Дядя Кервин обожает миссис Макферсон. Ее семью после восстания лишили титула, и он испытывает бесконечное наслаждение, величая ее графиней, а она — такое же наслаждение, слыша это. А леди Матильда будет в восторге, что ее опять приглашают в гости.
Кейт улыбнулась, чувствуя себе обманщицей и ненавидя за это чувство себя и Кита — за то, что он был тому причиной.
Ей не следует так нервничать. Это смешно. Она ведь не глупая героиня средневековой песни, которая будет вечно принадлежать одному мужчине, потому что провела ночь в его постели. Другие леди, и повыше рангом, имели любовников и выходили замуж и жили потом счастливо. Ей нужно стать такой же. Она будет вспоминать о Ките Макнилле и улыбаться, и если сейчас она готова расплакаться, значит, у нее скоро начнутся месячные, а не потому что она такая дура!
— Конечно.
— А сегодня могу я пригласить вас на верховую прогулку? У меня в конюшне есть смирная дамская лошадка. Можно поехать покататься вдоль утесов, виды там потрясающие. Выбор за вами. — Он поднял руки вверх ладонями и по-мальчишески очаровательно улыбнулся. — Что вы предпочитаете?
— Покататься — это очень мило.
— Я сию же минуту распоряжусь. Скажем, в час?
— Хорошо.
Маркиз вышел, чтобы дописать какие-то письма и освободить время для прогулки, а Кейт осталась в комнате, грустно глядя на фарфоровую тарелку, стоявшую перед ней. Тарелка была с золотым ободком, по обеим сторонам ее лежали серебряные ножи и вилки. Хрустальный бокал замер у ее верхнего края. Под ногами Кейт лежал толстый ковер. У двери стоял лакей, и поставлен сюда он был с одной целью — обеспечить ей всевозможные удобства. В камине пылал огонь, в комнате было тепло, блаженно тепло даже здесь, в самой северной части Шотландии в середине ноября.
«Чего ты хочешь, Кейт?»
Закрыв глаза, она увидела лицо своей матери, посеревшее от грусти, и руки Хелены с проступающими под кожей костяшками, с синими от холода основаниями ногтей и, наконец, Шарлотту — ее хорошенькое личико светилось необыкновенной радостью, она расцеловала сестер и прошептала: «Весь сезон, Кэтрин! Можешь себе представить, как щедры Уэлтоны? Я проведу в Лондоне весь сезон!»
Но Шарлотта не сможет провести сезон в Лондоне — если только маркиз не обеспечит этого. Кейт скривила губы от презрения к себе. Она не сделает сестер оправданием своих намерений. Хелена и Шарлотта — это только одна из причин, по которым она примет предложение маркиза, если он его сделает. Так собирается она принять его?
«Чего ты хочешь, Кейт?»
Она поднялась из-за стола, и лакей поспешил распахнуть перед ней дверь. Она вышла в просторный, хорошо освещенный вестибюль, прошла мимо многочисленных изображений предков Мердоков по направлению к библиотеке по ковру, такому толстому, что шаги ее были совершенно не слышны. Ей нужно подумать. «Чего ты хочешь, Кейт?»
Но вопрос, подумала она, нужно поставить иначе: чего она не хочет? Она не хочет голодать. Она не хочет мерзнуть. Она не хочет тревожиться за свое будущее и будущее сестер. Она не хочет жить в страхе. Она не хочет отчаиваться. Она не хочет жить в бедности.
Ну вот, она и ответила на свой вопрос.
Стиснув зубы, Кейт взялась за дверную ручку. Так же отчетливо, как и свои страхи, она видела свои желания.
Дверь библиотеки отворилась. На нее в упор смотрел Кит Макнилл.
