— А теперь слушайте меня внимательно, — велел Габриэль. — Вы никому не расскажете о том, что вы подслушали, даже своему брату. Обещайте мне это, Джоанна.— Но есть один человек, с которым я действительно должна поговорить, — прошептала она.— Кто же это?— Король Джон.Он вовремя спохватился, чтобы не закричать, и тихо, но твердо произнес:— Об этом не может быть и речи.— Но я думаю, что могла бы заставить его прислушаться к голосу разума. Это единственный имеющийся у нас способ, супруг мой. Я не хочу войны.Габриэль решил прибегнуть к логике, чтобы заставить ее понять опасность такого шага:— Вы только что сами сказали, что не можете свидетельствовать против короля. Если же вы думаете запугать его угрозой огласки, так Джон просто заставит вас замолчать прежде, чем вы начнете действовать.Они долго молчали. Габриэль решил, что Джоанна наконец поняла всю глупость своего намерения переговорить с королем. Но она прошептала:— Я имела в виду другой план.— Тогда, во имя Бога, в чем он состоит? Не думаете ли вы снискать к себе сочувствие со стороны короля Джона?Она покачала головой:— Нет. Просто я хотела упомянуть ему о послании, которое он направил тогда Рольфу.— И чем бы вам это помогло?— Он отправил письменный приказ, Габриэль, написанный им собственноручно. Рольф думал, что сжег его.— И что же? — нетерпеливо спросил Габриэль.— Когда Уилльямс прочел его, то положил на стол и вышел. Тут он заметил меня. Я кивнула ему и миновала двери. Мне хотелось, чтобы Уилльямс считал, будто я просто прошла мимо.— А потом? — торопил ее Габриэль.— Рольф проводил Уилльямса до двора, вернулся в зал, взял со стола свиток и швырнул его в огонь. Он стоял там и ждал, покуда пергамент полностью не превратился в пепел.Что-то вроде улыбки показалось у Габриэля на лице. Господи, а ведь он женился на умной женщине.— А что же он сжег на самом деле?— Одну из важнейших проповедей епископа Холвика о низменной природе женщин.— Так Рольф не знал, что вы умеете читать, не так ли?— О нет, конечно нет, — поспешила ответить она. — Он бы избил меня, если бы выяснил, что я намеренно доказала его неправоту — ведь он постоянно повторял мне, что я не в состоянии выучиться читать. Конечно, он бил меня и за то, что я невежественна, так что я не думаю…Впервые она так открыто рассказывала о побоях, и, хотя Габриэль уже давно знал всю правду, ее слова все же потрясли его.— Не думаете — что? — спросил он. Его голос был хриплым от волнения.Она прижалась к нему еще теснее и ответила:— Я не думаю, что он когда-либо нуждался в предлоге для того, чтобы избить меня, — прошептала она.— Он никогда больше не прикоснется к вам и пальцем, — пообещал Габриэль.От ярости, прозвучавшей в его голосе, просто озноб пробирал по коже.— Я знаю, что с вами я в безопасности, — сказала она.— Будь я проклят, если это не так, — подтвердил он. Его резкая реакция не расстроила ее, а, напротив, утешила. Он был рассержен не на нее, а на ее мучителя.— Вы пошли на чудовищный риск, когда подменили свиток, — сказал он немного погодя. — Что, если бы, Рольфу захотелось перечитать королевский приказ?— Я считала, что дело того стоило, — ответила она. — Это была слишком важная бумага, и ее следовало сохранить. Внизу на ней стоит подпись Джона, все скреплено его печатью.— Какой дурак мог поставить свое имя…— Он считал себя непобедимым, — сказала она. — И, полагаю, он знал, что Рольф не поверит Уилльямсу без письменного распоряжения. А время у них было уже на исходе, хотя я не знаю почему. Но, разумеется, это и явилось причиной того, что Джон не сумел вызвать Рольфа в Лондон и приказать ему лично.— И где же этот свиток с посланием?— Я обернула его мягкой тканью и спрятала внутри алтаря в часовне, которую Рольф только что построил для епископа. Я засунула его между двумя мраморными плитами.Габриэль почувствовал, что она дрожит, и теснее прижал ее к себе.— Знаете, я едва не уничтожила его перед тем, как мне сказали, что Рольф умер. Но потом я передумала.— Почему?— Мне хотелось, чтобы в будущем кто-нибудь нашел свиток и узнал всю правду.— Меня больше интересует вопрос, как обеспечить вашу безопасность, Джоанна Я не позволю вам говорить с королем Джоном.— Я не хочу войны, — прошептала она.Судя по ее голосу, она готова была расплакаться. Он поцеловал ее в лоб и велел перестать тревожиться.— Я сумею убедить английского короля оставить нас в покос.Она попыталась спорить с ним:— Ух не думаете ли вы ехать в Англию? Он не ответил на вопрос.— Уже поздно, Джоанна, и вам пора спать.