По вашему платью я вижу, что вы женщина из приличной семьи. Каким образом вы оказались зимней ночью, одна, в лесу Элдридж?Я уцепилась за удобный случай. Можно прояснить мои честные намерения, а заодно найти Муртага и Руперта.— Я прибыла в Вентворт с несколькими членами клана моего мужа. Поскольку я англичанка, мы подумали, что я смогу получить разрешение войти в тюрьму и, возможно, отыщу способ… э-э-э… вывести его оттуда. Однако я… я покинула тюрьму другим путем. Я искала своих друзей, и на меня напали волки… от которых этот джентльмен любезно спас меня. — Я попыталась благодарно улыбнуться костлявому лучнику, хранившему каменное молчание.— Вы, без сомнения, встретили что-то с зубами, — согласился Макраннох, рассматривая зияющие прорехи на моей юбке. Подозрительность временно уступила место законам гостеприимства. — Вы не ранены? Только несколько царапин? Что ж, вы, без сомнения, замерзли и несколько потрясены. Присаживайтесь у очага. Гектор принесет вам глоток чего-нибудь подкрепляющего, а потом вы сможете подробнее рассказать мне о своих друзьях. — Он подтянул к себе грубый трехногий табурет и решительно усадил меня на него, надавив массивной рукой на плечо.Торфяные брикеты давали мало света, но уютно согревали. Пара глотков из кожаной фляжки, неохотно протянутой мне Гектором, заставила кровь снова весело бежать по жилам.Я объяснила все, что могла — то есть не очень много. Краткое описание моего ухода из тюрьмы и последующей рукопашной схватки с волком было встречено с определенным скептицизмом.— Даже если поверить, что вам удалось проникнуть в Вентворт, не представляется вероятным, что сэр Флетчер позволил вам бродить по всей тюрьме. А уж если капитан Рэндалл нашел вас в подвалах, он не отвел бы вас к задней двери за просто так.— У него… у него были свои основания позволить мне уйти.— А именно? — черничные глазки смотрели непреклонно.Я сдалась и рассказала все, как есть. Я слишком устала, чтобы деликатничать или ходить вокруг да около.Похоже, я почти убедила Макранноха, но он по-прежнему не желал предпринимать какие-либо действия.— Ага, я понимаю вашу озабоченность, — доказывал он, — но может быть, не все так плохо.— Не так плохо! — я в ярости вскочила на ноги. Он помотал головой, будто его одолевали оводы.— Я имею в виду, — объяснил он, — что если он охотится на задницу этого парня, то не собирается сильно повредить ему. И, простите, что приходится говорить это при вас, мэм, — он вскинул мохнатую бровь, — но содомия редко кого убивает. — И умиротворяюще вытянул ладони размером с суповую тарелку. — Поймите, я не говорю, что ему это понравится, я только говорю, что попытка спасти задницу этого парня не стоит ссоры с сэром Флетчером Гордоном. Понимаете, у меня здесь очень шаткое положение, просто очень шаткое. — Он надул щеки и пошевелил бровями.Уже не в первый раз я пожалела о том, что настоящих ведьм не существует. Будь я ведьмой, я бы превратила его в жабу прямо на месте. В огромную жирную жабу, с бородавками.Я проглотила гнев и еще раз попробовала убедить его.— Я думаю, что его задницу спасать уже не имеет смысла. Меня волнует его шея. Англичане собираются повесить его утром.Макраннох что-то пробормотал, шагая взад-вперед, как медведь в слишком маленькой клетке, и вдруг остановился и резко наклонился, так что его нос оказался в дюйме от моего. Я бы отшатнулась назад, если бы не настолько устала. Ну, а сейчас я только моргнула.— Допустим, я говорю, что помогу вам. И что толку? — проревел он и снова заметался — два шага в одну сторону, резкий поворот, взлетает мех, и два шага в другую. Он говорил во время движения и пыхтел во время поворотов. — Ну, пойду я к сэру Флетчеру, и что ему сказать? У вас тут есть капитан, который в свободное время любит пытать узников? А он спросит, откуда мне это известно, а я скажу: мне, мол, сообщила об этом бездомная английская девчонка, на которую наткнулись мои люди, когда она шаталась по лесу в темноте; и она говорит, что этот капитан делал непристойные предложения ее мужу, разбойнику, за чью голову назначена награда, и который к тому же приговорен к смертной казни, как убийца?Макраннох остановился и бахнул кулачищем по шаткому столику.— Я уж молчу о том, как провести внутрь людей! Если, и запомни, я сказал — если мы сможем проникнуть внутрь…— Внутрь попасть можно, — прервала его я. — Я покажу дорогу.— М-м-м. Ну, допустим. Если мы сможем попасть внутрь, что произойдет, когда сэр Флетчер обнаружит моих людей, прогуливающихся по его крепости? Следующим же утром он отправит сюда капитана Рэндалла, тот прикатит пару пушек и сравняет Элдридж Холл с землей, вот что! — Он снова замотал головой.