— Его чуткие пальцы умело возбуждали ее, распаляя огонь страсти. — Твое тело ждет меня, хочет меня так же, как я хочу тебя! — Ники взял ее на руки и понес на кровать. — Скажи, что ты хочешь меня, — прошептал он.
— Ники, я тебя хочу… — В голосе ее звенело чувство, руки ее сами искали его.
11
ПАТОВАЯ СИТУАЦИЯ
Спали они той ночью весьма недолго — князь после трех недель воздержания был неутомим. Алиса иногда пыталась сопротивляться, но он принимался ее уговаривать и каждый раз добивался успеха. Ее чувственность пробуждалась снова, и потом она опять и опять ненавидела готовое предать свою хозяйку тело.
К рассвету Алиса была совершенно покорена и обессилена.
— Нет, Ники, прошу тебя, не надо, я больше не могу! — умоляла она.
Его ласки стали нежнее, но он не остановился. Он снова лег на нее, раздвинул ее ноги, и через несколько минут они оба опять были на пике наслаждения. Устраиваясь с ней рядом, Ники шепнул извиняющимся тоном:
— Прости меня, радость моя, но ты будишь во мне пыл, который невозможно погасить.
Утром атмосфера снова стала враждебной. Высвободившись из объятий Ники, Алиса тут же вспомнила о том, что она пленница, а Ники, едва проснувшись, молча подошел к сундукам и, нимало не заботясь о том, что помнет платья, начал в них рыться.
— Оставьте мои вещи в покое, мсье! — ледяным тоном приказала Алиса, все еще лежавшая в кровати. — Я их сама распакую.
Ники, не обращая на нее внимания, продолжал свои поиски, пока не обнаружил наконец то, что искал, — все двадцать четыре ночные сорочки и пеньюара от мадам Вевей. Их он достал, развесил в шкафу, а сундуки снова запер и, распахнув дверь, выставил в коридор. Вернувшись, он поднял с пола желтое дорожное платье, так и лежавшее там с вечера, и собрался вынести и его, но тут к Алисе вернулся дар речи.
— Что ты делаешь?! Не можешь же ты оставить меня вовсе без одежды! — возмутилась она и, прикрыв грудь простыней, приподнялась на кровати.
— Напротив, дорогая, могу. Именно это я и собираюсь сделать.
— Но мне нужны платья! — вскричала Алиса.
— Позволь тебя уверить, любовь моя, что одежда тебе не понадобится, — ответил он, и глаза его по-волчьему блеснули. — Пеньюары я оставляю из соображений приличия — на случай, если тебе вздумается подышать свежим воздухом, сидя на балконе.
— Ты… ты мерзкий, отвратительный тип! Я тебя ненавижу! — бросила Алиса гневно и в раздражении вновь откинулась на подушки.
— О, как скоро мы все забываем! — укорил ее Ники. — Ведь всего пару часов назад кто-то не выпускал меня из объятий.
Увидев, что Алиса покраснела до корней волос, Ники от души расхохотался, после чего развернулся и вышел из комнаты, оставив ее одну. Как же она в тот миг его ненавидела — ненавидела за то, что таяла в его объятьях, за то, что от одного его прикосновения забывала про все обиды, им нанесенные…
Так продолжалось почти неделю. Положение оставалось безвыходным — как пат в шахматной партии. Алиса держалась воинственно, продолжала обвинять Ники, и только когда он умелыми ласками пробуждал ее чувственность, все менялось. Но едва страсти угасали, все возвращалось на круги своя. Ники отвоевывал позиции и тут же терял их снова.
Как-то вечером Ники сидел в углу спальни и читал, а Алиса грустно смотрела на луг перед домом, на озеро, голубевшее вдали, к которому ей еще не было позволено прогуляться. Прошло шесть дней ее заточения, и нервы у Алисы были на пределе.
Оторвавшись от книги, Ники взглянул на стоявшую босиком Алису, вся фигура которой выражала упрямую решимость. Она была в пеньюаре цвета морской волны, и лучи закатного солнца играли на шелковой ткани.
Одно мгновение — и он снова почувствовал возбуждение. Боже, ему достаточно было взглянуть на эту женщину, и его охватывало желание!
— Милая, — позвал ее Ники, — иди ко мне.
Алиса обернулась.
— Пошел к черту! — бросила она, с ненавистью глядя на удобно устроившегося в кресле Ники.
Ну чем она его заворожила? Никогда он так страстно не желал какой-то одной женщины. Со всеми своими любовницами Ники держался довольно отстраненно — удовлетворял свои желания, и не более того. Алиса, позволившая себе бросить ему вызов, так не походила на всех предыдущих, готовых ради него на что угодно! Ее упрямство действовало на него, как красная тряпка на быка. Она горячила ему кровь. Нет, он добьется своего: она подчинится его воле, будет принадлежать ему целиком и полностью!
— Иди сюда, — повторил он ласково и поманил ее пальцем.
Алиса даже не пошевельнулась, только бросила на него очередной испепеляющий взгляд.
