Подумать только, ноги широко расставлены, а она прикрывает грудь!Найт весело ухмыльнулся:— Вы просто великолепны, миледи, — объявил он и, схватившись за подол сорочки, с треском разорвал тонкую ткань. — Подними руки.И когда она, обнаженная, распростерлась на постели, Найт, призвав на помощь всю волю, I по-прежнему сдерживал себя. Помедлив, он легонько положил ладонь на ее плоский живот, и, тут же наклонившись, вобрал губами задорно торчащий розовый сосок.Неистовое жгучее наслаждение. Лили бессознательно напряглась и выгнула спину.— Хочешь большего, милая? Я не войду в тебя, рана слишком свежа, но могу дать тебе блаженство. — Лили застонала; тонкие руки беспокойно зашарили по его плечам. — Насколько я понимаю, это знак согласия.Лили пыталась сказать Найту, что он по-прежнему одет, а она хочет видеть его, ласкать, но не могла вымолвить ни слова, чувствуя теплое дыхание на коже, когда Найт, прокладывая дорожку из поцелуев от груди вниз, прижался губами к животу; умелые пальцы вновь отыскали маленький скрытый складками плоти бугорок, раздвинули бедра шире. Он встал на колени между ее ног, приподняв над постелью, и его губы, горячие, жадные, обожгли ее. Она задушенно вскрикнула, потрясенная силой и глубиной ощущений; из горла непроизвольно вырвался вопль. Лили содрогнулась, напряглась и застыла.Она отдалялась от него, но, как ни странно, некая часть Найта осталась с ней, глубоко внутри, соединяя их навсегда. И Лили забыла обо всем, кроме магии его губ и отклика своего тела на ослепляюще-безумные ласки. Это бесконечное томительное блаженство все накатывало волнами, и казалось, ему не будет конца.Лили ускользнула от Найта и окружающего Мира и, наконец успокоившись, провалилась в глубокий сон, не заметив даже, как он поднял голову, чтобы улыбнуться ей.Она спит. Ему, наверное, следует быть весьма довольным собой. Он утомил ее, вымотал, измучил наслаждением.Найт осторожно сполз с постели и поднялся, глядя на жену сверху вниз. Спутанные волосы разметались в великолепном беспорядке вокруг головы, белоснежное тело раскинулось на постели для него, лишь для него одного. Смотреть на Лили доставляло Найту безмерное удовольствие. Даже узкие ступни были прекрасны. Ему повезло, повезло, как ни одному мужчине на земле.Теперь он просто не мог представить, что мог когда-то всерьез считать, будто мудрый человек должен ждать до сорока лет, чтобы насладиться женщиной, ставшей его женой.Найт разделся, бросая одежду на пол. Обычно он не был таким неряхой, но сейчас хотел лишь прижать ее к себе, чувствовать на коже ее теплое дыхание, ощущать прикосновение гладкой ладони к своей груди.Он осторожно лег рядом с Лили и натянул одеяло на нее и себя. Она пробормотала что-то неразборчивое. Найт нежно поцеловал ее в висок и растянулся на боку, крепче прижав к себе жену.Жизнь прекрасна! Он больше ничего не хотел менять, совершенно ничего.Найт просыпался медленно, сознавая, однако, что не все в порядке в этом мире. Но еще не открыв глаза, он вспомнил о Лили и улыбнулся, как последний идиот. Нет, все же что-то…Открыв глаза, Найт прежде всего увидел не Лили, а Лору Бет, свернувшуюся клубочком между ними и упиравшуюся локтем ему в горло. Найт встрепенулся, но тут же застыл, не в силах сообразить, что происходит. В этот момент Лили открыла глаза, недоуменно уставилась сначала на Лору Бет, потом на мужа и, широко улыбнувшись, прошептала:— О Боже! Откуда взялась эта маленькая плутовка?— Нужно было запереть дверь, — мрачно проворчал Найт.