Кэтрин отдала ему свою пустую чашку и ушла. Она найдет Вики, сошлется на головную боль и отправится домой. Ей не хотелось видеть Джона в этот вечер. Ей необходимо было подождать, собраться с мыслями и решить, что она ему скажет.
Что делать? Может, показать, что она сердита, а может, признаться ему в любви?

Глава 21

Джону потребовалась ночь и половина утра, чтобы составить план, и теперь он был готов действовать. На ходу натягивая сюртук, он открыл дверь и чуть не столкнулся с Эндрю. Но у Джона не было времени на друга.
– Рад, что застал тебя, – сказал Эндрю. Невозмутимо натягивая перчатки, Джон ответил:
– Представь, что не застал. У меня сегодня слишком много дел, Эндрю, и нет времени принимать гостей.
– Тогда, возможно, ты уже видел это? – Эндрю протянул ему свежий номер газеты.
– Нет, и не собираюсь смотреть, – ответил Джон, тщательно поправляя манжеты. – Я устал от всех этих глупостей. Мне наплевать, о чем там пишут.
– Думаю, на сей раз тебя это заинтересует.
–Нет.
Джон взял газету у Эндрю и, скомкав, бросил ее в холл. Влетев в открытую дверь, газета упала на стойку для зонтиков. Джон закрыл дверь и направился к экипажу.
Эндрю последовал за ним.
– Ты просто не в настроении. Лучше было бы, если бы ты узнал от кого-нибудь другого, что происходит, потому что я твой лучший друг и я кое в чем виноват перед тобой. Но я не допущу этого.
Джон остановился.
– Виноват? В чем?
– Я, вероятно, был не слишком-то вежлив с мисс Рейнольдс в нашу первую встречу, но сейчас это уже не имеет значения. Похоже, в вашей с Уэстерлендом скачке будет третий участник.
– Что? Еще один джентльмен хочет участвовать в скачке? Кто же он? – Джон вполголоса выругался.
– Не джентльмен, друг мой, совсем не джентльмен. В заметке лорда Труфитта говорится, что в вашем состязании собирается принять участие сама мисс Рейнольдс.
– Какого дьявола?
– И еще он пишет, что она отличная наездница и рассчитывает на победу. Более того, после того как она выиграет, она не позволит ни тебе, ни Уэстерленду ухаживать за ней.
Джон помрачнел:
– Не надо так шутить со мной, Эндрю. Его друг поднес руку к сердцу:
– Клянусь, я не шучу.
– Проклятие! – Джон отвернулся. – О чем, дьявол побери, она думает?
– Возможно, она просто не хочет быть призом в игре двух мужчин, у которых, кроме скачек, нет других занятий в жизни.
Но теперь это изменилось. У Джона было теперь более важное занятие, и именно Кэтрин помогла ему понять это.
Неожиданно Джон рассмеялся.
Эндрю покачал головой:
– Ты находишь это забавным?
– Нет, конечно, нет. Но меня не удивляет, что Кэтрин взяла дело в свои руки. Это в ее натуре.
– Ты ведь не позволишь ей участвовать в скачке? – спросил Эндрю с озабоченным видом.
– Конечно, нет. Я и сам не собираюсь участвовать в этом безумии. Я уже кое-что придумал, чтобы покончить с этим.
– Что ты можешь сделать?
– Я хочу поступить так, как в данных обстоятельствах поступил бы любой настоящий англичанин.
– Любой известный мне англичанин рискнул бы и принял участие в скачке, ведь сейчас это стало вопросом чести, но что-то подсказывает мне, что ты не собираешься этого делать.
– К дьяволу все это! Я собираюсь похитить ее! В глазах Эндрю загорелись огоньки удивления.
– Не могу в это поверить. Ты собираешься сбежать с ней в Гретна-Грин? Насколько я знаю, там всегда заключались браки без установленных законом формальностей.
Джон улыбнулся и похлопал своего друга по плечу:
– Это слишком тривиально, друг мой. А теперь – до встречи. Я очень спешу.
Весь день и большую часть вечера Джон занимался подготовкой к осуществлению своего плана. Теперь ему оставалось лишь найти Кэтрин и добиться ее согласия. В том, что касалось посещения лондонских балов, миссис Густри была вполне предсказуемой, и Джон был уверен, что встретит Кэтрин на приеме, который устраивали в Грейт-Холле.
Граф Чатуин остановился в дверях и обвел взглядом переполненный зал.
Зрелище ярких красок, разбавленных белым и черным, предстало его глазам. Шелк, атлас и кружево дам, фрачные пары джентльменов, пелерины и драгоценности, шейные платки и ослепительные манжеты – все это сверкало и переливалось в свете тысяч свечей. Ему повезет, если он сумеет найти ее менее чем за полчаса.
Словно в бурлящий поток, он вошел в бальный зал.
– Кто выиграет скачку, граф? – окликнул его кто-то. Джон махнул рукой, но поговорить не остановился.
– Лорд Чатуин, я поставил на вас, – сообщил ему еще кто-то из толпы.
