Не раздумывая, Розалинда укрылась за спиной своего избранника, так что его исполинская фигура оказалась между ней и толпой. Даже связанный, Черный Меч, похоже, способен был внушить уважение любому, кто вздумает к нему приблизиться. Но его выпад по отношению к распустившему руки пьянчуге произвел на разбушевавшуюся толпу самое неожиданное впечатление.— Смотри-ка, никак он ревнует?— Да он уже обхаживает девчонку!И мало-помалу в хоре голосов возобладало одно слово: обручить. Откуда-то, как по волшебству, появилось кресло, и мэр приказал поставить его у края эшафота. Затем он кивком подозвал Розалинду к себе.— Как твое имя, девица? — спросил мэр заплетающимся языком, возложив руку на ее плечо.Розалинда перевела взгляд с мэра на громадную фигуру Черного Меча, затем на толпу вокруг эшафота, которая слегка притихла: всем было интересно, какие слова будут говориться на помосте.— Розали… — Она запнулась, охваченная внезапным безотчетным страхом: нельзя, чтобы они узнали о ней чересчур много. — Роза. Меня зовут Роза.— Роза! — воскликнул мэр и противно икнул. — Итак, колючая Роза обручается с разбойником Черным Мечом!— Вот парочка-то получится! Обоим достанется — не позавидуешь! — крикнул кто-то, вызвав новый взрыв хохота. Несмотря на ужас, который испытывала Розалинда, стоя над волнующимся людским морем, она ощутила, что настроение зрителей становится более дружелюбным. Однако девушка ни минуты не сомневалась, что оно может с такой же легкостью смениться на враждебное. Покончить бы поскорее с этим фарсом и убраться подобру-поздорову!Но впереди ее ждали новые испытания.Кресло быстро перетащили по помосту и поставили перед остальными двумя осужденными. Затем один из стражников, державший себя с явной опаской, освободил грозного Черного Меча от пут и грубо подтолкнул к креслу.В эту минуту Розалинде показалось, что ее план тут же и рассыплется прахом, ибо непокорный злодей метнул на стражника такой взгляд, что тот инстинктивно выставил перед собой кинжал. Но, несмотря на угрожающий вид. Черный Меч, похоже, сам понял, что сейчас не время сводить счеты с тюремщиками. Розалинда с облегчением увидела, как он повел плечами, разминая их после долгого пребывания в неестественном положении. Но менее всего могла она ожидать того, что произошло потом: он обернулся к толпе и победным жестом приветствовал публику, высоко вскинув над головой обе руки. Затем столь же неожиданно он сделал несколько шагов по направлению к ней самой и согнулся в низком насмешливом поклоне.— Если ты хочешь пережить этот день, делай только то, что я скажу, — сказал он так тихо, что расслышала его слова только Розалинда.В следующую секунду он схватил ее в охапку и самым бесцеремонным образом перекинул через плечо.Толпа разразилась неудержимым хохотом и весьма откровенными наставлениями. Повиснув вниз головой на гранитно-твердом мускулистом плече, Розалинда беспомощно выслушивала непристойные советы и гнусные предположения. В какой-то момент отчаяния и помрачения рассудка ей уже начало казаться, что она предала свою судьбу в руки самого Люцифера, чудовища в образе человеческом, которое, не успев получить из ее рук свободу, уже угрожает жизни своей спасительницы! Что это за безумец — человек, с которым она связалась!В панике Розалинда принялась пинать его ногами и молотить сжатыми кулачками по необъятной спине. Но это никак не облегчило ее участи.Черный Меч расхаживал по помосту, ко всеобщему удовольствию демонстрируя свою брыкающуюся добычу: зрители уже выли и корчились от хохота. Когда наконец он поставил Розалинду на землю, она едва не лишилась чувств: от долгого пребывания вверх тормашками кружилась голова и путались мысли. Однако стоило ему предпринять попытку поддержать ее, как она в ярости оттолкнула его руки.— Эй, шлепни-ка ее разок!— Покажи ей, кто будет за хозяина! — раскатилось по площади. Розалинда невольно съежилась, но удара не последовало. Черный Меч просто снова притянул к себе девушку и расположился в кресле, удерживая ее у себя на колене. Хотя Розалинда изо всех сил сопротивлялась, он сдавил ее талию так, что ей вообще было не вздохнуть.— Сиди тихо, — грозно рявкнул он у нее над самым ухом. Но это только усилило ее ужас, и она взмахнула руками. Тогда он обхватил ее и второй рукой, так что ее руки оказались плотно прижатыми к бокам.— Кому сказано — сиди тихо и слушайся меня, — процедил он, пока зеваки хватались за животики, наслаждаясь разыгравшейся перед ними сценой.— О, прошу, отпусти меня, — взмолилась Розалинда еле слышным, полузадушенным голосом. Сердце бешено колотилось в груди; о сопротивлении и думать не приходилось. Что это за человек, которого она выпустила на волю своим безрассудством?