Джейми, несомненно, рассуждал логично, утверждая, что я должна вернуться: дом, безопасность, Фрэнк; да просто те маленькие жизненные удовольствия, которых мне так не хватало — горячая ванна, водопровод в доме, не говоря уже о больших удобствах, таких, как хорошая медицинская помощь и приятные, безопасные путешествия.И все же, безусловно соглашаясь с неудобствами и прямыми опасностями здешней жизни, я должна была признать, что многие ее стороны мне нравились. Да, путешествия были трудными, зато не было дорожного полотна, покрывшего землю вдоль и поперек, не было шумных, вонючих машин — опасное изобретение, напомнила я себе. Жизнь была проще, и люди тоже. Они не глупее, зато намного более непосредственные — за некоторыми исключениями вроде Каллума Макгиббона Маккензи, угрюмо подумала я.Из-за работы дяди Лэмба мне пришлось жить в очень многих местах, куда суровее, чем это, и с еще меньшим количеством удобств. Я легко приспосабливалась к тяжелым условиям и не особенно страдала от отсутствия «цивилизации», находясь вдали от нее, хотя не менее легко приспосабливалась и к удобствам, таким, как электрические плиты и водонагреватели. Я задрожала под холодным ветром и обхватила себя руками, продолжая смотреть на камень.Рациональность не помогает. Что ж, придется вернуться к чувствам — и я начала воссоздавать подробности семейной жизни, сперва с Фрэнком, потом с Джейми. В результате окончательно расстроилась и заплакала. Слезы замерзали на лице, образуя ледяные дорожки.Если не здравый смысл и не чувства, как насчет долга? Я давала Фрэнку обеты, причем от всего сердца. Давала те же обеты и Джейми, намереваясь предать их как можно скорее. И кого из них я предаю сейчас? Солнце опускалось все ниже, а я все сидела.Когда между черными ветвями сосны засияла вечерняя звезда, я пришла к выводу, что здравый смысл в этой ситуации не помощник. Нужно опираться на что-нибудь другое, только вот непонятно, на что именно. Я повернулась к расколотому камню, сделала шаг, потом другой, потом еще. Остановилась, повернулась в другую сторону, сделала шаг, еще, еще, и даже не поняв, что именно я решила, оказалась на полпути вниз по склону, отчаянно хватаясь за траву, оскальзываясь и падая на осыпях.Добравшись до хижины, не дыша от страха, что Джейми уже ушел, я увидела, что стреноженный Донас щиплет рядом траву, и успокоилась. Конь поднял голову и недовольно посмотрел на меня. Бесшумно шагая, я толкнула дверь.Джейми был в передней комнате, спал на узкой деревянной скамье. Он спал, как всегда, на спине, скрестив руки на животе и слегка приоткрыв рот. Последний дневной свет, падавший из окна за моей спиной, сделал его лицо похожим на металлическую маску: на золотистой коже блестели серебряные дорожки высохших слез и тускло светилась медная щетина.Я несколько мгновений постояла, глядя на него, и меня заполнила невыразимая нежность. Двигаясь как можно тише, я легла рядом с Джейми на деревянную скамью и тесно прижалась к нему. Во сне он повернулся ко мне, как делал это обычно, притиснул меня к груди и прижался щекой к волосам. Бессознательно протянул руку, чтобы отвести мои волосы от носа. Я почувствовала внезапный рывок — сообразил, что я рядом — мы потеряли равновесие и рухнули со скамьи на пол, причем Джейми упал на меня.Не было никаких сомнений, что он из плоти и крови. Я ткнула его коленом в живот и забурчала:— Слезай! Мне нечем дышать!Вместо этого он ухудшил мое положение, начав меня целовать. Пришлось смириться с нехваткой воздуха, чтобы сосредоточиться на более важных вещах.