— Избушка в лесу ждет тебя, — напомнил Ники медоточивым голосом, который никак не соответствовал зловещему блеску его глаз.
Тогда она, опустив взор, медленно подошла и остановилась в нескольких шагах от вытянутых ног Ники.
— Смирись, Алиса, — сказал он мягко. — Я твердо решил держать тебя подле себя.
Она открыла было рот, собираясь что-то возразить, но он жестом остановил ее и, нахмурившись, сказал едва слышно:
— Только не спрашивай меня, почему. Я и сам этого не знаю. Ты словно у меня в крови. Мне нужно касаться тебя, я не могу жить без твоего тела, без твоего запаха. Мне хочется ощущать твое тепло рядом с собой по утрам, мне хочется, чтобы ты ждала меня, когда я возвращаюсь домой… — Ники смотрел на нее едва ли не с горечью. — Я хочу обладать тобой днем и ночью! — Его голос звучал очень серьезно, и Алиса удивилась. Никогда прежде он с ней так не говорил.
Николай и сам не мог понять, что с ним творится.
— Мне просто необходимо, чтобы ты была только моей, — негромко добавил он. — Никакой другой мужчина до тебя не дотронется! Ты останешься по доброй воле или по принуждению — мне все равно. Но, уверяю тебя, голубка моя, так или иначе ты будешь со мной. А теперь разденься. Я хочу тебя…
Николай выиграл очередную битву — Алиса покорно начала расстегивать пуговицы на пеньюаре. Он притянул ее к себе, запрокинул ей голову и начал осыпать страстными, требовательными поцелуями ее лицо, шею, грудь, стараясь не думать о тех странных, ни на что не похожих чувствах, которые она в нем пробуждала.
Халат ее распахнулся и соскользнул на пол. Прижав ее к своей груди, Ники отнес Алису на кровать, лег на нее и вошел в ее теплую, манящую плоть. Ему хотелось забыть о том, что она опутала его невидимыми нитями, приворожила к себе. Он был нарочито груб, и движения его были резки и сильны. Услышав сдавленный крик Алисы, он словно очнулся от черных мыслей, его одолевавших, и понял, что причиняет ей боль. Тогда Ники нежно погладил ее по щеке, стал поцелуями осушать ее слезы, снова стал ласков и внимателен.
А Алиса почувствовала, как слезы подступают к ее глазам. Она хотела его любви, но получала лишь страсть! В глубине души она мечтала о том, чтобы стать его женой, а ему была нужна лишь страстная возлюбленная…
Однако скоро они позабыли обо всем на свете и оба улетели в те заоблачные выси, где их взаимопонимание было полным.
Утром Алиса, сидя на балконе, наблюдала за тем, как терпеливо Ники учит Кателину управлять запряженной пони тележкой. Она была благодарна Ники за то, как он внимателен к ее дочке. Ах, если бы с ней, Алисой, он не был так требователен и надменен, если бы хоть немного щадил ее гордость! В который раз она проклинала его за то, что он относится к ней, как к игрушке, и собственное тело, которое отзывалось на любую его ласку, на каждый поцелуй. Она поняла, что привыкла к нему, нет, более того, он стал ей необходим!
Вечер был похож на все предыдущие — словесная война продолжалась; но, к удивлению Ники, Алиса и ночью не перестала нападать на него.
— Почему тебе так нравится меня унижать? Женщины не игрушки, с которыми можно только забавляться в постели! Мы тоже умеем чувствовать… Ведь ты же образованный человек! Неужели ты не понимаешь, что мы равны с мужчинами.
— Равны? — изумился он. — Чушь! Зачем женщине быть «равной»? Разве недостаточно ей быть довольной и счастливой? Как ты красива! — пробормотал он, протянув к ней руку. — Иди ко мне.
Вид Алисы пробуждал в нем желание, а предаваться рассуждениям ему совсем не хотелось. Однако она не поддавалась — как все это время, с тех пор как между ними началась война!
— Черт возьми! — взорвался Ники и в раздражении оттолкнул ее от себя. — Ты невыносима! Ну почему ты вечно все делаешь мне назло? Почему я постоянно вынужден тебя уговаривать? Неужели ты не можешь признаться в своих желаниях себе самой? Думаешь, я не умею распознать, хочет меня женщина или нет? Ты хотела меня с самого первого дня!
«Знаю», — с грустью подумала она.
— Неужели тебе так трудно хоть раз в жизни сделать мне приятное? Для мужчины нет ничего более лестного, чем знать, что роскошная женщина хочет любви с ним. А ты, похоже, не в состоянии признать, что испытываешь столь естественные чувства. — Ники мрачно взглянул на лежавшую с ним рядом Алису и тяжело вздохнул. — Ладно, хоть один из нас должен быть честным. Ты победила. Завтра я уезжаю. Ты можешь тоже уехать куда-нибудь, можешь остаться здесь, мне все равно. Больше я не буду тебя беспокоить. Оставайся со своей гордостью, надеюсь, тебе не будет скучно. Иван откроет в Петербурге счет на твое имя — для нашего ребенка. Денег будет достаточно и на тебя, и на детей. Дай тебе бог найти мужчину, который станет терпеть все твои выходки.
