— Со временем ты встретишь кого-нибудь другого, — немного помедлив, мягко сказала Тесс, положив ее голову себе на плечо.— Нет, никого у меня не будет, — сказала Имоджин, промокая слезы уголком полотняной простыни. — Это не для меня. Если я не выйду замуж за Дрейвена, то не выйду ни за кого.Имоджин еще не заплела на ночь волосы в косы, и они рассыпались по плечам, гладкие, иссиня-черные как вороново крыло; ее темно-синие, как море в шторм, глаза искоса смотрели из-под безупречно очерченных бровей. Она была слишком красива и слишком дорога им, чтобы позволить ей провести всю жизнь, горюя по безответственному, легкомысленному мальчишке.— В таком случае ты будешь жить со мной и моим баснословно богатым супругом, — улыбнувшись ей, сказала Аннабел. — Мы будем целыми днями ходить, разодетые в шелка, и танцевать все ночи напролет. Кому нужен какой-то муж?— Я не выйду замуж ни за кого, — повторила Имоджин, глубоко вздохнув. — Такой уж я человек.— Значит, на том и порешим, — кивнула Аннабел. — Знаю, что вы все думаете, будто я шучу насчет графа. А я не шучу. Откровенно говоря, меня беспокоит то, что Холбрук, возможно, не вполне готов к тому, чтобы представить нас в свете. Я бы очень удивилась, если бы наш опекун сумел назвать имена десяти самых уважаемых матрон в Лондоне. Разве можно надеяться, что такой человек сможет должным образом представить нас во время сезона?На мгновение все замолчали. Хотя Тесс успела проникнуться дружескими чувствами к Рейфу, она понимала, что в словах Аннабел есть доля правды.— Моя служанка сказала мне, что Мейн не связан никакими обязательствами, — продолжала Аннабел. — Он хорошо воспитан и отличается тонким вкусом. Он не слишком много пьет. Он сможет ввести нас в светское общество и поможет всем вам найти подходящих мужей.— А что ты скажешь о нетитулованном мистере Фелтоне? — спросила Тесс.— Он недостаточно хорош ни для одной из нас, — сказала Аннабел. — Вспомните о том, что говорила леди Клэрис насчет важности титулов. Я уверена: она хотела этим сказать, что ни одной из нас не следует обращать внимания на мужчину, титул которого ниже, чем барон.И тут Джози сказала то, о чем подумала, но промолчала Тесс.— Теперь я тебе скажу: не будь такой наивной, — насмешливо заявила Джози. — Ведь ты сама говорила, что титулом дома не согреешь. Мне кажется, что нетитулованный мистер Фелтон значительно богаче герцога и графа, вместе взятых. Тебе известно, кто у него имеется в конюшне? — Она перешла на доверительный шепот: — В прошлом году он купил Панталоне. А еще ему принадлежит Королевский Дуб.— Вздор! — заявила Аннабел. — Да пусть это будет хоть сам Золотой Шар! Это еще раз убеждает меня, что на него не следует терять время. Я не имею ни малейшего желания выходить замуж за помешанного на лошадях человека и наблюдать, как он продает недвижимость, чтобы купить несчастную, вислозадую кобылу, которая и дерби выиграть не сумела бы, даже если бы попыталась.— Надеюсь, ты не на папу намекаешь, Аннабел, — колко заметила Джози.Но Аннабел отправилась спать.— Я всего-навсего констатирую факты, — сказала она, задержавшись у двери. — Я хочу выйти замуж за человека, который будет думать о том, чтобы купить мне рубины, а не о том, чтобы выложить тысячу фунтов за какую-то лошадь. И мне кажется, что граф Мейн подойдет мне для этой цели.— Значит, тебе он понравился? — с любопытством спросила Тесс, обнимая руками колени. Иногда ее младшая сестра казалась значительно старше и опытнее, чем она. Откровенно говоря, граф чем-то пугал ее. Он был такой элегантный, такой большой и с такими изысканными манерами.