Глава 21
Как сделать ответственный выбор
Кит не имел никакого права так привлекательно выглядеть, оставаясь оборванцем. Длинный дешевый шарф он обмотал вокруг шеи. Изношенная льняная рубашка выглядывала из-под старого плаща, исцарапанные сапоги потеряли первоначальный цвет. Но его руки… руки у Кита были красивые. Не розовые и мягкие, а грубые и мозолистые, с гибкими и сильными пальцами. Кейт заметила, что сейчас они были отмыты дочиста. Но где же его военный мундир?
— Почему вы не сказали мне, что получили чин капитана?
Он слегка усмехнулся:
— Случай не представился, да и вряд ли стоило упоминать об этом.
— Я думала, вы завербованный солдат.
— Я и был завербованным, и в качестве такового оказывался где надо и когда надо, или, лучше будет сказать, где не надо. Как бы то ни было, я выжил и заслужил свой боевой офицерский чин. — Кит склонил голову, с иронией поглядывая на нее. — А если бы я оставался завербованным, в таком случае почему я здесь, а не в своем полку? Дочери полковника следовало бы этим поинтересоваться.
Кейт смущенно отвела глаза.
— Я думала, что вы, возможно, дезертир.
— Очень милая оценка моего характера.
— Вы взяли на себя великий труд сообщить мне, что у вас несносный характер, поэтому вы не можете утверждать, будто я несправедлива.
— Задет. — Кит усмехнулся, и она от всей души пожалела об этом. Слишком он был хорош собой, слишком притягателен, когда вот так улыбался.
— И потом, — сердито продолжала Кейт, не глядя на него, потому что его вид вызывал у нее противоречивые чувства, — я не могла представить себе, что вы поступите в армию после всего, что с вами произошло.
— Я был пьян. — Никто не обвинил бы Макнилла в том, что он старается подсластить свою историю. — Я не сказочный герой, Кейт. Вы не должны видеть то, чего нет. Но я пришел не для того, чтобы признаваться в своих недостатках. Вам они достаточно хорошо известны.
— Неужели?
— Жадность. — Он поднял руку, словно хотел коснуться ее лица, но заколебался. — Вспыльчивость. Гордость. — Кит медленно отвел с ее лица прядь волос. — Нетерпимость к вышестоящим. — Она замерла, боясь, что он позволит себе еще большую вольность, и еще сильнее беспокоясь, что он этого не сделает. — Да, вы знаете, сколько ожиданий я обманул.
— Моих ожиданий вы никогда не обманывали, — тихо сказала Кейт, встретившись с ним взглядом.
Он коснулся уголка ее глаза и слегка провел пальцем по ресницам. Кейт повернула голову — чуть-чуть, но этого оказалось достаточно. Он провел пальцем вниз по ее щеке, вдоль подбородка.
— Я пришел сказать вам, что скоро уеду. Сердце гулко забилось у нее в груди. Нет!
— Когда? Не сегодня же?
— У меня нет никаких причин оставаться, и множество причин уехать, — мрачно сказал он.
Кейт покачала головой:
— Нет, не сегодня! Пожалуйста!
Он на мгновение закрыл глаза, и на его худом лице отразилась внутренняя борьба.
— Когда вы будете готовы отпустить меня?
Кейт не знала. В следующем месяце? Никогда? При мысли, что они больше не увидятся, что он отправится на розыски убийцы, у нее затряслись руки.
— Может быть… через несколько дней.
Кит не сводил с нее взгляда.
— Завтра, Кейт. Не просите большего, я вас умоляю. Он сделает все, о чем она попросит. Он поклялся. Он останется на столько, на сколько она попросит. Но Кейт не может привязать его к себе этой клятвой. Она не может просить его остаться и смотреть, как она поощряет маркиза.
— Завтра. — Голос у нее надломился, она закрыла глаза, не желая, чтобы он видел ее в слезах.
— А знаете, что я в первую очередь заметил в вас три года назад? — тихо спросил Кит. — Вашу храбрость, Кейт. Я привык уважать храбрость превыше всего и еще верность. Когда я увидел вас в тот первый раз, вы были точно факел — неистовая и доблестная.
