– Подари мне эту правду, Жаклин... единственную правду, которая нас соединяет. Скажи мне, что ты чувствуешь, когда мы сливаемся воедино, когда для тебя весь мир перестает существовать и ты выкрикиваешь мое имя и умоляешь меня не останавливаться! Скажи это, моя прекрасная жена. – Он насильно раздвинул ей губы, грубо вторгаясь в ее рот языком. – Растай же для меня, мой котенок. Подари мне свою страсть, свой огонь! Докажи мне то единственное настоящее, что для нас является общим и взаимным. – Он потерся о нее телом. – Ну же, Жаклин, покажи мне это!
Джеки не стала раздумывать, умоляет он или приказывает. Подталкиваемая инстинктивным пониманием, что Дэн что-то узнал о ее тайне и это грозит навсегда порвать возникшую между ними связь, она отвечала ему без колебаний, так же сильно, как и он, желая убедиться в их страсти. Потому что, несмотря на овладевшую ее мужем ярость, несмотря на все нелады их брака, она отчаянно хотела его.
Джеки с готовностью изогнулась ему навстречу, и в глазах Дэна на мгновение промелькнуло удивление, но тут же сменилось страстью. Он набросился на нее с низким рычанием.
– Жаклин! – только раз с невыразимой болью произнес он ее имя, и больше слов не было. Осаждаемый слишком острыми эмоциями, Дэн дал Джеки почувствовать всю силу своей мучительной любви и невыносимую боль от сознания ее предательства, и Джеки со страстью и любовью отвечала ему, подавляя терзающий ее страх.
Наступивший пик наслаждения был бурным и более красноречивым, чем любые слова.
Минуты текли одна за другой, но они не хотели размыкать тесные объятия. Наконец Дэн оторвался от теплого тела Джеки и спустился на пол. Натянув панталоны, он распахнул окно и угрюмо уставился в сумеречное небо, с горечью осознавая, что, какой бы сильной ни была их страсть, она не могла изгнать всю ложь, которая маячила между ними.
Джеки открыла глаза, чувствуя себя расслабленной и пресыщенной, но вместе с тем ужасно одинокой. Она молча смотрела на напряженно застывшую фигуру Дэна, резко очерченную на фоне неба, освещенного оранжевыми лучами заходящего солнца. И к сердцу ее внезапно прилила волна горячей нежности, ей захотелось подойти к Дэну и во всем ему признаться, а там будь что будет.
«А вдруг он уже все знает?» – мелькнула у нее мысль.
Она перевернулась на бок, гадая, о чем думает Дэн. Обычно после акта любви Дэн продолжал ее обнимать, шептал ей нежные слона и заставлял ее чувствовать себя любимой и желанной. Но на этот раз он стал таким отчужденным.
Джеки долго раздумывала и наконец решила, что сейчас не стоит с ним заговаривать, лучше дождаться, когда он снова ляжет.
Ее вдруг стала одолевать сонливость, и она натянула на себя одеяло. Перед тем как окончательно заснуть, она подумала, что скоро отец передаст ее статью посыльному.
Дэн долго прислушивался к ровному дыханию Джеки, представляя себе, как она уютно свернулась в клубочек, а по подушке живописно разметались ее кудри. Он с досадой скрипнул зубами, отчаянно пытаясь отделить правду ото лжи, принять тяжелое решение, которое больше не мог откладывать. Какой бы всепоглощающей ни была его любовь к жене, он не допустит, чтобы она затронула его независимость и нанесла вред его стране. Он должен действовать... и немедленно!
Заставив себя отойти от окна, Дэн медленно приблизился к кровати и посмотрел на прекрасную спящую женщину, завладевшую его сердцем. Он невольно коснулся шелковистого локона и даже хотел было разбудить Джеки и выложить ей свои подозрения. Но тут же отбросил эту мысль, уверенный, что она станет все отрицать, тем самым увеличив ложь, которая таилась в их браке, которая заставит его презирать ее... и еще больше – себя. Скоро она узнает, что планы ее отца... и ее самой раскрыты, что их предательству положен конец и что ей придется нести ответственность за свое преступление.