Но Аннабел, которую, видимо, это ничуть не пугало, озорно улыбнулась.— Я осмотрела его с довольно близкого расстояния, — с притворной скромностью заявила она. — Спереди и сзади. Он подойдет.— Аннабел! — воскликнула пораженная Тесс.Но та уже выскользнула за дверь, и они услышали только эхо ее смеха. Глава 8 В ТОТ ЖЕ ВЕЧЕР, СОВСЕМ ПОЗДНО — Человек, который женится на твоей старшей подопечной, получает Распутницу? Это правда? — воскликнул Мейн.— На всех Британских островах осталось всего четыре отпрыска Своенравного, — подтвердил Рейф. — Мой поверенный только что сказал мне, что каждая из моих подопечных получает в приданое одну из этих лошадей. Распутница, как самая старшая из чистокровок, станет приданым Тесс. Все остальные еще жеребята: две девочки и один мальчик.— Лошадь в качестве приданого, — задумчиво произнес Лусиус. — Странное распоряжение. Должно быть, Брайдон был большим оригиналом.— Он мог бы приказать продать лошадей, а выручку использовать в качестве приданого, — сказал Рейф. — Но в завещании четко указано, что лошади являются приданым. Насколько я могу догадаться, он хотел, чтобы его дочери вышли замуж за таких же чокнутых лошадников, как он сам.— Но ведь ничто не может помешать какому-нибудь безнравственному типу жениться на одной из девушек, а потом продать лошадь на аукционе, — заметил Лусиус. — За каждую из четырех лошадей можно получить не менее восьмисот гиней на «Таттерсоллз» Лондонский аукцион чистокровных лошадей.

. А за Распутницу, которая почти выиграла Аскот в прошлом году, можно получить и того больше.— Этому счастливчику не будет дозволено продавать приданое жены в течение года, — сказал Рейф, заглянув в документы, которые держал в руке. — Но ты, конечно, прав.— Распутница, — задумчиво произнес Мейн. И вдруг широко улыбнулся. — Известно ли вам, джентльмены, что я как раз подыскиваю себе жену?— Признаюсь, мне приходила в голову мысль о том, что, возможно, удастся убедить тебя или Лусиуса жениться на старшей из моих подопечных, — сказал Рейф. — Тереза — Тесс — настоящая красавица.— Она великолепна, — заметил Лусиус.— Вы с ней идеально подошли бы друг другу, — сказал Рейф, глядя на Лусиуса. — Она очень умна и едва ли станет устраивать тебе скандалы. А у тебя, насколько мне известно, в данный момент нет никакой серьезной связи с женщиной.— Разговор у нас принимает какое-то неприличное направление, — заметил Лусиус.— Брось ты эти джентльменские правила приличия, — сказал в ответ Рейф. — Не желаешь связывать себя узами брака, так и скажи.— Тебе повезло, Рейф, — вступил в разговор Мейн, откидываясь на спинку кресла. — Я как раз обдумываю этот вопрос. Но, по правде говоря, тут и думать нечего. Она красива — не так великолепна, как Аннабел с ее золотистыми волосами, но тем не менее чертовски привлекательна. Моя сестрица без конца пристает ко мне, чтобы я подыскал себе жену. А тут на тебе — идеальная жена: красавица, да еще с лошадью в качестве приданого! — Он отхлебнул глоток бренди. — Придется ее обучить некоторым тонкостям светского этикета, поскольку, судя по всему, этих девочек не обременяли присутствием в доме гувернанток, но она умна и быстро все усвоит. Я сам займусь этим.Рейф прищурил глаза. С тех пор как Мейну отказала одна графиня, которую он хотел сделать своей любовницей, образ жизни приятеля приобрел несколько разгульный характер.