— Это не игра слов, Кэролайн. К сожалению, все слишком серьезно. Вожди племен придерживаются тактики переговоров, но молодые воины жаждут крови.
Кэролайн точно завороженная глядела ему в глаза, неспешно осмысливая его слова. Волк ждал ее ответа. Передернув плечами, она сбросила с них его ладони.
— Вы не правы. Вы и прежде говорили об опасности, а здесь все спокойно и мирно. К примеру, Садайи и Валини приходят к нам каждый день. Мы подружились.
— Немногих из бледнолицых чероки ненавидят так люто как его, — Волк мотнул головой в сторону отцовского дома.
— Роберта? — Кэролайн слыхала то же самое и от индианок, но всегда считала, что эта ненависть не примет формы открытой вражды против старика и его домочадцев. Она глубоко вздохнула. — Я понимаю, что с моим... мужем не всегда легко... — она хотела сказать: «жить», но поняла, что это слово придаст всей фразе личный оттенок. — Что он наверняка поступал с народом чероки не самым лучшим образом, но...
— Вы полагаете, что проблема исчерпывается этим?! Что я пришел сообщить вам о несправедливостях по отношению к моему народу?
— Я не знаю, зачем вы здесь. — Кэролайн закусила нижнюю губу, начинавшую предательски дрожать.
— Но ведь я сказал вам об этом, Кэролайн! — он схватил ее за руки повыше локтей.
— Не смейте называть меня так! — Кэролайн снова без всякого успеха попыталась высвободиться.
— Если молодые воины выйдут из-под повиновения вождей, то беды не миновать. Я уже был свидетелем подобного. — Волк нахмурился и склонил голову набок. — Они убьют всех, кто причинил какой-либо вред их народу. Угроза подобных действий с их стороны вполне реальна. Я желал бы, чтобы вы как можно скорее покинули это место, Кэролайн.
Волк чувствовал, что говорит с несвойственной ему горячностью. Он пытался убедить себя в том, что приехал в Семь Сосен лишь для того, чтобы предупредить живущих здесь об опасности, как поступил бы по отношению к любой другой семье поселенцев. Он ни в коем случае не считал себя в долгу перед отцом, хотя, конечно, обязан был заботиться о жене брата.
Но теперь ему пришлось признать, что тревога о безопасности Кэролайн стала главной причиной его приезда сюда.
Сбивчивые мысли Кэролайн вращались вокруг сказанного Волком. Неужели он говорил правду? Но если нет, то какая причина могла заставить его лгать ей? За все время, что она прожила здесь, ей не довелось видеть проявлений вражды между индейцами и поселенцами. Чероки и правда все как один питали глубокую неприязнь к ее мужу, но ведь и она сама вполне разделяла это чувство...
Но если Волк говорит правду... если начнутся вооруженные столкновения... что станет с ним самим? Она должна это знать!
— На чьей стороне будете вы, Рафф?
— Если случится война? — Он задумчиво посмотрел в сторону ручья. — Не знаю, — и обратил растерянный взгляд к Кэролайн. — Надежда все еще не потеряна. Я пока не примкнул ни к одной из сторон, но стараюсь понять и оценить интересы и позиции обеих. Теперь я направляюсь к вождям племен, чтобы убедить их отправиться в Чарльз-таун на переговоры с губернатором Литтлтоном. А тем временем вам с Мэри следовало бы переехать в форт Принц Джордж.
— А как насчет вашего отца?
Темные брови Волка сдвинулись к самой переносице.
— Это уж как он сам пожелает.
— Но ведь он — мой муж! — Кэролайн в упор смотрела на Волка, не отводя глаз под его пристальным взглядом.
— Мне это известно.
О бракосочетании отца с Кэролайн ему поведала Садайи. Волк знал о неизбежности этого события, и все же новость застала его врасплох, и в течение нескольких дней он был сам не свой от гнева и досады.
— Это не было для вас... — замявшись, он тихо пробормотал: — С вами все в порядке?
— Да. — Кэролайн отстранилась от него и резко отвела лицо в сторону, боясь, что по выражению ее лица он догадается что она глубоко несчастна. Сжав руки в кулаки, она вздохнула и ровным голосом произнесла: — Думаю, вам следует сказать моему... Роберту и Мэри все, что вы сейчас сообщили мне.
* * *
— Все сплошное вранье и глупости! — брызжа слюной, воскликнул Роберт.
Его сын бродил взад-вперед по гостиной. Согласно желанию Кэролайн, он в ее присутствии сообщил тревожные новости своему отцу. Волка нисколько не удивило, что старик не пожелал отнестись к его предупреждению серьезно.
— Чероки не посмеют и пальцем нас тронуть! А знаешь почему? — Не ожидая ответа, Роберт проревел: — Потому что все они — горстка трусливого бабья, и больше ничего!
Кэролайн, стоявшая спиной к зашторенному окну, заметила, как Волк резко выпрямился и шагнул к старику. Затем, словно опомнившись, он так же резко остановился.
