А Джулиан, потративший последние силы на бешеную страсть, был не в состоянии возражать. С тихой настойчивостью, без всякой суеты она помогла ему перебраться из кабинета в спальню и уложила в постель с нежностью матери, заботящейся о своем ребенке.
А сейчас она стояла на коленях на толстой пуховой перине и смотрела на спящего Джулиана. Было уже за полдень, так ей казалось, во всяком случае, но в комнате царил полумрак, потому что окна закрывали бархатные портьеры. Огонь в камине давно погас, догорали только угольки, согревая зябкий октябрьский воздух.
Блейз отодвинула полог кровати и с интересом рассматривала спальню мужа. Комната была убрана с удивительным вкусом, благо огромное состояние Джулиана позволяло проявить этот вкус. Отделка была выдержана в кремовом, золотистом и насыщенно синем тонах, изящная шератонская мебель из красного полированного дерева дополняла картину. Главной частью обстановки была огромная кровать с пологом. Бархат обивки, дорогие обои и золоченые рамы художественных полотен дополняли картину богатства и изысканности. За целую неделю пребывания в доме ей ни разу не пришлось увидеть спальню мужа. Дверь между их покоями всегда оставалась закрытой.
То, что ей пришлось искать предлог, чтобы попасть сюда, конечно, досадно, подумала Блейз. Но теперь, когда ей это все же удалось, она намерена здесь прочно обосноваться. Блейз не собиралась упускать маленькое преимущество, завоеванное этой ночью. Она пробилась сквозь стену, которой Джулиан окружил себя, и не допустит, чтобы он восстановил ее.
Проснувшись утром, Блейз скинула рубашку, быстро умылась и накинула синий халат, который накануне вечером был на Джулиане, поскольку ее халат, несомненно, все еще лежал на полу в кабинете, там, где она скинула его. Блейз расчесала волосы и распустила их по спине, как это нравилось Джулиану. Потом вызвала прислугу и распорядилась, чтобы завтрак принесли в спальню мужа. Она расположилась в кресле у камина и позавтракала свежими булочками с маслом и горячим шоколадом. Подкрепившись и убедившись, что Джулиан по-прежнему крепко спит и вряд ли проснется в скором времени, она устроилась рядом и стала ждать. Ей хотелось быть поблизости и упросить выслушать ее.
Блейз с состраданием подумала, как, наверное, страшно измучился он, если спит так крепко и так долго. Щеки и подбородок у него покрылись темно-золотистой щетиной, волосы разметались по подушке, под глазами наметились темные круги. Блейз с болью смотрела на них. Она бы испытывала те же чувства по отношению к любому живому существу, но этот человек — ее муж. И она, кажется, начинает любить его.
Блейз хмуро сдвинула брови и поплотнее завернулась в халат. Возникшее к Джулиану чувство беспокоило и волновало ее. Она совсем не собиралась влюбляться, особенно в человека, сердце которого наглухо закрыто.
— Да еще из всех людей выбрала англичанина, — пробормотала Блейз, не веря самой себе. Молодая женщина уткнулась носом в шелк халата и вдохнула терпкий мужской запах. Она боялась своей любви к Джулиану. Впервые она заподозрила в себе это чувство вчера вечером, когда увидела его, совершенно беззащитного, одиноко сидящего в кабинете, и когда он обвинил ее в жалости, убедилась, что это любовь. Нет, она испытывала к нему не жалость, а любовь. Едва зародившуюся и еще совсем хрупкую любовь, которую Джулиан, кажется, хочет растоптать прежде, чем она успеет расцвести пышным цветом. Потому что считает себя недостойным ее.
Несмотря на то что всю прошедшую неделю он вел себя по отношению к ней отвратительно, она с готовностью простила его. Блейз стремилась доказать ему, что он достоин любви, и была готова бороться за это. Будет трудно. Джулиан не только разучился радоваться жизни, но и поверил, что не заслуживает счастья. Пора положить этому конец.
Прошло еще не менее получаса, прежде чем Джулиан проснулся. Он лежал на боку, лицом к ней, и Блейз, стоящая на коленях на постели, оказалась прямо перед ним, когда он открыл глаза. Он не сразу сообразил, что перед ним — она.
— Так, значит, это был не сон, — пробормотал он сиплым после сна голосом.
«Что ж, хотя бы не разочарован, что я рядом, — подумала Блейз. — Смотрит довольно настороженно, но не похоже, что собирается прогнать меня».
— Что… ты здесь делаешь? — спросил он.
— Смотрю на тебя. — Она улыбнулась. — Мне еще никогда не приходилось смотреть на спящего мужчину. — Джулиан заморгал, словно не понимая. — Ты всегда спишь вот так, без сорочки?
— Иногда. — Джулиан сдвинул брови. — Только не зимой. — Потом прищурил глаза и спросил: — Это мой халат на тебе?
— Да. Я надела его, ведь ты велел мне снять мой вчера вечером. Ты помнишь прошлую ночь, правда, Джулиан?
— Да. — Он отвернулся и осмотрел через плечо комнату.
