Грейс посмотрела на него. В карете было темно, если не считать тусклого света от единственного фонаря. Темно и уютно. Она проспала несколько часов, положив голову на колени мужчины. Грейс не знала, что и думать. А теперь… теперь еще хуже, потому что она уже не спит, а они сидят так близко друг к другу, что она чувствует, вдыхает его запах, запах мужчины. Рейз уже не касался ее, но она все равно ощущала его близость. Ее сердце рвалось из груди. И он смотрел на нее, не отводя глаз.
Грейс выглянула в окно, кашлянула.
— Вечер прошел чудесно, большое спасибо.
Рейз молчал.
Она поплотнее завернулась в шаль, неожиданно обрадовавшись, что проспала последние несколько часов. Как же иначе смогла бы она перенести эту обратную дорогу в Натчез? Грейс не смела взглянуть на него, но знала, что он по-прежнему смотрит на нее.
— Интересно, где сейчас «Королева Миссисипи», — пробормотала она, не в силах придумать тему для разговора. Грейс понимала, что вопрос ее глупый. Но почему он не отвечает? — Сколько еще осталось до Натчеза?
Она отважилась бросить на него взгляд. Синие глаза пристально, не отрываясь, смотрели на нее, волосы в мягком свете фонаря золотисто сияли. Он был великолепен. Грейс нервно сглотнула и отвела глаза.
— Несколько миль, — ответил Рейз протяжно, лениво, нежным, полным желания голосом. Внезапно у нее перехватило дыхание.
— Несколько миль, — точно эхо, откликнулась она. — Надо же, как это я проспала всю дорогу! Сколько же времени я спала?
Она посмотрела на него.
Это была ошибка. Сердце ее замерло, когда глаза встретились с его взглядом. Его прекрасные губы были полуоткрыты, он легонько коснулся пальцем ее щеки. Легчайшее прикосновение — и Грейс вся затрепетала.
Из горла его вырвался какой-то невнятный звук, зов, полный желания, сдавленный, хриплый стон. Грейс и сама не знала, как очутилась в его объятиях.
Мгновение Рейз смотрел ей прямо в глаза жгучим, сияющим взглядом, затем привлек ее к себе, к своему сильному, горячему телу. Губы его искали ее рот. Грейс тотчас же уперлась кулачками ему в грудь, пытаясь отвернуться.
— Прошу вас, — хрипло прошептал он. — Позвольте мне поцеловать вас, Грейс. Один поцелуй, только один поцелуй…
Мысли ее пришли в смятение. Она знала: то, что она делает, нехорошо. Губы его, скользнув по ее щеке, коснулись уха. Она задохнулась, жаркая волна прошла над ней, накрыла с головой. «Всего лишь поцелуй, — тихонько подсказал ей внутренний голос. — Ну что с тобой сделается от одного поцелуя?»
Грейс впервые отозвалась на его ласки. Она вновь обернулась к нему, широко раскрыв глаза. Увидела его искаженное страстью лицо, и все мысли ее тотчас куда-то исчезли. А когда рот его коснулся ее губ, показалось, что она сейчас потеряет сознание.
— Грейс, — голос звучал сдавленно, хрипло, — приоткрой их для меня, дорогая, приоткрой свои губки, впусти меня.
Она подчинилась. Язык его коснулся ее языка. Грейс вздрогнула. Кулачки ее, упершиеся ему в грудь, разжались. Соски напряглись, отвердели. Рейз обнял ее крепче. Губы его касались ее нежно, но впечатление это было обманчиво, так как язык его уже проник в нее, быстрыми, гибкими толчками касаясь ее языка снова и снова, так что сладостные волны набегали, прокатываясь по всему ее телу. Ладони Рейза скользнули вниз, ласково обхватив ее ягодицы.
У Грейс перехватило дыхание; его большие, нежные руки поглаживали и сжимали самые сокровенные места ее тела. Прикосновения эти были чудесны, такого ей даже во сне не снилось; она вся горела.