— По крайней мере, она хотя бы между нами.Иногда она спит прямо на мне, и я просыпаюсь от удушья.— Здравствуй, мама. Доброе утро, папа.Маленький локоть едва не вонзился в кадык Найта. Его наградили поцелуем, от которого щека мгновенно стала мокрой.— Лора Бет, — начала было Лили, но тут же расхохоталась. Потом перевернулась на спину и окончательно зашлась смехом.— Мама, ты совсем голая. Что случилось с твоей ночной рубашкой?— О Боже, — вскрикнула Лили, немедленно прикрываясь одеялом.— И на папе ничего нет. Ужасно странно. Найт положил руки за голову и лениво взглянул на Лили:— Интересно видеть, как ты справишься с этой четырехлетней занозой.У Лили почти не было времени, чтобы бросить взгляд на обнаженную грудь мужа. Он был прекрасен, так же совершенен, как в тот день, когда разделся до пояса, чтобы искупать Лору Бет. По всей видимости, он хочет, чтобы она встала и продефилировала по комнате, в чем мать родила.Лили, нахмурившись, закусила губу и, что-то обдумав, кивнула:— Лора Бет, пожалуйста, дай мне вон то полотенце. Там, видишь, на кресле.— Холодно, — заныла Лора Бет и прижалась к груди Найта.Найт хмыкнул и, опустив руку, взъерошил волосы малышки:— Послушай, пуговка… Лора Бет подняла голову:— Почему ты здесь, с мамой? Это не ее комната. Я очень испугалась, потому что не смогла найти ее.— Твоя мама вчера вышла за меня замуж. Это означает, что она всегда будет со мной, повсюду, все время, без исключения, особенно когда спит.— Ой!Пальчик Лоры Бет твердо угнездился во рту.— Дай мне полотенце, — повторила Лили свою просьбу.Найт решил ее пожалеть. Перегнувшись через жену, он потянул висевший у кровати шнур.— Теперь подожди немного, и кто-нибудь обязательно придет. Не так-то уж и рано.Но явился не кто иной, как Стромсо, который при виде столь непристойной картины покраснел, как перезревшая клубника. Камердинер приехал только два дня назад и с тех пор держался подальше от всех, кроме Найта.— Нам необходима ваша помощь, Стромсо, — небрежно бросил Найт, наслаждаясь смущением камердинера. Ханжа несчастный! — Принесите мой халат, а потом отправляйтесь на кухню и скажите Мимсу, чтобы завтрак был подан, скажем, через полчаса. Очень обильный завтрак.— Да, милорд.Стромсо, старательно отводя глаза, приблизился к постели с халатом Найта в руках. Конечно, он понимал затруднительное положение хозяина: подумать только, маленькая девочка в его постели, какой кошмар! Такое никогда не случилось бы до того, как она…Камердинер искоса метнул неприязненный взгляд на виконтессу и, только сейчас разглядев в ней не навязчивую попрошайку, а женщину, едва не охнул вслух. Иисусе, да она хороша, чертовски хороша. Стромсо поспешно отступил и едва ли не бегом покинул спальню.— По-моему, старина Стромсо немного сконфужен.— Ты прав, и я прощу ему все грехи прошлого. Ты ужасный человек, способный любого довести своими насмешками.Найт натянул халат. Лора Бет хотела помочь, и Найт вздохнул:— Лили, пожалуйста, возьми эту маленькую негодяйку и подержи ее, пока я оденусь. Спасибо.Он услышал смешок Лоры Бет, но все же, поспешно поднявшись, одернул халат.— Пожалуйста, Найт, мою сорочку и пеньюар. Найт ехидно ухмыльнулся, но все же исполнил просьбу.Полчаса спустя за завтраком Найт объявил, намазывая маслом кусочек теплого хлеба:— Через два часа мы отправляемся в Брайтон.— Что?— Не думаю, что утро после брачной ночи должно было ознаменоваться появлением четырехлетней девочки, которая не только буравит локтем мое горло, но и хихикает, и задает неуместные вопросы насчет того, почему мы спим вместе.