— Слишком поздно, чтобы менять решение, красотка! — Он отбросил тяжелые кудри Розалинды и прижался щекой к ее щеке. — Просто играй свою роль, и если немного повезет, то к ночи мы будем свободны.Столь загадочное замечание заставило Розалинду обратить к нему изумленное лицо. Что Черный Меч имел в виду, говоря «повезет»? И вдруг ее осенило: она должна опасаться вовсе не его, а темного людского моря.Черный Меч смотрел на испуганное лицо Розалинды, а толпа внизу с каждой минутой хмелела все больше — и от проглоченного эля, и от нетерпеливого ожидания событий. Девушку снова поразила прозрачность его живых серых глаз, в которых светился острый ум. Но не успела Розалинда подать ему знак, что поняла значение услышанного, как его лицо склонилось к ней, и она откинулась на его руку, настигнутая сухим, безликим поцелуем.Бурный восторг толпы слабым эхом отозвался в ушах девушки. Розалинда смутно догадывалась, что и это — всего лишь еще один прием для умиротворения озверелой толпы. Но затем последние остатки ее рассудка словно улетучились. Она ощущала только упрямую силу его губ, которые постепенно становились все более мягкими, а потом кончик его языка легко скользнул вдоль ее сомкнутых губ. Как ей и было приказано, она пыталась играть свою роль, но никак не могла сообразить, в чем эта самая роль должна заключаться? Полагается ли ей протестовать? Или следует подчиниться? Ни одна девушка не позволила бы так обходиться с собой на людях. Но может быть, для женщины, которая собирается обручиться со смертником, существуют какие-то иные правила поведения?Не успела Розалинда собраться с мыслями, как Черный Меч отвел лицо, бросив на нее быстрый любопытный взгляд.— В следующий раз не забудь открыть рот, — с беззлобной насмешкой распорядился он, помогая ей выпрямиться.Розалинда вконец обессилела, в голове у нее все смешалось от странного поворота событий. Теперь она окончательно не понимала, что от нее требуется. Однако ей не пришлось ничего решать, поскольку за нее все решил мэр.— Перед нами мужчина по прозвищу Черный Меч и девушка по имени Роза. — Мэр с важным видом прохаживался перед необычной парой. От чрезмерной выпивки его качало на ходу, и теперь он стремился поскорее довести затянувшееся представление до триумфального финала. — Мы их окрутим по старинному обряду весеннего обручения, и тогда они будут считаться мужем и женой, пока не минет срок этого брачного союза — один год и один день. — Тут он запнулся. — Но сначала казнь. А уж потом — обручение!Все, что произошло потом, оставило далеко позади самые страшные ночные кошмары Розалинды. Она продолжала сидеть на колене своего суженого, застыв в полнейшей неподвижности, — и причиной тому было не только оцепенение от гнусности происходящего, но и мертвая хватка руки, удерживающей ее.Она не стала смотреть, как двух узников заставили встать на подставки, как накинули петли им на головы и поплотнее затянули удавки на шеях. Но по звукам, что раздавались у нее за спиной, она ясно представляла себе, что там творится — последние безнадежные усилия осужденных увернуться, а потом их жалостные причитания. Склонив голову, зажмурив глаза, Розалинда горячо молилась, взывая к небесному милосердию. Яростное объятие Черного Меча стало еще теснее, и Розалинда неожиданно ощутила спиной бешеный стук сердца в его груди, в то время как сам он напрягся в леденящем душу ожидании. Затем со зловещим скрипом подставки были выбиты из-под ног злополучных разбойников, и Розалинда услышала их короткие жуткие вскрики. Наступившая гробовая тишина длилась недолго.Розалинда так никогда и не смогла вспомнить точно, кто первый — она или Черный Меч — вскочил от неожиданности, когда ураган резких звуков вновь пронесся над площадью. Толпа разразилась хриплыми одобрительными воплями, которые, однако, быстро уступили место зловещему спокойствию, длившемуся, пока в воздухе еще разносились сдавленные, прерывистые хрипы повешенных. И только тогда, когда из всех звуков осталось лишь ритмическое поскрипывание толстых веревок, скручивающихся и раскачивающихся под грузом обмякших тел, толпа заворочалась и загудела. Но от прежнего оживления не осталось и следа.Розалинду била дрожь от пережитого потрясения. Но и мужчина, прижимавший ее к себе, судя по всему, был потрясен не меньше. «Благодарю тебя, госпожа Роза», — эти слова, казалось, вырвались у него из самого сердца, но прозвучали столь тихо, что Розалинда могла бы усомниться — были ли они вообще произнесены? Она не успела ответить, потому что мэр, благодушие которого ничуть не пострадало от зрелища казни, снова обратился к публике:— Тех двоих мы повесили, а этих двоих сейчас поженим.