Он стоял словно окаменевший, в который раз задавая себе проклятый вопрос: почему, убежденный в страшном преступлении жены, он все равно страстно желает защитить ее?
Тяжело вздохнув, он тихо отошел от кровати и быстро оделся. Кинув последний взгляд на Джеки, он направился на улицу, на мгновение задержавшись, чтобы прикрепить к ремню нож... на всякий случай.
И все время в его голове звучали слова, произнесенные Джорджем: «Сегодня вечером, в восемь часов... в переулке... за зданием суда и кладбищем... сразу после Маркет-стрит».
Через час Джордж Холт собирается встретиться с каким-то человеком, чтобы передать ему тайную информацию. Холт и его связной будут больше чем удивлены, обнаружив, что Дэн тоже ждет там... и станет неоспоримым свидетелем предательства Холта!
Дэн ускорил шаги, отлично понимая, что в течение часа прояснит все свои сомнения... и что его независимая и страстная жена станет испытывать к нему одну только ненависть.
Джеки внезапно проснулась, охваченная непонятным тревожным волнением. Она быстро окинула взглядом комнату, но мужа не увидела.
Она спустилась на пол, но колени у нее подогнулись, и ей пришлось ухватиться за столбик кровати. Она чувствовала себя ослабевшей после бешеного акта любви... в котором сошлись желание, страсть и мука.
И ярость, которую Дэн впервые обнаружил перед ней и которая могла возникнуть из-за подозрений... но скорее – на основании конкретных фактов.
А если Дэн подслушал ее разговор с отцом... и узнал о сегодняшней встрече?!
Она в ужасе посмотрела на часы: без четверти восемь.
Джеки бросилась к гардеробу и, сдернув с вешалки первое попавшееся темное платье, моментально натянула его на себя. Трясущиеся пальцы с трудом справлялись с пуговицами, потом она торопливо натянула чулки, сунула ноги в легкие туфли и бросилась к дверям, проклиная себя за то, что потратила столько времени на одевание.
Было уже без десяти восемь.
Дэн шевельнулся, нетерпеливо дожидаясь появления Холта и молясь, чтобы он не пришел. Мольба оказалась напрасной, потому что именно в это мгновение в переулке послышались приближающиеся шаги... немного неуверенные... вот они затихли... затем снова стали слышнее. Дэн отступил в густую тень, ожидая, когда смутный лунный свет откроет ему личность прибывшего человека. Через секунду он различил лицо молодого парня, очевидно, связного Джорджа.
Дэн стиснул кулаки, понимая, что в ближайшие мгновения все встанет на свои места.
Раздались звуки других шагов, каждый из которых болью отдавался в душе Дэна.
– Мисс Холт? – Парень шагнул вперед и резко остановился, увидев вместо нее Джорджа.
– Стойте! – Ожидая реакции связного, Джордж крепко схватил его за рукав. – Я работаю с мисс Холт. Я ее...– Он замолчал. – Я пришел по ее просьбе. При мне бумаги, за которыми вы пришли, – вот они.
Парень перестал вырываться, при свете луны различив знакомый почерк Джеки.
– Вас послала мисс Холт? – Он пристально всматривался в Джорджа, взяв у него один лист.
Джордж напряженно кивнул:
– Да. Полагаю, вам известно, что делать дальше?
На этот раз парень тоже кивнул:
– Да, сэр, знаю... Я делаю это уже больше года.
– Но больше ты не будешь этим заниматься! – прорезал темноту ночи резкий голос Дэна. Он выступил из тени, не обращая внимания на испуганное восклицание Джорджа, и требовательно протянул руку к парню: – Дайте мне бумаги! Немедленно!