Опасливо, стыдливо она коснулась своим язычком его — и испугалась; Рейз содрогнулся, все тело его напряглось, он еще крепче сдавил ее в объятиях. Пальцы ее скользили по его рубашке. Языки их сталкивались, играя. Рука Рейза продвинулась вверх по ее бедру, к талии, пальцы метались, то легче, то сильнее касаясь ее тела, — страстно, неистово. Устремились выше, к ее груди. Рука его замерла. Грейс дрожала, она ждала, она жаждала его ласк.
— Что это? — спросил Рейз, нащупав под платьем полотняную ленту, которой она затягивала грудь.
Сквозь жаркий туман охватившего желания Грейс услышала эти слова и страшно смутилась: как может мужчина задавать подобные вопросы? Она тронула его запястье, желая прекратить дальнейшие исследования, но большая ладонь уже накрыла грудь, ласково сжимая ее.
Грейс закинула голову на спинку сиденья, глаза ее закрылись. Жаркое желание, томительное наслаждение — вот все, что она способна была понимать или чувствовать. Большими пальцами он описывал окружности вокруг ее сосков — напрягшихся, набухших до боли, жаждущих вырваться на свободу. Она застонала от невыносимого, томительного жара.
— Да, да, дорогая, — прошептал Рейз, и пальцы его легонько тронули ее соски.
Грейс задохнулась.
Ловко, проворно он стал расстегивать многочисленные крохотные пуговки ее лифа. Грейс знала, что должна воспротивиться Но стоило ей приоткрыть рот, как его губы оказались тут же, неся с собой новую волну чудесных, непередаваемых ощущений.
Рейз расстегнул ее платье и стянул вниз повязку.
— Господи, Грейс, — воскликнул он, освободив ее полные, роскошные груди с большими коралловыми сосками, — зачем же вы скрываете свою красоту?
Он нагнул голову, язык скользнул по ее коже, щекоча и поддразнивая. Грейс ахнула. А когда Рейз втянул ее сосок в рот, ласково посасывая, она вскрикнула.
Грейс чувствовала, как рука его нырнула ей под платье, скользнув по гладкому животу; только две тоненькие нижние юбки прикрывали его. Пальцы Рейза, легонько коснувшись ее бедер, с неумолимой настойчивостью скользнули ниже, сквозь ткань нащупав набухший, влажный бугорок. Он чуть крепче сжал пальцы.
Грейс запрокинула голову, глаза ее широко раскрылись. Он по-прежнему склонялся над ее обнаженной грудью, кончиком языка щекоча ее сосок. Пальцы его скользили по ее лону поверх мешавшей им ткани, потирая, поглаживая, пробираясь в самые потаенные уголки. Грейс вскинула руки и отчаянно вцепилась в его плечи Страх придал ей силы. Они должны остановиться!
Рейз поднял голову, рука замерла. Глаза его ярко блестели.
— Грейс… — сдавленно прошептал он.
— Пожалуйста, не надо, — взмолилась она отчаянно, задыхаясь.
Рейз тоже тяжело дышал. Мгновение он не двигался — Грейс поняла, что он борется с самим собой, — потом резко убрал руку и стянул вместе половинки ее лифа.
— Я сама! — крикнула Грейс, поворачиваясь к нему спиной. Он отодвинулся от нее и пересел на сиденье напротив. Руки ее дрожали. Она никак не могла застегнуть пуговки. Задыхалась и вся горела как в лихорадке, не зная, куда ей деваться от страха, и от смятения, и от стыда, и от такого отчаянного, невыносимого смущения. Она всхлипнула, безнадежно, беспомощно, обнаружив, что снова перепутала все застежки.
— О Боже!
— Позвольте мне, — сказал Рейз, он снова был рядом, его горячие ладони обхватили ее сзади за плечи. — Позвольте, я помогу вам.