— Террела здесь нет, — сообщила ему Блейз. — Я отпустила его и сказала, что сегодня ты не будешь занят с мистером Маршем.
— Неужели? Надеюсь, ты объяснишь мне, почему отдаешь распоряжения от моего имени, даже не посоветовавшись со мной?
— Потому что тебе нужен отдых.
Джулиан попытался приподняться на локте и вдруг обнаружил, что ему мешает сделать это шелковый шнурок от портьер, который привязывал его запястье к спинке кровати.
— Что ты сделала?
— По-моему, совершенно ясно, — нежно проворковала Блейз в ответ. — Предусмотрительно привязала тебя, чтобы ты не смог ускользнуть. Это было совсем несложно. Ты спал так крепко, что я даже проверила, бьется ли у тебя сердце.
— Развяжи меня, Блейз, — потребовал он. — Немедленно.
— Только после того, как ты дашь мне слово сегодня остаться здесь и отдохнуть. Если ты не желаешь заботиться о себе сам, это сделаю я.
Он с силой дернулся, но только крепче затянул узлы.
— Проклятие. Делай то, что я говорю, или…
— Что или? — Все еще стоя на коленях, она немного отодвинулась назад, чтобы он не мог дотянуться до нее. — Ты будешь любить меня так же, как прошлой ночью? — Она смотрела на него широко раскрытыми невинными глазами. — Если это угроза, то ей не хватает основы. Мне, правда, понравилось, как ты овладел мною, но если ты собираешься вести себя подобным образом всякий раз, когда сердишься, а это, возможно, будет случаться довольно часто, то подобные действия ничего не решат.
— Чего ты хочешь от меня? — сквозь сжатые зубы спросил он.
— Чтобы ты пообещал мне провести сегодня весь день в постели и хорошенько отдохнуть. Обещаю, тебе понравится. Кофе ждет, правда, наверное, уже остыл. Но я сейчас распоряжусь, чтобы принесли горячий и что-нибудь на завтрак. Или ты предпочитаешь еразу пообедать? Если хочешь, я попрошу, чтобы приготовили ванну. Горячая ванна будет очень полезна твоей ноге. А потом я сделаю тебе массаж. Я нашла флакон с мазью, которую дала Панна. Террел, конечно, будет ревновать — это его вотчина, но мне кажется, я сумею помочь тебе лучше, чем он…
Джулиан смотрел на нее так, словно она лишилась рассудка.
— А если я не соглашусь?
— Тогда… — Блейз улыбнулась, как бы извиняясь. — У тебя остается возможность позвать на помощь слуг, но я уверена, ты не захочешь, чтобы они пришли сюда спасать тебя от жены, это было бы очень унизительно для тебя. Да и в любом случае им пришлось бы нелегко. Я заперла все двери. Не ломать же их!
— У миссис Хеджес есть запасные ключи.
— Я продела в ручки дверей стулья.
Джулиан откинулся на подушку, признавая свое поражение.
— Отлично, поскольку выбора ты мне не оставила, буду отдыхать. А теперь развяжи меня.
— Не сейчас, мой муж и господин. Я еще не все условия высказала. Нам необходимо прийти к пониманию, я должна быть уверена, что ты меня выслушаешь. Я буду говорить о справедливости.
— Черт побери, ничего не понимаю.
Руки у него непроизвольно сжались в кулаки. Блейз подозревала, что если бы Джулиан не был привязан, он бы наверняка набросился на нее и придушил. Она поторопилась выговориться:
— Меня беспокоят наши обязанности хозяина и хозяйки имения. По-моему, в высшей степени несправедливо, что у тебя разные требования к себе и ко мне. Я обязана вести себя «соответственно своему высокому положению» — кажется, именно так ты выразился. Но сам ты волен вести себя, как тебе заблагорассудится, даже если это вредит твоему высокому положению.
Джулиан закрыл глаза, будто старался сохранить терпение.
— Совсем ничего не соображаю. Черт побери, о чем ты говоришь?
— Если я обязана держаться, как подобает виконтессе Линден, думаю, будет только справедливо требовать, чтобы и ты вел себя сообразно своему высокому положению.
— Блейз, больше ты этого не услышишь. Только развяжи мне руки.
— Обязательно, как только дашь слово, что выслушаешь меня, Джулиан.
Напряженное молчание длилось дольше, чем Блейз бы хотелось. Наконец с тяжелым вздохом он поднял насколько мог связанные руки, сдаваясь.
— Ну ладно.
— Ты выслушаешь все, что я должна сказать, и не рассердишься?
— Обещаю.
Блейз поняла, что на большее рассчитывать нельзя. Она склонилась над Джулианом, ловко развязала узлы и освободила его. На мгновение ей показалось, что он не сдержит слова, но, когда Джулиан кончил растирать затекшие запястья, он уселся на постели, подоткнув подушки под спину, и хмуро посмотрел на нее.
— Итак, что ты должна мне сказать?
Одеяло соскользнуло у него с груди, обнажив его до пояса. Блейэ нашла, что зрелище это отвлекает ее.
— Ну… то, что… я твоя жена.