Усталость победила. Она решила, что может подождать до завтра, чтобы втолковать кое-какие истины своему мужу. Она была уверена только в одном. Она не собирается позволять ему становиться лицом к лицу с королем Джоном или Рольфом без продуманного плана действий. Она потребует, чтобы он взял с собой, по крайней мере, союзные войска нагорцев.Но утром выяснилось, что уже слишком поздно требовать от мужа разумности. Когда Джоанна оделась и спустилась вниз, намереваясь поговорить с Габриэлем, Николас сообщил ей, что муж ее уже покинул свои владения.Она не впала в истерику, но ей потребовались все силы, чтобы сохранить самообладание. Весь день она провела в тревоге. К обеденному часу ее нервы были уже совершенно измотаны.По настоянию Джоанны отец Мак-Кечни сел во главе стола. Сама она расположилась справа от священника, возле Клэр, а Николас занял место напротив нее. Одна мысль о пище вызывала у Джоанны тошноту.Она ©два могла высидеть за столом, наблюдая, как едят остальные. Она не произнесла ни слова до тех пор, пока тарелки и подносы не были убраны со стола.— Николас, почему ты позволил ему уехать? — окликнула она брата.— Я это позволил?! Джоанна, я отчаянно с ним спорил, но твой упрямый муж ничего не стал слушать.Она попыталась успокоиться:— Тогда ты тоже понимаешь опасность…— Я старался убедить его позволить мне ехать вместе с ним.— Он не взял с собой нужного количества солдат.— Он знает, что делает, — вступился Николас за зятя.— У него не было времени обдумать план действий. Не может же он вторгнуться к Джону и требовать, чтобы его выслушали при дворе.Николас усмехнулся.— Может, — ответил он. — Твой муж умеет быть очень настойчивым, когда того желает. Он добьется аудиенции.— Вы должны были ехать с ним, Николас! — вырвалось у Клэр. — Ведь вы английский барон. Ваш король прислушался бы к вам.Николас перенес внимание па красивую девушку, глядевшую на него с таким очевидным негодованием.— Вот об этом мы и спорили, — сказал он ей.— Только Габриэль и сумеет заставить короля прислушаться к голосу разума, это верно, — согласилась Джоанна.Николас откинулся на спинку стула.— Почему так?Она немного пожалела, что сделала столь категоричное замечание. Но объяснила:— Потому что он мой муж. Кроме того, вчера вечером ты сам сказал, что уже пытался переговорить с Джоном, и он не стал слушать тебя.— Все же я должен был поехать с твоим мужем, — сказал ей брат.— Тогда отчего же вы не поехали? — спросила Клэр.— Он просил меня остаться, — ответил Николас. — Габриэль возложил на меня ответственность за твою безопасность, Джоанна, и будет чертовски расстроен, если, вернувшись, найдет тебя больной от переживаний.— Если он вернется, — прошептала Джоанна.— Такими словами ты позоришь Габриэля, — сказал Николас. — Ты должна верить в него.Из глаз Джоанны брызнули слезы. Отец Мак-Кечни выронил кусочек хлеба, который он надкусывал, и успокаивающе коснулся ее плеча.— Ну, ну, дочь моя. Все будет хорошо.Пока священник пытался обнадежить свою хозяйку, Клэр напала на Николаса, защищая Джоанну.— Она любит мужа! — воскликнула она. — Как вы смеете порицать ее? Она тревожится о его безопасности и вовсе не нуждается в том, чтобы вы винили ее или стыдили!Вскочив на ноги и скрестив руки на груди, Клэр свирепо смотрела на Николаса.Но барон не обиделся на нее. Напротив, ее поведение показалось ему восхитительным.— Как это вы успели проникнуться такой преданностью к моей сестре за столь короткое время? — Его голос был мягким и спокойным. И ярость сразу оставила Клэр. Она устало опустилась на стул, поправила плед на плечах, отвела прядь волос, попавшую ей на глаза, и снова взглянула на Николаса. Он улыбался ей. «Николас красивый человек», — подумала она, и нежное выражение в его глазах согрело ей душу. Она помотала головой, стараясь избавиться от этой мысли, и наконец ответила на его вопрос.— Ваша сестра спасла мне жизнь.Джоанна утерла глаза, поблагодарила священника за его заботу и обернулась к Клэр:— Вы сами себя спасли, Клэр.— Но вы приложили к этому руку, — вставил отец Мак-Кечни.У входа в зал появился Алекс. Он переминался с ноги на ногу, ожидая, чтобы кто-нибудь обратил на него внимание.Джоанна заметила сына и, извинившись, тут же встала из-за стола.— Я должна уложить его, — пояснила она.— А вы спуститесь потом вниз? — спросила Клэр.— Сегодня я очень устала, — ответила Джоанна. — Наверное, я лягу спать.— Тогда я пойду вместе с вами, — произнесла Клэр.Она встала, поклонилась священнику, а затем поклонилась Николасу:— Я не хотела кричать на вас.Николас тоже встал следом за сестрой. Клэр, проходя мимо барона, приостановилась.Он возвышался над ней, как башня. Она запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. «Красивые глаза, — подумала она, — красивые… для англичанина».— Приношу свои извинения, барон. Вам нечего сказать мне в ответ?