Грейс чувствовала, что сейчас заплачен, и старалась удержаться. Его руки, такие страстные, такие мягкие и ласковые, вели ее к гибели.
— Все хорошо, Грейс, — сказал он. — Поверьте мне, все хорошо.
— Я ничего не понимаю, — с трудом проговорила она, уставясь на свои колени невидящим взглядом. Он обнял ее крепче.
— Ты — женщина, Грейс. Ты можешь прятаться и бежать от этого всю свою жизнь, но я — мужчина, и я не могу позволить тебе бежать от этого.
В ту ночь Грейс беспрерывно ворочалась, не в силах уснуть.
Она снова переживала каждое мгновение этого долгого дня, от бесплодных поисков работы и до того, как Рейз яростно встал на ее защиту, вырвав из рук матросов, до прогулки по реке, до потрясших все ее существо объятий в карете. На этом последнем воспоминании ее предательская память задержалась.
Слова его эхом отдавались у нее в ушах: «Ты — женщина… но я — мужчина… я не могу позволить тебе бежать от этого…»
Грейс быстро перевернулась на живот. Ну, разумеется, она женщина. Она и не думала убегать от этого. Тогда почему же это так тревожит, так смущает ее? И отчего некая частичка ее существа жаждет вновь оказаться в его объятиях?
Никогда еще в своей тщательно продуманной жизни она не чувствовала себя такой беспомощной, ни над чем не властной.
Она должна положить конец безумствам этого человека. Да, это единственный выход. Медленно,
Через силу она перенеслась мыслями на проблемы Натчеза, главной среди которых был шериф Форд.
Аллен говорил ей, что Форд насаждает законы силой и правит стальным кулаком. Это пугало ее, но не удивляло. В конце концов, человек, стоящий во главе отряда ночных мстителей, не может не прибегать к запугиванию и насилию. Как обуздать такого человека? Интересно, подумала Грейс, сколько на самом деле людей в городе поддерживают Форда, а сколько выступили бы против него, если бы не боялись заявить об этом вслух. Аллен полагал, что среди местных жителей есть такие, кто не согласен с действиями ночных мстителей. Нужно придумать, как поднять этих людей на борьбу.
Грейс перевернулась на бок, подложив руку под щеку. Оба они, и Аллен и Рейз, попытаются, конечно, остановить ее, заставить ничего не слышать, не видеть, не говорить о том, что происходит, но это им не удастся. Нужно каким-то образом помешать Форду закрепить свое правление, превратить город в царство ужаса и насилия. Необходимо прежде всего найти человека, который отважился бы выступить против шерифа. Человека, который не испугался бы его. Человека, который мог бы, если потребуется, окунуться в эту грязь и выйти из нее чистым и незапятнанным.
Такого, как Рейз Брэг.
От абсурдности этой мысли она даже села в кровати. Ну не смешно ли! Он ведь южанин, пусть даже и соответствует всем прочим требованиям. Грейс почти не сомневалась, что он демократ, как и большинство людей его класса, а именно демократы виноваты в том, что существуют такие, как Форд и ночные мстители. Границы политических пристрастий обозначены четко и ясно. Республиканцев называют здесь «саквояжниками» и янки, они после окончания войны провели все эти законы о реформах и гражданских правах, тогда как демократы боролись против них, отчаянно пытаясь сохранить то, что осталось от прежнего величия Юга. Проклятие! Как жаль, что Рейз не республиканец.
Каждый человек имеет какие-то мнения. Мнения могут меняться. И где-то в глубине души Грейс чувствовала, что, благодаря ей, взгляды Рейза могут измениться.
О Боже! Быть может, она слишком самонадеянна, думая, что способна его переделать? Ведь если это так, зачем искать лучшего лидера в борьбе против шерифа Форда?
«Вы могли бы перевоспитать меня», — сказал Рейз сегодня хриплым от желания голосом.