Кейт презрительно фыркнула:
— Это была не храбрость, Кит. Это был страх.
— Я не знал вашего отца, Кейт, но, побывав в армии, я узнал его репутацию. Полковник Родерик Нэш был простым офицером и вдумчивым тактиком. Но кроме этого, он делал то, что должно, без колебаний. Вы такая же, Кейт. В вас есть эта храбрость.
— Вздор! — Она ничуть не похожа на отца.
Кит взял своими сильными пальцами ее за подбородок и шагнул ближе.
— Ваша мать уже умирала, старшая сестра еще не осознала, какая судьба вас ожидает, а ваша младшая все еще пыталась понять, что происходит. За один год у вас отобрали все. Все удобства, вся устойчивость жизни рухнула. Но вы понимали, что нужно сделать, и сделали это.
Он поднял ее лицо так, чтобы свет, проникавший через высокие окна, осветил его полностью.
— Как еще это назвать, если не храбростью? Ваш отец гордился бы вами.
Он ошибался — она трусиха. Она не может отказаться от богатства и удобств. Ни из гордости, ни ради любви. Не может.
Но она может украсть еще один момент, еще один поцелуй. Кейт смело положила руку ему на грудь. Сердце его гулко забилось под ее пальцами. Она придвинулась к нему, подол ее платья коснулся кончиков его сапог.
— Кит, — умоляюще пробормотала она.
— Сюда могут войти, — мрачно прошептал он.
— Мне все равно.
— Нет, — возразил он, — вам не должно быть все равно. Здесь вы в безопасности, Кейт. О вас хорошо заботятся. Вы будете жить так, как мечтали. Я видел, как капитан Уоттерс и его люди отправились сегодня утром в Клит. Он отыщет тех, кто виноват в смерти вашей кузины.
Кит не знал, что Чарлз связался с контрабандистами и именно поэтому его убили. Ему не нужно беспокоиться о ее безопасности. Она ведь не контрабандист и никого не предавала.
Кроме самой себя.
— Я небогата, — сказала Кейт, стремясь успокоить его, не нарушая доверия маркиза. — Я никуда не собираюсь ездить без сопровождения. Маркиз прекрасно осведомлен о положении дел в этих краях, и я уверена, что он примет меры предосторожности.
— А тот, кто был в замке на пустоши, охотился на меня, а не на вас, — подхватил он, вглядываясь в нее. — Без меня вы будете в большей безопасности, это факт. Я не могу остаться, Кейт.
«Все, чего ты хочешь, Кейт Блэкберн, — это находиться поблизости».
— Конечно, вы должны уехать.
Он протянул руку и, обхватив ее голову сзади, грубо прижал Кейт к себе. Она пылко припала к нему, открыв губы.
— Да поможет мне Бог, — хрипло прошептал он. — Не уйду без поцелуя.
И Кит впился в ее губы. Он вложил в этот поцелуй все желание, отчаяние и боль томления, переполнявшие его.
Кейт ответила на его страсть с не меньшим пылом, тоской и безнадежностью. На одно короткое мгновение он прижимался к ней так, словно вообще не хотел отпускать.
А потом отодвинулся.
— Мне нужно ехать.
Она не могла отпустить его, не узнав… не сказав ему… без надежды…
— Маркиз принял приглашение посетить его соседей завтра, — прошептала она. — Когда мы вернемся… Он просил меня остаться здесь.
Кит напрягся, но не сводил с нее взгляда.
— Я… Вы можете придумать какую-либо причину, по которой мне не стоит оставаться?
Пять ударов сердца. Вот сколько нужно времени, чтобы оно разбилось, отметила Кейт. Пять ударов сердца, во время которых надежда проснулась, расцвела, покрыла ее лицо радостным румянцем и…
— Нет, — сказал он. — Не могу.
…и умерла.
