На пороге стоял Саймон, в мокром пальто, бриджах для верховой езды и заляпанных грязью сапогах. Выражение его лица было совершенно спокойно и невозмутимо, если не считать огоньков, пляшущих в его золотистых глазах.
– Так как же, Эмили?
Эмили не колебалась. Она кинулась прямо к нему в объятия:
– Саймон, вы спасли нас! Я говорила Селесте, что вы нас спасете.
Саймон заколебался, явно застигнутый врасплох столь радушным приемом. И обнял ее, на миг прижав к себе так крепко, что она задохнулась. На минуту-другую Эмили закутали складки его тяжелого пальто. Когда она наконец высвободилась из них и выглянула в коридор, то увидела молодого человека, который лежал на полу скрючившись и совершенно неподвижно.
– О Саймон, прекрасная работа. – Излучая полное одобрение, она посмотрела на мужа. – Вы действительно позаботились об этом грубияне. Он мертв?
В ответ на ее выжидательное выражение Саймон приподнял бровь:
– Да вы, оказывается, кровожадная малышка. Странно. Я этого раньше не замечал. Нет, он не мертв. Но думаю, некоторое время можно не опасаться, что он опять начнет выламывать ногами двери.
С лестницы опять послышался крик.
– Сэр, сэр, что тут за шум? – К ним, в отчаянии ломая руки, спешил хозяин гостиницы. – У меня приличное заведение. Я не допускаю драк в коридорах. Другие жильцы могут быть недовольны шумом.
Саймон бросил на маленького человечка убийственный взгляд:
– В приличных заведениях молодым благородным леди не приходится строить баррикады у дверей в свою комнату.
Хозяин гостиницы встревоженно уставился на Эмили, потом на Селесту, выглядывавшую из дверей комнаты:
– Но, ваша светлость, если вы насчет леди… так ведь обе они были без горничных и без спутников. Ну, я и предположил, что они не слишком-то и благородные… Вы понимаете, конечно, что я имею в виду?..
Взгляд Саймона стал еще более грозным.
– Очевидно, вы сделали несколько глупые предположения. Эта леди – моя жена, а другая леди – ее подруга. Они условились встретиться здесь и дождаться меня. Я временно задержался из-за непогоды. Вы, должно быть, заметили, что на улице сильная гроза?
– Да-да, ваша светлость, – поспешно согласился хозяин гостиницы. – Льет как из ведра.
Саймон тонко улыбнулся:
– Я полагал, моя жена и ее подруга отдохнут здесь в покое и безопасности, пока я занимаюсь неотложными делами.
И без того жалкий хозяин гостиницы теперь выглядел совершенно несчастным. Его беспокойный взгляд метнулся с победоносно улыбавшейся ему Эмили на безгласного неподвижного Невила.
– Прошу прощения, сэр. Я, кажется, не совсем верно понял. Очевидно, произошла ошибка.
– Очевидно. – Коротким кивком Саймон указал на лежащего на полу человека. – Предлагаю вам немедленно унести его отсюда.
– Да-да, ваша светлость, я сейчас же распоряжусь. – Хозяин гостиницы повернулся и, свесившись с лестницы, закричал слуге:
– Оуэн, поднимись сюда, мальчик, и помоги мне. Поторопись.
Саймон заглянул через голову Эмили в комнату, где пряталась Селеста. Его глаза задумчиво прищурились, Потом он вновь посмотрел на Эмили:
– А теперь, мадам, вам и вашей подруге следует немедленно сойти вниз и объяснить мне, что здесь произошло.
– Конечно, Саймон, – Эмили сияла. – Все очень просто.
– Мне как-то не очень в это верится. Прошу вас, не заставляйте долго ждать, – Саймон повернулся к лестнице, полы его пальто элегантно качнулись.
– Да, Саймон, мы сейчас спустимся, – отозвалась Эмили ему вслед.
Но он уже спускался вниз, ничем не показав, что заметил ее послушание.
Эмили шагнула обратно в комнату. Селеста широко раскрытыми глазами глядела на нее. Платочек в ее руке превратился в мокрый комок.
– А теперь-то что не так? – спросила Эмили.
– Боюсь, ваш муж очень сердит, – прошептала Селеста. – Наверное, он винит меня за то, что я втянула вас в эту историю.
– Ну, бога ради, Селеста. Саймон не собирается вас обвинять. Он очень справедливый и достойный человек. Скоро все выяснится. Но все-таки нам лучше поступить так, как он велел. Вы готовы сойти вниз?
– Да. Полагаю, этого все равно не избежать. – Селеста промокнула глаза платочком. – Ах, если бы мама была здесь!
– Ну, ее здесь нет, так что нам придется справляться самим. Предоставьте все объяснения мне. У меня такие вещи очень хорошо получаются. – Эмили поправила очки, привела в порядок юбки и решительно зашагала к лестнице.
Саймон ждал их в отдельной гостиной. Он снял пальто и шляпу и сидел перед камином с кружкой эля в руке. Когда вошли Эмили с Селестой, он с мрачной учтивостью поднялся им навстречу.
