— Я давно уже не барин тебе. Ты свободен и можешь просто звать меня по имени-отчеству, как и положено управляющему. Ну, вот и все, идем, Анна!— А не слишком ли быстро и как далеко вы собрались? — послышался знакомый, раздраженный голос.В библиотеку, сильно припадая на больную ногу и с вызовом стуча тростью об пол, вошел князь Долгорукий.— Вы опоздали, Петр Михайлович, — холодно сказал Корф, взяв Анну под руку. — Мы уезжаем.— Уж не в свадебное ли путешествие? — со злостью поинтересовался князь Петр.— Это вас не касается, — ответил Корф. — Позвольте нам пройти.— Нет, не позволю! Вы бежите, не выполнив своих обещаний. Вы — лжец и плут! — вскричал, не помня себя, Долгорукий.— Не вам судить меня, — стараясь сохранить спокойствие, сказал Корф. — Я ждал до окончания вами же установленного срока, но более не намерен сидеть взаперти, как будто я — приговоренный к казни. Я не совершил ничего предосудительного и хочу, наконец, жить независимо от ваших претензий и угроз.— Значит, хотите жить? — недобро рассмеялся князь Петр. — Тогда вам придется доказать это, отвоевав право на жизнь в единоборстве со мной.— Я не стану стреляться с вами, князь, — устало сказал Корф.— Тогда вы женитесь на Лизе!— О, нет! — простонала Анна и покачнулась. — Все опять начинается сначала…— Успокойся, дорогая, — поддержал ее Корф. — Все будет так, как мы решили. И, если князь Петр не остынет, то я сам охлажу его чрезмерный родительский пыл.— Что вы можете знать об отцовских чувствах?! — побагровел Долгорукий. — Вы, никогда не любивший и не уважавший своего отца?! Вы своим поведением медленно убивали его, обрекая на крестные муки! Вы бесконечно тянули из него деньги, а он только и делал, что обивал пороги тех, от кого зависела ваша судьба и карьера, ибо ваша невоздержанность на язык и неоправданные поступки стали притчей во языцех!— Да как вы смеете! — побелел Корф, и Анна поняла: сейчас он сорвется, и тогда пощады не будет никому.Еще как смею! — не унимался князь Петр. — Вы прикинулись понимающим, слушали меня, а сами подлым образом бежите, так и не оправдавшись перед Лизой и навсегда оставляя мою Настю в невольничьей крепости! Это гадко, это низко, это недостойно дворянина! Я презираю и ненавижу вас! И жалею, что когда-то считал вас другом!— Ах, вот в чем дело, — Корф выдавил из себя утробный и пугающий смех, — это все из-за Полины… Знаете, я уже готов убить эту вашу Настю, лишь бы перестать слышать о ней. И пусть меня осудят за настоящее преступление, а не за то, что вы приписываете мне. Но, в отличие от вас, князь, я все же держу свое слово. Никита, принеси со стола в кабинете бумаги, что я оставил тебе для исполнения.— Владимир, — прошептала Анна, пока Никита уходил, — я прошу тебя, будь выдержанным, смири гордыню. Умоляю, заклинаю тебя: ради нашей любви, ради нашего будущего…— Разве может быть будущее с лжецом и негодяем? — Корф отсутствующим взглядом посмотрел на нее сверху вниз, и Анна поняла, что это конец, — ненависть полностью овладела им.— Прошу вас, Владимир Иванович, — вернувшийся Никита подал бумаги Корфу, но тот остановил его.— Отдай князю, это было оставлено для него.Долгорукий с удивлением принял от Никиты пакет на свое имя и вскрыл его. Потом вскрикнул и уставился на Корфа.— Надо понимать, что вы довольны прочитанным? — криво усмехнулся Корф.— Да-да, — закивал Долгорукий.— Я действительно не дождался вас, но я никогда не смог бы отнять у кого-либо надежду на счастье. Прежде, возможно, — да, но я изменился. Любовь изменила меня, и я не посмел отнять у вас то, что принадлежит вам по праву. Не смущайтесь, берите… Это вольная для Полины. Или Анастасии — называйте ее, как хотите, мне это безразлично.— Владимир, я так признателен вам … — начал князь Петр.Корф отмахнулся.— Я, как видите, выполнил свое обещание. Теперь прошу вас выполнить свое и прислать ко мне секунданта.— О чем вы? — растерялся князь Петр.— Я намерен драться с вами и в честном поединке отстоять свое достоинство и доброе имя моего рода, которое вы неоднократно за последние дни подвергали оскорблениям и издевательствам. А если вы ищете повода избежать дуэли, то я не дам вам его, — Корф, не позволяя Анне и Никите помешать ему, резким и ловким движением, как будто набрасывал петлю на дикого рысака, швырнул перчатки в лицо Долгорукому.— Что ж, — кивнул князь Петр, с трудом наклоняясь и поднимая перчатки, — я принимаю вызов, и сегодня к вам явятся с условиями и предложением места дуэли…— Владимир! — в ужасе вскричала Анна, едва Долгорукий вышел из библиотеки. — Что ты делаешь, опомнись! Мы собирались уехать и начать новую жизнь…— Если ты торопишься, то можешь уезжать, — равнодушно пожал плечами Корф. — Я же намерен довести дело до дуэли и убить этого самовлюбленного мерзавца.— Владимир, но„это ведь Петр Михайлович! Он играл с нами в детстве, качал нас на руках!..— Он все забыл, а я должен помочь ему вспомнить все. Говорят, когда человек умирает, вся его прежняя жизнь проносится у него перед глазами.— Ты не сделаешь этого!— Сделаю, — холодно кивнул Корф, — и с превеликим удовольствием.— Ты пугаешь меня… — вздрогнула Анна.— Разве ты не знала, с кем имеешь дело?— Я надеялась…— Надежда умирает последней, а сначала умрет князь Петр.— Владимир, — решительным тоном сказала Анна, — последний раз я прошу тебя — остановись!— А что будет потом? — хмыкнул Корф. — Ты тоже предъявишь мне ультиматум, и, в конце концов, я должен буду стреляться и с тобой?— Нет, мы не станем стреляться, — покачала головой Анна. — Просто слово «мы» перестанет для нас существовать. Только и всего…— Вот видишь, ты уже ставишь мне условия…— Никаких условий — я просто уезжаю. Немедленно.— И куда ты пойдешь? Что ты умеешь делать? Как ты будешь жить и на что?— Можешь не волноваться за меня, я не пропаду! — она дрожала.— Ой ли? — криво усмехнулся Корф.— Боже, — горестно вздохнула Анна, — я думала, ты изменился… Я даже перестала бояться тебя, твоей непредсказуемости и вспыльчивого характера. Но теперь вижу — это были всего лишь мечты и иллюзии, которым не суждено сбыться.— Какая неожиданность! — не удержался от ехидной реплики Корф.— Никита, окажи мне любезность, — Анна обернулась к молчаливо и растерянно созерцавшему эту сцену Никите, — сними вещи барона с кареты, оставив мои, и отвези меня в Петербург.— Счастливого пути! — крикнул Корф, глядя, как она выходит из библиотеки, а потом схватился руками за голову и застонал в безысходной тоске: — Господи, спаси и помилуй мя, Господи!.. Продолжение следует…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16