Глава 22
Как жить в соответствии со своими средствами
Лакей кашлянул, чтобы обратить на себя внимание, когда Кит проходил мимо, горничная робко улыбнулась ему. Он ничего не видел.
Кейт просила его со всей ясностью, какую допускало ее положение и гордость, чтобы он предъявил на нее какие-либо права. Дрожащей рукой Кит поднял дверной засов. Она никогда не узнает, что окончательно уничтожила его. Он эгоистичный грубиян, но не до такой степени. Он оставит ее со славным маркизом, где ее будущее и будущее ее сестер будет устроено. А в грядущие годы, когда он станет думать о ней, он будет довольствоваться мыслью, что некая леди подумывала, не пожертвовать ли ей ради него всем, что она ценит, — пусть это продолжалось очень недолго. С этим он сможет прожить.
Кит вышел на улицу. Зима отступила на полшага, ветерок был слабый и ласковый, небо бледное, и он пошел на конюшню. Там никого не было, кроме лошадей. Он нашел До-рана и провел рукой по его задней ноге. Никаких мест, которые отличались бы окраской от здоровых, он не увидел и, осторожно ощупывая ногу, не нашел никаких свидетельств, что Доран испытывает боль. Он уедет завтра.
Осторожный звук заставил Кита поднять голову как раз вовремя, чтобы заметить женскую фигуру, торопливо пробиравшуюся между денниками, сжимая ручку раздутого саквояжа. Это была Мерри Бенни, подопечная маркиза. Она дошла до конца прохода, опустила саквояж на землю и попыталась открыть дверь последнего стойла. Засов явно заело, и девушка сердито дергала на себя ручку.
— Разрешите мне, — сказал Кит.
Она вздрогнула, круто повернулась и схватилась рукой за горло.
— Вы меня испугали!
— Уверяю вас, я не имел таких намерений. Могу я чем-то помочь вам?
Мерри с подозрением посмотрела на него, и Кит почувствовал легкое раздражение. Ее добродетель не могла быть в большей безопасности, чем с ним.
— Итак?
Она резко повернулась и с раздражением указала на стойло, что означало, как решил Кит, что он может попробовать открыть его.
Почему бы и нет? Кит осмотрел дверь и нашел кусочек дерева, заклинивший петлю. Он подцепил его ножом, и дверь распахнулась, открывая пустойденник. Пустой, если не считать сложенной там горы саквояжей. Судя по виду, саквояжей новых, потому что кожа на них еще не успела потускнеть и бронзовые запоры сверкали. Странное место для хранения таких вещей.
Заметив его любопытный взгляд, Мерри надменно наклонила голову набок, словно вызывая его на вопрос. Но на самом деле ему было совершенно наплевать на нее и ее багаж. Он отошел в сторону, а она взяла саквояж и втащила его.
— Я… я собираюсь… в долгую поездку, — сказала Мерри, задыхаясь от усилий. — И нет никаких оснований для того, чтобы моя комната… была загромождена багажом… Это место гораздо лучше подходит для хранения.
— А как насчет совершенно неподходящих воров? — вежливо предположил Кит.
Мерри рассердилась и прикусила губу, явно решая, дать ли ему отпор, чего ей так сильно хотелось, или попытаться заставить его выполнять ее распоряжения — каковы бы они ни были. Она хотя бы отвлечет его, хотя и ненадолго, от Кейт.
Мерри попыталась кокетливо улыбнуться. Кит подумал, что ей это неплохо удалось, если бы… ему было до этого дело.
— Прошу вас, не рассказывайте маркизу.
— Не рассказывать маркизу о чем?
— О багаже. О моем… отъезде.
О ее бегстве. Все четко стало на свои места. Она собирается сбежать с кем-то, и Кит даже знал, с кем именно. Ее лицо не отличалось особенной выразительностью, но его жизнь часто зависела от умения распознать намерения человека, а эта девушка была так же фальшива, как пустой рукав попрошайки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35