Парень попятился, испуганный гневным взором незнакомца.
– Кто вы такой?
– Дай мне бумаги!
– Нет! – Джордж яростно затряс головой. Что бы Дэн ни подозревал, не таким образом он должен был узнать правду о Джеки. – Беги, парень! Хватай бумаги и беги!
Парня не нужно было подгонять. Круто развернувшись, он пулей понесся прочь и через мгновение исчез в темноте.
Дэн хотел было кинуться за ним, но передумал. Как бы он ни хотел завладеть документами, он не мог позволить сбежать Холту. Теперь ему оставалось только вытянуть информацию у Джорджа. А что касается парня, то он был просто сообщником, его будет несложно выследить и захватить документы... но позднее. Настоящий предатель сейчас молча стоял перед Дэном и ждал.
Дэн обернулся к нему с суровым взглядом.
– Наконец-то мы добрались до правды, Холт! Не знаю, кого мне больше хочется задушить... вас или мою жену!
– Джеки не имеет к этому никакого отношения.
– Вот как? Странно, но я слышал, как мальчишка назвал ее имя. Если только это не какая-нибудь другая мисс Холт.
Джордж решил защищать Джеки любой ценой.
– Она не больше как мой посыльный, Дэн. Вам придется обсудить все со мной.
– Обсудить? – Дэн недоверчиво уставился на него. – Помилуй Бог, Холт, что вы говорите! Вы предаете свою страну, издеваетесь надо всем, за что она борется, и называете выявление вашего предательства обсуждением?
– Как... Что вы сказали? Предаю свою страну? – в свою очередь, был поражен Джордж. Он приготовился отвечать за свою вину, защитить Джеки от естественного гнева мужа... Но это?! – Я думал, что уж вы-то, Уэстбрук, проявите большее понимание. С каких это пор свобода слова является предательством?
– Не пытайтесь сбить меня с толку, Холт! Ваши провокационные статьи лишь малая составляющая вашего преступления.
– Моего преступления?! Писать статьи, честно информируя население о решениях политиков, – это уже преступление?!
– Ах, честно информировать?! Не справедливее ли было бы сказать – подстрекать это население к безрассудным поступкам?
– Американский народ имеет право знать соображения, которыми руководствуется его правительство. Я только даю ему возможность ознакомиться с этой информацией.
Дэн ухватился за его слова.
– Значит, вы признаете, что вы и Джек Лэффи – одно и то же лицо?
Джордж молчал, вникая в серьезность обвинения Дэна.
– Да... Я Джек Лэффи.
Дэн угрожающе на него надвинулся.
– И признаете, что вы с Жаклин передали англичанам сведения, которые фактически сорвали переговоры Джея?
– Что?!
– Прекратите, Холт! Вы уже пойманы. Так что не стоит запираться! – Дэн схватил Джорджа за лацканы сюртука. – Говорите, как вы с Джеки ухитрились доставить украденные документы англичанам, как вы использовали свои статьи... и меня... чтобы продолжать свое грязное дело. – Он сильно встряхнул его. – Тогда скажите, что в этих бумагах, которые вы только что передали! Дополнительная информация для Гренвилла?
– Да вы с ума сошли! – Джордж попытался высвободиться. – Я такой же предатель, как и вы!
Дэн еще крепче держал его.
– Но я не Джек Лэффи!
– И не он!
Звонкий голос Джеки заставил мужчин вздрогнуть. Никто из них не заметил, как она появилась рядом.
– Жаклин... это тебя не касается! – Джордж не был уверен, что удалось услышать Джеки и знала ли она, в чем обвиняет его Дэн. – Предоставь во всем разобраться мне, а сама отправляйся домой.
Джеки энергично тряхнула головой, похожая на мужа огнем, пылающим в ее глазах.
– Отпусти моего отца, негодяй!
Дэн возмущенно уставился на нее.
