Раскаяние следовало оставить на завтра. НОЧНОЙ ПОХОД На рассвете я проснулась. Он спал рядом со мной, и я тут же осознала чудовищность происшедшего. Я была в ужасе. Это не могло быть правдой. Мне это просто приснилось.Я тихонько выскользнула из кровати, опасаясь, что он проснется и увидит меня. Что я ему скажу? Как смогу объясниться?Дрожа, я на цыпочках пробежала через комнату и бесшумно открыла дверь. Я добралась до Лавандовой комнаты незамеченной, но прежде, чем войти в нее, бросила взгляд на дверь Синей комнаты, где мирно почивала Анжелет, погруженная в сон, вызванный маковым отваром.Я легла в кровать.« Ты предала сестру, злоупотребила ее доверием «, — говорила я себе. А потом подумала: понял ли он? Возможно ли, чтобы он так заблуждался?Сколь юной и неопытной была я, думая, что достигаю с Бастианом вершин наслаждения! Моя интуиция не подвела меня тогда, на постоялом дворе. Мы были созданы друг для друга.И что же может из этого выйти? Меня разрывали одновременно ликование и отчаянный стыд.Как объяснить мои чувства? Я любила его, если любовь — это непреодолимая страсть. Я хотела быть с ним, говорить с ним, угадывать и выполнять его желания, учиться всему тому, что интересует его, и быть с ним всю жизнь. А как же мне попасть вместе с ним на поле боя? В голову начали приходить самые смехотворные идеи. Я уже видела себя в форме солдата его армии. Я тайком ночью пробиралась в расположение его лагеря, — точно так же, как пробралась этой ночью в его спальню. Это вечное чувство любви и обладания…В комнате становилось все светлее, и с наступлением дня исчезали глупые фантазии. Я совершила непростительный поступок. Зная, что моя сестра приняла сонное средство, я пришла к ее мужу. В это было что-то библейское, и должно было последовать возмездие. Я совершила грех прелюбодеяния и обманом заставила согрешить и его. Но обманут ли он? Откуда мне знать, каким он был с Анжелет? Что он подумал, обнаружив, что его холодная жена превратилась в ненасытную, страстную любовницу?Он обязан был понять, что происходит. И что он теперь сделает? Мне трудно было предугадать это: хотя я ощущала, что он — единственный в мире мужчина, созданный для меня, до конца я его не понимала.В комнату вошла Феб. Я увидела, как она бросила встревоженный взгляд на постель и тут же успокоилась, увидев в ней меня. Она выдала себя этим взглядом. Вероятно, она уже заходила в комнату и обнаружила, что меня нет на месте. Быть может, она даже несколько раз в течение ночи заглядывала сюда. Но мне не стоит бояться Феб. Она находится здесь именно для того, чтобы защищать меня.— Ясное сегодня утро, Феб, — сказала я, следя за тем, чтобы мой голос звучал естественно.— Да, госпожа, очень ясное.Ставя тазик с горячей водой и готовя умывальные принадлежности, она держалась ко мне спиной, и я поняла, что она не хочет смотреть мне в глаза.— Надеюсь, зубная боль у моей сестры прошла, — сказала я. — Вчера вечером ей было очень плохо.— По пути сюда я встретилась с Мэг, госпожа, — ответила Феб. — Миссис Толуорти еще спит.— То, что она хорошенько выспится, несомненно, пойдет ей на пользу, — сказала я.Одеваясь, я размышляла о том, изменилась ли я внешне. Безусловно, такие переживания не должны были остаться без последствий. Как пройдет моя встреча с ним? Я решила, что, как только увижу Ричарда, сразу же пойму, сознает ли он, что произошло сегодня ночью. Да и вообще, столь прямолинейный человек, как он, не замедлит высказаться по этому поводу.Сегодня ночью его реакция оказалась бурной. Будто река, напор которой много лет сдерживался, в один миг прорвала дамбу.Он был в холле и сидел за обеденным столом.— Добрый день, — сказала я. Он встал и поклонился мне. Я не могла рассмотреть его глаза.— Добрый день, Берсаба.— И, кажется, прекрасный день.— Пожалуй, да.— У бедняжки Анжелет опять болят зубы. Она сейчас отдыхает.— Какое несчастье…Я боялась встретиться с ним глазами. Взяв кружку эля, кусок хлеба и ломоть холодного бекона, я принялась за еду. Как ни странно, у меня разыгрался аппетит.— Мне сегодня придется отправиться в Уайтхолл, — сказал Ричард. — Я собираюсь выехать через час.— Вновь служебные дела?— Да. Настали трудные времена.— И надолго вы уезжаете?— Надеюсь, что нет. Вскоре я начну приготовления к тому, чтобы вы с Анжелет приехали ко мне в Уайтхолл. Я думаю, вам это доставит удовольствие. Здесь, пожалуй, слишком скучно для вас.— Я… я счастлива здесь, — был мой ответ. Голос у меня слегка дрожал. Я не могла понять Ричарда. Выражение его лица было совершенно бесстрастным. Это был абсолютно другой человек — не тот, с которым совсем недавно я разделяла ложе.