— Ты намерен ее любить? — спросил Рейф, чувствуя, как странно звучат произнесенные им слова. Но ведь он теперь был опекуном, а именно такой вопрос предположительно должны задавать опекуны потенциальным мужьям подопечных. Или братья, намеревающиеся выдать замуж своих сестер.— Любить? В этом я сомневаюсь, — ответил Мейн. — Любовь между нами не обязательна. Я буду ей верен, а если нет, то стану проявлять осмотрительность; она будет верна мне, а если нет, то тоже станет проявлять осмотрительность. Мы будем регулярно наслаждаться компанией друг друга, пока меня не сбросит в канаву какая-нибудь лошадь.— Совсем как ее отца, — вставил Лусиус.— Вполне возможно.— Или пока тебя не пристрелит какой-нибудь разгневанный муж, — добавил Рейф.— Эту возможность тоже нельзя исключать, — сказал Мейн, которого, судя по всему, такая перспектива даже не тревожила.Рейф пристально посмотрел на него. Он не знал, как помочь своему старому другу, который только и знал, что перекочевывал из постели одной замужней женщины в постель другой. Мейн никогда не задерживался так надолго, чтобы успеть разбить сердце, — вот все, что можно было сказать о его ночных похождениях. Но в последнее время он нервничал, стал резок на язык и у него появился этакий неукротимый блеск в глазах, который Рейфу не нравился.Только он не знал, чем ему помочь.— Если ты причинишь ей боль, — сказал он, вновь удивив сам себя, — то я тебя покалечу, Мейн, хотя ты и мой друг. Я знаю, что ты считаешь меня лентяем…— Лентяем? — переспросил Мейн, насмешливо приподняв бровь. — Нет. Просто человеком, который из-за неумеренного потребления бренди стал слаб в коленях.— Ты понимаешь, о чем я говорю. — Рейф снова повернулся к Лусиусу. — Ну а ты вполне уверен, что не желаешь просить руки Тесс?— Нетрудно догадаться, что у тебя имеется против меня некоторое предубеждение, — прервал его Мейн, покачивая в руке стакан с бренди.— Имеется, — признался Рейф. — Я думаю, что Лусиус мог бы стать великолепным мужем для Тесс.— Ну уж нет! — резко сказал Мейн. — Я сделаю ей предложение, а Лусиус ее не хочет. На том и порешим. Почему бы тебе не начать перечисление привлекательных качеств той, которая следует за ней по возрасту? Имоджин, например, красавицы с волосами черными как вороново крыло? Тебе нужно сбыть с рук еще трех девушек, Рейф. Тут не соскучишься!— Почему все они незамужние? Не кажется ли это странным, учитывая их возраст? Ведь трем из них уже исполнилось двадцать лет, так что, с точки зрения англичан, они почти старые девы.— Все шотландцы — кастраты, — заявил Мейн. — Презираю эту страну.— Возможно, в семье были смерти, и их дебют пришлось отложить из-за траура? — спросил Лусиус, проигнорировав замечание Мейна. — Когда умерла их мать?— Насколько я понимаю, у их отца никогда не было денег, чтобы вывезти их в свет, — сказал Рейф. — По словам моего секретаря Уикема, поместье находится в ужасном состоянии. Уикем задержался там на несколько дней, чтобы помочь новому виконту, который проживал в Кейтнессе и долгие годы не бывал в поместье, расположенном в Роксбургшире. Очевидно, картина была мрачная. Все земли, права распоряжения которыми не были ограничены и которые могли приносить ренту, проданы много лет тому назад. Дом обветшал и находился в чудовищном состоянии. Новый виконт был вне себя от гнева, когда узнал, что лошади завещаны девочкам: все доходы с поместья за последние десять лет были израсходованы на конюшни Брайдона.— Так Брайдон все свои деньги расходовал на лошадей? — спросил Мейн.