Эмили поспешила представить Селесту, которая выглядела еще более испуганной, чем раньше. Но вместо того чтобы назвать себя, Саймон молчал.
– Дочь Норткота? – пробормотал он наконец, В его взгляде появилась настороженность.
Селеста кивнула. Эмили хотела уже спросить, почему же она назвалась Гамильтон, но Саймон заговорил снова.
– Вы бежали в Гретна-Грин? – спросил он Селесту. – Полагаю, у вашего отца будет что сказать по этому поводу.
Селеста не поднимала глаз от пола.
– Да, милорд. Наверное.
Эмили хмуро взглянула на Саймона и ободряюще обняла Селесту:
– Не тревожьтесь, Селеста. Блэйд побеседует с вашим отцом, и все образуется.
– Вот как? Я побеседую? – Саймон отхлебнул эля и посмотрел поверх кружки на жену. – И что же, по-вашему, я должен сказать маркизу?
Эмили заморгала:
– Маркизу?
– Ваша новая подруга – старшая дочь маркиза Норткота.
– Ой!.. – Эмили вскрикнула от неожиданности. – Я, кажется, слышала о нем.
– Несомненно, – сухо подтвердил Саймон. – Это один из самых богатых и могущественных людей в Лондоне. – Он бросил взгляд на Селесту. – И как мне думается, отец очень скоро настигнет свою пропавшую дочь.
Селеста вновь разразилась слезами:
– Папа никогда меня не простит!
– Что вы, конечно же простит, – попыталась ободрить ее Эмили. – Я же говорю вам: Блэйд все объяснит ему.
– В данный момент меня не слишком привлекают какие-либо объяснения с Норткотом, – заметил Саймон. – Пока что я сам жду некоторых объяснений, мадам.
Эмили прикусила нижнюю губу:
– Вы получили мою записку?
– Да, мадам, получил. Но мы обсудим это позднее, наедине.
– Ах да, разумеется.
Эмили не была уверена, что ей нравится подобная перспектива, но, прежде чем она успела что-либо сказать, в коридоре послышался какой-то шум. Через несколько секунд дверь маленькой гостиной распахнулась, пропуская мужчину лет пятидесяти с благородным лицом патриция и элегантную темноволосую женщину в чрезвычайно модном дорожном костюме.
– Мама! – Разрыдавшись, Селеста подбежала к темноволосой женщине, которая крепко обняла ее. – Мама, я так виновата.
– Дорогая моя девочка, я чуть с ума не сошла от волнения. С тобой все в порядке?
– Да, мама, все в порядке благодаря леди Блэйд. – Селеста высвободилась из материнских объятий и улыбнулась Эмили сквозь слезы. – Она спасла меня от ужасной участи, мама. Я обязана ей больше, чем можно выразить словами.
Маркиза Норткот неуверенно взглянула на Эмили. В ее глазах сквозила некоторая настороженность.
– К сожалению, нас не представили друг другу как полагается, леди Блэйд, – несколько напряженно произнесла она, – Но я чувствую себя в неоплатном долгу перед вами.
– Ну что вы, леди Норткот, – ободряюще сказала Эмили, – какие глупости. Вы совсем не в долгу передо мной.
В глазах маркизы промелькнуло облегчение. Она снова посмотрела на дочь, потом опять на Эмили:
– Так, значит, все благополучно?
– Вполне, мадам. – Эмили тихо кашлянула. – Селеста попала в небольшое приключение, но честь ее спасена, а Блэйд позаботился для вас о Невиле.
Маркиз Норткот пристально посмотрел на дочь, потом на Саймона. Впервые за все это время он заговорил, взгляд его был еще более настороженным, чем у жены.
– Блэйд.
Саймон кивнул, довольно небрежно отвечая на приветствие:
– Норткот.
– Похоже, моя жена права. Мы в долгу перед вами, сэр.
– Не передо мной, – холодно возразил Саймон. – Это моя жена подружилась с вашей дочерью и не позволила негодяю запустить в нее свои когти, пока не подоспел я.
– Понимаю. – Норткот закрыл дверь и прошел в комнату. – Не угодно ли объяснить, что здесь случилось?
Саймон пожал плечами:
– Ну что ж, меня предупредили, что придется заняться объяснениями.
– Они настолько сложны? – Норткот бросил на него испытующий взгляд.
– Ни в коей мере. – Лицо Саймона выражало холодное удовлетворение, – Но я все же предложил бы сам и вашей супруге присесть и заказать немного эля. Нам понадобится некоторое время.
Норткот кивнул с мрачным смирением:
– Пеппингтон, Канонбери, а теперь я. В конце концов вы прижали нас всех, как и хотели, не так ли, Блэйд? – тихо спросил он.
– Да, – пробормотал Саймон. – Вы последний. Я буду считать это свадебным подарком от моей новобрачной.
Глава 10
– Должна сказать, Саймон, вы справились со всеми делами просто превосходно. – Эмили устроилась в кресле у огня и наблюдала, как ее муж запирает дверь спальни, которую он снял на ночь.
Незадолго до этого он, окинув беглым взглядом комнату, отведенную Эмили, и сжав губы, велел, чтобы им немедленно приготовили другую, более просторную и удобную. Хозяин гостиницы поспешно перенес туда вещи Эмили.