« Он так ничего и не понял «, — сказала я себе, и мне стало даже дурно от чувства разочарования. Неужели он решил, что Анжелет совершенно неожиданно изменилась? Интересно, а что он подумал, когда она покинула спальню, не проронив ни слова? Наверное, он объяснил это тем, что она проснулась от зубной боли и тихонько выскользнула из комнаты, чтобы принять порцию снадобья, приготовленного миссис Черри. Это выглядело вполне вероятным. Я была уверена в том, что он не смог бы вести себя столь бесстрастно, если бы у него возникло хотя бы малейшее подозрение. И все-таки… Может ли быть иное объяснение? Неужели я ошибаюсь? Неужели Анжелет вводит меня в заблуждение? Но зачем бы ей это делать? Нет, я достаточно хорошо разбиралась в этих вопросах и достаточно хорошо знала свою сестру, чтобы быть уверенной в том, что она холодна и лишена страстности. Так как же он мог поверить в то, что женщина способна настолько измениться за один день? И почему он хочет оставить ее и уехать в Уайтхолл? Разве не логичнее было бы взять ее с собой?Ричард оставался загадкой, и я понимала его сейчас ничуть не больше, чем до того, как стала его любовницей.— Так вы говорите, Анжелет спит? — спросил он.— Да. Это результат действия лекарства.— В таком случае, не стоит ее беспокоить. Вы не откажетесь сообщить ей о том, что меня вызвали в Лондон?— Конечно, я скажу ей. Он встал и поклонился.— А теперь я вынужден просить у вас прощения. Мне еще нужно подготовиться к отъезду;Я с тревогой смотрела ему вслед. После полного страсти ночного приключения наступила неожиданная развязка.К тому времени как Анжелет проснулась, ее муж уже уехал. Я вошла в комнату сестры. Она взглянула на меня сонным непонимающим взглядом.— Ну и долго же ты проспала! — воскликнула я. — Лекарство миссис Черри явно действует слишком сильно. А как твоя зубная боль?— Все прошло.— Это сон так благоприятно подействовал на тебя. Он всегда подкрепляет. Кстати, Ричард уехал.— О… В Уайтхолл?— Да, я разговаривала с ним за завтраком Он решил не беспокоить тебя и просил передать наилучшие пожелания.— И долго он будет отсутствовать?— Этого он сам не знает. Он говорил, что собирается подготовить наш переезд в Уайтхолл.Она села в постели. Выглядела она отдохнувшей и совсем юной. Я заметила, что флюс пропал.— Конечно, нам следует это сделать, — согласилась она — Я хочу найти для тебя мужа.— В тебе заговорила матрона, — сказала я. — Кстати, ты настолько довольна своими матримониальными делами, что желаешь переженить и всех остальных?Я внимательно следила за реакцией Анжелет и заметила, что ее щеки слегка порозовели. Да, она не понесла никаких потерь. Я всего лишь забрала то, что ей не было нужно.— Тебе пора выйти замуж, — продолжала сестра. — Мама очень этого хочет.— Насколько я себе это представляю, мама предпочла бы, чтобы я вышла замуж за кого-нибудь из наших местных. Она не хочет терять сразу обеих дочерей.— Мама всегда предпочтет твое счастье своему удобству. Здесь ты сможешь сделать гораздо более выгодную партию, и, мне кажется, она будет только рада, если мы с тобой будем жить рядом.Любопытно, что бы она сказала, узнав о случившемся, наша дорогая мама, чья семейная жизнь шла без сучка, без задоринки? Она просто ужаснулась бы, представив себе все происшедшее сегодня ночью!— И ты действительно этого хочешь, Анжелет?— Ты же сама знаешь, что это так. Если тебя нет поблизости, я чувствую, что от меня оторвана какая-то частичка моего естества.— Да, мы очень близки с тобой. Мы ведь почти единое целое, разве не так?— Это правда, и мы обязательно должны быть вместе. Я рассчитываю на то, что ты выйдешь замуж за какого-нибудь придворного. Это будет очень подходящим для тебя браком, Берсаба. Ты ведь всегда хотела самого лучшего.— Тогда мне придется искать такого же высокопоставленного супруга, как твой Ричард.— О, гораздо более высокопоставленного. Ты должна опередить меня, верно? Ты же думала, что выйдешь замуж раньше, чем я.— Ты начала действовать в то время, когда я лежала пластом. — Я откинула челку со лба. — И взгляни теперь на меня.— Это не делает тебя менее привлекательной… я говорю серьезно. Напротив, это придает тебе большую пикантность, а если еще подумать об обстоятельствах, при которых ты приобрела эти отметины, то и вовсе…— Но ведь нельзя вечно жить за счет этой славы, — резко ответила я. — И неважно, как ты заработала шрамы. Важно то, что шрамы у тебя есть.— Ричард сказал, что мы обязаны найти мужа, который будет достоин тебя.— Он это сказал? Когда?— Некоторое время назад. Он проникся к тебе огромным уважением, Берсаба. Он сказал, что ты сможешь оказать неоценимую помощь мужу. Ты умна, сказал он. Ты должна выйти замуж за кого-нибудь из придворных. Он сказал, что ты будешь гением интриги… да, именно так он и сказал.