять, выволакивая из бани несколько часов назад.
Теперь он мрачно поглядывал на нее из-под нахмуренных бровей, раскачиваясь с пятки на носок. В глазах была такая ненависть, что Мирана отвела взгляд.
– Ты во всем виновата, – прошипел он. – Я поклялся, что отомщу за свою Асту, когда ты вернешься на остров. Я молился, чтобы ты вернулась, госпожа, молился, чтобы осталась в живых, молился за то, чтобы я мог убить тебя и отомстить за смерть моей Асты.
– Но почему, Гард? Что я сделала? Я любила Асту, как свою сестру.
– Ты позволила ей прикоснуться к своей еде, коварная дрянь! – Гард бросился к ней, Мирана подумала, что он убьет ее, но он ударил ее в живот, опрокинув на спину.
– Почему ты позволила ей дотронуться до своей еды? – ревел он. – Ты знала, я видел это по твоим глазам и теперь убедился, что ты хотела убить ее.
Миране все стало ясно.
– Так вот кто подсыпал мне яд.
Гард злобно уставился на нее, сжимая кулаки.
– Да, но вместо тебя умерла моя Аста. Ты сделала это специально, клянусь, ты дорого заплатишь за это. Боги вернули тебя, чтобы я смог отомстить за мою жену.
– Ты снова попытался отравить меня. Но еда показалась мне неприятной на вкус, и я едва притронулась к ней.
– Все так. Бедняжка Сайра, такая красивая девочка. Она совсем не заслужила такого жестокого наказания. У нее такие великолепные волосы. Мне невыносимо было смотреть, как Рорик бьет ее плетью. Я готов был ударить его, когда он предложил мне занять его место. Он думал, я захочу наказать ее за смерть Асты. Я ушел оттуда, ее крики убивали меня. Это ты убедила всех, что она виновна.
Мирана хотела рассказать ему, что это ложь. Весь день ее рвало до посинения, до боли в горле так, что она не могла произнести ни слова. Сменяющие друг друга приступы боли довели ее до отчаяния, она готова была умереть, чтобы прекратить эту муку.
– Почему ты хочешь убить меня, Гард? – вместо этого спросила она. – Что я сделала тебе?
Гард опустился рядом с ней на корточки. Мирана не двинулась с места. Она лежала на спине, прикрываясь руками. Он замахнулся, но потом медленно опустил руку.
– Ты не подпускала меня к Энтти. Ты виновата в том, что она так изменилась, что она отказывала мужчинам, отказывала мне. Мне нравилось спать с ней, и я делал это, когда хотел, до твоего появления на острове, до того, как ты стала здесь хозяйкой и принялась отдавать свои дерзкие приказы и задирать нос, обращаясь с нами, точно мы были твоими рабами. Аста знала, что я хожу к Энтти. Мне было приятно, – продолжал он, – что она злится и ревнует меня. Я хотел доказать ей, что я мужчина и она должна подчиняться мне. Аста всегда смеялась. Я знал, что она насмехалась надо мной, хотя клялась, что просто смешлива по натуре и не может без шуток, говорила, что любит меня. Но она изменилась, она угнетала меня, и мне нужна была Энтти, чтобы доказать Асте, что я хозяин и она не имеет права обсуждать мои поступки.
– Это сумасшествие, – ужаснулась Мирана и тут же пожалела о своих словах, поскольку Гард бросился на нее.
Она почти осязала его злобу, его глаза горели ненавистью. Он схватил ее за горло и начал душить. «Он убьет меня, – мелькнуло у нее в голове, – я вернулась домой, чтобы найти свою смерть».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44