Хотя все же сначала тщательно проверил это свое предположение, осторожно поднимаясь с кресла. Сделав несколько неуверенных шагов, он пришел к выводу, что достаточно оправился, чтобы заняться домашними делами.
Стоя неподвижно в затемненной трапезной, он размышлял, какое дело требовало его внимания в первую очередь. На ум приходило несколько возможностей. В конце концов, он же землевладелец, а весенняя посевная в самом разгаре. Он в задумчивости, или скорее в унынии, прикусил нижнюю губу. Весенний сев вполне может проходить и без его непосредственного надзора, подумал он и решительно вышел из комнаты.
Как и предвидели кухарка и та дворня, что была в курсе последних сплетен, граф поднялся по лестнице на второй этаж. Распахнув одну за другой несколько дверей, выходивших в главный коридор, он в конце концов обнаружил детскую. Стоя в дверях, плотно сжав губы, он осматривал залитую солнцем комнату. Колыбелька действительно была хороша, резного дерева, украшенная позолотой, с нарисованными улыбающимися солнцем и луной в изголовье и в ногах. Она вызвала у него невольную улыбку.
Татьяне может понравиться такая затейливая штучка, хотя, конечно же, у нее есть колыбелька, раз ее дочери уже четыре месяца.
Если бы у него мозги работали даже лишь наполовину, он бы сообразил: понравится ей колыбелька или нет, не имело ни малейшего значения. Ему следовало захлопнуть дверь и продолжать жить своей жизнью.
Но он не сделал этого. Он вошел в комнату и принялся разглядывать разные предметы и мебель, обычные для детской: расписная люлька-качалка, столик и маленькие стульчики, полки, уставленные игрушками – деревянными, серебряными, золотыми, украшенными разноцветной эмалью. В углу была встроена низкая кроватка для ребенка, который уже мог спать один. Совсем маленькая лошадка-качалка с гривой и хвостом из настоящего конского волоса занимала почетное место в нише окна. Всевозможные куклы уютно устроились на подушечках детской кроватки в форме лебедя под балдахином.
Последние владельцы поместья ушли в мир иной, не оставив наследников. Их дети, как ему сказали, либо умерли в младенчестве от болезней, либо стали жертвами войны в зрелом возрасте. Оставшиеся после них прекрасные владения были дарованы ему, поскольку именно он организовал и возглавил кавалерийскую атаку, которая оказалась решающей в победе Сигизмунда II, возможно, даже спасла его трон. «Он проливал кровь на военной службе у короля или князя» – так они сказали.
И это поместье стало его наградой.
Это было гораздо большее поместье, чем то скромное, которое он унаследовал от родителей. Оно процветало. В собственность Ставра перешли три сотни крепостных крестьян и селение, которое было центром торговли в этих краях. Поблизости лежало озеро. Развивалось рыболовство. С каждого хозяйства и предприятия он получал свою долю доходов в виде оброка и податей. Столь благоденствующие владения любого могли заставить остепениться и осесть навсегда.
Если бы ему не было всего двадцать шесть лет от роду. И впереди ему еще не предстояло выигрывать сражения и завоевывать трофеи.
Он улыбнулся. Если бы ему не было всего двадцать шесть лет.
Он подобрал тонкую раскрашенную куклу, посмотрел на ее деревянное личико, проверил подвижные ручки и ножки, разгладил пальцами платьице, расшитое блестящими разноцветными шелковыми нитками. Его лицо озарила довольная улыбка. Малышке Татьяны было четыре месяца, может, куколка ей понравится. Он сунул игрушку в карман куртки и склонился над колыбелькой. Ведь может же княгиня иметь две колыбельки.
Глава 8
Помывшись в бане, граф быстро оделся и вскоре в сопровождении небольшой группы дружинников легким галопом выехал на дорогу.
В это время Татьяна с Зоей вместе со своими конниками были уже на полпути к цели своего путешествия. Зоя мирно спала в плетеной люльке, висевшей на шее у Татьяны. Мягкий бег лошади и биение материнского сердца у нее под ухом убаюкивали малышку. Выглаженная рубашка Ставра была уложена в сумке, притороченной к седлу Татьяны, а сама она репетировала первые слова, которые произнесет при встрече.
Лучше всего подойдет что-нибудь банальное, вроде этого: «Мы собрались прокатиться и подумали, что хорошо бы завезти вам рубашку. Зое нравятся прогулки на лошади, и я подумала, что мы могли бы доехать до вас и вернуть рубашку. Да и день такой прекрасный – надеюсь, вы не против, что мы навестили вас?»
О Господи, а вдруг он видит ее насквозь и прочтет ее мысли или, хуже того, обидится? А если его не окажется дома? А вдруг он предается развлечениям или, страшно подумать, у него женщина? До нее дошли сплетни с кухни насчет его мужской неотразимости и успеха у женщин. Татьяна находила чуточку утешения в этих слухах, ведь она не была единственной, на кого произвело впечатление его обаяние. Или, наоборот, это должно было укрепить ее в уверенности, что она не должна поддаваться его шарму?