Щеки ее запылали. Он просто шутил. Это несомненно. Хоть Грейс и была совсем неопытна, она тем не менее безошибочно угадала тайный, чувственный смысл его слов. Это, пожалуй, было единственным, к чему он относился серьезно.
Однако разве она не посвятила свою жизнь просвещению людей? Если бы она могла забыть хотя бы на минуту, что этот похотливый распутник, этот красавец желает ее, если б она могла смотреть на него как на любого другого, то не колеблясь постаралась бы втолковать ему кое-какие истины.
Но Рейз красив, он худший из ловеласов, и он имел наглость просить ее стать его любовницей. Будет ли от этого труднее уговорить его? И что ей мешает попробовать? С отчаянно бьющимся сердцем Грейс подтянула колени к груди. Она возьмется за дело и попытается перевоспитать Рейза Брэга!
Глава 12
— Харриет, что вы знаете о мистере Брэге? — спросила Грейс, стараясь, чтобы вопрос ее прозвучал как можно более небрежно. Это было на следующее утро. Непонятно отчего, в душе у нее все дрожало и звенело, словно туго натянутая струна. Сегодня она приступит к выполнению своей великой задачи — к укрощению льва!
Харриет, наливавшая Грейс вторую чашку кофе — они вместе завтракали на кухне, — с любопытством взглянула на нее. Глаза хозяйки блеснули.
— А что бы тебе хотелось узнать?
Грейс вспыхнула. c
— Это не то, о чем вы думаете. — Она покраснела еще больше. — Рейз еще не спускался к завтраку?
— А как же, давно позавтракал, его уж и след простыл. — Харриет хмыкнула. — Не смущайся, Грейс. Не ты первая теряешь голову из-за этих ямочек!
— Нет, правда, это совсем не то, что вы думаете!
Харриет любила поговорить. Грейс узнала, что Брэг вырос на ранчо в западном Техасе, что он из хорошей семьи и что ему необыкновенно везет в делах.
— Он хороший человек, Грейс, и не обращай внимания, что он все шутит да заигрывает с девушками, — добавила Харриет.
Грейс кашлянула, чтобы скрыть, как ей приятно слышать о нем такое. Она бы никогда не поверила, что Рейз способен на что-нибудь дельное, однако, по-видимому, так оно и было.
— А вы давно его знаете?
— Да уж лет, пожалуй, двенадцать, а то и тринадцать будет. С самой войны. — Заметив озадаченное выражение на лице Грейс, Харриет объяснила:
— Он служил с одним из моих сыновей в конном полку Уолкера.
Грейс смотрела на нее, не понимая:
— Вы хотите сказать, что Рейз воевал?
— А как же, конечно!
— Но ведь он же, наверное, был тогда совсем еще мальчиком!
— Он убежал из дома, чтобы воевать вместе со своим старшим братом. Ему тогда было пятнадцать. Вот так-то! Ты как-нибудь попроси Рейза рассказать тебе эту историю. Он вообще-то не охотник рассказывать, но об этом вспоминал не раз, я своими ушами слышала.
Грейс, вконец смущенная, отвернулась. С одной стороны, ее встревожило, что Рейз, оказывается, сражался за Юг, а стало быть, и за его порядки; это намного усложняло ее задачу. В то же время было что-то необычайно привлекательное в том, что он, совсем еще мальчишка, пошел на войну вслед за своим старшим братом.
— Харриет, вы не будете против, если я повешу у вас на двери объявление, что беру заказы на шитье? — спросила Грейс.
— Вы хотите шить на дому?
— Мне не удалось вчера найти работу.
— Я, конечно, не против, вешай свое объявление, но, душенька моя, вряд ли тебе удастся набрать столько заказов, чтобы оплатить жилье, и уж тем более матери домой что-нибудь послать.
— Вот и я этого боюсь, — нахмурившись, призналась Грейс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44