Макс оставил младшую дочь с ее новой игрушкой, подошел сзади к Роксане и положил ладони ей на плечи. Она обернулась и с улыбкой посмотрела на отца.
– В душе я всегда чувствовал себя твоим отцом, Роксана! – сказал Максвелл. – И никогда не переставал тебя любить.
– Поэтому и предпочитал оставаться вдали? – усмехнулась Роксана.
– Виной тому было непонимание, возникшее между мной и твоей матерью, сделавшее невозможной нашу дальнейшую совместную жизнь. Здесь были и ущемленная гордость с той и другой стороны, и упрямство, и ревность. Одним словом, мы наделали много глупостей, в которых я до сих пор не могу толком разобраться. Но вернуться к прежнему я уже не мог, Роксана! Хотя и хотел бы...
– Я это знаю.
– Знаешь? Откуда?
В этот момент Сэра сделала неловкое движение и чуть было не свалилась с крыши.
– Осторожно, Сэра! – крикнул Максвелл, бросаясь к девочке.
Но она уже твердо стояла на ногах и благодарно улыбалась отцу.
Снизу послышался женский голос. Это мать звала свою дочку. Роксана посмотрела сначала на стоявшую посреди двора индианку, затем на отца и негромко спросила Максвелла:
– Цесия смогла тебе заменить мою мать, отец?
Максвелл Шеффилд сделал резкое движение, словно не зная, куда деть свои руки.
– Они не могли заменить друг друга, Роксана, – тихо ответил он. – Не могли, потому что они совсем разные. Во всем... Но... Но Цесия – хорошая женщина!
Роксана молчала и машинально соскребала ногтем краску с трубы. Она не хотела, чтобы отец почувствовал, какую боль она испытывала в эту минуту. Макс же смотрел куда-то вдаль, на пылившуюся от ветра дорогу.
– А где все мужчины которые, несомненно, окружали тебя в последние годы? Или ты их всех разогнала? – неожиданно спросил он.
Боль в душе Роксаны сразу же сменилась негодованием. Она несколько раз глотнула воздух, стараясь сдержаться и не наговорить отцу лишнего.
– Не всех, – с усилием выдавила из себя Роксана.
– Кто же остался? Ты, верно, любишь его, Роксана? А где же он тогда, черт побери?! Как его зовут?
Роксана закрыла глаза. Горячие крупные слезы покатились по ее щекам.
– Его имя больше уже не имеет никакого значения, отец! – прошептала она. – Я люблю его! Но сегодня... Сегодня у него... помолвка...
Глава 11
– Мой дядюшка, мисс Шеффилд, любит часами сидеть и сочинять стихи на персидском языке. Он живет в своем мире мраморных колонн, искрящихся бриллиантами фонтанов и понятия не имеет о том, что происходит за стенами его дворца. В восемьдесят два года он отметил двадцатилетие своего царствования в качестве последнего потомка первых завоевателей Индии. Ост-Индская компания ежегодно выплачивает ему пенсию в размере ста двадцати тысяч фунтов, на которую он содержит свиту из пяти тысяч льстецов. Он редко встречается с англичанами, ибо считает, что даже генерал-губернатор должен снимать обувь в присутствии падишаха. Его беспокоит то, что компания упразднит его титул, как только он умрет.
Ахмед говорил с поистине королевским высокомерием, иногда встряхивая темной головой. Слуги держали над ним широкие пальмовые листья, защищая хозяина от палящих солнечных лучей. Поскольку Роксана шла рядом с Ахмедом, тень падала также и на нее. Она чувствовала себя неуютно, ибо опасалась выглядеть смешной. Но все же стойко переносила эти необычные знаки внимания.
Сэра шла, вцепившись в руку Роксаны, а ее няня держалась немного позади. Один из слуг Ахмеда торжественно нес большой пакет с новым летним платьем Сэры, которое Роксана только что купила для своей маленькой сестренки.
– Вы продолжаете брать уроки стрельбы? – вдруг спросил ее Ахмед.
Хотя Роксане показалось, что вопрос был задан не вовремя, она все же ответила положительно. Дело в том, что еще в январе Ахмед подарил Роксане ящичек с пистолетами. Она упорно не хотела его принимать. Но Ахмед и слышать не желал об отказе. И даже взял с Роксаны слово найти хорошего специалиста, который научил бы ее стрелять без промаха. При этом порекомендовал своего приятеля...
На вопрос Роксаны, зачем ей это надо, Ахмед с очаровательнейшей улыбкой ответил:
– Настанет день, когда вам очень захочется поохотиться!
– Но не с пистолетом же! – возразила Роксана. Ахмед пожал плечами:
– Кто знает? Ведь вы, англичане, довольно странные люди, – Сделав короткую паузу, он добавил: – Я слышал, что вы уже прекрасно стреляете.
– Это кто же сказал вам подобную ерунду? – нахмурилась Роксана.
– Сказал человек, который никогда не лжет.
И Ахмед расхохотался.