— Бесспорно.
— А по-моему, ты делаешь все, чтобы забыть об этом. Ты оставил меня на попечение прислуги, словно я горничная, которую они должны вышколить. — Молчание Джулиана предполагало, что он не собирается отрицать ее слов. — И теперь я решила, что настала пора постоять за себя, — продолжила Блейз. — Хватит быть покорной и безответной.
Золотистые брови Джулиана взметнулись вверх.
— Ты считаешь, что всю эту неделю была покорной и безответной?
— Да. А еще я проявила похвальное терпение, если учесть, что все это время ты пренебрегал мной, забывая о своих обязанностях.
— В самом деле? Что же это за обязанности?
— Ну, например, покупки.
— Покупки? — изумился Джулиан.
— Да, мне бы хотелось посетить магазины в городе.
— Для этого тебе не нужно моего разрешения.
— Мне не надо новых нарядов. Хоть ты и отозвался с презрением о платье, которое было на мне, когда мы познакомились, мой гардероб вполне соответствует моему нынешнему положению. Скупым сэр Эдмунд никогда не был, я всегда одевалась так, как требовало его положение. Но, став представительницей местного общества, я просто обязана пользоваться услугами здешних модисток и шляпочников.
— Так тебе нужны деньги, верно?
— Нет. Тех денег, что ты выделил мне через Марша, более чем достаточно. Мне нужно… чтобы ты… сопровождал меня.
— Я? Зачем? Разве ты не можешь посещать магазины в сопровождении горничной?
— Могу, конечно. Но именно об этом я и говорю с тобой. У тебя уже появилась привычка оставлять меня на попечение слуг. Я здесь никого не знаю, Джулиан, мне необходима твоя поддержка.
Джулиан вздрогнул и закрыл глаза, он понял Блейз.
— Моя поддержка станет тебе только помехой, дорогая. Лавочники разбегутся от одного моего вида.
— Не разбегутся, если поймут, что ты собираешься потратить деньги на молодую жену.
— Ты предлагаешь подкупить их, чтобы они приняли меня?
Блейз обворожительно улыбнулась:
— Нет, просто убедить их изменить мнение. Уверена, деньги откроют им глаза много быстрее, чем любые заверения в твоей невиновности.
— Блейз… — Он помолчал, стараясь подавить раздражение и чувство беспомощности. — Я ценю твою заботу о моем благополучии, но все же сомневаюсь, что, если примусь сорить деньгами, сумею переубедить кого-либо.
— Это потому, что у тебя не душа лавочника, Джулиан. Поверь мке, это поможет. Уже через месяц они станут ручными.
— Не уверен, что мне хочется попробовать.
— Мне хочется. Лучше раз и навсегда покончить с этими слухами, чем сидеть здесь, ничего не делая. Я без борьбы не сдамся. Я не собираюсь проводить взаперти остаток жизни, отвергнутая обществом.
Она еще не успела заметить боль, появившуюся у него в глазах, а уже поняла, что выбрала неверный путь, и все же решила, что, только играя на его чувстве вины, сумеет подтолкнуть его к действию.
— Будет проще, — после небольшой паузы заговорил он, — если лавочники приедут сюда и обслужат тебя прямо здесь.
— Но тогда нас не увидят вместе.
— Так тебе это нужно? Чтобы нас видели вместе как любящую пару?
— Вот именно. Нам нечего стыдиться и прощать нас не за что. Если будем держаться как виноватые, все так и будут думать. Но это не так, поэтому и держаться надо соответственно.
Джулиан чуть заметно улыбнулся:
— Мы? Ты берешь на себя ответственность за то, что не имеет к тебе никакого отношения?
— Это имеет ко мне самое непосредственное отношение. Я твоя жена, Джулиан, и обязана быть рядом с тобой.
— Я не имею права втягивать тебя в эту страшную неразбериху, — негромко произнес он, протянул руку и ласково погладил ее по щеке.
— Насколько я помню, ты женился на мне именно для того, чтобы вытянуть меня из страшной неразберихи. Так что мы квиты. Так ты будешь сопровождать меня по магазинам?
— Да, озорница, если это сделает тебя счастливее.
— Сделает. — Блейз радостно улыбнулась. — А еще я хочу, начиная со следующего воскресенья, посещать церковь. У нас ведь есть своя скамья? Священник очень неодобрительно смотрел на меня, когда был у нас с визитом, и мне пришлось просить прощения за то, что я не хожу в церковь. Уверена, он будет очень доволен, если мы станем образцовыми прихожанами.
— Полагаю, этот вопрос можно будет обсудить.
— И еще одно: я хочу вместе с тобой посещать арендаторов. Пора мне становиться настоящей хозяйкой. Думаю, я справлюсь с этим. Мама многому меня научила, да и сама я часто наблюдала за тетей Агнес, поэтому знаю обязанности знатной леди. Лекарства для больных, подарки по случаю рождения ребенка — это нетрудно.
— Сомневаюсь, что, если ты будешь изображать благодетельницу, ты добьешься уважения этих людей. Их отличает удивительное упрямство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50