— Он не был прижимист с дочерьми. Просто ему было нечего им дать, если не продать одну из своих лошадей. Из того, что Тесс рассказала мне за ужином, я понял, что он рассчитывал сорвать крупный куш и это позволило бы ему вывезти их на сезон в Лондон.— А до этого счастливого момента его дочери были обречены оставаться незамужними и ютиться в обветшавшем доме? — спросил Лусиус.— Его поведение, несомненно, не соответствовало правилам приличия, принятым у джентльменов вроде тебя, — сказал Рейф, осушив стакан. Он чувствовал, что вот-вот у него разыграется страшная головная боль. Он пьет слишком много бренди. И хотя бренди делало жизнь терпимой, он рано или поздно бросит пить. Мучительные головные боли случались теперь все чаще и чаще.— В желающих жениться на остальных подопечных у тебя недостатка не будет, — сказал Мейн. — К началу сезона все они снимут траур. У меня сложилось впечатление, что Мейтленд неравнодушен к Имоджин. А у него денег куры не клюют.Рейф покачал головой.— Его женитьба на мисс Питен-Адамс является делом, решенным несколько лет назад. Более того, Мейтленд после смерти отца совсем отбился от рук, а в последнее время стал и вовсе не управляемым. Он помешан на скачках и то и дело рискует своей шеей. Это его до добра не доведет.— Неплохой образ жизни, — лениво заметил Мейн.— Не будь дураком, — оборвал его Рейф. — Если ты женишься на Тесс, тебе придется изменить свой образ жизни. Никаких интрижек с замужними леди. И придется перестать рисковать собственной шеей.— Клянусь быть образцовым мужем, — сказал Мейн. Уловив в его голосе нотку скуки, Рейф прищурил глаза. Но Мейн продолжал: — Я прекратил интрижки с замужними женщинами, разве ты не заметил?— Нет, — грубовато ответил Рейф.— Ну так знай, что я с этим завязал. — Он не смотрел ему в глаза, но продолжал крутить зубочистку в своих длинных пальцах. — Леди Годуин — кстати, у нас с ней не было ничего серьезного — была последней, и все это происходило четыре месяца тому назад. Так что я достанусь Тесс в ее полное распоряжение.— Будем надеяться, Гаррет, — сказал Рейф.— Ты знаешь, что я терпеть не могу свое имя! — воскликнул Мейн.— Когда я тебя так называю, ты просыпаешься, — усмехнулся Рейф. — И теперь, когда ты проснулся, я предлагаю партию в бильярд.— Я иду спать. — Лусиус потянулся.— Кстати, — сказал Мейн, — надеюсь, ты найдешь дуэнью к воскресенью? Если Клэрис Мейтленд еще какое-то время пробудет в доме, я сбегу вместе с Тесс. От Клэрис у меня начинается крапивница.— Я отправлю записку моей тетушке Флоре, — сказал Рейф. — Она живет в Сент-Олбенс. Возможно, она смогла бы приехать сюда уже в начале следующей недели.— Итак, я получил твое благословение? — спросил Мейн. — И с завтрашнего дня могу начать ухаживать за Тесс?— Если только ты не сочтешь, что будет лучше подождать, пока у Тесс не закончится траур, — сказал Рейф.— Не могу, — заявил Мейн. — Через месяц состоятся скачки на Королевский кубок в Лихфилде. Если я намерен выставить для участия в скачках Распутницу… — Он пожал плечами.— Совершенно неподобающая причина для того, чтобы очертя голову жениться, — заявил Рейф.— Джентльменская чушь! — отрезал Мейн, допивая бренди. — Ты напоминаешь мне тех лицемерных мерзавцев, которых немало в Лондоне и которые намекают, что я распущенный человек, но не осмеливаются сказать мне это в лицо.— А ты не такой? — спросил Лусиус, пытаясь говорить спокойно.Мейн немного подумал.— Нет. Я, конечно, распутный и сплю — вернее, спал — со многими замужними женщинами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39