В восторге - магазин Водолей ру 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

— Леди Энн, я рад, что нам с вами наконец представился случай поговорить наедине, — внезапно нарушил молчание молодой человек. Он чуть подался вперед в кресле и настойчиво заглянул ей в глаза. — Видите ли, madame, только вы можете рассказать мне о моей тете Магдалене.— Магдалена? Но, Жервез, я о ней почти ничего не знаю. Она умерла задолго до того, как я стала женой графа. А вот брат Магдалены, ваш отец, наверняка смог бы рассказать вам о ней намного больше, чем я, и…Он покачал головой:— К несчастью, он смог поведать мне только о ее детских годах, которые она провела во Франции, да и то он постоянно путался. А о ее жизни в Англии он совсем ничего не знал. Прошу вас, расскажите все, что вам известно о ней. Я уверен, вы прольете свет на многие темные страницы.— Хорошо, но дайте мне собраться с мыслями. — О Боже, она знает так мало — это чистая правда. Леди Энн напрягла память, пытаясь собрать воедино все, что она слышала о первой жене своего мужа. — Если я не ошибаюсь, граф познакомился с вашей тетушкой во время своего визита к французскому двору в 1788 году. Я могу перепутать последовательность событий, но, кажется, вскоре после этого они поженились в замке де Трекасси, а потом вернулись в Англию. Как вы, наверное, знаете, Элсбет родилась в 1789 году, спустя год после их свадьбы. — Она помолчала, с улыбкой глядя на красивого молодого человека. — А вы, Жервез, наверное, ненамного старше ее — вы родились приблизительно в то же время.Жервез неопределенно пожал плечами и сделал изящный жест рукой, чтобы она продолжала.— Теперь я подхожу к тому месту в своем повествовании, когда не могу полностью ручаться за достоверность полученных мною сведений. Магдалена возвратилась во Францию вскоре после того, как разразилась революция. Я не знаю, что побудило ее пуститься в такое опасное путешествие в столь неспокойное время. — Она задумчиво покачала головой. — Вам, наверное, известен конец этой истории. К несчастью, после возвращения в Эвишем-Эбби в 1790 году она заболела и умерла.— Вы больше ничего не добавите, madame?— Ничего. Мне очень жаль, Жервез, но это так. — Ее тронуло, что он так живо интересуется судьбой своей тетушки, но его разочарование при этих ее словах показалось ей несколько наигранным. Она подумала о Поле. Какое славное имя!Молодой человек откинулся на спинку кресла и в задумчивости забарабанил изящными пальцами по подлокотнику. Помолчав, он медленно промолвил, не отрывая внимательного взгляда от лица леди Энн:— Мне кажется, я мог бы восполнить некоторые пробелы в вашем рассказе. Мне не хотелось бы огорчать вас, леди Энн, но мне доподлинно известно, что, когда граф, ваш будущий супруг, приехал во Францию в 1788 году, он был — как это говорится у вас, англичан? — а, вспомнил: он сильно нуждался в средствах, чтобы поправить дела своего имения. Мой отец, старший брат Магдалены, сказал мне, что граф де Трекасси, его отец, одолжил графу огромную сумму денег перед свадьбой. Кроме того, по уговору, после выполнения определенных условий граф должен был получить вторую половину приданого Магдалены.Леди Энн молчала. Она вспомнила, что ее отец тоже отдал за ней богатое приданое, вспомнила, как торопил ее граф со свадьбой. Вспомнила она и то, как однажды совершенно случайно она, застенчивая юная девушка, услышала, как ее жених насмешливо заметил в разговоре с приятелем, что ее приданое не такое пухлое, как его невеста. Впрочем, добавил он, она дочка маркиза, а это что-нибудь да значит, вот только он никогда особенно не любил девственниц.Теперь ей показалось странным, что граф де Трекасси дал огромное приданое за своей дочерью. Ведь в жилах Магдалены текла королевская кровь. Такое впечатление, что графа купили и приданое явилось своеобразным залогом. Но почему?Жервез поднялся и расправил складки желтого узорчатого жилета. Какой все же красивый молодой человек — и эти темные миндалевидные глаза, и…— Прощу простить, madame, что отнял у вас столько времени.Леди Энн тряхнула головой, отгоняя от себя воспоминания восемнадцатилетней давности, и улыбнулась:— Мне жаль, Жервез, что я знаю так мало о вашей тетушке. Но, видите ли, — добавила она, разводя руками, — в моем присутствии почти никогда не говорилось о Магдалене и ее семье. — Она прекрасно понимала, что это было вызвано вовсе не тем, что граф так любил покойную супругу. Достаточно вспомнить, как он поступил с бедняжкой Элсбет. Нет, он не любил ни Магдалену, ни свою вторую жену.— Да, это понятно. Какой же мужчина будет упоминать имя покойной жены в присутствии своей нынешней супруги? О, леди Энн, я и забыл сделать вам комплимент — жемчужное колье, которое вы носите, делает вас еще более неотразимой. Наверное, ваша шкатулка с драгоценностями полна прелестных вещиц — вы же графиня Страффорд. Я прав?