Мы долго лежали в объятиях друг друга и молчали. Наконец Джейми приглушенно пробормотал мне в волосы:— Почему?Я поцеловала его в щеку, мокрую и соленую. Его сердце билось в мои ребра, и я хотела только одного — остаться здесь навеки. Не двигаться, не заниматься любовью — просто дышать одним с ним воздухом.— Так было надо, — сказала я и нервно засмеялась. — Ты даже не представляешь, как все было близко. Плохие парни едва не победили. — И заплакала, и задрожала, потому что выбор был сделан только что, и моя радость от того, что я обнимаю этого мужчину, смешивалась с рвущей сердце скорбью по тому мужчине, которого я больше никогда не увижу.Джейми крепко обнимал меня, прижимая своим весом к полу, словно пытаясь защитить меня, не дать ревущей тяге каменного круга увлечь меня отсюда. Наконец я выплакала все слезы и лежала в изнеможении, прижавшись головой к его надежной груди. К этому времени совсем стемнело, но он все держал меня, тихо бормоча что-то, будто я была ребенком, который боится ночи. Мы прижались друг к другу, не желая расставаться даже для того, чтобы разжечь очаг.В конце концов Джейми встал, поднял меня на руки, подошел к скамье и сел, качая меня на коленях. Дверь все еще оставалась открытой, и мы видели, как над долиной загорались звезды.— А ты знаешь, — сонно сказала я, — что свету звезды требуются тысячи тысяч лет, чтобы достичь нас? На самом деле многие из звезд, которые мы видим сейчас, уже могли умереть, а мы об этом не знаем, потому что видим их свет.— Правда? — спросил он, гладя меня по спине. — Я этого не знал.Должно быть, я уснула, лежа головой на его плече, и ненадолго проснулась, когда Джейми перекладывал меня на пол, на постель из одеял. Сам лег рядом и снова привлек меня к себе.— Положи головку девочка, — шепнул он. — Утром я отвезу тебя домой.Мы проснулись до рассвета. Когда солнце встало, мы уже ехали вниз по тропе, стремясь скорее покинуть Крэйг на Дун.— Куда мы едем, Джейми? — спросила я, радуясь, что нас ожидает общее будущее, хотя и оставила позади последнюю возможность вернуться к мужчине, который любил — и продолжал бы любить меня.Джейми осадил коня и обернулся, чтобы посмотреть назад. Отсюда зловещего каменного кольца не было видно, а каменистый склон казался непроходимым, ощетинившись валунами и кустами утесника. Разваливающийся остов хижины казался еще одним утесом, костлявым суставом каменного кулака горы.— Мне бы хотелось сразиться с ним за тебя, — отрывисто бросил Джейми, оглянувшись на меня. Его синие глаза потемнели и были серьезными.Я улыбнулась и прикоснулась к нему.— Это была не твоя, а моя битва. Но в любом случае выиграл ее ты. — Я протянула ему руку, и он сжал ее.— Ага, но я не это имею в виду. Я бы сразился с ним один на один и победил, чтобы тебе не пришлось потом сожалеть. — Он помедлил. — Если когда-нибудь…— Больше никаких «если», — решительно отрезала я. — Я передумала их все вчера, и вот она я — здесь.— Слава Богу, — улыбнулся Джейми, — и да поможет тебе Бог. — И добавил: — Хотя я вряд ли пойму когда-нибудь, почему.Я обвила его талию руками и держала так, пока конь спускался с последнего склона.— Потому что, — произнесла я, — я, черт возьми, не могу без тебя, Джейми Фрэзер, и хватит об этом. Да, так куда ты меня везешь?