— О, говорить-то они горазды! — продолжал Роберт как ни в чем не бывало. — Этот Тал-тсуска и его прихвостни, например! Но ни один из них не отважится сражаться против нас с оружием в руках! Вместо этого они станут, как и прежде, скулить, что получают слишком мало бус за свои шкуры!
— Немногие способны безмолвно проглотить обиду. — Атмосфера в комнате была накалена до предела. Кэролайн заметила, что лицо мужа, обычно красно-багровое, побледнело от едва сдерживаемой ярости. Он с силой сжал подлокотники кресла, не делая, однако, попыток подняться на ноги. Вероятно, старик отдавал себе отчет, сколь низкорослым и жалким он выглядел бы по сравнению со своим высоким, широкоплечим сыном.
— Что это ты там болтаешь, парень? Или ты, как и все они, боишься прямо высказать, что у тебя на уме, а?!
Единственным источником света в гостиной служила свеча, стоявшая подле кресла Роберта. Волк подошел к ней как можно ближе, чтобы старик мог видеть его с головы до ног.
— Я говорю о гирях, которые весят меньше, чем положено. О торговле заведомо негодным товаром. — Глаза его сузились. — Я говорю о том, как вы ведете дела.
Волк произнес эти слова спокойным, бесстрастным тоном, но, по мнению Кэролайн, обличительная сила их от этого лишь увеличилась. Она нисколько не усомнилась в том, что он сказал правду, и ей было трудно представить себе, как отреагирует Роберт на это прямое, недвусмысленное обвинение. Старик, откинув назад седую голову, громко расхохотался. Кэролайн передернуло от омерзения.
— Ты всегда был отважен, мой мальчик... в отличие от остальных трусливых дикарей. — Роберт вытер слезящиеся глаза тыльной стороной руки. — Но, я уверен, это лишь потому, что в жилах твоих течет моя кровь!
— Я не вижу никаких оснований гордиться этим. — Лицо Роберта стало жестким.
— И напрасно, мой мальчик! Напрасно! Немногие из подобных тебе получили столько, сколько я тебе дал. Черт возьми, я послал тебя учиться в Англию, я потратил кучу денег, чтобы сделать из тебя джентльмена, переборов индейскую кровь и дурное влияние твоих соплеменников. А ты?! Ведь ты мог бы одеваться в шелка и бархат, помогать мне управлять имением! Но вместо этого ты живешь в какой-то берлоге и одеваешься, как дикарь!
— Я не думаю... — начала было Кэролайн.
— Не вмешивайтесь, девчонка!
Кэролайн послушалась приказания Роберта лишь потому, что оно было подкреплено выразительным взглядом Волка из-под насупленных бровей. Она снова отступила в тень, решив больше не вмешиваться в спор двух мужчин. К тому же, сказала она себе, происходящее нисколько ее не касается. Оба они совершенно ничего не значат. Однако она не сводила глаз с Волка, снова начавшего мерить шагами комнату. Волк молча бродил от окна к двери и обратно, стараясь унять вспыхнувший в его душе гнев. Спорить с Робертом, было бесполезно. Волк уже в который раз убедился в этом. Этот человек никогда не испытывал ни малейших угрызений совести за свои деяния, будь то обман добродушных аборигенов, доверявших ему, вероломство по отношению к женщине, которая любила его, или пренебрежение собственным сыном. Он подумал о Кэролайн, и на мгновение взгляды их встретились.
Боже милостивый, что же он наделал? Зачем привез ее сюда?!
Волк снова повернулся лицом к отцу.
— Я уже сказал вам о том, что происходит... или вот-вот произойдет. Через час я выезжаю в форт Принц Джордж. Вы поедете со мной?
— Черт побери! — Роберт хлопнул себя по ноге. — Я же не могу никуда тронуться отсюда!
— Тогда, по крайней мере, воспользуйтесь случаем отправить в безопасное место обеих женщин.
— Видите ли, я хотела бы сказать... — Кэролайн снова сделала шаг вперед, собираясь объяснить обоим, что состояние Мэри вряд ли позволит той проделать путь до форта, но смещалась, поймав на себе гневный взгляд мужа.
— Я не готов принять решение об этом раньше наступления утра. — Его зеленоватые глаза вновь обратились к Кэролайн. — Вы бы лучше приказали этим лентяйкам приготовить что-нибудь поесть.
— Я согласен остаться на ночь, но есть с вами не стану. — Это оскорбительное заявление было встречено новым взрывом раскатистого смеха Роберта. Пронять старика было нелегко. Кэролайн, однако, показалось, что в смехе этом было гораздо больше злобы, нежели веселья.
— Чепуха! — заявил Роберт. — Ведь ты не захочешь лишить мою прелестную жену своей компании, а?
* * *
Черт бы побрал старика! — в сердцах думал Волк. Он сидел за столом красного дерева прямо напротив Кэролайн и от души раскаивался в том, что поддался на уговоры отца. Ведь ему уже тогда было ясно, что свиданию с супругами Маккейд следовало положить конец. Видеть Кэролайн, говорить с ней было мучительно. К тому же Волк был почти уверен, что Роберт догадывается о его чувствах.