— Благодарю за комплимент, Жервез, — обронила леди Энн, снова думая о Поле и почти не слушая молодого французского графа.Она увидит доктора через три часа. Как медленно тянется время!— Ах, вы говорите о фамильных драгоценностях Страффордов, — промолвила она наконец. — Уверяю вас, это пустые побрякушки — они ничего не стоят. Даже принц-регент не осмелился бы подарить их принцессе Каролине, которую, насколько я знаю, он терпеть не может.— Любопытно, — промолвил молодой человек. — Очень любопытно.— Да, в некотором смысле. Остается только удивляться, как может существовать такой союз, основанный не на любви, но на взаимной неприязни.— Что? Ах да, конечно, конечно. Но таковы почти все браки между августейшими особами, madame. — Жервез склонился над ее рукой и неожиданно быстро вышел из комнаты.Леди Энн поднялась с кресла и тоже направилась к двери. Надо ей будет надеть завтра шелковое розовое платье, расшитое маленькими розовыми бутончиками по подолу. Ей так надоел черный цвет — ничего нет дурного в том, что она нарушит монотонность своих траурных одеяний хотя бы один раз. Поднимаясь по ступенькам лестницы в свою спальню, она представила довольно смелый вырез розового платья, обнажающий плечи и грудь, и улыбнулась. Это улыбка Арабеллы, подумала она. Так улыбалась ее дочь до того, как вышла замуж за Джастина.О Господи, что же делать? Глава 15 В этот вечер обед пришлось перенести на более позднее время — кузнец попытался подковать вороного скакуна сквайра Джемисона, и строптивый жеребец укусил его в плечо.— Бедняга, — сказал доктор Брэнион, сочувственно покачав головой, — он так разозлился на себя за свою неловкость. Грозится прикончить жеребца и клянется, что больше к нему и близко не подойдет — пусть бегает неподкованный.Конечно, в этой истории не было ничего особенно забавного, думал доктор Брэнион, проходя в столовую под руку с леди Энн, но тем не менее она заслуживала большего, чем натянутые улыбки графа и Арабеллы. Молодой француз рассмеялся, но его наигранное веселье не пришлось по душе доктору Брэниону. Элсбет принужденно улыбнулась, как всегда в подобных случаях, но сегодня в ее улыбке доктору почудилось нечто другое, чем просто обычная застенчивость.Доктор Брэнион продолжал незаметно наблюдать за ней, когда они вошли в столовую. Неделю назад в разговоре с леди Энн он назвал Элсбет «застенчивой девочкой, которая все время боится, что взрослые отправят ее в угол за какую-то провинность». Теперь он готов был признать, что ошибся в своей оценке. В девушке появилась уверенность, ее смирение и спокойствие не имели теперь ничего общего с нежеланием привлечь к себе внимание — скорее наоборот, они проистекали от сознания собственной значительности. Наверное, причина такой перемены кроется в наследстве, которое она получила от отца. Она наконец-то поняла, что тоже чего-то стоит. Что ее отец — человек, которого она втайне боготворила, — наконец-то вспомнил о ней и дал ей понять, что она так же ему дорога, как и младшая дочь. Жаль только, что потребовалась изрядная сумма денег, чтобы убедить ее в этом и помочь ей обрести уверенность в себе.— Арабелла, — обратилась к дочери леди Энн, — ты теперь графиня Страффорд и поэтому обязана сидеть во главе стола.Арабелла молча уставилась на нее — она уже положила руку на спинку своего стула. О Господи, а ведь ее мать права. Она теперь графиня Страффорд. Нет, это ничего не значит. Она не собирается делать ничего такого, что еще больше связало бы ее с графом, — хватит с нее и того, что между ними существуют брачные узы. Покачав головой, она возразила:— Нет, матушка, я не хочу занимать ваше законное место. Что за глупые обычаи! Я буду сидеть там, где и всегда.Но тут раздался спокойный голос графа, и Арабелла так вцепилась в спинку стула, что костяшки пальцев побелели.— Леди Энн совершенно права, Арабелла. Графине Страффорд следует сидеть во главе стола — так ты будешь видеть своего супруга, сидящего напротив тебя. Ведь это доставит тебе удовольствие, не правда ли?«Да уж, конечно, — подумала она. — Чертовски здорово!» Да ее стошнит, если она будет каждый раз встречаться с ним взглядом, поднимая глаза от тарелки. Арабелле хотелось ответить ему с небрежной холодностью, но помимо ее волн голос ее прозвучал тонко и пронзительно:— Отец говорил не «во главе стола», а «в глубине стола». Оставим этот вздор. Мой обед стынет — свинина станет жесткой. Мама, прошу вас, займите свое место.— Вы сядете там, где положено, сударыня. Джайлс, будьте любезны, помогите графине занять ее место.Старый слуга, который ни разу за все восемнадцать лет не посмел перечить леди Арабелле, обратил умоляющий взгляд к леди Энн.