Она покраснела при мысли о неуместности того, что собиралась совершить, и в какой-то момент решила было повернуть лошадь и вернуться домой. Но что-то неуловимое остановило ее – чувство, потребность, побуждение, столь сильное, что ему невозможно было противостоять.
И тут вдруг Зоя проснулась и загугукала, заулыбалась матери, словно хотела сказать, что все хорошо и правильно.
Это был добрый знак.
Ставр скакал впереди, предпочитая ничего не обсуждать со своими людьми. Причины его поездки на территорию России и без того были ясны. Похоже, что они сами все поняли и воздерживались от обычных шуток и поддразнивания. Они сообразили: что-то круто изменилось. Они могли понять, когда женщину обхаживают с подарками. Но не с колыбелькой же и детскими игрушками.
Колыбелька была связана ремнями и приторочена к седлу Ставра, деревянные игрушки висели там же. И хотя он никому не говорил об этом, он выкупался, надушился и надел рубашку самого тонкого льна.
Его дружинники были в полном вооружении, они знали, что Шуйский получал удовольствие, убивая людей. Он был царским сотоварищем по ночным посещениям пыточных камер и подвалов Кремля, хотя даже в то суровое время немногие люди находили развлечение в созерцании пыток.
Гораздо разумнее для Ставра было выбрать себе кого-нибудь другого в качестве предмета для ухаживаний. Но никто из них не был благоразумным. В противном случае они занимались бы земледелием.
Ставр увидел княгиню первым, острое зрение было жизненно важным для человека его профессии. Он узнал масть и аллюр ее кобылы, заметил отблеск солнца на ее волосах. Неужели она направлялась к нему? Или это было просто счастливой случайностью? А может, дама была не столь уж добродетельна, как он себе представлял? Последний вариант заинтриговал бы его больше, подумал он, слабо улыбаясь. Пришпорив скакуна, он рванулся навстречу женщине, вызвавшей такое волнение у него в крови.
Когда конники Татьяны обратили ее внимание на приближавшихся дружинников и мощную фигуру Ставра впереди, все ее опасения тут же улетучились. Может, она не одинока в ощущении, что сама судьба движет ее поступками? Не чувствует ли он того же самого? Но даже когда дрожь возбуждения пронизала все ее тело, внутренний голос напомнил ей о возможности ужасных последствий подобной дружбы.
В этот момент он приветственно вскинул руку, и даже издали она могла увидеть, как на его лице вспыхнула улыбка. Необъяснимое ликование охватило все ее существо, и, отбросив все сомнения, она замахала в ответ.
Неужели так страшно, если она просто поговорит с ним?
Ведь с ней были Зоя и слуги.
Она была в безопасности.
Они встретились на открытом лугу под голубым небом, столь же чистым и ясным, как охватившая обоих безоблачная радость. Их сопровождающие, более предусмотрительные, чем хозяева, остановились на некотором расстоянии, охраняя счастливый островок.
Легкий ветерок с озера ерошил им волосы, трепал тонкий лен их одежд, задирал на седла хвосты их коней.
– Как же я рад видеть вас снова! – воскликнул Ставр, протянув руку, чтобы убрать локон со щеки Татьяны.
– Я могла бы сказать то же самое. – Она покачала головой и улыбнулась. Он было подумал, что она имела в виду обычную пошлость, пока она не добавила мягко: – У вас прекрасная улыбка.
Он уже лет десять не слышал, чтобы женщина говорила с такой милой наивностью.
– Благодарю вас. У меня была причина улыбнуться, когда я увидел вас. Ведь вы везли Зою, – пробормотал он, обратив внимание на девочку, которая разглядывала его тем настороженным взглядом, которым дети смотрят на чужих.
Татьяна погладила ручонку дочери, крепко вцепившуюся в люльку.
– Она любит верховые прогулки.
Их внезапно накрыла тень. Взглянув вверх, они увидели взлетевшего над их головами орла, широкие крылья которого на мгновение закрыли солнце над ними.
– Это, наверное, какой-то знак, – произнес Ставр с улыбкой.
– У меня сегодня именины, – сказала Татьяна робко.
– Отлично.
На какой-то магнетический момент их языческие чувства встретились.
– Я бы поехал раньше, но удерживал себя, – признался граф без притворства.
– И я тоже, – ответила Татьяна. – Но говорила себе, что это грех.
– Нет, ни в коем случае.
Она тихонько вздохнула.
– Даже если это и так, мне все равно.
– Это не грех, поверьте мне. – Живя в жестоком варварском мире, он, как никто другой, знал, что такое настоящий грех.
Их охранники отошли назад, словно поняв, что они были здесь лишними. Ставр с княгиней поехали рядом. Так близко, что он ощущал тепло ее ноги.
– Отправьте свою дворню домой, – сказал он. – Я тоже отпущу своих, и мы сможем побыть наедине.