— Послушайте, Кэролайн, — произнес Роберт. — Я прежде не спрашивал вас, да и вы не говорили, хорошо ли обращался с вами Рафф на пути из Чарльз-тауна?
Кэролайн продолжала разрезать бифштекс, не поднимая глаз от тарелки. Это позволило ей избежать взгляда Волка. Она глотнула и неспешно ответила:
— Он был... он обращался со мной хорошо.
— Вас не смутило то, что он — дикарь?
— Нет! — горячо отозвалась Кэролайн, на сей раз не удержавшись и быстро взглянув на Волка. Тот сидел очень прямо, и лицо его было непроницаемо. — Он вел себя как джентльмен, — добавила Кэролайн, вынужденная встать на защиту человека, который предал ее.
— Рад слышать это, — Роберт сделал большой глоток мадеры из своего бокала. — Мне было бы крайне неприятно узнать, что он не выказал вам того уважения, на которое вправе рассчитывать дочь графа.
Последние слова он произнес в своей обычной насмешливо-презрительной манере. Но не это заставило сердце Кэролайн похолодеть. Она давно привыкла к издевательскому тону и грубым шуткам мужа. Ее испугал взгляд, который Роберт бросил сперва на нее, а затем на Волка... он словно догадался...
Кэролайн, приблизив бокал к губам, сделала глоток и закашлялась.
— Что это с вами, мисс?
— Ничего. — Кэролайн откашлялась, приложив ко рту салфетку. Роберт глядел на нее не отрываясь все с тем же насмешливо-уничижительным выражением, и Кэролайн почувствовала, что не сможет больше этого вынести. Внезапно у нее мелькнула мысль, уж не рассказал ли Волк отцу о той ночи, что они провели вместе, но она отбросила ее как маловероятную. Не затем он сюда приехал. Да и к тому же, он так ненавидит отца, что ни о какой откровенности между ними не может быть и речи.
Нет, подозрения Роберта, если таковые существуют, могли быть вызваны лишь какой-то оплошностью с ее стороны. Возможно, звучание ее голоса становилось иным, каким-то особым, когда она обращалась к Волку. А может быть, старик заметил, что она украдкой то и дело поглядывала на его сына-метиса. Потому что, как ни была сильна ее ненависть к Волку, Кэролайн не удавалось до конца побороть свое влечение к нему. Ее беспокоило то, что это могло не укрыться от внимательного взгляда хитрого старика.
— Прошу прощения, но я должна покинуть вас, — произнесла она. Кэролайн не могла больше оставаться в компании отца и сына. Она отодвинула стул и встала, прежде чем Волк поспешил помочь ей.
— Куда же это, позвольте спросить, вы направляетесь, юная леди? — прокаркал Роберт, поворачиваясь на своем кресле, насколько позволяла изувеченная нога, покоившаяся, как всегда, на табурете.
— Я... — Кэролайн на мгновение запнулась, поймав на себе горячий, призывный взгляд Волка, но заставила себя перевести глаза на Роберта. — Я должна проведать Мэри. — И, прежде чем кто-либо из мужчин успел вымолвить слово, она резко повернулась и выбежала из комнаты.
— Она настоящая красавица. — Роберт насмешливо смотрел на сына. — Ты согласен?
— Пожалуй да, — ответил тот, стараясь казаться равнодушным.
— Пожа-алуй! — передразнил Роберт. — Ты что, ослеп, парень?! Или так привык иметь дело с краснокожими дикарками, что не в состоянии по достоинству оценить восхитительную белую женщину?
Волк оставил вопрос без ответа и спросил старика о другом, чтобы переменить тему разговора. Он не желал обсуждать достоинства Кэролайн с ее мужем. Не мог он себе позволить и броситься вон из комнаты вслед за ней, как бы ему этого ни хотелось.
— Как себя чувствует Мэри? Странно, что ее нет сегодня с нами.
Роберт досадливо нахмурился.
— Она здорова. Просто сейчас быстро устает. — Он отхлебнул из своего бокала. — Мне следовало бы поблагодарить тебя за то, что ты сделал для Кэролайн.
Волк промолчал.
— Я несказанно рад, что ты привез ее сюда, ко мне. — Лицо его искривила сальная ухмылка, и он прищелкнул языком. — Благодаря ей я забываю даже про эту проклятую ногу!
Волк бесшумно положил вилку на свою тарелку.
— Не знаю, где могла она выучиться всем тем штучкам, которые так мастерски проделывает. Похоже, нянюшки и гувернантки с пеленок обучают благородных девиц, как усладить мужчину.
На скулах Волка заходили желваки, но он упорно хранил молчание. А чего еще мог он ожидать? Он сам привез ее сюда. Черт возьми, он лишил Кэролайн невинности в надежде, что старик догадается о его деянии и почувствует себя глубоко уязвленным. Но, судя по его словам, Роберту было наплевать на то, что его невеста утратила девственность.
— А ты когда-нибудь имел дело со знатными леди, парень? Ну-ну, нечего скромничать! Ты выглядишь очень даже неплохо, когда не напяливаешь на себя эти дикарские тряпки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48