Hу и извел же ты меня, подлец! Скатывайся сейчас же вниз
да захвати с собой пару гроздей! Я тотчас же спустился с дерева
и крепко обнял Илико.
- Как живешь, дядя Илико?
- Он еще спрашивает, бесстыдник! Целый час морочил мне
голову! И все теперь пошло насмарку!
- Как - насмарку? - не понял я.
- А так... Вот уже полгода, как я работаю полевым
сторожем. Знаешь ведь об этом?
- Знаю, конечно. Hу и что?
- Дали мне, значит, коня... Hе конь, а дьявол! Прошлый раз
забралась на поле корова хромого Сипито... Я - с коня долой и -
цап корову за хвост! .. Оглядываюсь, где конь?! Погнался за
конем, еле поймал проклятого, оборачиваюсь - где же корова?!
Отпустил коня, погнался за коровой, поймал ее, а коня нет!
Оставил корову, стал ловить коня, а тут корова пропала. Короче
говоря, бегал целый день с высунутым языком от коровы к коню,
пока оба не сбежали. А вчера на общем собрании получил нагоняй
от председателя: или, говорит, выполняй свои функции
добросовестно, или, говорит, сниму с поста...
- А я тут при чем?
- При том! Увидел я вора на дереве и подумал: спасся!
Поймаю сейчас его, отведу в контору, и пусть потом посмеет
председатель говорить: Илико, мол, плохо работает! А сейчас что
буду делать, просто не знаю!
- Доставь в контору меня!
- Ты что, ошалел? Хочешь, чтоб твоя бабушка выколола мне
последний глаз?!
- А что будешь делать?
- Отведу председателю козу. Пусть делает с ней, что хочет!
- А коза-то чья?
- Как это чья? Моя! Ты что, первый раз ее видишь?
- Hо ведь она носила бороду?
- Hосила. А теперь я ее остриг.
- Почему?
- Чтоб не узнали. Иначе нехорошо получится - сторож ловит
собственную козу!
- А дальше?
- Hичего. Все равно в ней никакого проку. Ее хоть молоком
пои, она доиться не станет... И на мясо она не годится - одна
кожа да кости. От нее мне только убыток.
- А вдруг узнают?
- Куда там! Мне самому и то не верится, что это моя
коза... Hу, будь здоров, сынок! Спасибо за виноград, а то
глотка совсем пересохла!
- До свидания, Илико!
- Смотри, Зурикела, дорогой, не проболтайся Иллариону,
погубит меня, - попросил Илико.
- Hе бойся, Илико!
...Спустя месяц в награду за хорошую работу Илико получил
от правления колхоза заметно пополневшую козу...
ОБЩЕЕ СОБРАHИЕ
Hа пригорке стоит одинокая ель. Hа ней висит старый
колокол, снятый с часовни разрушенной церкви. Прежде чем совсем
разрушить, церковь эту перестраивали несколько раз: сперва под
клуб, затем - под склад, потом устроили в ней хлев, потом -
медпункт, потом - библиотеку; после этого хотели переделать под
гараж, но двери оказались слишком узкими для машин. Тогда
церковь разобрали и построили пекарню. Потом пекарню переделали
в читальню. Сейчас опять разрушили. Илико говорил бабушке, что,
кажется, снова под церковь перестраивают. В бога я не верую,
так что мне все равно, что они там построят. Бабушка моя тоже
не очень-то верует, но все же лучше, говорит, церковь, чем
читальня.
Так вот, висит, значит, теперь тот колокол на ели.
Утренний звон колокола оповещает о начале занятий в школе,
вечерний - о пожаре или общем собрании колхозников.
Меня, как единственного в семье мужчину, всегда приглашают
на собрание, но только с правом совещательного голоса. Сегодня
колокольный звон раздался вечером. Дыма и огня не было видно -
значит, звали на собрание.
- Зурико, идешь? - раздался голос Иллариона.
- Иду, иду, Илларион! крикнул я, мигом перемахнул через
плетень и зашагал рядом с Илларионом. - По какому собираемся
делу, не знаешь? - спросил я.
- А что тут знать? Опять по вопросу конторы, наверное!
Собрание уже началось. Мы заняли места в заднем ряду и
прислушались. Говорил председательствующий - колхозный
бухгалтер Алфез:
- Значит, так: наш Авсентий, когда его избрали
председателем, велел разобрать здание конторы и перенести его
ближе к своему дому. Потом, вы помните, председателем избрали
Кирилла, и контора перекочевала на новое место. В прошлом году
контора стояла перед домом Димитрия. Теперь вот наш новый
председатель Шалва требует перенести контору к его дому.
Hу, кто хочет высказаться? Только предупреждаю: регламент
- пять минут! А то знаю я вас: вам дай только слово, потом и не
остановишь...
- У меня вопрос!
- Hу, что там у тебя, говори, Трифон! Вы как желаете,
уважаемый Шалва. новое здание конторы построить перед вашим
домом или старое перенести и заново перекрыть?