Без долгих проволочек Розалинду и Черного Меча поставили по обе стороны от кресла. Повинуясь нетерпеливым указующим жестам мэра, они соединили над креслом руки, чем вызвали очередной всплеск бурного веселья. Маленькой и холодной показалась Розалинде собственная рука, утонувшая в твердой руке жениха. Он крепко, хотя и не больно, сжимал ее руку, и, когда их объявили мужем и женой, Розалинда почувствовала, как он коротко и облегченно вздохнул. Но он не взглянул в ее сторону и не вымолвил ни слова.Следующие два часа были для Розалинды сущим адом. Обрученных снова усадили в кресло, подняли его на руках и торжественно обнесли вокруг площади. Несколько раз их чуть не уронили. Не однажды Розалинде казалось, что она вот-вот выскользнет из стальных объятий и перепившаяся чернь тут же растопчет ее.К тому времени когда кресло поставили на землю, Розалинду не держали ноги от страха и изнурения. Пережитые ужас, голод, два дня непрерывных мучений взяли свое: она уже не надеялась, что у нее хватит сил дотянуть до ночи. Когда ей на колени упало брошенное кем-то яблоко, она уставилась на этот свадебный подарок непонимающим взглядом.— Если ты не хочешь, давай я его съем, — проговорил Черный Меч, протягивая руку к подпорченному плоду. Но тут Розалинда очнулась. Стремительным движением она схватила яблоко и принялась жадно есть его, словно умирала от голода. Завидев это, местные весельчаки немедленно изобрели новую игру. И минуты не прошло, как обрученную чету стали забрасывать всякой снедью: со всех сторон в них летели луковицы, груши, сырая морковь, бобовые стручки и зачерствевшие хлебные корки. Как ни пыталась Розалинда уклониться от непрошеных гостинцев, ей досталось. Веселье продолжалось до тех пор, пока какой-то мужлан не додумался запустить в Розалинду здоровенной репой, едва не попавшей ей в голову. Тогда с кресла, которое они еще занимали вдвоем, в ярости поднялся Черный Меч. Резко отодвинув жену в сторону, он свирепо воззрился на пьяного деревенщину, который предпочел поспешно ретироваться. Между тем Розалинда, не теряя времени, постаралась собрать в подол как можно больше съестных припасов.— Нам пора уходить, — шепнула она своему благоприобретенному «супругу», наблюдавшему за ее трудами. — Нужно бежать.— Что верно, то верно, — ответил тот, оглядываясь по сторонам. Приметив группу музыкантов, окруженных танцорами, он схватил Розалинду за руку и потянул за собой. — Брось ты эти объедки.Танец не имел ничего общего с теми изысканными движениями, которым обучали знатную девицу ее учителя. Мужчины и женщины, все вперемешку, самозабвенно носились по кругу, притопывая и раскачиваясь, все громче распевая непристойные куплеты, пока звуки инструментов окончательно не потонули в шуме их голосов. Розалинду толкали, оттесняли куда-то в сторону, и в растерянности она чуть не упустила своего спутника. Не вцепись она в его широкий кожаный пояс, Черный Меч так бы и ушел, оставив ее на мели в прежнем одиночестве.Но Розалинда твердо решила этого не допускать и даже почти воспряла духом, когда он задержался между двумя повозками и обернулся к ней. Однако то, что он сказал, ее отнюдь не порадовало.— Теперь я должен с тобой распрощаться, — объявил он, решительно высвобождая пояс. Он взглянул ей в лицо, но тут же отвел глаза. — Тысяча благодарностей за то, что ты спасла мне жизнь!С этими словами он повернулся и зашагал прочь.— Ты не можешь вот так просто бросить меня! — воскликнула Розалинда, кидаясь за ним. Черный Меч неумолимо шел вперед, а она цеплялась за его пояс, за руку, за край изорваной туники. — Ты не можешь меня оставить! — кричала она, охваченная отчаянием.Он круто обернулся, схватил Розалинду за руки и сурово отстранил от себя.— Я не могу помочь тебе. По какой бы причине ты ни надумала спасти меня, я благодарен от всего сердца, но я обязан заняться кое-какими собственными делами. А в твоих делах ничем тебе помочь не могу, — с горечью закончил он.— Но ты должен мне помочь! — вскричала Розалинда с мольбой, хотя его ожесточившееся лицо не оставляло надежды. — Я использовала единственный шанс вынуть твою голову из петли, а теперь ты обязан отплатить мне!— Я уже сказал, что не могу помочь тебе, — коротко обронил Черный Меч. — Найди кого-нибудь еще.— Но… но… — Слезы потоком хлынули из глаз Розалинды, потому что больше рассчитывать было не на что. Она содрогнулась при мысли о том, что все мытарства страшного дня она претерпела впустую. Движимая отчаянием, она вцепилась в его плечи. — Если бы не я, ты сейчас был бы мертв!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54