— Но Брайтон? Сейчас зима, Найт.— Знаю. Там не будет ни души, только я и ты, и когда мы не захотим проводить время в постели, что будет крайне редко, можем разговаривать о ней или петь о ней или, возможно, читать стихи.Лили засмеялась и жарко вспыхнула, ощутив восхитительную волну наслаждения, пронизавшую каждый дюйм ее тела.— Ты просто безумец, — решила она. — Через два часа? Глава 20 День выдался холодным и ясным, небо отливало стальной голубизной. Найт никак не мог согнать улыбку с лица. Выглянув из окна кареты, он в последний раз помахал детям, выстроившимся на ступеньках крыльца. Тео держал за руку Лору Бет. Сэма несли два дюжих лакея.Слушайтесь Джона, — крикнул Найт. — И Тромбина. И всех взрослых.— Лора Бет! — окликнула Лили, втиснувшись рядом с Найтом, — держи пальцы подальше ото рта и пирожных Мимса!— Я послежу, чтобы они вели себя прилично, — пообещал Тео. Найт покачал головой:— Этот мальчик либо станет викарием, либо превратится в фанатика-революционера. Среднего пути для него нет.Лили улыбнулась ему знакомой, чуть кривоватой улыбкой, неизменно пробуждавшей в Найте жгучее желание. Он притянул ее к себе на колени, как только колеса экипажа покатились по длинной извилистой подъездной аллее.— Тебе тепло?— О да, у меня удивительно уютный плащ. Найт погладил пушистую горностаевую опушку:— Должно быть, твоему отцу в то время везло в карты, иначе он не смог бы купить такую дорогую вещь.— Да, это русский горностай. Какой-то граф купил его для жены, а отец выиграл в пикет. — Она прижалась к груди мужа, положи голову ему на плечо:— А тебе не холодно?— Господи, если бы ты только знала, Лили. Попробуй только потереться об меня еще своим прелестным задиком, и тебе же будет хуже.Лили хихикнула. Звук был таким неожиданным, звонким и ясным, что Найт ощутил, как глубоко внутри что-то перевернулось. Он хотел ее, вот и все. Эта прекрасная женщина была его женой, и сочетание этих двух понятий заставило его испытать странные чувства, неведомые ранее.— Сиди смирно, Лили, предупреждаю в последний раз.— Хорошо, — с готовностью согласилась она, — может, мне лучше пересесть?— Нет, мы будем согревать друг друга. — Лили прижалась к Найту еще теснее. Он накинул на ноги теплый плед. — Теперь я хочу поговорить с тобой.— Звучит серьезно. Ты, надеюсь, не собираешься измениться, Найт?— Какого дьявола это я должен меняться? Хочешь, чтобы я превратился в мучителя и тирана?Лили, не отстраняясь, ухитрилась покачать головой.— На свете нет человека благороднее. Ты настоящий джентльмен, Найт.— Я знаю, что вел себя глупо. И был отвратительным слепым болваном. Большего дурака, чем я, не существует, и…— Немедленно остановись. Ты успел дать мне в руки достаточно оружия на последующие десять лет.Найт сжал ее в объятиях, нежно поцеловал в висок:— Я только подумал, не стоит ли нам навестить Берка и Ариель Драммонд — это граф и графиня Рейвнсуорт, возможно, мы успеем заехать к ним на обратном пути. Мы вместе учились в Итоне, потом в Оксфорде, одновременно вступили в армию и сражались на Пиренеях против наполеоновских армий. Во время Тулузской битвы, в апреле прошлого года, я был в Париже. Берка ранили, и мы оба вернулись на родину. Конечно, после отречения Наполеона мы продали должности и ушли в отставку. Пора было привыкать к мирной жизни, особенно Берку.— Не знала, что ты был солдатом.