— Чтобы получить нагоняй? Кажется, вы возражаете на все, что я говорю, Клэр Мак-Кей.— Вовсе нет.Он усмехнулся. Отец Мак-Кечни усмехнулся:— Но вот вы опять возражаете ему, дочь моя. Это только доказывает, что он прав.Клэр не знала, шутит с ней Николас или нет. Она почувствовала, что вспыхнула, и не могла понять почему.Клэр удивилась тому, что слишком много времени размышляет об этом англичанине. Она пожелала священнику доброй ночи, а затем пробормотала то же самое, обращаясь к Николасу.— Спите спокойно, Клэр.Ее поразил ласковый тон его голоса. Она подняла на него глаза и увидела, что он подмигивает ей.Она не бросилась бегом из зала, а вышла шагом, как и приличествовало леди. Поднимаясь по лестнице, она улыбалась и вздыхала. Барон Николас — совершенно неприемлемая партия, и, помоги ей небо, если он начинает ей нравиться.Николас глядел ей вслед, пока она не вышла из зала. Отец Мак-Кечни попросил его скова присесть:— Не уходите покамест. Выпейте со мной немного. Никому из нас сегодня все равно не заснуть из-за всех этих треволнений.Николас потянулся к кувшину и налил питье в кубок священника.— Клэр заинтриговала меня, — заметил он.— Разумеется, — согласился отец Мак-Кечни. — Прелестная девушка, не так ли?Николас кивнул.— Вы были здесь, когда она сюда приехала?— Был, — ответил отец Мак-Кечни.Николас подождал, не добавит ли священник чего-нибудь еще. Однако отец Мак-Кечни, кажется, не был к этому склонен.— Пока Клэр живет здесь, я несу ответственность и за ее безопасность, отец мой, — сказал он.— Конечно.— Мак-Бейн сказал мне, что отец Клэр приедет, чтобы забрать ее с собой, завтра или послезавтра.— Я не слышал об этом, — ответил священник. — Что вы собираетесь делать? Вы позволите ей уехать?— Вы должны рассказать мне, что с ней произошло. Я не могу принять никакого решения, покуда не узнаю ее историю. Кажется, эти новости расстроили Клэр.— Вы хотите сказать — ее расстроило то, что ее отец приезжает с намерением забрать ее?Николас кивнул. Священник испустил громкий вздох:— Вам лучше услышать, что произошло с бедной девочкой. Когда Клэр Мак-Кей привезли сюда, она была вся в крови и истерзана так, как будто ее рвала стая волков. Чудо, что на ее лице не оказалось шрамов. Я совершил над нею отходную, — прибавил он, чтобы дать Николасу понять, что он не преувеличивает.Он сделал большой глоток из кубка, а затем поведал Николасу всю историю. Реакция барона порадовала его. Николас был возмущен.— Она беременна от макбейнца? — спросил Николас, когда священник кончил рассказывать.— Нет, сын мой, она вовсе не беременна. Видите ли, она выдумала это и призналась во лжи милорду только вчера вечером. Клэр сообщила мне это сегодня утром, но не по секрету и не на исповеди, так что я могу рассказывать вам об этом, — поспешно пояснил он. — Она заверила меня, что чувствует облегчение. Она гордая девушка. Она не любит лгать.— Тогда зачем же она солгала?— Это был единственный способ, который пришел ей в голову, чтобы избавиться от макиннсов. Она попала в трудное положение. Ее едва не убили.— Из того, что вы рассказали мне, видно, что она была чертовски близка к смерти, — заметил Николас.Священник кивнул, соглашаясь.— Отец Клэр пока не знает правды. Он думает найти здесь отца мнимого ребенка Клэр и назначить день свадьбы.Странный разговор, происходивший накануне вечером, внезапно стал понятен Николасу.— Мак-Бейн спрашивал у меня, не узнаю ли я Клэр. Он считал, что виновник всему я.— Теперь вас никто не обвиняет, сын мой. Было бы очень удобно, если бы виновником оказались вы. По крайней мере, полагаю, что милорд находил это очень удобным.Николас вовремя удержался от готового уже сорваться с его языка богохульства. Он думал о будущем Клэр.— А что сделает лаэрд Мак-Кей, когда узнает правду?— Неизвестно, — ответил священник. — Конечно, я постараюсь вмешаться, если он даст волю своему гневу. Правду сказать, я боюсь за нее. Лаэрд Мак-Кей суровый человек. Он любит дочь, но, когда выяснит, что она солгала, он может выдать ее замуж за первого же попавшегося солдата клана. Перед ней маячит мрачное будущее.Николас несколько минут размышлял над тем, что рассказал ему священник.— Я был не в состоянии спасти Джоанну. — Николас сказал это мягким шепотом, словно на исповеди.Священник поставил свой кубок на стол и сказал, пристально глядя в глаза барону:— Вы не должны винить себя в том, что случилось в свое время с Джоанной. Она рассказывала мне, что скрывала от вас правду, потому что ей было стыдно.— Я должен был знать, что там творится, — пробормотал Николас. — Рольф скрывал ее, и я мог бы быть более сообразительным и понять, в чем дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51