— Нет, девица, не вижу…Его прервал стук внезапно распахнувшейся двери. В коттедж вошел еще один лучник, подталкивающий перед собой кинжалом Муртага. Макраннох остановился и удивленно уставился на них.— А это еще что такое? — возмутился он. — Можно подумать, что сегодня первое мая, а не разгар зимы и снежные сугробы, так что девочки и мальчики собирают в лесу цветочки!— Это член клана моего мужа, — бросила я. — Я тебе говорила…Муртаг, ничуть не расстроенный менее чем сердечной встречей, внимательно рассматривал фигуру, закутанную в медвежью шкуру, словно мысленно убирал волосы и годы.— Макраннох, точно? — произнес Муртаг обвинительным тоном. — Сдается мне, ты недавно был на Сборе в замке Леох?Макраннох здорово растерялся.— Недавно, вот это сказанул! Это произошло лет тридцать назад! Откуда ты знаешь, приятель?Муртаг удовлетворенно кивнул.— Так я и думал. Я там тоже был. И запомнил тот Сбор, и сдается мне, по той же причине, что и ты, сэр Маркус.Макраннох изучал морщинистого человечка, пытаясь отсечь тридцать лет.— Ага, помню я тебя, — заключил он. — Не имя, тебя. Ты тогда убил одним кинжалом раненого вепря. И зверюга был знатный. Точно, точно, Маккензи отдал тебе тогда клыки — отличные, почти целиком закрученные двойным витком. Красивая работа, приятель.Выражение, подозрительно напоминающее удовлетворение, на мгновение осветило морщинистые щеки Муртага.А я вспомнила великолепные варварские браслеты, которые носила в Лаллиброхе. Мамины, сказала тогда Дженни, подарок какого-то поклонника. Я уставилась на Муртага, не веря себе. Даже если скинуть тридцать лет, он не казался подходящим объектом нежной страсти.Подумав об Эллен Маккензи, я вспомнила про ее жемчуга, зашитые в кармане. Потянув за свободный конец, я вытащила их наружу.— Могу заплатить, — сказала я. — Не думаю, что люди, подобные тебе, будут рисковать бесплатно.Двигаясь куда быстрее, чем можно было вообразить, Макраннох выхватил жемчуга из моей руки и недоверчиво уставился на них.— Откуда они у тебя, женщина? — требовательно спросил он. — Ты сказала, твоя фамилия Фрэзер?— Да. — Несмотря на страшную усталость, я опять выпрямилась. — А жемчуга — мои. Мой муж подарил их мне на свадьбу.— Он? — Хриплый голос сделался тихим. — Он повернулся к Муртагу, не выпуская жемчуга из рук. — Сын Эллен? Муж этой девчонки — сын Эллен?— Ага, — как всегда невыразительно ответил Муртаг. — Увидишь его — сразу поймешь. Он просто копия.Наконец сообразив, что сжимает в руке жемчуга, Макраннох разжал ладонь и ласково погладил сверкающие камни.— Я подарил их Эллен Маккензи, — произнес он. — На свадьбу. Я хотел подарить их ей, когда она станет моей женой, но она выбрала другого… Я так часто представлял их на ее красивой шейке, что сказал ей: не смогу видеть их на ком-то еще. И умолил ее принять их и вспоминать обо мне, когда наденет. Хм! — он фыркнул и вернул мне жемчуга. — Значит, теперь они твои. Что ж, носи на здоровье, девочка.— Мне удастся это гораздо лучше, — сказала я, стараясь не выдать своего нетерпения из-за этой сентиментальной сцены, — если вы поможете мне вернуть мужа.Небольшой рот, только что слегка улыбавшийся собственным мыслям, плотно сжался.— Ах, — сказал сэр Маркус, подергав себя за бороду, — понимаю. Но я уже объяснил тебе, девочка, не знаю я, как это сделать. У меня жена и трое детишек. Ага, мне жалко сына Эллен. Но ты просишь слишком многого.Ноги у меня подкосились, и я шлепнулась на табурет, опустив плечи и повесив голову. Отчаяние, как якорь, тянуло меня вниз. Я закрыла глаза и спряталась в какое-то тусклое местечко внутри себя, где не было ничего, кроме болезненной серой пустоты, а голос Муртага, все еще спорящий о чем-то, казался далеким и еле слышным.Из ступора меня вывело мычание. Я подняла глаза и увидела, как Макраннох выскочил из коттеджа. В открытую дверь ворвался зимний ветер, мычание коров и мужские крики. Дверь за громадной косматой фигурой захлопнулась, и я обернулась к Муртагу, чтобы выяснить, что происходит.Выражение его лица лишило меня дара речи. Редко удавалось увидеть на его лице что-нибудь, кроме терпеливой суровости, но на этот раз он буквально светился от с трудом подавляемого возбуждения.Я тронула его за руку.— Да что такое? Говори быстрей!Он едва успел выпалить:— Коровы! Макранноха! — как в коттедж ввалился сам Макраннох, толкая перед собой долговязого парнишку.От последнего толчка юноша распластался по стене. Похоже, Макраннох считал поединок на взглядах очень действенным средством, потому что воспользовался той же самой техникой «нос к носу», что недавно со мной. Менее уравновешенный или не такой уставший, как я, юноша нервно вжался в стенку.Макраннох начал довольно здраво.