— Только детям не говори. Меня будут теребить день и ночь, приставая, чтобы я рассказал о своих приключениях, но, поверь мне они, по большей части чрезвычайно мрачны и даже омерзительны. Кстати, насчет Берка и Ариель. Вы с Ариель ровесницы, я полагаю. Они с Берном недавно поженились. Вот увидишь, они прекрасные люди.— Они очень удивятся? Или уже знают о нас?— Ничего они знать не знают. Могу себе представить лицо Берка, когда он нас увидит.— А, пресловутая философия Найта Уинтропа — жениться в сорок лет и всячески избегать собственных детей, чтобы они не унаследовали отцовские пороки.— Совершенно верно. Однако, как только Берк увидит тебя, дорогая, все философские принципы вылетят у него из головы.— Чепуха, — отмахнулась Лили, и Найт не смог отрицать совершенную искренность ее тона. — Ты, как всем известно, женился на мне только ради детей.Найт весело рассмеялся, но тут же серьезно объявил:— Лили, ты, наверное, никогда не перестанешь удивлять меня. — Он снова поцеловал ее. — Думаю, мы остановимся сегодня в «Ковыляющей Гусыне». Это забавное старое местечко в Годелминге. Завтра, моя дорогая, мы доберемся до Брайтона. Конечно, будет холодно и сыро, и погода нас не собирается баловать, но зато мы будем одни, совсем одни.Это прекрасно устраивало Лили:— И никаких четырехлетних девиц между нами в постели!— Нет, только двадцатисемилетний муж будет прижиматься к тебе все ночи напролет.
Встречать виконта с молодой женой вышел сам хозяин, мистер Тернсил. К несчастью, и Найт и Лили были не в том настроении, чтобы вступать в долгую беседу и обмениваться любезностями с чрезмерно приветливым мистером Тернсилом. Они целовались и лихорадочно ласкали друг друга весь последний час путешествия. Найт был рад, что сейчас зима и пальто прикрывает очевидное свидетельство его поистине болезненного возбуждения. Жадно глядя на жену, он помог ей выйти из кареты, но Лили не подняла головы. Она знала, что всякий, кто взглянет на нее, заметит в глазах безумное желание, увидит покрасневший от поцелуев рот, определив, чем они занимались в карете.Она поднималась по узким ступенькам лестницы в спальню впереди Найта, держась за деревянные перила. Внезапно почувствовав, как его рука ласкающе провела по округлым ягодицам, Лили от неожиданности подпрыгнула:— Найт!— Тебе лучше поднять юбки и пуститься бежать, Лили, иначе дело плохо может кончиться.Лили так и поступила, в мгновение ока очутившись на верхней площадке.— Направо, — окликнул Найт. Только оказавшись в спальне, просторной прохладной комнате с несколькими широкими окнами, выходившими на деревенский луг, Найт облегченно вздохнул. Никогда за всю свою сознательную жизнь он не испытывал ничего подобного. Дрожащими пальцами он повернул ключ в замочной скважине.— Мы будем обедать позже, — сказал он, медленно оборачиваясь лицом к Лили. Она сняла плащ и поспешно расстегивала длинный ряд пуговиц на корсаже. — Лили.Она остановилась, улыбнулась и в следующее мгновение бросилась в его объятия.— Как тебе удается заставить меня испытывать такое? — едва не заплакала она и, сжав его лицо руками, начала целовать нос, подбородок, щеки. — О, Найт, правда, я не могу…Сжав ее ягодицы, Найт поднял Лили, и она выгнула спину, прижимаясь к нему животом:— Это уж слишком, Найт, слишком…— Знаю, — удалось ему выговорить между поцелуями. — О Господи, я знаю, любимая. — Найт отнес ее на постель и уложил на спину. — Проклятая одежда, — процедил он и отступил, срывая с себя рубашку.Лили пыталась хоть немного успокоиться. «Это просто безумие», — думала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43