– Главное, Саймон, что у вас вся история прозвучала так обыденно и естественно, словно мы просто повстречали Селесту во время нашего свадебного путешествия и взяли ее под свое крылышко.
Маркиз и маркиза Норткот несколько минут назад отправились в город в своем быстром удобном экипаже. Если все пройдет хорошо, к раннему утру они благополучно доставят Селесту в ее спальню. Было решено, что лучший выход – подъехать с дочерью к дому на рассвете, как будто они все вернулись с бала. Никто ничего не заподозрит.
– Я рад, что вам нравится, как я справился с этой задачей. Признаться, я не любитель сочинять на ходу всякие романтические истории. – Саймон подошел к креслу напротив Эмили и не спеша опустился в него. Он с удовольствием вытянул ноги к огню и воззрился из-под полуприкрытых век на свою сбежавшую женушку.
– Нет, правда вы просто чудесно все сделали, – счастливо заверила его Эмили. – Вы даже ухитрились очень быстро сообразить, что именно я уже успела рассказать Селесте, и наши истории замечательно совпали.
– Ну, вы же обронили несколько полезных намеков, дорогая моя. – Брови Саймона поползли вверх. – Трагически разлучились наутро после свадьбы, так ведь? Вам здорово повезло, что леди Селеста не принялась расспрашивать о той трагедии, что нас разлучила.
– Вы правы. – Эмили с минуту поразмышляла над его замечанием. – А что, если этим заинтересуется ее мать?..
– Вряд ли здесь возникнут еще какие-то вопросы. Норткот вполне удовлетворится моей версией о том, что я задержался с экипажем и послал вас вперед, чтобы гроза не застигла вас в пути. Они с женой куда больше озабочены участью собственной дочери, чем вашей судьбой.
– Бедная Селеста. Но по крайней мере, она спасена от необходимости выходить замуж за того, кто ей совсем не нужен. – Эмили просияла. – Это было чудесное спасение, Саймон. Именно такое, как я от вас и ждала.
– Вы мне льстите. – Саймон положил локти на ручки кресла, сплел пальцы под подбородком и неотрывно смотрел на жену. – А теперь, по-моему, вам пора дать объяснения своему собственному поведению.
– Объяснения?
– Предупреждаю, я не желаю вновь выслушивать всю эту чепуху, которую вы написали в записке, про разбитые сердца и разбитые вазы. Это стихотворение, если вы помните, я уже читал. Оно далеко не самое лучшее из ваших произведений.
Радостное оживление Эмили после чудесного приключения с Селестой быстро угасло под неумолимым взором Саймона. Она опустила глаза на кротко сложенные на коленях руки:
– Когда-то вы назвали это стихотворение очень впечатляющим…
– На сей раз оно прозвучало несколько иначе. Возможно, из-за обстановки, в которой я его читал. Ваша горничная в это время рыдала в один из моих лучших льняных платков. Дакетт скорбно бродил вокруг, как плакальщик на похоронах, Миссис Хикинботэм причитала и стенала что-то о том, как я, несомненно, найду вас застреленной намертво разбойником с большой дороги. Если не хуже…
Эмили на мгновение отвлеклась:
– А что может быть хуже, чем оказаться застреленной разбойником?
– Я думаю, миссис Хикинботэм представила вас страдающей от доли худшей, чем смерть, – пояснил Саймон.
Эмили бросила на мужа быстрый укоризненный взгляд:
– Можно сказать, что я уже пережила это прошлой ночью, милорд.
Саймон вдруг удивил ее слабой улыбкой:
– Это было в самом деле настолько плохо, Эмили?
Она тяжко вздохнула:
– Да нет вообще-то. Как я сказала Селесте, это была ночь почти трансцендентального блаженства.
– О господи! – пробормотал Саймон.
– Я много размышляла и пришла к выводу: в том, что наш эксперимент получился не совсем таким, каким должен быть, не только ваша вина, милорд. Ведь, в конце концов, вы же признались мне, что никогда прежде не делали ничего подобного.
– Я так сказал?
– Ну да. Так что частично нашим затруднениям мы обязаны тому, что мы оба не слишком опытны в создании трансцендентальных союзов и все такое прочее. Трудности на ранних стадиях неизбежны. – Она взглянула на него с надеждой. – Вы не согласны со мной, милорд?
– Очень великодушно с вашей стороны не винить меня полностью за неудавшуюся попытку перенести вас к высотам трансцендентального уровня, дорогая моя!
Эмили нахмурилась, уловив в его словах сарказм:
– Ну, может, и в самом деле не следует винить вас за трудности в физической части нашего союза, но это не служит вам оправданием за все остальное. Вы вели себя дурно, и я оставила вам записку со строками из моего стихотворения о разбитых вазах и тому подобном, поскольку сочла это вполне уместным.
– Уместным? Вы попадаете в ситуацию, которая могла закончиться бог знает чем! Мы находимся за многие мили от дома в дождливую, чрезвычайно противную ночь и вынуждены провести ее в жалкой гостинице с отвратительной пищей и мерзкими кроватями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43