Сказав это, Ники повернулся на бок и тотчас заснул.
Алиса, замерев от изумления, лежала с ним рядом. Как он может?! Как он может быть таким бесчувственным? Собирается утром оставить ее навсегда, а сам преспокойно заснул, словно ничего особенного не происходит!
Алиса беспокойно ворочалась в постели. В ней боролись любовь и гордость. Разве можно любить мужчину, который женщин только использует, который говорит, что если и заведет семью, то лишь с какой-нибудь юной дурочкой, покорной ему во всем? Разумеется, нельзя, и все-таки она его любит! Неужели в ней не осталось ни капли здравого смысла? Ведь она значила для него не больше, чем любая из его бесчисленных любовниц.
Но Алиса знала — когда он ее оставит, она будет безутешна, жизнь потеряет смысл, станет пустой и унылой. Так неужели она из гордыни выберет одинокое и несчастное существование? Черт возьми, чем так ценно ее тело, что она не может отдать его мужчине, которого любит? «Но он, увы, не любит меня», — с тоской думала Алиса. А ей так была нужна его любовь…
Впрочем, нельзя было не признать: Ники отдал ей немало — свое время, свое внимание; он был ласков с Кателиной, осыпал их обеих подарками, он был нежным и умелым любовником. Разве этого недостаточно? Может, она требует от него больше, чем он в состоянии дать? Ему нужна ее страсть, это ясно; так, может, стоит довольствоваться этим?
Однако голос разума нашептывал иное. Неужели она совсем потеряла голову? Или у нее нет больше гордости? Алисе приходилось с грустью признать, что это действительно так. С Ники она теряла гордость.
«А к чему ей гордость, если я потеряю Ники? — спросила она себя напрямик. — Ведь я же люблю его!»
Когда стало светать, Алиса окончательно поняла, что Ники ей нужен безо всяких условий, что она согласна на все, что он предложит. Наконец, измученная сверх меры, она заснула, и ей снились кошмары — какие-то демоны, которые утаскивали ее от Ники, темные леса и бескрайние пустыни, где она бродила, несчастная и одинокая…
Утро принесло избавление от тяжких снов, но не от тревог, их породивших. Алиса встала, исполненная решимости всеми силами удержать Ники, и, подойдя к умывальнику, намеренно громко стала плескаться. Когда за спиной послышалось какое-то движение, она поняла, что он проснулся, сняла через голову ночную сорочку и потянулась, как довольная кошка.
Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь легкие занавески, освещали золотистым светом ее фигуру, и Ники невольно залюбовался ею. Она была прекрасна, как лесная нимфа, — изящная, соблазнительная, манящая… «Боже мой, да она намеренно меня возбуждает!» — догадался вдруг он и решил устоять перед искушением.
— Ничего не получится, — сказал Ники безразличным тоном, и голос его гулко разнесся по комнате. — Сегодня же утром я уеду. — Он помолчал, окинув презрительным взглядом ее фигуру, и холодно добавил: — Ты ведешь себя как шлюха.
Алисе показалось, будто он ее ударил. Но она твердо решила не придавать значения ни одному его слову.
— Ты же сам предлагал мне смириться с тем, что я чувственная и страстная, — проворковала она, не сводя с него своих фиалковых глаз. — Я просто следую твоему совету.
Она медленно подошла к кровати, наклонилась к нему и нежно поцеловала в губы, одной рукой погладив его грудь, а другой низ живота.
— Возьми меня в последний раз, а потом уезжай. Пусть тебе будет, что вспомнить, — шепнула она.
Ники попытался было выругаться, но его воля куда-то подевалась — растаяла в нежном поцелуе Алисы. Сопротивляться сил не было. Он застонал и раскрыл объятья.
— Ну хорошо, иди ко мне. С отъездом можно и повременить…
Алиса прижалась к Ники, и в этом движении было столько желания, столько надежды. Она раскрылась перед ним, отдалась ему, забыв про себя, помня лишь о том, как любит его, как он ей нужен. Впервые за все время это был союз двух сердец, двух душ, а не только двух тел. Алиса мечтала лишь о том, чтобы он остался в ней, с ней навечно. Страсть ее была ненасытна, тело откликалось на каждое его движение. Наконец и он не смог больше сдерживаться. Когда она застонала и начала содрогаться под ним, он испытал наслаждение столь полное, какое не испытывал никогда прежде.
Несколько мгновений спустя Ники нежно поцеловал Алису, пригладил растрепавшееся золото ее волос, обнял. В глазах ее стояли слезы.
— Не плачь, радость моя. Я тебя никогда не оставлю, — пообещал он.
Она улыбнулась и провела кончиками пальцев по его губам.
— Спасибо, — прошептала она, не в силах больше сдерживать слезы. Она плакала и думала о том, что готова стать рабыней этого человека, что пойдет на все, лишь бы быть с ним рядом.
А Ники был сама доброта и нежность. Теперь она принадлежала ему, целиком и полностью, и он наконец почувствовал себя победителем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28