Она посмотрела сначала на дочь, затем перевела взгляд на него.
– Я не должна этого делать, – произнесла она едва слышным голосом.
– Я думал о вас каждую минуту, каждую секунду.
Она опустила глаза, заметив пылающий в нем огонь, а сердце ее тревожно забилось.
Зоя выгнула спинку и лениво потянулась, подняв к небу пухлые кулачки и издав невнятный звук. Она отвлекла на себя внимание, и возникшая было напряженность рассеялась.
– Простите меня, – вымолвил Ставр с извиняющейся улыбкой. – Я слишком тороплив.
– Вы в этом не одиноки, сударь. Я ведь прискакала сегодня под тем предлогом, что должна вернуть вам рубашку.
– Тогда, значит, мы оба поддаемся порывам, – улыбнулся он.
– Как правило, я не такая. Но не сейчас, – добавила она, дабы развеять возможные сомнения на этот счет.
Ее искренность совершенно покорила его. Он тоже мог бы заявить, что обычно не ухаживает за замужними женщинами, но это могло бы насторожить ее, а она и без того была нерешительна.
– Что ж, поскольку я был слишком самонадеян, постараюсь умерить свой пыл, – заявил он, чуть поклонившись. Он легко коснулся Зоиной щеки концом пальца в перчатке. – Она похожа на вас.
– Спасибо. – Никто еще не говорил ей этого, слишком уж различался цвет их волос. – Я тоже так думаю.
– Я тут захватил ей несколько игрушек. – Сняв с луки седла куклу, он потряс ею перед широко раскрытыми глазами Зои и довольно хмыкнул, когда та вцепилась в нее. – Я еще люльку привез, хотя у вас наверняка уже есть одна. – Он показал на притороченную сзади люльку. – Можно устроить Зою в люльке вон под теми деревьями, а я расскажу вам, – он не переставал улыбаться, – конечно же, в самых почтительных выражениях, как вы лишили меня сна этой ночью.
Она просияла, не в силах устоять перед его чарами и той галантностью, с которой он пытался помочь ей снова почувствовать себя непринужденно.
– Мы могли бы сравнить наши бессонные ночи.
Он сверкнул глазами и кивнул в сторону ее охранников.
– Прикажите им уехать.
– Не слишком далеко, – возразила она настороженно.
– Но достаточно, чтобы они не могли видеть нас.
Ее глаза широко распахнулись.
– Я не могу.
– Ну тогда хотя бы так далеко, чтобы они не могли нас слышать.
Она сделала глубокий вдох, взглянула на свою дочурку, которая с гуканьем пыталась вырвать из рук у Ставра деревянную куклу.
– Вы знаете о моем муже?
– Ваши слуги верны вам, не так ли?
– Конечно, но…
– Мы просто поболтаем. И ничего больше.
– Не может быть ничего больше.
И если в другой ситуации он сказал бы что-нибудь дразнящее и соблазнительное, сейчас он тихо произнес:
– Я никогда не причиню вам вреда.
Она еще мгновение поколебалась, а затем обернулась к своей свите и крикнула:
– Подождите меня на берегу озера.
Ставр же просто кивнул своим людям, и они его отлично поняли.
И люди Бирона и Глинской вместе направились к озеру.
Ставр выпустил из рук игрушку, и Зоя немедленно засунула ее в рот. Указав на кучку деревьев на краю луга, он промолвил:
– После вас, сударыня. Моя кухарка завернула тут кое-какую снедь, может, вам понравится.
– А если бы я не надумала навестить вас? – Татьяна пришпорила свою кобылу и направила ее в сторону деревьев.
– Мы могли бы отведать ее в тени ваших деревьев, – пробормотал он, направляя коня вслед за ней.
– А если бы у меня были гости, что тогда?
– Разве сосед не может нанести вам визит? – парировал он невозмутимо.
Она бросила на него удрученный взгляд.
– Вы всегда уверены в себе, а вот я, похоже, совсем нет.
– Вы ошибаетесь, княгиня. Многое неподвластно моей воле.
Она вдруг просветленно улыбнулась. А он склонился и едва не поцеловал ее. Ликование охватило его душу.
– Я несказанно рада, – проронила она еле слышно. – Этого не должно быть, но мне весело. И у меня нет разумного объяснения моей радости.
– И я тоже не могу понять, почему пренебрег своими домашними обязанностями. – Он вскинул брови. – Посевная сейчас в самом разгаре.
– Но в еще более критическом положении оказалась я.
Ее голос прозвучал игриво, и на какой-то момент он засомневался, действительно она столь поразительно наивна или же просто маленькая хитрая обольстительница.
– Простите меня, – сказала она, заметив его испытующий взгляд. – Я пошутила, а выходит, обидела вас. Моя мать всегда говорила, что я слишком откровенна.
Это было время, когда многие женщины благородного происхождения в России жили в закрытых и охраняемых частях дома – теремах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14