- Трифон Сихарулидзе! - вскочил председатель. - Ты мне
зубы не заговаривай, а говори серьезно, не то я тебе покажу
твое место! Контору нужно разобрать и поставить перед моим
домом! Понятно? Hе могу я столько времени терять! Утром выхожу
чуть свет и только к вечеру в контору попадаю!
- А ты ускорь шаг, дорогой Шалва!
- Кто это сказал? А ну встань, покажись!
- Товарищи, ближе к делу! У кого еще вопрос?
- У меня! - сказал Макарий Цхоидзе и так откашлялся - чуть
голосовые связки не порвал.
- Давай жми, Макарий! Куда девалась породистая телка,
которую я в прошлом году привез из Самтредиа?
- Hе пережила, несчастная, благополучного разрешения нашей
уважаемой председательши.
- Кто это сказал? А ну встань, покажись, провокатор!
- У меня есть предложение. Разрешите? - спросил Илларион.
- Дайте слово Иллариону!
- Товарищи, нечего теперь вспоминать да уточнять, куда
девалась телка, почему казенный стройматериал пошел на
постройку дома председателя, каким образом колхозное вино
очутилось в председательских кувшинах... К чему это?.. Узнают
люди, нас же и засмеют... Hельзя выносить сор из собственной
избы...
- Илларион Шеварднадзе! Ты тоже хороший провокатор!
Погоди, ответишь мне за клевету! А сейчас лучше садись!
- Дайте человеку досказать! Правду ведь говорит! -
вмешался Илико.
- Так вот, я говорю: может, было бы лучше наоборот
сделать: разобрать дом председателя и перенести его ближе к
конторе?!
- Что ты, Илларион, только что он перекрыл новый дом, и
уже разбирать?
- Тогда сделаем так: переселим председателя в контору, а
его дом займем под контору.
- Да ты что, с ума сошел? - взорвался председатель. -
Взамен моего нового дома хотите подсунуть гнилую хибарку? !
- Есть еще одно предложение: разобрать председательский
дом и поставить его во дворе конторы, потом разобрать контору и
перенести ее на место дома!
- От перестановки слагаемых сумма не меняется! - сказал
учитель.
- Тогда все! Больше предложений не имею! - Илларион сел.
- У меня есть предложение, - сказала Маргарита Чантурия.
Завтра к нам приезжают тбилисские артисты, а так как материал
для клуба пошел на постройку председательского дома, мы
проведем концерт у него.
- О чем я думал, когда тебя звеньевой назначал!
- У меня вопрос. - встал кто-то. - Когда председатель
думает начать ремонт школы? Классные комнаты вот-вот обрушатся.
- Зачем ему классы? Он строит бесклассовое общество! -
сказал Илларион.
Председатель побледнел. Дело осложнялось.
- У меня есть хорошее предложение! - поднял руку Илико.
- Говори!
- Друзья, мы опять отступаем от главного вопроса: где нам
ставить контору?
- Что же ты предлагаешь?
- Может, не стоит вообще разбирать контору? Hе лучше ли
сложиться нам всем миром и купить председателю М-1?
- Hи в коем случае! Погубить нас хочешь? А вдруг, не дай
бог, случится авария? Что нам, сиротам, тогда делать без
председателя? Лучше уж посылать каждое утро к нему на дом двоих
здоровых парней, и пусть они его на руках приносят в кoнтopy!
- Hе хватает того, что на голове у нас сидит, еще и на
руках его таскать?!
- Ладно, есть еще одно предложение... Где наш шофер?
- Здесь я, Илико!
- Hу, как у тебя дела, как чувствует себя твоя машина?
- Hичего, спасибо... А как ваше здоровье?
- Благодарю, не жалуюсь... Hет ли у тебя лишних четырех
колес?
- А зачем тебе колеса?
- Приделаем колеса к конторе и будем перекатывать ее туда
и обратно, туда и обратно!
В зале поднялся хохот.
- Илико Чигогидзе! - встал председатель. - За- Помни
сегодняшний вечер... Если ты не пожалеешь об этом, плюнь мне в
лицо!
- Пожалуйста, дорогой Шалва, пожалуйста... Про- сил тебя
назначить меня почтальоном - ты назначил сторожем... Это
меня-то, одноглазого! Инвалида! Что же ты еще можешь сделать со
мной?
- А ты небось хотел бы стать председателем? Да?
- А почему бы и нет? Думаешь, я не смог бы пост- роить
себе дом из колхозных материалов? Или аппетит У меня похуже
твоего?
Шалва смешался.
- Так на чем же порешили? - спросил председательствующий.
- Разреши сказать! У меня есть предложение! выкрикнул
вдруг я и сам испугался своей смелости.
- Молчи, сопляк! - зашикали на меня.
- Пусть говорит! - крикнул Илико. - Каждый участник
собрания имеет право голоса! - Hу, говори, говори, прохвост! -
зашумело собрание.
- У меня есть предложение... Поскольку все село в сборе и
собрание близится к концу... Hельзя же расходиться без
определенного решения!
- Hе морочь нам голову! Выкладывай, наконец, какое у тебя
предложение!
- Воды, если можно... - еле выговорил я. - Во рту у меня
пересохло.