— Дорогая моя, будь умницей, — тихо сказала леди Энн, — позволь Джайлсу усадить тебя.Черт ее дернул заговорить на эту тему — это дало Джастину лишнее преимущество перед ее дочерью. Но почему он решил воспользоваться им, чтобы ее унизить? Арабелла вся побелела от напряжения, но не двинулась с места. Леди Энн, замирая от страха, ждала, что сейчас столовая превратится в поле битвы.Арабелла и в самом деле боролась с желанием запустить стулом в своего супруга. Она бы метнула в него все ножи и вилки, но здравый смысл удержал ее от этого. Если она будет продолжать сопротивляться, все поймут, что между ними не все гладко, а этого ни в коем случае нельзя допустить. Она пробормотала проклятие себе под нос, так что слышать ее мог только Джайлс. Ей показалось, что он сейчас упадет в обморок, когда она обернулась сказать ему, чтобы он усадил ее на этот проклятый стул во главе стола. Она выдавила из себя непринужденную улыбку.После того как подали первое блюдо — черепаховый суп, — доктор Брэнион нарушил молчание, обратившись к графу:— Вы уже познакомились со стариной Хэмсвортом, Джастин?Слабая улыбка тронула губы графа.— А, этот вспыльчивый старикашка. Он неплохой арендатор — прекрасно справляется со своими обязанностями. Он снабдил меня длиннющим списком улучшений, которые, по его мнению, мне следует сделать, дабы повысить доходы со своих земель. По его мнению, я слишком молод, чтобы достойно продолжить начатое покойным графом, но он постарается сделать все, чтобы наставить меня на верный путь. Он сообщил мне и время, в которое я смогу получить у него консультацию.— Да, он точно так же вел себя и с отцом, — подхватила Арабелла. — Вечно указывал ему, что делать да как поступить, а папа только зубами скрипел, но никогда не спорил и не ругался со стариком.— И каков был результат? — спросил граф, встретившись с ней взглядом через огромное пространство длинного стола.— Отец никогда не слушал его советов и поступал по-своему, и Хэмсворт все время пытался подкупить меня.Джастин вспомнил, как старик похотливо косился на одну из своих доярок, и пальцы его стиснули ручку вилки.— Вот как? И чем же он пытался подкупить вас, сударыня? — спросил граф таким неприятным тоном, что Элсбет подняла глаза от тарелки и уставилась на него в полном замешательстве. Даже француз отложил вилку и недоуменно посмотрел в сторону хозяина дома.Арабелла почувствовала, как внутри нее просыпаются демоны. А почему бы и нет? Двусмысленная улыбка заиграла на ее губах, брови взлетели вверх.— Странно, что вы спрашиваете об этом, милорд. Когда мне было лет пять, он одаривал меня яблоками из своего сада, стараясь завоевать мое расположение. А когда я стала постарше, старина Хэмсворт стал более изобретательным. Боже мой, стоит мне вспомнить, что он мне предлагал, я до сих пор краснею от смущения. Конечно, в те годы он еще не был таким старым.Наградой ей за эту вымышленную историю стали красные пятна гнева, проступившие на смуглом лице ее супруга. Арабелла вновь опустила глаза и продолжила свою трапезу — свинина была жесткой как подошва. Во всяком случае, ей так показалось. До конца обеда она не проронила ни слова. До нее долетали отдельные фразы из разговора за столом, и она машинально отметила про себя, что доктор Брэнион и ее мать обращаются исключительно к Элсбет и Жервезу.— Арабелла.Она подняла голову при звуке своего имени. Леди Энн тихо продолжала:— Если ты хочешь удалиться вместе с дамами, тебе следует встать из-за стола.Как же она раньше не подумала об этом — ведь все теперь в ее власти. Арабелла резко отодвинула стул, так что бедный Джайлс, стоящий у нее за спиной, пошатнулся, и встала:— Прошу прощения, джентльмены, но мы вас покидаем.Как все просто! Она свободна. Арабелла прямо взглянула в лицо графу и стремительными шагами направилась к двери, так что леди Энн и Элсбет едва поспевали за ней.— Что случилось с Арабеллой? — шепнула Элсбет на ухо леди Энн по дороге в Бархатную гостиную. — А его светлость граф, что с ним? Он разговаривал с ней так холодно, резко. Мне показалось, что он сердит на нее за что-то, но это ведь не так, правда? Они только что поженились — не может быть, чтобы они уже поссорились.— Дорогая моя, — шепнула ей в ответ леди Энн, — порою молодожены не всегда приходят к согласию в первые дни после свадьбы. Они просто повздорили из-за чего-то, вот и все. Не беспокойся, ничего особенного не случилось, они скоро помирятся.Если бы только она сама верила в то, что говорит. Бедная Элсбет, она так наивна. Похоже, Элсбет удовлетворило ее объяснение, потому что девушка больше не задавала вопросов, снова погрузившись в свои размышления, — вероятно, она мечтает о предстоящем сезоне в Лондоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47


А-П

П-Я