Роксана уже знала, что ее новый друг предпочитает покрывать тайной кое-какие моменты своей жизни, а потому не стала допытываться, кто же все-таки был этот таинственный человек. Вместо этого она наклонилась к Сэре, которая что-то хотела у нее спросить.
– Кто это?
Девочка показывала рукой куда-то налево. Роксана посмотрела в ту сторону и увидела смуглого черноволосого мужчину, так старательно прятавшего лицо в воротник одежды, что был виден только кончик его носа. Он был высокого роста, крепкого сложения и очень небрежно одет. На боку висел широкий меч, а из-за пояса торчала рукоятка пистолета.
– Не смотрите на него, – поспешно сказал Ахмед. – Это патхан.
– Патхан?
– Да. Так называется одно местное племя. Его люди очень воинственны и готовы по малейшему поводу затеять драку.
Пойдемте быстрее! Мы и так слишком задержались на улице. И не думайте, что сумеете так легко отделаться от урока персидского языка! Сэра, не смотри на того человека. Лучше прибавь шагу. У меня на столе приготовлена для тебя большая ваза с очень вкусными фруктами. Но если ты и дальше будешь ползти как черепаха, то я скормлю их Драхме.
Драхма... Греческая монета. Ахмед же назвал так большую говорящую птицу, постоянно сидевшую на жердочке у окна. Он держал ее на правах домашнего животного. Сэра игриво посмотрела на Ахмеда и таинственным шепотом сказала, что никогда не поверит, будто он может скормить птице какую-либо вкуснятину, которую приготовил для маленькой сестренки мисс Роксаны. Но все же пошла заметно быстрее.
На перекрестке Роксана оглянулась. Человек из племени патхан уже куда-то исчез. Видимо, смешался с толпой. И все же тревога, явно прозвучавшая несколько минут назад в голосе Ахмеда, не оставляла ее. Сопоставив эту встречу с инцидентом, происшедшим накануне в военном городке, Роксана вдруг почувствовала, как мурашки поползли у нее по спине.
Это случилось по пути домой от Ахмеда после очередного урока персидского языка. Почему-то Роксане очень захотелось побывать в военном гарнизоне. Тем более что рядом оказалась коляска, запряженная пони, владелец которой озирался по сторонам в поисках возможного седока. Роксана и Сэра тут же сели в коляску и через четверть часа уже ехали вдоль неширокой улочки, застроенной однотипными домами, столь типичными для любого военного поселка или базы.
Был полдень. Солнце палило нещадно. Часть офицеров и солдат откровенно дремали под навесами возле казарм. Другие лениво переговаривались между собой. Некоторые узнавали Роксану и приветливо кивали ей. В воздухе стоял стойкий запах сигар. Вдоль улицы медленно плыли верблюды, время от времени вытягивая длинные шеи и издавая странные гортанные звуки, похожие на рычание.
Под одним из деревьев собралась шумная группа сипаев, сбросивших из-за жары военные куртки и оставшихся в одних белых рубашках. Они о чем-то ожесточенно спорили. Но как только коляска Роксаны поравнялась с ними, тут же замолчали и долго провожали ее взглядами своих черных глаз.
Роксана вручила Сэре пакет с кое-какими покупками, попросив передать их матери, а сама приказала вознице подвезти ее к штабу полка, где она надеялась найти отца.
Поднимаясь по ступенькам, Роксана услышала громкие голоса, доносившиеся из открытого окна, и остановилась. Мужчины обсуждали инцидент, произошедший несколько дней назад на вечернем построении Второй пехотной роты сипаев в Барракпуре, близ Калькутты. Тогда один из местных солдат подошел к капитану 34-го пехотного полка и сообщил ему о готовящемся бунте, участники которого намерены сжечь бунгало офицеров в знак протеста против попыток британского командования заставить сипаев отказаться от своей кастовой принадлежности и принять христианство. Один из голосов явно принадлежал отцу Роксаны, но разобрать слов она не могла. Слышала только, как собеседник полковника рассмеялся громким, лающим смехом.
Роксана тут же вспомнила предостережения Гаррисона. Кровь буквально застыла в ее жилах. Она постучала в дверь и, не дожидаясь разрешения, вошла в комнату. Там сидели два младших офицера и ее отец.
– Роксана! – радостно воскликнул полковник. – Джентльмены, это моя дочь. Она недавно приехала из Англии.
Роксана узнала одного из офицеров и с улыбкой кивнула ему. Второй же был ей незнаком.
– Это правда? – спросила она, обведя по очереди взглядом всех троих.
– Что именно?
– То, что я случайно услышала за дверью? Вы же говорили о готовящемся бунте сипаев. Или я ослышалась?
– Нет, об этом речи не было, – отрицательно замотал головой рыжеволосый лейтенант Уитмон, которого Роксана знала.
– Но, насколько я понимаю, кругом только об этом и говорят! Во всяком случае, в Калькутте, откуда я только что приехала!
– Что ж, есть и такие. Но далеко не все.
– А... Видите ли, один знакомый офицер в Калькутте предостерегал меня, что если сипаи смогут объединиться на какой-нибудь основе, то они непременно восстанут, а вслед за ними и вся остальная Индия. Или это не так?