— Эбсалом, парень, я отправил тебя три часа назад привести сюда сорок голов скота. Я сказал, что отыскать их очень важно, потому что вот-вот начнется чертовски сильный буран. — Хорошо модулированный голос повышался. — И когда я услышал, что снаружи ревут коровы, то сказал себе: ага, Маркус, Эбсалом пошел и нашел весь скот, вот хороший мальчик, теперь мы все можем спокойно отправляться по домам и греться у очага, потому что коровы в безопасности в своих коровниках.Кулак размером с окорок вцепился в куртку Эбсалома. Ткань, собравшись между плотными пальцами, сморщилась.— И вот я выхожу, чтобы поздравить тебя с хорошо сделанной работой, и начинаю считать скот. И сколько коров я насчитываю, Эбсалом, мой славный малыш? — Голос возвысился до оглушающего рева. Может, у Маркуса Макранноха и не было настоящего баса, зато силы легких хватало на троих. — Пятнадцать! — проорал он, так дернув Эбсалома, что тот встал на цыпочки. — Он отыскивает пятнадцать коров из сорока! А где остальные? Где? Там, заблудились в снегу, чтобы замерзнуть насмерть!!!Пока все это происходило, Муртаг тихонько отошел в затененный угол. Я наблюдала за его лицом и заметила внезапный проблеск веселья при этих словах. И тут до меня дошло, что он собирался мне сказать. Я поняла, где сейчас Руперт, точнее, не где он именно, а что собирается делать. И снова начала чуть-чуть надеяться.Стояла кромешная тьма. Огни крепости внизу слабо светились сквозь снег, напоминая огни затонувшего корабля. Стоя в ожидании под деревьями вместе с двумя сопровождающими, я мысленно в тысячный раз проворачивала в уме, что может пойти не так.Выполнит ли Макраннох свою часть сделки? Должен, если надеется получить назад своих призовых породистых высокогорных коров. Поверит ли сэр Флетчер Макранноху и пошлет ли солдат в подвалы, причем немедленно? Скорее всего, да — баронет не тот человек, к которому можно отнестись пренебрежительно.Я видела, как коровы исчезали, по одному лохматому животному за раз, в канаве, ведущей к потайной двери, под опытным руководством Руперта и его людей. А смогут ли они протолкнуть коров в дверь, хоть бы и поодиночке? А если смогут, что начнут творить внутри коровы — полудикие животные, неожиданно запертые в каменном коридоре, освещенном яркими факелами?Да, возможно, это сработает. Коридор чем-то похож на их коровники с каменными полами, включая факелы и людской запах. Если их запихнут внутрь, план может осуществиться успешно. Вряд ли Рэндалл начнет звать на помощь, обнаружив вторжение; он побоится, что его маленькое развлечение обнаружат.Укротители должны как можно скорее покинуть крепость, как только выпустят коров на тропу хаоса, и уж тогда мчаться во весь опор на земли Маккензи. Рэндалл во внимание не принимается — что он может сделать один, да еще при данных обстоятельствах? Но вдруг шум слишком рано привлечет весь тюремный гарнизон? Если Дугал так не хотел даже сделать попытку вытащить своего племянника из тюрьмы Вентворт, могу себе представить его бешенство, если несколько людей Маккензи будут арестованы за проникновение в тюрьму. Да мне и самой не хотелось оказаться ответственной за это, хотя Руперт просто жаждал рискнуть. Я прикусила большой палец и попыталась успокоиться, думая о тоннах твердого, заглушающего все звуки гранита, который отделял подвалы от казарм наверху.Самым ужасным, конечно, был страх, что все получится, но слишком поздно. Палач палачом, но Рэндалл может зайти чересчур далеко. Я-то очень хорошо знала, по рассказам солдат, вернувшихся из лагерей для военнопленных, что для узника нет ничего проще, чем умереть «от несчастного случая». А от тела полностью избавляются задолго до того, как возникают официальные неловкие вопросы. Даже если вопросы зададут и про Рэндалла все выяснится, это будет слабым утешением для меня — и для Джейми.Я решительно отметала от себя мысли о том, как можно использовать невинные домашние предметы, лежавшие на столе в той комнате. Но никак не могла избавиться от видения белых костей, торчавших из раздробленного пальца, вжатого в стол. Пытаясь стереть из памяти эту картину, я сильно потерла костяшками пальцев по коже седла, почувствовала жжение и стянула перчатку. На руке остались ссадины от волчьих зубов.Ничего особенного, так, несколько царапин и небольшая ранка там, где клык порвал перчатку. Я рассеянно лизнула ранку. Бесполезно убеждать себя в том, что сделала все, что могла. Да, я сделала то единственно возможное, но понимание этого не облегчало мне ожидания.Наконец мы услышали слабые крики, доносившиеся от тюрьмы. Один из людей Макранноха взял моего пони под уздцы и повел его под деревья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54