— Вчера всю дорогу вверх по этой горе я молился, — тихо сказал он. — Не о том, чтобы ты осталась, я не думал, что это будет правильно. Я молил Бога послать мне достаточно сил, чтобы суметь отправить тебя обратно. — Он покачал головой, все еще глядя вверх, на гору, отсутствующим взглядом. — Я говорил: «Боже, если больше никогда в жизни не суждено мне обрести мужество, дай мне его сейчас. Пусть мне хватит сил не упасть на колени и не молить ее остаться». — Он отвел взгляд от хижины и коротко улыбнулся мне. — Это самое сложное, что я когда-либо совершал, Сасснек, — повернулся в седле и повернул коня на запад.Стояло на редкость ясное утро, раннее солнце позолотило все вокруг, начертив тонкую огненную кайму вдоль поводьев, по изгибу лошадиной шеи, вокруг лица и плеч Джейми.Он глубоко вздохнул и кивнул в сторону вересковых пустошей, на далекий перевал между двумя скалами.— Поэтому теперь мне кажется, что я смогу совершить и второй по сложности поступок. — Он мягко пришпорил коня и прищелкнул языком. — Мы едем домой, Сасснек. В Лаллиброх. ЧАСТЬ ПЯТАЯЛАЛЛИБРОХ Глава 26Возвращение лэрда Поначалу мы были так счастливы от того, что снова вместе и далеко от Леоха, что почти не разговаривали. Донас без натуги вез нас обоих по ровной вересковой пустоши, я обнимала Джейми за пояс, наслаждаясь ощущением нагретых солнцем мышц под щекой. Неважно, какие трудности ждали нас впереди — я понимала, что их очень много — мы вместе. Навсегда. И этого было достаточно.Когда первое потрясение от счастья переплавилось в горячность товарищества, мы опять начали разговаривать. О местах, которые проезжали. Потом, осторожно, обо мне, о том, откуда я. Его приводили в восторг мои описания жизни в двадцатом веке, хотя понятно было, что многое из рассказанного мною казалось ему волшебными сказками. Особенно Джейми нравились описания автомобилей, танков и аэропланов, он заставлял меня рассказывать о них снова и снова, как можно подробнее. По молчаливому соглашению мы избегали упоминаний о Фрэнке.Шли дни, мы ехали все дальше, и беседы вернулись к нашему сегодня: Каллум, замок, охота на оленей и герцог.— Он кажется славным малым, — заметил Джейми. Дорога сделалась хуже, он спешился и теперь шел рядом.Беседовать так оказалось проще.— Мне тоже так показалось, — ответила я. — Но…— О да, в наши дни нельзя придавать большого значения тому, каким человек кажется, — согласился Джейми. — И все-таки мы поладили, он и я. Вечерами мы сидели и разговаривали у очага в охотничьей хижине. Он намного умнее, чем кажется. Он понимает, какое впечатление производит его голос, и, по-моему, пользуется этим, чтобы выглядеть немного дураком, в то время как ум-то никуда не девается, работает.— Хм-м. Этого-то я и боялась. Ты… рассказал ему?Он пожал плечами.— Кое-что. Разумеется, он знает, как меня зовут, еще по прошлому разу в замке.Я расхохоталась, вспомнив, что тогда произошло.— А ты… э-э… напомнил ему об этом?Джейми ухмыльнулся. Осенний ветер трепал его волосы.— Ну, чуть-чуть. Он один раз спросил, страдаю ли я все еще животом Я сделал серьезное лицо и ответил, что обычно нет, но мне показалось, что вот прямо сейчас начинаются спазмы. Он засмеялся и говорит, мол, он надеется, что это не причиняет неудобств моей красавице-жене.Я тоже засмеялась. В данный момент не имело большого значения, что герцог может или не может сделать. Но все же в один прекрасный день он может оказаться полезным.— Я рассказал ему немного, — продолжал Джейми. — Что я вне закона, но не виновен, хотя шансов доказать это у меня почти нет. Мне показалось, что он посочувствовал, но я на всякий случай не делился обстоятельствами, и уж конечно не сообщил, что за мою голову назначена цена. Я еще не решил, можно ли ему все это доверить, как тут… ну, как раз в лагерь ворвался Элик, как будто у него на хвосте висел сам дьявол, и мы с Муртагом точно так же помчались прочь.