— Не может быть!— О, он сказал это вовсе не в осуждение. Он и в самом деле относится к тебе с большим уважением. Я знаю, что он хочет привезти нас в Уайтхолл только затем, чтобы найти для тебя подходящего мужа.— Очень мило с его стороны так заботиться обо мне, — холодно сказала я.А про себя я подумала:» Он ничего не понял. Не смог разобраться. Но возможно ли это?»Ричард оставался в Уайтхолле целую неделю. Виноваты ли в этом армейские дела, или он все понял и старался оттянуть возвращение к неестественной ситуации?Конечно, я могла просто уехать. Точнее, мне следовало это сделать. Но я очень хотела вновь увидеть его. Был момент, когда я решила, что пойду к нему и откровенно признаюсь во всем. Нужно было любым путем покончить с этим ненормальным положением. Мне было страшно стыдно перед Анжелет, а мысль о том, что произойдет, если она узнает о случившемся, была просто невыносима. Она никогда не поняла бы меня. Я часто вспоминала эту улыбку с чувством того, что ей удалось избежать исполнения неприятной обязанности. Я находила некоторое утешение в том, что всего лишь забрала то, что было ей не нужно, а точнее — то, чего она боялась. Но оправдаться перед собой до конца я все-таки не могла.Я предложила Анжелет вместе проехаться к Лонгриджам. Она согласилась, и нам был оказан чрезвычайно теплый прием. Люк провел нас в кабинет и прочитал некоторые их своих памфлетов. Я нашла их интересными, поскольку они позволили мне лучше разобраться в характере их автора. Он был яростным реформатором, был глубоко религиозен и полагал, что король, объявив свое правление данным от Бога, совершает святотатство, сравнивая себя с Богом. Он страстно осуждал расточительность двора и безнравственность королевы, чьей целью, по его мнению, было введение в стране католичества.— Это то, чего мы никогда не допустим! — воскликнул он, ударив по столу крепко сжатым кулаком, и я представила его проповедующим перед толпой.До определенной степени меня заинтересовали его доктрины, но гораздо больше — он сам. Он был пуританином, верящим в то, что жизнь следует прожить в крайней простоте. Он осуждал наши украшения из золота и драгоценных камней, наши синие плащи на шелковых подкладках, хотя в то же время, как я заметила, тайком любовался красивыми вещами. Кроме того, я знала, что он интересуется мной. Разговаривая со мной, он не отрывал от меня глаз, и хотя я продолжала думать о Ричарде и тосковать по нему, мне не могло не польстить восхищение мужчины, особенно потому, что он пытался подавить свое чувство и не сознавался в нем даже самому себе. Моя женская сущность напрямую обращалась к его мужскому началу. Этим меня одарила сама природа, а никто не в силах противиться ей.Когда мы выезжали из ворот их дома, я чувствовала радостное возбуждение.Анжелет сказала:— Нет сомнения, что ты полностью покорила Люка Лонгриджа.— Ого, — сказала я, — ты всерьез взялась подыскивать мне мужа.— Только не здесь! — рассмеялась она. — Я не представляю тебя в роли хозяйки фермы… и жены пуританина. Для него ты слишком тщеславна и слишком любишь красивые вещи. И все равно он не мог отвести от тебя глаз.— Это только потому, что ты — замужняя женщина, а я — одинокая.— Нет, дело в чем-то другом. По-моему, и Элла это заметила. Ей было явно не по себе. Но я уверена, что у нее нет оснований для беспокойства.— Я тоже в этом уверена, — рассмеялась я. Мы возвратились в Фар-Фламстед, который был мрачным и неприветливым, потому что в нем не было Ричарда.Ричард вернулся домой, и мне предстояли дни, в течение которых я могла в любой момент встретиться с ним, и длинные вечера, когда Анжелет сидела со своей ткацкой рамкой или с вышиванием, а мы с ним располагались друг напротив друга за небольшим шахматным столиком. Иногда я чувствовала, что он смотрит на меня, и быстро поднимала глаза, стараясь перехватить его взгляд. Это мне удавалось, но прочитать его мысли я так и не смогла. Возможно, он просто оценивал мои шансы на брачном ложе. Однажды я спросила его:— Вы все еще намереваетесь спихнуть меня замуж?— Ваш брак — это вопрос, требующий определенных размышлений, — ответил он.— И мы обязательно должны подумать об этом! — воскликнула Анжелет. — Ведь верно, Ричард? Он утвердительно кивнул.— Очень мило с вашей стороны уделять моим делам такое внимание. Анжелет не пришлось заниматься поисками мужа. Судьба сама сделала ей подарок. Мне хотелось бы, чтобы со мной произошло что-то подобное.— Это глупо, — сказала Анжелет. — Если она будет сидеть здесь, то никого не найдет, правда, Ричард?Интересно, нравилась ли ему эта ее манера — всегда и во всем полагаться на его мнение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52