Улыбаясь знакомым, Джон не останавливаясь продолжал пробираться сквозь массу гостей. Он не понимал, почему ему потребовалось так много времени, чтобы понять, что Кэтрин – это единственная женщина, с которой он хотел быть сегодня, завтра и всегда. Но что же он будет делать, если она не чувствует того же?
Об этом думать не хотелось.
Наконец он увидел ее: Кэтрин разговаривала с двумя дамами. Вся троица стояла у дверей, ведущих на террасу; радостная, почти чувственная дрожь охватила его. В платье цвета слоновой кости, расшитом крошечными голубыми цветочками, с соблазнительным декольте, она выглядела великолепно. Такие же цветы были вплетены и в ее волосы. Сапфировое ожерелье и такие же серьги прекрасно гармонировали с ее платьем и глазами, но это были не те украшения, которые он хотел бы на ней видеть.
Подойдя к дамам, он поклонился:
– Добрый вечер, мисс Лоусон, мисс Андерсон и мисс Рейнольдс.
Он едва замечал двух других девушек, но понял, что они ему отвечают, тогда, как Кэтрин молчит. Ее глаза были холодными, как голубые льдинки. Он и так понял, что Кэтрин сердится, даже говорить ничего было не нужно, но в том, как она на него смотрела, было еще кое-что, что беспокоило его еще больше. Она выглядела раненой. Боже! Неужели она не понимает, что намеренно он никогда не причинит ей боли?
У Джона сжалось сердце. Он не винил ее. Ему не следовало соглашаться на этот вызов. Как же ему хотелось помириться с ней.
– Граф, вы слышали о том, что Кэтрин намеревается участвовать в скачке? – спросила мисс Андерсон.
– Да, слышал, – ответил Джон и обратился к Кэтрин: – Мне бы очень хотелось поговорить с вами об этом, мисс Рейнольдс. Вы не могли бы уделить мне минутку?
Кэтрин холодно посмотрела на него:
– Мне жаль, граф, но, право, сейчас не совсем удобно. Возможно, как-нибудь в будущем году.
– Дело очень важное, и мне действительно необходимо поговорить с вами.
Она глубоко вздохнула.
– Ну, хорошо. Прошу меня извинить, дамы. Когда они шли, он слегка коснулся ее спины и сразу же почувствовал, как сжалась девушка от его прикосновения.
– Не могу поверить, что у вас хватило смелости заговорить со мной, – сказала она.
– Когда я сказал, что у меня важное дело, именно это я и имел в виду. Сюда! – сказал он, указывая на парадную дверь.
Она посмотрела на него:
– Куда мы идем?
– За твоей накидкой.
Вопрос, появившийся в ее глазах, секунду спустя слетел с ее губ.
– Зачем?
– Кэтрин, несколько дней назад ты сказала, что доверяешь мне. Это все еще так?
Ему не понравился ее пытливый изучающий взгляд. В выражении ее лица он увидел сомнение, которого раньше не было. Чтобы его план сработал, ему необходимо было ее полное доверие. Она отвела глаза:
– Все еще доверяю, хотя мне этого уже не хотелось бы.
Дожидаясь ответа, он непроизвольно затаил дыхание, но когда услышал ее слова, понял, что принял правильное решение.
– Сейчас мы возьмем твою накидку, потом спокойно выйдем через парадный подъезд и сядем в мой экипаж.
– Что? Это невозможно. Нас обязательно кто-нибудь увидит. Джон, я с радостью согласилась выйти через сад, чтобы тайно встретиться с тобой, но сегодня здесь не менее двухсот человек. Я не могу просто так взять и выйти с тобой на глазах у всех. Это безумие.
Они остановились у высоких дверей парадного входа. Один слуга подал Джону цилиндр, второй отправился за накидкой Кэтрин.
– Если ты веришь мне, ты поедешь со мной.
– Если ты хочешь уйти тайно, зачем тогда, мы ждем, пока принесут мою накидку? Нас могут увидеть.
– В этом-то и весь смысл, Кэтрин. Я хочу, чтобы публика видела, как мы уезжаем.
В ее голубых глазах заблестели искорки удивления.
– Не могу этому поверить. Почему ты хочешь, чтобы нас видели?
– Потому что я хочу, чтобы все знали, что я похитил тебя с этого бала.
– Похитил меня? Джон, я не понимаю, о чем ты говоришь.
Наконец появился слуга, и, взяв накидку, Джон шепнул девушке:
– Мы вынуждены отправиться немедленно. Я вижу, что к нам направляется миссис Густри. Иди и не останавливайся.
Джон подхватил Кэтрин под руку, и они почти бегом спустились по широкой лестнице к щегольскому экипажу графа Чатуина. Лакей тут же распахнул дверцу и откинул ступеньки, беглецы забрались внутрь, и экипаж тронулся.
Джон слышал, как миссис Густри зовет Кэтрин.
Кэтрин выглянула в заднее окошечко и увидела, что в дверном проеме парадного входа в растерянности стоит Виктория в компании нескольких джентльменов. Они удивленно смотрели вслед отъезжающему экипажу.
С плохо скрываемым ужасом Кэтрин смотрела на Джона.