Я тут же вспомнила.— А где Муртаг? — спросила я. — Он отправился с тобой в Леох? — Я очень надеялась, что этот маленький член клана не ввязался в ссору ни с Каллумом, ни с жителями Крэйнсмира.— Выехал со мной, да только его конь — не ровня Донасу. Эй, Донас, то buidheag, ты ведь у меня крепкий малыш? — Он похлопал по сияющей шее гнедого, и Донас зафыркал и встряхнул гривой. Джейми посмотрел на меня и улыбнулся.— Не тревожься о Муртаге. Эта веселая птичка не пропадет.— Веселый? Муртаг? — Это слово казалось весьма неподходящим. — Не думаю, чтобы я хоть раз видела его улыбку. А ты?— О да. Уж не меньше, чем дважды.— А сколько лет ты его знаешь?— Двадцать три. Он мой крестный.— О. Что ж, это кое-что объясняет. Мне бы и в голову не пришло, что он начнет беспокоиться из-за меня.Джейми потрепал меня по ноге.— Конечно, он беспокоился. Он тебя любит.— Поверю на слово.Добравшись таким образом до недавних событий, я втянула в себя побольше воздуха и спросила о том, о чем ужасно хотела узнать.— Джейми?— Да?— Гейлис Дункан. Они… они ее в самом деле сожгут?Он посмотрел на меня, слегка нахмурился и кивнул.— Думаю, да. Хотя не раньше, чем родится ребенок. Это тебя и тревожит?— И это тоже. Джейми, посмотри вот на это.Я попыталась подтянуть пышный рукав, но ничего не получилось, и тогда я просто спустила рубашку с плеча, чтобы показать ему след от прививки.— Боже праведный, — протянул Джейми, когда я все объяснила, и остро взглянул на меня. — Вот почему… она что, тоже из твоего времени?Я беспомощно пожала плечами.— Не знаю. Все, что можно сказать — она, вероятно, родилась после 1920 года Тогда стали прививать всех. — Я обернулась назад, но низко висящие тучи скрыли скалы, которые теперь отделяли нас от Леоха. — Думаю, никогда уже не узнаю… теперь.Джейми взял Донаса под уздцы и повел в сторону, в небольшую сосновую рощицу, к берегу небольшой речушки. Там он взял меня за талию и аккуратно поставил на землю.— Не горюй по ней, — твердо сказал он, обнимая меня. — Она порочная женщина. Пусть и не ведьма, зато убийца. Она убила своего мужа, так?— Да, — содрогнулась я, вспомнив остекленевший взгляд Артура Дункана.— Хотя я не понимаю, зачем она его убила, — изумленно покачал головой Джейми. — У него были деньги и хорошая должность. И я сомневаюсь, что он бил ее.Я уставилась на него в гневном изумлении.— Это в твоем понимании и есть хороший муж?— Ну… да, — нахмурился он. — чего еще она могла хотеть?— Чего еще?.. — Он меня так потряс, что некоторое время я только молча пялилась на него, потом соскользнула на траву и захохотала.— Да что смешного? Я так понял, что это было убийство?Он все же улыбнулся и обнял меня.— Я просто подумала, — опять фыркнула я, — если, по-твоему, хороший муж — это человек с хорошей должностью и деньгами, который не бьет свою жену… какой тогда муж ты?.О, — ухмыльнулся он. — Ну, Сасснек, я никогда и не говорил, что я хороший муж. Да и ты тоже, между прочим. Помнится мне, ты называла меня садистом и другими словами, которых я не буду повторять приличия ради. Только не хорошим мужем.— Ну и ладно. Тогда я не буду чувствовать себя обязанной травить тебя цианидом.— Цианидом? — с любопытством посмотрел он на меня. — А это еще что такое?— То, что убило Артура Дункана. Чертовски быстрый и сильный яд. Весьма распространен в моем времени, но не здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54