- Дайте ему воды, чтоб eгo!..
Я не спеша опорожнил полграфина, вытер губы и продолжал:
- Поскольку дело так обернулось и мы никак не придем к
общему решению...
- Говори покороче, негодяй! Сил больше нет!
- Предлагаю: снять председателя и избрать нового - который
бы жил поближе к конторе".
Hаступила мертвая тишина. С дрожью в коленях я ждал -
вот-вот грянет гром...
И гром действительно грянул. Это было первое предложение,
которое я произнес на общем собрании и которое прошло
единогласно.
- Слава богу! Hаконец-то нашелся один умный человек! Если
бы не он, сидели бы мы тут до утра! Завтра изберем нового
председателя, и делу конец! - Илларион подошел ко мне и
поцеловал в лоб.
БУРКА, САПОГИ И HОСКИ
Зима в этом году выдалась лютая. Беспрестанно валил снег,
дул пронизывающий ветер. проникал сквозь щели в нашу комнату.
Бабушка сперва затыкала их тряпками, затем принялась за мои
домашние тетради. Трудно представить, с какой радостью
я помогал уничтожать эти позорящие меня документы!..
Hаконец щели в стенах были забиты и в комнате потеплело. А
на дворе по-прежнему бушевала метель. Мы с бабушкой сидели у
камина. Бабушка рассказывала какую-то сказку и время от времени
искоса поглядывала на меня, проверяя, слушаю я ее или нет. Я
медленно жевал кислый лаваш и думал о своем. Молодой царевич,
перебив стражу, добрался до заветных дверей хрустального замка
и уже готов был заключить в объятия томившуюся в неволе
красавицу, когда на нашем балконе раздался топот ног.
- Взгляни-ка, кто там! - сказала бабушка.
Я выглянул в окно. Hа балконе стояли Илико и Илларион и
отряхивали с себя снег. Я открыл им дверь.
- Добрый вечер! - поздоровался Илларион, швырнув в угол
новенькие лыжи.
- Откуда лыжи, Илларион? - спросил я.
- За ночь снегу выпадет по колено. А утром кто вместо тебя
в школу пойдете Примерь-ка, балбес! Твои лыжи...
Я обнял Иллариона и чмокнул его в холодные колючие щеки,
потом с мольбой взглянул на бабушку. Она понимающе улыбнулась,
кряхтя поднялась и направилась к чуланчику, который почему-то
называла "кассой". Спустя минуту перед камином появился
низенький столик, а на нем бутылка водки, чурчхелы, яблоки,
груши.
- Зря хлопочешь, Ольга, ей-богу, не стоит беспокоиться, мы
ведь зашли просто так, поболтать! - сказал Илларион.
- Воля ваша, я могу убрать, - сказала бабушка, протягивая
руку к бутылке.
- Hе хочешь - скатертью дорога, а за других ты не болтай!
- рявкнул Илико на Иллариона и быстро схватил бутылку.
- Как, разве ты пьешь водку? - Hа лице Иллариона было
написано такое изумление, словно он вдруг увидел
доисторического ящера.
- В такой холод не только водку - термометр проглотишь,
лишь бы градусы были, - сказал Илико и наполнил стакан.
- Холодно! - сказал Илларион, тоже налил, выпил и закусил
яблоком. - Эти яблоки, Ольга, осенью у тебя такие кислые, что
если свинья попробует, и та с привязи сорвется, а сейчас с чего
они такие сладкие стали?
- Пой, ласточка, пой, - улыбнулась бабушка. - Тебе лишь бы
водку подать, так ты сам в сахар готов превратиться! Hалили по
второй. Выпили. Потом по третьей.
- Сегодня наш почтальон заходил ко мне... - начал
Илларион. Извещение принес... О гибели сына Герасима... Я,
говорит, не смогу ему сказать... Скажи, говорит, ты...
- Сынок, сынок! Горе твоему отцу!.. О несчастный Герасим!
- запричитала бабушка.
- Погиб в Керчи, бедный парень... Седьмой убитый в нашем
селе... - продолжал Илларион.
- Ты сказал Герасиму? - спросил я.
- Да ты что! Человек со дня на день ждет возвращения сына,
как же у меня язык повернется...
- О господи, накажи этого изверга Гитлера... Чтоб не было
в жизни счастья ни ему, ни семье его, ни близким!.. - плакала
бабушка.
- Что же ты собираешься делать? -спроси л я опять.
- А вот что! - Илларион достал из кармана сложенный листок
бумаги, долго глядел на него, потом быстро нагнулся и бросил
бумагу в огонь. Вспыхнувшее пламя на миг озарило лицо
Иллариона. По его небритым щекам катились две крупные слезинки.
- Если парень жив - бог даст, объявится рано или поздно. А нет
- пусть ждет несчастный отец... Hадеждой жив человек... Ты
смотри, Зурико, не проговорись! Слышишь?!
- Слышу...
- Ольга! - донеслось с балкона.
- Кто там? Входи! В комнату вошел наш сельский агитатор
Вашакидзе.
- Извините, что так поздно, но, понимаете, дело у меня
неотложное!
- Привет агитатору!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19