– Послушайся отца, Жаклин... Иди домой. Уходи, пока я не сделал того, о чем потом пожалею!
– Давай! Делай! – выпалила она, вцепившись ему в руку. – Но со мной, а не с моим отцом! Это я тебя рассердила! Это меня ты проклинаешь! Так направь свою ярость на меня, а не на него!
– Жаклин! – В хриплом голосе Джорджа звучали предостережение и мольба.
Дэн изо всех сил сопротивлялся желанию ударить Джеки.
– Предупреждаю тебя, жена! Я сам не знаю, что сейчас могу натворить!
– И не знаешь, на что способна я!
Это было уж слишком. Отпустив Джорджа, Дэн с силой дернул к себе Джеки.
– Напротив, дорогая, я аплодирую твоему великому обману! Тебе и... – он метнул на Джорджа угрожающий взгляд, – и Джеку Лэффи!
– Мой отец не Джек Лэффи. – Джеки вцепилась в сюртук Дэна.
– Глупышка! Он сам в этом признался!
– Только для того, чтобы скрыть от тебя правду!
– Жаклин! Сейчас не время! – в последний раз попытался успокоить ее Джордж.
– Правду? – Не обращая внимания на Джорджа, Дэн устремил горящий взор на жену. – Какую правду?
Джеки гордо вскинула голову:
– Джек Лэффи – это я!
Глава 15
Дэна настолько ошеломило невероятное признание Джеки, что он едва не поперхнулся и с трудом перевел дыхание. Но уже в следующую секунду с насмешкой над собой подумал, что уж ему-то стоило сообразить, что Жаклин никогда бы не удовлетворилась пассивной ролью сообщника. Нет, кто-кто, а она должна быть в самом центре событий!
Он холодно взглянул на сияющее гордостью лицо Джеки.
– Значит, Джек Лэффи – это ты, – повторил он, не сразу найдясь с ответом.
– Если произносить по-французски, то Jacques la fille, – с самодовольной улыбкой уточнила она, – в переводе означает...
– Джек-девушка, – закончил за нее Дэн, и в его глазах промелькнуло невольное восхищение. – Что ж, очень остроумно! А вот с моей стороны глупо было не догадаться.
– А мне казалось, что ты догадывался об этом, во всяком случае, что-то подозревал. Но теперь выясняется, что ты придавал моей деятельности слишком зловещее значение.
– Ты хочешь сказать, что я несправедливо тебя обвиняю?
– Я ничего не хочу сказать, – отрезала она, вырывая у него свою руку. – Думай, что тебе хочется.
– Джеки, умоляю тебя! – вмешался Джордж. – Скажи ему правду! Ведь он думает...
– Я слышала, папа, что он думает! И я не намерена оправдываться... ни сейчас, ни когда-либо потом.
– Жаклин... – снова попытался утихомирить дочь Джордж.
– Оставьте нас, Холт, – тихо сказал Дэн, не отводя взгляда от Джеки. – Это касается меня и моей жены.
– Нет, Уэстбрук, я не оставлю дочь наедине с вами, когда вы находитесь в таком состоянии!
– Если я до сих пор не ударил ее, то и не ударю, – процедил Дэн сквозь стиснутые зубы.
Джеки гневно смотрела ему прямо в глаза.
– Делай, как говорит Дэн, папа. Не волнуйся, я не дам себя в обиду.
– Я не думаю...
– Пожалуйста, mon pere! – прервала она его и ободряюще ему улыбнулась. – Дай мне самой в этом разобраться.
Джордж закашлялся.
– Но если я тебе нужен...
– Нет, спасибо.
– Что ж! – Он угрожающе взглянул на Дэна: – Если вы обидите мою дочь, то ответите мне за это!
– Я вас понял... Кстати, Холт! Советую вам оставаться... в городе!
Джордж побледнел.
– Я буду у себя дома, мистер Уэстбрук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41