– Мы действительно это сделали?
Он улыбнулся и обернул ее плечи накидкой.
– Да, мы это сделали.
– Ты сошел с ума?
– Да, я безумно тебя ревную и не хочу рисковать тобой в этой идиотской скачке. Да, я сошел с ума, Кэтрин, я сошел с ума от любви к тебе.
При свете желтых уличных фонарей ее округлившиеся от удивления глаза казались загадочно зеленоватыми.
– Не надо шутить со мной, Джон.
– Я не шучу. Я люблю тебя, Кэтрин. Она покачала головой:
– Нет. Ты любишь всех женщин. Для тебя мы все одинаковы.
– Так было до встречи с тобой. Но ты заставила меня понять, что я люблю не всех женщин, хотя ко всем испытываю глубокое уважение. Красота и возраст никогда не имели для меня особого значения. В каждой женщине я ценю индивидуальность. Но ты единственная из всех, кого я по-настоящему люблю.
Ее взгляд смягчился.
– Как я могу тебе верить? Ты мог потерять меня, участвуя в скачках.
– Нет, с того самого момента, как я позволил Уэстерленду втянуть меня в эту авантюру, я пытался найти способ выбраться из западни.
– Как ты можешь это сделать? Твоя честь будет запятнана, если ты откажешься от скачки. Он взял ее руку и задержал в своей.
– Ты для меня значишь больше всего остального, я не могу рисковать тобой, поэтому я и решил тебя похитить. Все будут думать, что мы направляемся в Гретна-Грин, мы так и сделаем, но я придумал кое-что еще. Уэстерленд будет в бешенстве, узнав, что добыча ускользнула от него, но, в конце концов, он переживет это. К тому же я послал ему утешительный приз.
– Какой?
– В настоящий момент Генерала переводят в его конюшню.
Ее сердце отчаянно заколотилось, а потом затрепетало.
– Этого не может быть. Ты ни за что не отдашь ему свою лошадь. Он кивнул:
– Я уже отдал. Мне нужна ты, Кэтрин. Ты для меня важнее всего на свете.
– Думаешь, маркиз посчитает вопрос решенным?
– У него не будет выбора. – Коляска остановилась. – Выходим. Мы приехали.
Джон вышел из экипажа и помог Кэтрин спуститься по ступенькам.
Она огляделась.
– По-моему это твое пустующее помещение, в котором мы были в прошлый раз.
– Да. Входи, и я кое-что покажу тебе.
Джон велел вознице ждать, затем постучал в дверь, и та отворилась. Сторож вышел, а Джон и Кэтрин вошли в здание.
Кэтрин не могла поверить своим глазам.
– Я же говорил тебе – это помещение можно приспособить подо что угодно, – сказал он.
При виде того, как все преобразилось, Кэтрин изумилась. Стены были задрапированы голубым бархатом, земляной пол покрывал большой персидский ковер. На самой середине ковра стояла кровать с ослепительно белыми простынями и подушками. С обеих сторон кровати стояли столики с серебряными подсвечниками, и горевшие свечи окутывали комнату золотистым сиянием.
– Не могу поверить, что ты сделал все это, – сказала она, пытаясь осмыслить этот невероятный вечер. Она действительно сбежала с Джоном. Возможно, в этот самый момент Виктория разыскивает ее.
Их взгляды встретились. Его рука крепче обхватила ее талию.
– Ради тебя, Кэтрин, я готов перевернуть земной шар. В этот момент Кэтрин поняла, что правильно поступила, доверившись ему. Она посмотрела на него, в ее взгляде была вся любовь, которую она чувствовала.
Он подвел ее ближе к кровати. На низком резном столике в изголовье кровати стояла темная бутыль и два бокала. Джон налил в них темно-красное, густое, как кровь, вино и подал один бокал Кэтрин, а другой взял себе и высоко поднял его.
– Ты соблазнила меня с момента нашей первой встречи. Я решил, что настало время мне соблазнить тебя.
– Разве ты не знаешь, что ты меня уже соблазнил?
– Я на это очень надеялся.
Они сдвинули бокалы и, сделав по глотку, поставили их на столик.
– Ты изменила мою жизнь, и теперь нужно расставить все по своим местам.
– Как я могу это сделать? – спросила она.
Он взял в руки черную бархатную коробочку и достал из нее жемчужное ожерелье. Три нитки великолепного жемчуга матово сияли в свете свечей.
– Можно? – спросил он.
Она кивнула, все еще не веря, что сбываются ее мечты.
Джон снял с ее шеи сапфировое ожерелье и надел жемчуг, его теплые пальцы слегка ласкали ее шею, когда он застегивал фермуар, а потом он нагнулся и поцеловал ее в затылок. Ее охватила дрожь желания, и она отдалась объятиям его теплых рук.
– Я всегда знал, что твоя кожа просто создана для жемчуга, – прошептал он и притянул ее ближе к своей груди. – Кэтрин, я всегда знал, что подарю жемчуг женщине, которую полюблю. Сегодня я обратился за специальным разрешением на брак. Скажи мне, что любишь меня и что выйдешь за меня замуж, как только придет разрешение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32