– Ерунда какая-то! – откликнулся Максвелл.
– Возможно, ваш офицер и прав, – не согласился с полковником Уитмон.
Второй офицер промолчал, продолжая рассматривать Роксану, как нечто ему очень непонятное и раздражающее.
– Бог ты мой! – расхохотался Макс. – Моя дочь, наверное, единственная женщина викторианской эпохи, которая осмеливается высказывать свою точку зрения относительно тех дел, в которых сама ничего не смыслит.
Роксана взглянула в висящее на стене зеркало, и сама удивилась надменной и вызывающей позе, которую приняла.
– Это твое личное мнение, отец, – сказала она сурово. – Для меня же совершенно очевидно, что те, кто мне дорог, могут оказаться убитыми или искалеченными.
Макс нервно заерзал на стуле:
– Роксана, но ведь подобные события, если они действительно произойдут, совсем не обязательно охватят всю страну. Речь идет об отдельных инцидентах, возникновение которых можно легко предотвратить, а в самом худшем случае – без особых затруднений подавить. Никакой опасности для женщин и детей просто не может быть! Неужели непонятно?
– Я думаю не только о женщинах и детях! – раздраженно отрезала Роксана и вышла из комнаты.
Лейтенант Уитмон окликнул ее, но ответа не последовало. Роксана вышла на улицу и быстрым шагом направилась к домику Цесии. Постучавшись, она открыла дверь и вошла. Навстречу бросилась Сэра с красными от слез глазами.
– Что случилось? – испуганно спросила Роксана.
– Мама очень боится!
– Боится? Чего?
– Она не говорит.
– Позволь-ка мне!
Цесия ходила кругами по центру комнаты, рвала на себе волосы и что-то бормотала на хинди. Роксана схватила ее за руку и посмотрела в лицо Цесии. Свет свечи упал на сари, цвет которого сделался кроваво-красным.
– Цесия, что с вами? – воскликнула Роксана.
– Они придут... И мы все, принявшие вашу веру, будем тут же убиты... Раньше, чем вы...
– Кто придет, Цесия? О ком вы говорите?
Цесия, не отвечая, вновь принялась шагать по комнате. Сэра забилась в угол, закрыла уши ладонями и съежилась от страха.
– Кто? – продолжала допытываться Роксана. – Когда придет?
– Они... У которых знаки...
Роксана схватила Цесию за руку и остановила посреди комнаты.
– Цесия, мне все равно, по крайней мере сейчас, что это за люди и какие их знаки пророчат вам непременную погибель. Но мне далеко не безразлично то, что вы вот-вот доведете до истерики свою маленькую дочь. Она, между прочим, приходится мне младшей сестрой. А чтобы вы могли успокоиться, я предлагаю всем сегодня переночевать в нашем главном доме. Уверяю, что вам там ничто не грозит!
– Нет!
Роксана отступила на шаг и удивленно посмотрела на Цесию. Но тут же снова схватила ее за руку:
– Не «нет», а «да»!
– Нет, нет, нет! Я никогда больше не войду в этот дом! Я хочу вернуться... Хочу вернуться к своим... И хотя они уже давно не делили со мной еду, но обязательно укроют меня и спасут! Я уверена в этом! А вы... Вы возьмите Сэру... Возьмите в большой дом!.. Если вы действительно хотите ей добра!..
Схватив девочку за худые плечики, Цесия подтолкнула ее к Роксане. Та обняла сестренку и крепко прижала к себе.
– Почему вы, Цесия, предлагаете мне взять вашу дочь в дом, куда сами ни за что не желаете войти? – холодно спросила она.
Но Цесия, не слушая Роксану, продолжала твердить как в бреду:
– Завтра утром я уеду отсюда!.. Уеду завтра утром!
– Может быть, вы хотели бы поговорить с полковником Максом?
– Зачем? – запричитала Цесия, вертясь волчком, подобно дервишу. – Ведь все это он сделал со мной!
Роксана взяла Сэру за руку и вышла из дома, захлопнув за собой дверь. В отличие от большинства дверей в городке эта запиралась изнутри на засов. И уже в следующую секунду Роксана и Сэра услышали, как Цесия воспользовалась им...
Дома Роксана настояла, чтобы Сэра сразу же приняла ванну и переоделась ко сну. Ужин же она сама принесла девочке на подносе. Пока Сэра ела, ни она, ни Роксана не сказали друг другу ни слова...
...Когда сестренка заснула, Роксана вышла в гостиную и, подойдя к окну, долго смотрела на домик Цесии. Но дверь ее так и осталась закрытой.
Поднявшись к отцу, Роксана рассказала ему об их стычке с Цесией. Полковник обещал поговорить с ней. Он ушел, однако спустя некоторое время вернулся, но ничего не сказал Роксане. Он выпил полный стакан виски. Потом – еще один... Глубоко вздохнул и поднялся к себе в кабинет, распорядившись, чтобы ужин ему принесли туда. Роксана долго смотрела ему вслед, чувствуя себя совсем одинокой и покинутой...
Роксана ужинала в одиночестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37